Надгробные памятники – какими они должны быть? Скромными, сдержанными или же настолько помпезными, насколько позволяют возможности семьи? Вправе ли духовные авторитеты регулировать этот нюанс или это вообще личное дело, не требующее общественного внимания? Этот вопрос не имеет окончательного решения, и пока что, например, в Дербенте ставятся целые скульптурные композиции, в Чечне предпочитают бетонные обелиски без излишеств, а на мусульманском кладбище в Майкопе высаживают живые цветы или небольшие елки, а мраморные памятники с изображением покойного часто делаются в полный рост.
По поводу пышных памятников, которыми увлекаются на Северном Кавказе, мой собеседник Руслан из Махачкалы сказал, что «место упокоения не должно превращаться в фамильный склеп». Такой же позиции придерживаются и муфтии всех республик Северного Кавказа, не раз призывавшие к скромным памятникам и к тому, чтобы на кладбищах не огораживали целые участки «на будущее». Впрочем, их призывы остаются пока что призывами…
Аслан из Нальчика считает, что надгробные памятники сами по себе – отражение динамики кавказских традиций. «Если на старых памятниках мы видим изображения винтовки, кинжала, газырей (на мужских) и кумгана, ножниц, нагрудника (на женских), то сейчас часто можно увидеть изображение мечети над портретом, фотографии, где покойный сидит за столом...».
Одна из интересных особенностей надгробий на современном Северном Кавказе – появление портретов на памятниках. Изображение живых существ, как известно, запрещено в исламе и, насколько я знаю, некоторые духовные авторитеты в регионе поднимали вопрос о необходимости регулирования и этой стороны погребального культа.
Так выглядит кладбище в Кулинском районе горного Дагестана
Джамбулат отметил, что портретные изображения на памятниках Западного Кавказа стали распространяться с 1980-х годов. «К примеру, в Нальчике всегда было одно мусульманское кладбище - Вольноаульское. Если смотреть на могильные плиты, то можно обратить внимание, что примерно до 1970-80-х гг. на них нет портретов. А начиная с 1970-80-х гг. львиная доля памятников уже с портретами. С недавних пор на Стрелке в Нальчике открыли еще одно кладбище мусульманское. Есть села, где памятники с портретами скорее исключение. К примеру, когда я был в Куркужине, обратил внимание, что памятники там без портретов. В родном селении наоборот, все чаще появляются памятники с портретами. Моя бабушка умерла в 1983 году, ей уже памятник поставили с изображением. Примерно с 80-х все памятники уже с портретами».
Аслан также рассказал мне, что трагическая гибель людей в период КТО в Кабардино-Балкарии отразилась и на памятниках. «Во многих сёлах видны маленькие памятники с минимумом надписей, принадлежащие молодым парням, погибшим ни за что. Они сразу выбиваются из общего ряда и привлекают даже больше внимания, чем огромные мраморные плиты бывших секретарей райкомов или отцов первых черкесских нуворишей».
В целом на Северном Кавказе тенденция установки сдержанных и непомпезных памятников довольно заметна, хотя еще не преобладает. По мнению Зураба, «при оформлении кладбищ и могил в КБР есть четкая тенденция к уменьшению излишеств, и в плане убранства могилы, и в плане надписей и фотографий. Идет процесс приближения к канонам ислама». В КБР «стали популярны недорогие памятники из заюковского туфа, он лёгок в обработке и памятник выглядит очень традиционно».
Тамерлан, сейчас проживающий в Москве, также сказал, что «на Восточном Кавказе за последние 15-17лет наблюдается устойчивая тенденция отказа от портретов и эпитафий. За последнюю пятилетку число портретов на памятниках можно пересчитать по пальцам одной руки, а чтобы на могиле сажали живые цветы – этого я вообще никогда не видел».
Отдельно выделяются памятники воров в законе или криминальных авторитетов. «На памятнике Баксанского авторитета есть даже стихи его собственного сочинения (на русском) и стилизованная тюремная решётка, прорванная наружу», - дополнил свой рассказ об эволюции культуры увековечения памятников в КБР Аслан из Нальчика.
Большинство моих собеседников были единодушны в том, что необходима серьезная и большая работа по регламентации и упорядочению погребального обряда, беседы с людьми, публикации в местных СМИ и разъяснения духовенства в местных телепередачах. Иначе сакральный смысл такого печального мероприятия размывается излишней суетой, а финансовые затраты на похороны становятся непомерным грузом для обычных людей, которые хотят все сделать «не хуже, чем у других».
фото с сайта http://osman9.livejournal.com/176824.html
Этот комментарий мне оставили на ФБ.
"Помню была такая история с новым мусульманским кладбищем. Один Старик хоронил сына и заказал надгробный камень с фотографией. Когда об этом узнали, то делегировали к этому старику Пшиготыжева Али и Эфендия Северной мечети, они отговорили старика ставить сей надгробный камень, но при условии - " Если кто нибудь поставит на этом кладбище камень с изображением человека(с фото) я на следующий день сделаю то же самое, и не препятствуйте мне" Ну так вот, через неделю этот старик поставил своему сыну Плиту с его фотографией и никто ему не смог попрепятствовать!"
