26 июля на КУ прошла очередная онлайн-дискуссия. В ней принимали участие: 

Алоев Тимур, кандидат исторических наук, КБИГИ, Кабардино-Балкария

Жигунова Лидия, профессор университета Тулейн

Жемуха Заур, общественный деятель, Кабардино-Балкария

Иванов Вячеслав, редактор сообщества «Лингвовести» ВКонтакте, владелец сайта "Осетинский язык онлайн", Санкт-Петербург

Камболти Тамерлан, доктор филологических наук, профессор, завкафедрой ЮНЕСКО по поликультурному образованию СОГПИ, Северная Осетия-Алания

Кудзоева Анджела, завкафедрой осетинского языка и литературы СОГУ, Северная Осетия-Алания

Курбанова Атикат, журналист, Дагестан-Москва

Сохт Аскер, зам. председателя "Адыгэ Хасэ" Краснодарского края, Краснодар

Таппасханова Амина, редактор газеты ЗАМАН, Кабардино-Балкария

Табаксоев Мухтар, заведующий редакцией по выпуску литературы на балкарском языке издательства «Эльбрус», Кабардино-Балкария

Тлевцежева Фатима, преподаватель, Адыгея

Унарокова Мира, кандидат исторических наук, университет Дюздже, Адыгея-Турция

Унарокова Раиса, доктор филологических наук, АГУ 

Хакуашева Мадина, доктор филологических наук, КБИГИ, Кабардино-Балкария

Хасароков Биляль, завкафедрой кабардино-черкесского и абазинcкого языков и литератур Карачаево-Черкесского республиканского института повышения квалификации работников образования, кандидат филологических наук, Карачаево-Черкесия

Шибзухо Астемир, журналист ГТРК КБР, Нальчик 

Из языка обучения – в язык изучения  

Участники дискуссии рассказали  о ситуации с функционированием и преподаванием национальных языков в тех республиках, которые они представляли на дискуссии. Они отметили, с одной стороны, влияние процессов глобализации, с другой стороны  постепенное, начиная с 1960-х гг., снижение количества часов изучения родных языков в школьной программе. 

«За несколько десятилетий выросло не одно поколение адыгов, владеющих своим языком на бытовом уровне, а огромная часть не владеет им вовсе. Все это отражается на образовательной системе высшей школы. Единственный в мире факультет адыгейской филологии и культуры Адыгейского государственного университета оказался под угрозой закрытия». (М. Унарокова). 

Тлевцежева, продолжая, отметила, что «на родном языке почти не ведется государственное делопроизводство. Преподавание родного языка в школе, в последние годы ведется в усеченном объеме (2 часа в неделю),  по устаревшим методикам советских времен».

Жигунова рассказала о ситуации в КБР: «В КБР в 2014 году, когда принимался закон о языках и об образовании, предпринимались попытки диалога с властными структурами и с парламентом республики. Тогда филологи и общественники говорили, что необходимо разработать и внедрить современные и привлекательные для школьников программы и методики обучения. Но их предложения не были и учтены,  часы преподавания родного языка в школах были сокращены (было 4 часа в неделю, после принятия закона - 3 часа)». 

Шибзухо, характеризуя качество учебников, сказал, что «учебно-методическая база и методика преподавания безнадежно отстают от веяний современной педагогической мысли».  Жигунова также высказалась об устаревших методиках и слабом кадровом составе преподавателей родного языка.

Хасароков рассказал о специфике обучения национальным языкам в КЧР : «В КЧР 5 региональных государственных языков: наряду с русским языком – абазинский, карачаевский, ногайский, черкесский. Уровень знания языка падает с каждым годом. В 60% семей почти не говорят на родном языке. Десятки родителей пишут заявления об освобождении детей от уроков родного языка. В 2010 г. и 2017 г. парламент КЧР отстоял закон об обязательном изучении родного языка». 

Сохт  на основании статистики  указал на кризис и катастрофическое положение в системе образования в современной России. «Система образования не обеспечивает качественное освоение  государственной образовательной программы более чем 90% детей.  Уровень преподавания родных языков в системе образования ничем не отличается в лучшую сторону от общего уровня преподавания остальных предметов. Во многих регионах отсутствует линейка учебников, соответствующих современным требованиям, методики преподавания застыли на уровне разработок первых лет советской власти». По его мнению, для детей, не владеющих родным языком, система образования абсолютно не годится. «Нет учебников, методических разработок и кадрового потенциала», - заключил Сохт.  

