О неотвратимости наказания.
Спорный вопрос
Непрерывное вовлечение в работу инициативной группы по подготовке и проведению всероссийского референдума, имеющего целью принятие закона «О суде народа над Президентом и членами Федерального Собрания России» большого количества новых людей, нередко инициирует обсуждение давно и хорошо разобранных вопросов. В какой бы форме не происходило это обсуждение, оно зачастую способно привнести новый взгляд на известные вопросы, способствуя более глубокому их пониманию.
Наиболее оживлённые споры в отношении закона «О суде народа» вызывают статьи 18 – 22 раздела «О неотвратимости наказания», в соответствии с которыми лица, уклоняющиеся от наказания или предварительного заключения, объявляются особо опасными преступниками, подлежащими немедленной смертной казни. В случае неприведения органами власти приговора в исполнение, ст. 21 возлагает обязанность исполнения приговора на каждого гражданина России, давая ему право действовать в отношении этих преступников самостоятельно, любыми способами и в любой точке мира. Ст. 22 гарантирует гражданам законность исполнения этой обязанности присвоением звания Героя России без каких-либо дополнительных представлений и указов.
Реплики юристов, плохо знакомых с принципами права, и по этой причине утверждающих, что в разделе «О неотвратимости наказания» речь идёт о самосуде, не выдерживают критики, и уже были неоднократно разобраны: под самосудом понимается незаконная расправа с кем-либо, без обращения к государственным органам. Принятие закона «О суде народа» предполагается через законную и обременённую многими сложностями процедуру организации всероссийского референдума. Референдум является наивысшим проявлением власти народа, а издание законов – прерогатива власти. Поэтому, если процедура суда народа и наказания за уклонение от него будут прописаны в законе, то называть действия граждан незаконной расправой может только человек, умышленно вводящий граждан в заблуждение. Либо весьма ограниченный т.н. юрист, кормящийся от толкования законов, но не потрудившийся понять принципы права.
Важность вопроса
Проблема неотвратимости наказания связана с двумя немаловажными аспектами: организационным и пропагандистским. Вес этих аспектов примерно одинаков, потому что при поверхностном ознакомлении с тезисами обоих, может показаться, что наличие в тексте закона статей, обеспечивающих неотвратимость наказания, способно затруднить инициативу референдума до полной невозможности его проведения.
Организационный аспект связан с жёсткими требованиями законодательства к вопросам и процедуре проведения референдума. Ст. 23 №5-ФКЗ «О референдуме Российской Федерации» обязывает Президента направить документы, на основании которых назначается референдум, в Конституционный Суд (КС) с запросом о соответствии предлагаемых на всенародное голосование вопросов Конституции. Здесь следует повториться, что ст. 6 закона N5-ФКЗ, определяющая, какие вопросы на референдум выносить можно, а какие – нет, антиконституционна, т. к. высшее непосредственное выражение власти народа может, согласно Конституции, распространяться на любой вопрос, и никто, в том числе народные избранники, не вправе ограничивать народ в этом. Но необходимости тыкать законодателей в их незаконную прихоть нет, так как закон "О суде народа" и ст.138 Конституции не подпадают под ограничения, вводимые пунктами ст. 6.
После успешного сбора подписей и проверки их ЦИКой следует обращение Президента в КС за вердиктом о соответствии вопросов, выносимых на референдум, Конституции РФ. Но никаких требований в Конституции к референдуму не содержится. И ни один из пунктов ст. 6 не утверждает, что вопрос, выносимый на всенародное обсуждение, должен соответствовать Конституции. Ввиду очевидной бессмысленности подобного требования: если бы поправка к Конституции, выносимая на референдум, уже содержалась в ней, то ее не и потребовалось бы принимать. А если она будет принята, то Конституция автоматически изменится и включит эту поправку.
Кроме этого, в ст. 125 Конституции перечислены функции КС, выполнять которые его обязал народ России. В ней нет ни слова об обязанности КС проверять инициативу референдума. Не Конституционному суду ставить под сомнение право народа менять принятую им же Конституцию любым желаемым для него образом. КС должен будет указать на это Президенту и отказаться давать заключение, или дать положительное заключение.
Таким образом, положение о проверке инициативы референдума на предмет соответствия Конституции Конституционным судом нарушает и логику принятия законов народом, и более узкие требования ст. 6. Это реальное препятствие, которое встанет на пути инициативной группы, несмотря на его противозаконность.
