Недавно одно из агентств попросило у меня комментарий по поводу практик, которые называются «убийства чести», т.е. когда мужчина (отец или брат) убивают дочь (сестру) из-за ее поведения, позорящего, по их мнению, честь семьи. В современных Дагестане и Чечне число таких убийств растет, об этом пишут и журналисты, и правозащитники, и специалисты по гендеру.
Что это – возрожденная форма адата, шариата или сконструированная практика, упакованная под традицию?
В поисках ответа на этот вопрос апеллировать к кавказоведческой этнографической литературе сложно, хотя литературы о семье, семейном быте народов Кавказа более, чем достаточно. Это как раз та тема, которая никогда не была табуирована ни в советский, ни в постсоветский период. Ученые предлагали нам идеальную модель с четкими семейными иерархиями, семейной взаимопомощью, где царили мудрые свекрови, мужья – добытчики, почтительные невестки, послушные дети и т.д.
О таких сторонах семейной жизни, как чувственная, телесная любовь, измены (как мужские, так и женские), о внебрачных отношениях, о стратегиях в браках с нелюбимыми писать было не принято – об этом стеснялись говорить респонденты, об этом очень робко, вскользь и вполголоса упоминали этнографы. Сегодня не знаю никого из кавказоведов, кроме профессора М. Текуевой, кто бы поставил такие вопросы как академические.
Следует сказать, что представление о чести семьи складывалось из многих составляющих. Дискурс «хорошей семьи» включал психическое здоровье членов семьи, их гостеприимство, чистоту дома и пищи, стабильные нескандальные отношения между поколениями, соблюдение семейных иерархий, доброжелательные отношения с соседями, включенность семьи во внутриобщинные взаимодействия (взаимопомощь, прежде всего). В этой системе и женское поведение, репутация девушек и женщин семьи имела значение. Причем к поведению незамужних девушек, замужних и вдов относились по-разному. К появлению постоянной внебрачной связи у вдов, как правило, относились снисходительно. «Никто из шапсугов не мог осудить вдову, пожелавшую провести ночь с холостым джигитом», - говорит герой книги М. Лохвицкого «Поиски богов».
Когда русские военные в период имперского освоения Кавказа и унификации норм права в 19 веке стали записывать адаты кавказских горцев, они классифицировали явления такого рода как "блуд", "бесчестие" и "прелюбодеяние". О том, как назывались эти явления на языках народов Кавказа, записанные на русском адаты умалчивают…
И, кстати, это единственные проступки, за которые до введения имперского законодательства наказывали женщину.
Самое строгое наказание существовало в Дагестане – «за прелюбодеяние и разврат адат вменяет в обязанность ближайших родственников безнаказанно убивать виновных», - читаем в статье А.В. Комарова «Адаты и судопроизводство по ним (народы Дагестана)» в «Сборнике сведений о кавказских горцах» 1868 года.
Самое щадящее (щадящее условно) у черкесов - «женщина, не имеющая мужа и учинившая прелюбодеяние, … наказывается ста ударами», - сообщается в сборнике «Адаты черкесов бывшей Черноморской кордонной линии» 1845 года.
Неверной жене у черкесов, у осетин могли отрезать кончик носа и с распущенными волосами (или с отрезанной косой) с позором отправить ее (т.е. возвратить) в отцовский дом.
Но физические наказания, убийства неверной жены были редкостью, здесь адатная норма расходилась с практикой. И это подтверждают и полевые исследования современных этнографов, и исторические источники. Например, Карл Кох, немецкий ученый, побывавший на Кавказе в 1830- х гг., писал о черкесах в своих «Путешествиях по России и в кавказские земли» «в большинстве случаев муж сам наказывает жену в кругу семьи и берет на себя вину за то, что он мало оказывал ей внимания». А Фредерик Дюбуа де Монпере, швейцарец, пишет о черкесах в те же самые годы, что «довольно редко муж идет на крайности, т.е. на убийство виновника и калечение своей жены».
По-другому обходились с невестой, уличенной в нечестности. После свадьбы семья жениха отправляла ее домой, посадив на арбу спиной к лошади.
