Ассаламу алейкум!
Меня зовут Магомед Чегер (Костоев).
Я попробую вкратце объяснить свою ситуацию.
В 2008-м году я женился на Дарье Юрской. В 2009-м у нас родился сын Алишер. В 2011-м весной я привез обратно в Москву своего старшего сына Ахмеда (он три года жил у моей сестры в Ингушетии - я хотел, чтобы он владел ингушским языком).
Этот факт, вероятно, оказался слишком тяжелым для Сергея Юрского (отца Дарьи Юрской).
2-го октября сего года я, вместе со своими двумя сыновьями, вылетел в Ингушетию с целью сделать им "обрезание". 4-го числа мою мать в тяжелом состоянии отвезли в больницу ( у нее сахарный диабет). Из больницы она выписалась только через месяц.
У меня были билеты в Москву на 30-е октября. Но, конечно же, мы не вылетели . Маму выписали из больницы 2-го ноября. И я хотел задержаться еще до середины месяца, чтобы она могла пообщаться с детьми.
3-го ноября мне позвонил один из "крутых ребят" (ингуш) и попросил приехать к нему. У него собрались его друзья, они хотят поговорить со мной. Я поехал.
Оказалось, что это тоже "крутые ребята" из Ингушетии и Чечни: криминальные авторитеты и силовики.
Они устроили мне психологический прессинг. Оказалось, Дарья Юрская решила, что я больше не приеду в Москву и подняла панику. Ее отец Сергей Юрский поднял свои "связи", как мы видим, и криминальные тоже. Как мне объяснили (разумеется не называя имен), они приехали по поручению "правой руки" Кадырова. Одним словом, Мне четко заявили, что они завтра же привезут Дарью из Москвы, и она уедет обратно с Алишером. Если я этого не сделаю, мне нигде не дадут прохода органы ФСБ и прочие. Начнутся повальные обыски у всех моих родственников и друзей, у всех кому я звонил. Давили больной матерью, которая не выдержит, если к ней домой с обыском заявятся "федералы". Начнутся обвинения (мы понимаем, в чем там сейчас могут обвинять). Пострадает большое количество людей, и я в первую очередь. Говорить о том, что я смогу работать в своей сфере деятельности (театр и кино) и говорить нечего.
Одним словом, на следующий день они привезли Дарью чартерным рейсом, и она уехала обратно вместе с Алишером. Позже я узнал, что Дарья и Сергей Юрские за три недели провели три заседания суда и оформили развод. Когда я позвонил Дарье, она сказала мне об этом. На 12-е декабря было назначено заседание суда по определению постоянного места проживания нашего сына. Мне же четко и определенно дали понять еще ранее, что на суд мне лучше не являться.
Мы хорошо знаем беспредельные методы работы наших правохранительных органов. В Москве они подкинут мне что-нибудь и посадят. В Ингушетии вообще убьют, без паузы.
Когда 5-го декабря я приехал в Москву и позвонил в дверь квартиры, где я живу ( в моем паспорте до сих пор прописан), мне не открыли дверь. На телефонные звонки Дарья тоже не ответила. Когда позже она перезвонила, она сказала, что она не разрешает мне видеть Алишера до суда. Вещи мои в камере хранения (дала адрес), и я могу их там забрать. К слову сказать, вещи я так и не забрал, потому что по тому адресу не находилась камера хранения. Там банк.
"Авторитеты", которые давали слово, что я 5-го декабря возьму Алишера и отвезу в Ингушетию на месяц, чтобы моя мама могла с ним хотя бы пообщаться, слово свое не сдержали. Как я понял и не собирались сдерживать.
Я понял, что находиться в России для меня опасно и уехал из Москвы в Ингушетию, оттуда, через Грозный в Актау, оттуда в Астану...
Что делать дальше мне не очень понятно. Въезжать на территорию России я серьезно остерегаюсь. При этом я, разумеется, хочу видеть своих детей, общаться с ними и заниматься их воспитанием. Но какое решение вынесет российский суд в подобной ситуации известно заранее.
Есть ли хоть какие-то силы, которые могут противостоять этому беспределу?
Именно беспредел, с которым действуют власти, приводит к росту "преступности" в России. Большинство тех, кого сегодня обвиняют в различных преступлениях являются попросту Робин Гудами. Люди хотят справедливости.
В это же время реальные преступники находятся у власти (официальной и неофициальной). Сейчас они влезли в мою личную жизнь.
На данный момент я без денег и без жилья.
Если никакой возможности найти справедливость нет, что останется делать человеку?
Я актер и режиссер. Я владею профессией, которая призвана доносить информацию о происходящем в художественной форме. Но в этой сфере в России все возможности блокируются.