Конституция является обузой для лиц, устанавливающих фашистский режим в России. Как только им приходится переходить от пафосных клятв в верности её принципам к необходимости их соблюдения, их цинизм в попирании её основ не знает границ. Прокурор Москвы Сёмин и судья Мосгорсуда Казаков, чтобы избавить заместителя Генерального прокурора Гриня от уголовного преследования за клевету, просто-напросто запретили деятельность граждан по организации референдумов как направленную на насильственное изменение основ конституционного строя. Сказочные монархи, ради прихоти своих чад или возлюбленных объявлявшие войны всем сопредельным государствам, отдыхают рядом с ними.
Для нас же неукоснительное соблюдение Конституции и законов демократического государства даже при их вопиющем нарушении со стороны их титульных охранителей – охранная грамота. И мы не должны давать ни малейшего повода для отказа в нашей инициативе. Даже по таким сомнительным основаниям, как антиконституционное решение КС. Выглядеть оно может следующим образом.
Предусмотреть всё
КС заявит, что инициатива референдума по принятию закона «О суде народа» противоречит ст. 118 Конституции, которая утверждает, что правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом. Для большей убедительности КС сошлётся на ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и ст. 10 и 11 Декларации прав человека, обеспечивающие каждому право на справедливое судебное разбирательство и презумпцию невиновности.
Закон «О суде народа» не противоречит ни одному из этих положений, поскольку законодательной инициативой вводится особый вид суда – суд народа; суд этот гласный, и обеспечивает подсудимым право на защиту в объёме, многократно превышающем права подсудимых в обычном суде – на протяжении 4 – 6 лет можно озвучивать доводы в свою защиту, причем в условиях владения административным ресурсом, влиянием на СМИ и т.д. Суд народа более беспристрастен и независим по сравнению с обычным судом - возможная необъективность отдельных «присяжных» компенсируется их огромным количеством. 100 млн присяжных, или хотя бы половину из них подкупить невозможно. Кроме этого, «присяжные» суда народа никак не могут повлиять на тяжесть заранее определенного приговора. Поэтому доводы КС о несоответствии инициативы Конституции будут безосновательными и надуманными.
Но кроме преступления «ухудшение жизни народа», закон «О суде народа» вводит ещё один вид преступления – уклонение от суда народа или исполнения приговора по нему. Ст. 19 и 21 предлагают сразу казнить за это преступление - без определения вины в судебном разбирательстве, без предоставления права и возможности на защиту. И Конституционный Суд уведомит Президента, что ст. 19 и 21 закона «О суде народа» узаконивают убийства без суда, чем нарушается и ст. 118 Конституции, и международные акты. Разумеется, к моменту начала инициативы референдума, идея суда народа настолько прочно овладеет массами, что судьи КС, ни минуты не сомневаясь, уведомят Президента, что не имеют права осуществлять непредусмотренную Конституцией проверку. Но потенциально этот этап содержит повод для отказа в инициативе референдума. По судам ходить после этого можно до бесконечности.
Мы не намерены уподобляться «профессиональным» борцам за народное счастье, привычно списывающих свои запрограммированные неудачи на козни антинародного режима, оформляя свою инициативу таким образом, чтобы в ней содержался повод для отказа.
Действующие законы
Итак, противоречат ли Конституции положения статей о неотвратимости наказания? Не больше, чем всё остальное законодательство.
После того, как гипотетический законопроект возымеет силу закона, лица, осуждённые судом народа, станут преступниками. Если же они путём различных ухищрений решат избежать положенного по закону «О суде народа» наказания, то они встают на путь особо тяжкого преступления. Подобные ситуации предусмотрены действующим законодательством.
П. 6 ст. 16 закона «О милиции» позволяет ей применять огнестрельное оружие для пресечения побега из-под стражи лиц, задержанных по подозрению в совершении преступления. То есть, людей, которые ни под каким судом не были, чья вина в свершении чего угодно ещё не была никем доказана. Разумеется, разрешено применение оружия и для задержания лиц, в отношении которых мерой пресечения избрано заключение под стражу, и тем более, осужденных к лишению свободы. А также для пресечения попыток насильственного освобождения этих лиц.
Эти положения закона «О милиции» не противоречат уголовному кодексу, который не считает преступлением причинение вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании для доставления органам власти и пресечения возможности совершения им новых преступлений, если иными средствами задержать такое лицо не представлялось возможным. Статья же 39 УК РФ «Крайняя необходимость» не считает преступлением причинение вреда кому бы то ни было, если необходимо устранить опасность, непосредственно угрожающую личности, а также охраняемым законом интересам общества или государства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами. В этой статье речь уже не идёт о задержании сбежавших преступников работниками правоохранительных органов – сфера её применения более широкая.