Судьба незамужней девушки, имевшей внебрачные отнощения, была самой незавидной. «Потеря невинности девушкою считалась не преступлением, а несчастьем», - заметил Н. Дубровин в своей книге "Черкесы (адыге)". Молодого человека, «соблазнителя», обычно заставляли на ней жениться. Если же это не получалось, то ее обычно отправляли к родственникам в другой аул, как можно дальше и старались скорее пристроить замуж, выбирая в качестве мужа человека с минимальными матримониальными шансами - или пожилого вдовца, или аульского чудика. Репутация нечестной девушки влияла и на ее незамужних сестер. Им было труднее выйти замуж, и не каждый молодой человек решался бы к ним посвататься без осуждения семьи.
Адаты предусматривали возмещение семье девушки ущерба за ее бесчестие – в виде компенсации деньгами (серебром), определенным количеством голов скота, ружьями, тканями.
«У ичкерийцев виновный должен жениться на имевшей с ним связь женщине, но при этом должен до брака еще дать на руки ее родственникам гебенгак, следуемый при браке; если виновный не пожелает жениться, то гебенгак этот остается в пользу женщины. Если от связи этой есть ребенок, то таковой отдается виновному на попечение», - говорится в «Сборник адатов жителей Нагорного округа 1864 года».
У осетин «за прелюбодеяние с женщиной или девицей платится мужу или родителям 3 лошади и 3 ружья», - читаем в сборнике «Об адате и о нравах и обычаях племен, обитающих на северной покатости кавказского хребта». 1847 года.
Разумеется, это уже этнографические истории, отжившие свое, и вплоть до начала 1990-х гг. только социальное осуждение и переезд девушки подальше от того места, где знают ее историю, были единственными способами реакции семьи на внебрачные связи девушки. Физические наказания в виде избиения, тем более убийства отцом или братом, были редкостью.
Что касается наказания по шариату за прелюбодеяние, то в идеале его должен определить шариатский суд, а не семья девушки. Шариат квалифицирует прелюбодеяние для тех, кто не состоит в браке и для тех, кто имеет семью. Для первых устанавливается наказание в виде определенного количества ударов плетьми и выселением за пределы аула. Само по себе лишение жизни другого человека ислам осуждает.
Убийства, которые называются «убийства чести», участившиеся на восточном Кавказе (неверно говорят об этом явлении как о типичном для всего Северного Кавказа) в последние годы надо рассматривать как "шариатизацию насилия", когда бытовое насилие маркируется как шариатская норма, и в таком качестве уже воспринимается и теми, кто совершает это преступление, и обществом, в которое транслируется именно такая трактовка.
Не знаю у кого как ,но в чеченских адатах нет процедуры убийства женщин. Вообще нет. Потому исключается ссылка на адаты. Чеченские адаты вообще отрицают любое убийство а убийство женщитны вообще .
У чеченцев в такой деликатной ситуации наказывается мужчина, с него стаскиваются брюки. и вывешиваются в центре населенного пункта, с громким обьявлением с кого и за кого сняты. Наказание считается хуже смерти. Такой мужчина презираем всеми, позорное пятно ложится и на близких, и даже на однотейповцев. За него не выдадут свою девушку, он обречен на жалкое существование. Как правило такие покидают регион, и навсегда выпадают из жизни родных. Конечно и у женщины ломается жизнь, замуж ее не возьмут, в редких случаях может взять вдовец в преклонном возрасте, еще вариант, соверщивщих грех могут соединить брачными узами, если удается уговорить сторону женщины. От совершения греха сдерживающим фактором является именно такие тяжелые последствия. Мораль-люби жену свою, если хочешь разнообразия-купи красивое платье жене. А понятие и непосредственные так называемые убийства чести-нововведение последних бардачных лет, когда Чечня на большой период времени выпала из правового поля России, вообще из всего правового поля, когда повально пошли убийства на почве застарелых кровных конфликтов.
Конечно, "что-то еще". Откуда "чести"-то взяться? Я абсолютно уверен, что по большей части "убийства чести" являются в реале сокрытием изнасилования, бизнес-разборками, дележом наследства, устранением надоевшей супруги и т.п.