Северная Осетия – Алания – полигон новых методик

Представители Северной Осетии – Алании поделились  опытом организации Аланской гимназии и полилингвального обучения. «В текущем году прошел первый набор в Аланскую гимназию - начальная школа на осетинском языке с постепенным переходом в среднем звене на русский язык обучения. В следующем учебном году открываются такие полилингвальные классы в других школах республики, плюс полилингвальные же группы в детских садах». В республике принята Государственная программа "Национально-культурное развитие осетинского народа". Одна их подпрограмм - "сохранение и развитие осетинского языка".  При Главе создана Комиссия по сохранению и развитию осетинского языка (под руководством  Главы РСО-А)».  

Kaмболти рассказал о принципах полилингвальной (осетинско-русской) модели. «Выпускник такой образовательной модели получает высокий уровень общего образования, связанный с тем, что у него нет языкового барьера на этапе формирования базиса его знаний в начальной школе; великолепное знание осетинского литературного (а не бытового) языка; качественное владение русским языком; широкий культурный диапазон. включающий в себя глубокие представления об осетинской национальной культуре и æгъдау, российской и мировой культуре».  

Кто виноват и грозит ли Москве протестная мобилизация?  

Aлоев считает, что новый Закон стал возможен в отсутствии гражданского общества на Кавказе. «Процессы социальной атомизации, инспирированные в свое время тоталитарным режимом, в условиях дикого капитализма последних десятилетий достигли неимоверных масштабов. Ни в одной из республик Северного Кавказа не сложились дееспособные институты гражданского общества. Интересы власти перестают отвечать объективным чаяниям народа. В результате региональные сообщества встретили антиконституционную интервенцию на республиканские прерогативы более чем неуверенно».

По его мнению, «антиязыковая инициатива Москвы предстает как очередная «критическая точка» в многолетнем устойчивом тренде по свертыванию федералистского устройства государства. В некоторых регионах это смотивирует региональные сообщества на мобилизацию. Она, в свою очередь, может доставить непредвиденные проблемы московским властям».

Алоев подчеркнул, что  «ни одна республика (за исключением Татарстана) в полный голос не заявила о своем категорическом неприятии продавленного закона, говорить о «региональных» и «федеральных» властях как отдельных сущностях уже не приходится.  На наших глазах последние осколки федерализма на одной восьмой части суши канули в Лету. В отсутствие выборности власти в регионах, профанации идеи местного самоуправления, беспринципного и бесстыдного наступления на языки десятков народов Северной Евразии наши этнические сообщества обречены на поиск новых модусов самосохранения. В этих устремлениях им вряд ли следует полагаться на власти как на союзническую или хотя бы нейтральную инстанцию».

 Жигунова рассказала о мобилизации как незапланированном эффекте законопроекта. «Он  вызвал бурную реакцию в республиках, сопровождающуюся всплеском национального самосознания и ростом гражданской позиции; способствовал кооперации и интеграции практически всех коренных (нерусских) народов РФ. Одним из основных достижений такой кооперации явилось создание Демократического Конгресса Народов Российской Федерации, который провел несколько онлайн конференций в преддверии принятия законопроекта.  

Инициативная группа Демократического Конгресса Народов РФ указала, что законопроект «нарушает основные положения общероссийской и республиканской конституций» и рассчитан на «окончательное уничтожение родных языков РФ с целью скорейшей тотальной русификации».  Повсеместно были организованы сборы подписей против принятия законопроекта, пикеты и митинги.  «Такого рода движения (grass-roots) «инициатива снизу», спонтанное движение граждан за свои права, имело место практически во всех республиках РФ. Однако, «глас народа» не был услышан, что говорит об огромном и губительном для власти разрыве между ней и общественностью», - подчеркнула Жигунова.  

Следующий шаг – унификация регионов?  

Kурбанова считает, что «имеет место политика унификации регионов. При такой ситуации изучение родных языков идет в разрез с политическим вектором». Она рассказала о том, как в социальных сетях к следующей переписи предлагают назваться народам Дагестана  «дагестанцами». «Таким образом проверяются настроения в обществе, готово ли оно к унификации».  

«Принятие поправок к "Закону об образовании", - считает Шибзухо, -  в ближайшем будущем ударит по и так шаткому престижу титульных языков Республик Российской Федерации. Родители, опьяненные мнимыми перспективами изучения русского языка, открывающими их чаду двери к безбедному существованию, в очередной раз удостоверятся в бесперспективности изучения, как выразился Жириновский, "местных" языков. Следующий логический шаг - внесение поправок в Конституцию и ликвидация статуса федеративного государства. Проект строительства единой российской нации, если таковой вообще рассматривался, окончательно разрушен».