В упомянутой ст. 15 закона «О милиции», кроме задержания сбежавших из под стражи преступников, перечислены иные случаи, в которых милиция имеет право применять огнестрельное оружие. Хотя бы для гарантии личной безопасности (ст. 16).
Также ст. 15 устанавливает порядок применения огнестрельного оружия прокурорами и следователями, которые имеют право на его постоянное ношение.
В ст. 27 Федерального закона от 27 мая 1996 г. N 57-ФЗ "О государственной охране" перечисляются случаи, аналогичные описанным ст. 15 закона «О милиции», в которых оружие позволено применять сотрудникам федеральных органов государственной охраны.
Ст. 28 Федерального закона N 27-ФЗ (ред. от 25.11.2009) "О внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации" позволяет применять оружие для тех же самых целей военнослужащим внутренних войск.
Ст. 24 Федерального закона от 13.12.1996 N 150-ФЗ «Об оружии» разрешает применять оружие уже всем гражданам, у которых оно имеется на законных основаниях, для защиты жизни, здоровья и собственности в состоянии необходимой обороны или крайней необходимости.
Ст. 210 Устава гарнизонной и караульной служб Вооруженных Сил Российской Федерации обязывает часового применять оружие без предупреждения в случае явного нападения на него или на охраняемый им объект, а также в случае непосредственной угрозы нападения (физического воздействия), когда промедление в применении оружия создает непосредственную опасность для жизни людей или может повлечь за собой иные тяжкие последствия. Ст. 211 и 212 этого же Устава описывают порядок применения оружия часовым.
Во всех перечисленных случаях никакого предварительного решения суда в принципе не может быть, а вина лиц, против которых закон разрешает применять оружие, только предполагается. Обладателями оружия. Ст. 18 – 22 гипотетического законопроекта «О суде народа» фактически являются расширением пределов применения оружия не только для служащих государственных военизированных структур, но и для всех граждан. И эта возможность граждан применять оружие при задержании лиц, совершивших преступление, не противоречит уголовному кодексу. В ст. 38 УК РФ «Причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление» не оговаривается, кто может причинять вред задерживаемому лицу, а кто нет. А в комментариях к этой статье уточняется, что право на задержание лиц, совершивших преступление, в том числе и с причинением необходимого для задержания вреда, принадлежит не только специально уполномоченным работникам правоохранительных органов, но и любому гражданину.
Этот экскурс проведён для того, чтобы показать, что законодательство Российской Федерации достаточно широко позволяет применять меры насильственного принуждения к определённым категориям граждан. И эти меры по своему характеру и степени воздействия являются ничем иным как наказанием. Действительно, крайним случаем причинения вреда при задержании сбежавшего преступника, связанного с применением оружия, является его убийство – физическая смерть. И по способу, и по последствиям этот вид причиняемого вреда ничем не отличается от смертной казни. Но в соответствии со строгими и однозначными требованиями УК РФ причинение такого рода вреда не является наказанием, поскольку наказание – это мера государственного принуждения, назначаемая по приговору суда, и применяемая к лицу, признанному виновным в совершении преступления. Тем не менее, закон позволяет применять специальные меры в отношении, например, преступников, сбежавших из под стражи, несмотря на то, что факт их побега – нового преступления, не был доказан в судебном заседании, а их убийство при попытке к бегству не было назначено приговором суда.
Закон же «О суде народа», после того, как он будет принят, дополнительно формализует фактически существующие понятия. Он введёт понятие преступления «уклонение от суда народа или исполнения наказания по его приговору», назначит наказание за это преступление, узаконив его доказательство – факт отсутствия в местах лишения свободы. Снимется самая главная сложность, характерная для подобных инцидентов – необходимость доказывать, что иными средствами задержать преступника было невозможно.
В соответствии со ст.83 ФКЗ-№5 «О суде народа», решение, принятое на референдуме, является общеобязательным и не нуждается в дополнительном утверждении, а если для его реализации потребуется издание нормативного правового акта, то федеральный орган государственной власти, в компетенцию которого входит данный вопрос, обязан будет в течение 15 дней со дня вступления в силу решения, принятого на референдуме, определить срок подготовки этого нормативного правового акта. Иными словами, в ст. 24 закона «Об оружии» будет расширено и конкретизировано понятие крайней необходимости, в случае которой граждане имеют право применять оружие - пресечение побега лиц, осужденных к лишению свободы по приговору суда народа. Во все остальные законы, регулирующие применение физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия, этот пункт даже и добавлять не надо – он там есть.