И еще один коммент на ту же тему, тоже ФБ.
"Такие поступки неприемлемы с точки зрения Ислама. У нас в ауле все обходится бесплатно. Никто за деньги ничего не делает. Правда все в курсе как и каким образом обмывают покойного, мужчины мужчин, женщины женщин. А проведение траурной процесии проводит имам села. За это он ничего не берет. Ведь специфика жизнедеятельности, работы Имама, Эфенди, Муазина отличается от работы любой конторы. Он прежде всего, свою работу делает, веря, боясь во Всевышнего".
Еще один комментарий на ФБ по этой теме:
"Меня возмущает поведение нашего городского эфенды . Вот объясните мне, люди, как эфендий может приезжать за день до поминок в указывать цену, сколько ему нужно дать, как эфенды может требовать на бензин в 10 раз больше чем этого бензина уходит, что значит, если у семьи умершего нет денег эфенды не придет поминать? Меня возмущает до глубины души его поведение, на поминках отца молодежь возмущалась, но молодым по статусу невозможно высказаться, а старшие рода решили не устраивать разборки именно на поминках «Не надо именно у вас ему желать замечание» вот их позиция. До коли это будет продолжатся, крохоборство? Людям проще жить…умирать у нас слишком дорого обходится"
Из современных тенденций приветствую выделение участков для целой семьи или рода. Категорически не нравится изображение умершего на памятнике. В целом за установку ограды, но невысокой.
Не знаю, правда это или нет, но раньше у адыгов не было принято ухаживать за могилами. И не было памятников. Просто в аульских кладбищах у каждого рода было определенное место. Считалось, что могила должна сравняться с землей и символически исчезнуть.
Ой, не силен а этом.
nalchek, спасибо вам за подробный комментарий. Я могу рассказать о мусульманском кладбище в Майкопе - там у меня похоронены дедушка, бабушка и дядя. Мой папа похоронен на родовом участке в своем родном ауле, в Хатажукае. Кладбище в Майкопе появилось в 1990-е годы и его организация - результат усилий местной адыгской интеллигенции. До 1990-х мусульманского кладбища в Майкопе не было, и люди везли своих ушедших родственников в родовые аулы для погребения.
Надгробные памятники на этом кладбище самые разные - от почти что произведений искусства, заказанных у известных скульпторов, до скромных сдержанных постаментов. Очень интересный памятник поставлен поэту Нальбию Куеку - в виде большого неотесанного камня. У всех моих родственников, которые похоронены на этом кладбище, памятники сделаны в одном стиле - по аналогии с памятником, поставленным на могиле двоюродного брата моего дедушки, Айтека Намитока, похороненного в Стамбуле в 1960-е годы. Это невысокие черные постаменты с надписями - фамилии имени и указаниями дат жизни.
В отличие от Нальчика, в Майкопе все больше становится памятников с изображением человека, а в пределах погребения высаживаются цветы. Мне это лично не нравится по многим причинам, но у людей свое мнение и это их право. Большое значение уделяется камню, из которого ставится памятник. Иногда материал везут из других республик Кавказа. Эпитафии обычно пишутся на адыгейском языке. На памятнике часто изображается тамгэ - родовой знак. Большинство участков - семейные и огороженные. С нашего участка без нашего ведома была убрана оградка, но мы ее восстановили. Возможно, такое решение для всех было принято в Духовном управлении, я не знаю. Мне кажется, не стоит разрушать то, что уже построено, да еще и вторгаться таким образом в чужую жизнь. Мы обязательно бываем на кладбище во время мусульманских праздников - Курбан-Байрама и Уразы-Байрама и в другие дни, стараемся, чтобы могилы были ухоженными. За небольшую плату сторож на кладбище присматривает за нашим участком - в том числе косит траву, которая разрастается после дождя.
В Адыгее тоже есть традиция записывать в тетрадь, кто и сколько денег принес на соболезновании; правда, никто не сидит с тетрадкой во дворе, но назначается специальный человек, обычно женщина, которая ведет такой учет. Обычная средняя сумма в Адыгее - 1000 рублей с человека. Если взнос делается от семьи, то такая сумма получается больше.
Насчет поминальных столов - они всегда делаются в день похорон, на 7, 40 дней и на годовщину. Традиционный стол - это отварное мясо разных видов, щипс (традиционный соус на бульоне), пастэ (сваренное очень круто кукурузное пшено, мамалыга), шалям (лепешки из теста), халюж (лепешки с адыгейским сыром), сладкие напитки, компоты, соки, минеральная вода, конфеты, фрукты. Сейчас люди стараются разнообразить меню, включая в него и то, что излишне - пироги на дрожжевом тесте, салаты, торты и т.д. Столы всегда устраиваются для мужчин и женщин отдельно и всегда безалкогольные. Периодически кормят и тех людей, которые принимают соболезнования - шалям, воду, чай разносят в течение дня периодически.
Приглашают их на обед по очереди, партиями, а вечером, когда остаются только свои, - на ужин.
В аулах для приготовления пищи во дворе ставятся огромные котлы. Очень помогают родственники - на них ложится основная нагрузка - и соседи. У соседей и родственников ночуют люди, которые приехали на похороны издалека.