Камболти: «Вся история с родными языками является не самоцелью, а просто самым эффективным способом достижения стратегической  цели - "переплавки" этносов РФ в единую супернацию, "российскую гражданскую нацию"? Только проблема в том, что таким способом этой нужной и важной цели не достичь. Ее можно добиться, но двигаясь в прямо противоположном направлении».

Жемухов считает, что «статус государственных языков республик по новому закону де факто исчез. В будущем мы можем наблюдать  дальнейшее наступление на пространство, в котором они функционируют. Страна движется к унитарности и запускаются ассимиляционные процессы».

С его мнением не согласился Сохт: «Это политизированная и с правовой точки зрения несостоятельная оценка. Невозможно государственным принуждением компенсировать ценностный кризис в обществе и тем более в разрушенной системе образования сохранить для национальных языков должный уровень преподавания. Федеральный центр как раз требует от республик в составе России разработать учебно-методический материал на современном уровне. Современная дискуссия вокруг закона состояла в необходимости обязательного изучения государственного языка республик в составе России русскими детьми».  

О краткосрочных и долгосрочных последствиях нового Закона  

Тлевцежева считает, что «ситуация с выбором между родным языком и русским несет в себе высокий риск исчезновению языка как сущностной основы этноса, утрату в будущем этнической идентичности. Человек, переживающий кризис национальной идентичности, начинает впитывать чужеродные идеи и культурные веяния, например, заражаться религиозным или иного рода радикализмом».  

Тлевцежева отметила, что считает опасной иллюзию, что «опорой в сохранении родного языка должна быть семья».  По ее мнению, «в семье можно научиться лишь разговорному языку, а не литературному. Язык, ограниченный лишь рамками семейно-бытового общения, в скором времени упростится и деградирует».

 Мира Унарокова: «Поправки к «Закону об образовании» - это продолжение изощренной политики нивелирования языков и культур малочисленных народов. То, что на государственном уровне родной язык признается обязательным к изучению, момент положительный, но ситуация с выбором родного языка – очень тревожная. Может, это временно снизит протестные настроения. Однако долгосрочные последствия непредсказуемы. Мизерное количество часов, отводимое на изучение родного языка, не спасет ситуации, а усугубит ее. В конечном счете, родной язык будет изучаться как иностранный».

Жигунова, характеризуя Законопроект, указала, что «он негативно отразится на состоянии многочисленных коренных народов России, ускорив ассимиляционные процессы, уничтожит остатки богатой и разнообразной культуры народов, непосредственно связанной с их языковым миром». 

 Иванов считает, что «родной по выбору» порождает две проблемы: "1) многие националы не смогут передать язык своим детям в семье (например, в силу низкого владения им у среднего поколения городских); если он обязательный, такие дети учат его в школе, если нет, многие выберут и в школе на него не ходить (заявив своим родным русский); 2) организовать преподавание обещают «по наличию возможности», это означает, что преподавание может прекратиться по формальным причинам — «не нашли учителя» или «желающих слишком мало»;

Нетитульный ребёнок никак не сможет учить местный язык (потому что выберет или родители за него выберут другой язык на предмет «родной язык» — разные группы будут учиться одновременно; это может усилить дезадаптацию нетитульных в республиках).

В условиях скорого введения обязательного ЕГЭ по английскому всё меньше семей будет готово рисковать успехом на этом экзамене «лингвистическими экспериментами». Иванов считает, что повлиять на перспективу введения этого обязательного экзамена.

Kaмболти : «При предоставлении права выбора языка родители нерусских национальностей  учеников будут выбирать в качестве изучаемого языка русский, чтобы их ребёнок не был хуже подготовлен к сдаче ЕГЭ по русскому языку и общеобразовательных предметов на русском языке. Это приведет к массовому отказу от изучения языков народов РФ как родного языка.  Русскоязычное население предпочтёт также русский язык. Во-первых, чтобы избавиться от изучения местного языка, который им не интересен и использование которого они не видят для себя в будущем. С другой стороны, это позволит им также увеличить уроки русского языка.

Образовательная система с таким подходом к национальным языкам будет работать на умерщвление и разрушение языкового и культурного разнообразия народов страны».

Кудзоева предостерегла от возможности всплеска национализма среди молодежи. «В наших и без того непростых условиях Госдума подложила неплохую мину».