Наша цель – принять закон «О суде народа»
Таким образом, инициатива будущего референдума не содержит в своих формулировках поводов для законного отказа в ней. Но мы будем иметь дело с элементами вертикали власти, а их действия однозначно будут направлены на недопущение нашей инициативы. Как они умеют трактовать законы, было показано выше на примере прокурора Сёмина и судьи Казакова. Ни в какие нюансы вникать они не станут. Поэтому, чтобы не облегчать их антиконституционную деятельность, и не способствовать победоносному установлению фашизма в России, мы изменим тексты этих статей примерно следующим образом:
Статья 19. Уклонение от наказания или предварительного заключения определенного этим законом – особо тяжкое преступление, караемое смертной казнью. Факт наличия этого преступления определяется судом обычной юрисдикции после их задержания.
Статья 20. Если Президент или члены Федерального Собрания попробуют уклониться от наказания или предварительного заключения определенного этим Законом, то они признаются особо опасными преступниками.
Статья 21. Правоохранительные органы и граждане обязаны принять меры к задержанию преступников и их передаче в руки правосудия любыми, незапрещёнными законами способами. Не считается преступлением причинение вреда преступникам при их задержании для доставления органам власти, если иными средствами задержать такое лицо не представлялось возможным.
Статья 22. Если исполнительные органы власти России по любым причинам в течение месяца не приведут в исполнение приговор по статье 19 настоящего Закона, то обязанность его исполнения ложится на каждого гражданина России и ее иностранных друзей. Им дается право действовать в отношении этих преступников самостоятельно, любыми способами и в любой точке мира.
Статья 23. Любой человек, исполнивший приговор по статье 21 этого Закона, становится Героем России и признается почетным гражданином Российской Федерации без каких-либо дополнительных представлений и указов.
О пропаганде
Отрицательный пропагандистский эффект от присутствия в тексте закона «О суде народа» по мнению товарищей, попробовавших себя в пропаганде, но не возымевших немедленного положительного результата, связан, по их мнению, с тем, что людей отпугивает «кровожадность» статей 19 – 21, разрешающая каждому быть палачом, что претит русской душе, в отличие от, например, души англосакса. Именно эти статьи препятствуют росту рядов АВН.
Подобная реакция, действительно, имеет место, но она только подчёркивает доброту нашего народа. Сограждане искренне сочувствуют людям, знавшим, что их ждёт в финале депутатской деятельности, тем более, в случае попытки избежать неблагополучного финала. Надо полагать, что если, несмотря на подобное небезопасное обременение депутатства, они приняли его условия, после чего пустились в бега, то у них есть основания променять 4 года тюрьмы на рискованное приключение. Им виднее, чем дело закончится: 4 годами или дополнительным следствием и обычным, уголовным судом.
Но соотечественники им все равно сочувствуют, полагая, что остальные граждане России – это такая кровожадная сволочь, которая ждёт – не дождётся открытия охотничьего сезона на розовую и пушистую дичь – беглых преступников. Получается, что народ, в массовом порядке отказывающийся включаться в деятельность инициативной группы только из-за мнимой жестокости ст. 19 - 22, после принятия закона «О суде народа» также массово начнёт охотиться на тех, кому до этого сочувствовал.
На самом деле подобный повод для отказа от присоединения к АВН неискренен. Потому что статьи о неотвратимости наказания – не основные в законе. И гипертрофированное преувеличение их значимости связано либо с непониманием сути всего закона, либо с поиском красивого отказа от участия в инициативе референдума – типа негоже в сафари на людей участвовать.
Разъяснить, что наиболее весомым принципом юридической ответственности и основным условием ее эффективности, обеспечивающим предотвращение новых преступлений, является неотвратимость наказания, несложно. Предупредительное значение наказания зависит не так от его тяжести, как от неотвратимости. Именно действительная или мнимая возможность избежать наказания поощряет преступников, а отнюдь не жестокость наказания. Поэтому ничто и никто не должен иметь возможности отменить приговор суда народа1.
Зато отсутствие в законе статей, подобных ст. 19 – 22, позволит более искренним и дальновидным критикам утверждать, что все затеи с судом народа – фигня, потому что осуждённые скажут «досвидос, лошары», и уедут в Куршавель. А заниматься бессмысленным делом, чтобы в результате очень даже неслабых усилий получить подобный результат, ни один нормальный человек не захочет. И таких здравомыслящих людей гораздо больше, нежели застенчивых вегетарианцев, поэтому вопрос с привлечением сограждан в работу инициативной группы после снятия из закона статей 19 – 22 осложнится в разы. Вместо мудро-трусливого отхода в сторону единиц придётся выслушивать обоснованные издевательства.
Ермоленко А. А., связной АВН по России.