Иванов заметил, что «даже два часа родного языка в неделю — это неплохо, если мы сравниваем с мировым контекстом. Во многих странах начального образования для детей на местных языках нет, в иных (в Турции, например) использование языков, отличных от единственного государственного, прямо запрещено. Мы можем досадовать, что теряем какие-то позиции, но это всё ещё одна из передовых систем в контексте того, что происходит в мире».  

Что делать?

«Проблема в нашей стране в области обеспечения лингвистических прав лежит не в сфере законодательства, а в сфере ценностных представлений общества и находящейся в глубоком кризисе системы образования, т.е. в сфере правоприменения. В России в конце концов необходимо научиться банально исполнять Конституцию и законы на всех уровнях и во всех сферах», - считает Сохт.

 Мира Унарокова предложила включить родной язык в Основной государственный экзамен (ОГЭ) по окончании 9 класса средней школы, чтобы сделать его условием получения аттестата об основном общем образовании наравне с общегосударственным языком. Необходимо всем национальным регионам консолидировано выступить с этим предложением.

 Kaмболти считает, что необходимо «создавать общественное мнение, при котором отказ от изучения языка своего народа был бы сопряжен с социально-психологическим дискомфортом. Во-вторых, обеспечить во всех нерегулируемых государством сферах жизнедеятельности общества, прежде всего бытовых, максимально полное использование родных языков и государственных языков республик, которое бы создавало предпосылки для необходимости их изучения согражданами, не владеющими этими языками. В-третьих, создавать и внедрять образовательные модели ОБУЧЕНИЯ на родных языках».

 Хасароков: «Нужно продолжать «торпедировать» федеральные органы, чтобы попытаться убедить в необходимости предотвратить изобретенную ими катастрофу всемирного масштаба. Параллельно необходимо активно работать с международными организациями, привлекая их внимание к складывающейся в России языковой катастрофе».  

Раиса Унарокова: «Вся надежда на региональные власти. Хотя региональным властям сложно что-то существенное делать вне российского законодательства. Однако пока еще не упразднены национальные республики. И наверняка есть еще некоторые возможности для решения проблем коренных народов. Все решения следует продумывать комплексно, не вырывая из контекста одну проблему (как в данном случае язык). Для этих целей следует выработать стратегии, методологические подходы, собрать воедино весь интеллектуальный потенциал, консолидироваться с другими северокавказскими народами.

Нужно продумать финансовое обеспечение долгосрочных программ. Возможно, следует обратиться к народу, разъяснить создавшуюся ситуацию (это тоже одно из направлений работы)».

"Следует попытаться сохранять специалистов-языковедов, квалифицированные научные и педагогические кадры (их в каждой отрасли – единицы), дать им возможность хотя бы зафиксировать знания и опыт, приобретенные десятилетиями».

Тлевцежева: «Важно развивать сеть детских дошкольных учреждений, где с детьми занимались бы на родном языке и прививали бы им базовые этнические ценности. Другой шаг – развитие школьного, дополнительного и высшего образования на родном языке. Программы этих образовательных учреждений должны быть составлены с привлечением с учетом современных реалий.  Необходимо возвращение в школы и ВУЗы преподавания истории Адыгеи и адыгской культуры, которые в последние годы в связи с принятием новых ФГОСов ушли из образовательной среды региона, поскольку на региональный компонент уже не выделяют отдельных часов и  не финансируют их». . 

 «Нужно финансировать создания видеопродукции и национально ориентированного контента в региональных СМИ, поддерживать проекты и исследования ученых-адыговедов», - сказала Тлевцежева.

Жемуха считает, что «точечные проекты малоэффективны, только полноценные, комплексные программы.  Действовать необходимо и в юридической плоскости - скоординировано оспаривая неконституционные на наш взгляд законы. И в культурно - образовательной, это программы развития языка. И административно управленческой - расширяя сферу применения».  

Иванов считает, что необходимы просветительские усилия: «Нужно  рассказывать родителям, почему важно передавать родной язык; рассказывать о возможностях изучения национального языка в школе и дополнительном образовании;  рассказывать о том, как внутри семьи люди могут создать больше языковой среды (в том числе приглашая уверенно владеющих родственников и знакомых, организуя детские игры по правилам,  предполагающим использование родного языка, и т. д.). В интернете больше языковой среды можно сделать через включение интерфейса на своём языке в сети вКонтакте (и некоторых других ресурсах)».