Вне зоны действия
Гигантские бюджетные вливания в СКФО не приводят к сколько-нибудь заметным социально-экономическим результатам.
В декабре прошлого года распоряжением премьера Владимира Путина была создана правительственная комиссия по развитию СКФО, которую он же и возглавил. О том, как выполняется стратегия развития округа, отчитываться перед комиссией раз в квартал обязали Министерство регионального развития.
Уже на первом заседании комиссии в конце января Путин известил чиновников, что три существующие федеральные целевые программы (ФЦП), касающиеся развития Кавказа («Юг России», «Развитие Республики Ингушетия» и «Развитие Чеченской Республики»), будут укомплектованы воедино, и эта общая госпрограмма должна заработать на полную катушку уже к лету этого года.
Одна из установок премьера коснулась непосредственно ставропольских властей: «При формировании программы считаю целесообразным уделить особое внимание комплексному развитию региона Кавказских Минеральных Вод».
Объем бюджетного финансирования единой госпрограммы изменений не претерпит. А вот контроль над расходованием средств должен вырасти в разы. Подкрепляя свои намерения делом, премьер, не отходя от кассы, дал поручение Счетной палате РФ с пристрастием взглянуть, как расходуются казенные деньги, выделяемые на развитие регионов СКФО.
Стоит напомнить, что летом прошлого года Счетная палата обнародовала результаты аналогичной проверки. «Власти высокодотационных республик принимают недостаточные меры по увеличению налогооблагаемой базы», - говорилось в заключении аудиторов.
Иными словами, миллионы из федерального центра на Северном Кавказе привыкли получать как должное, а вот чтобы зарабатывать самостоятельно, местные власти даже не чешутся. Гигантские бюджетные вливания в регионы СКФО не приводят к сколько-нибудь заметным социально-экономическим результатам.
Едоков много, да толку нет
И вот на днях на коллегии Счетной палаты были заслушаны предварительные результаты очередной проверки.
Аудиторы выявили немало конкретных нарушений и недостатков в использовании бюджетных средств при реализации целевых программ, в системе учета, управления и использования федерального и республиканского имущества, при заключении контрактов, организации бухгалтерского учета и отчетности.
В общем, аудиторы в сотый раз подтвердили, что сбалансированность региональных бюджетов исключительно зависит от финансовой помощи Москвы.
За десять лет в экономику кавказских республик страна вкачала 800 млрд. рублей. Так, в бюджетах Чечни и Ингушетии доля дотаций из федеральной казны составляет около 90%, в Дагестане - 75%, в КБР - 60%, в Северной Осетии и КЧР - 55%.
Доля межбюджетных трансфертов на душу населения на Северном Кавказе (за исключением Ставрополья) почти вдвое выше среднероссийского уровня. По итогам прошлого года дотации и субсидии федерального центра в пересчете на каждого жителя Чечни, только по официальным данным, составили 41 тыс. рублей, Ингушетии - 20 тыс. рублей, Дагестана - 17 тыс. рублей, Кабардино-Балкарии - 13 тыс. рублей. Для Ставрополья этот показатель колеблется в районе скромных 6 тыс. рублей.
В нынешнем году шесть республик СКФО получат в виде безвозмездных перечислений 129 млрд. рублей (из них 52 млрд. достанется Чечне, 42 млрд. - Дагестану, 11,5 млрд. - Кабардино-Балкарии).
И это цифры без учета федеральных целевых программ, финансирование которых за последних три года составило 91 млрд. рублей (в том числе 75 млрд. из бюджета Федерации). Более того, даже эти деньги расходуются крайне бестолково. Скажем, в Дагестане в 2009 году не сумели освоить 144 млн. рублей, выделенных в рамках ФЦП (около 20% всей суммы).
А итог таков: по всем ключевым показателям (ВРП на душу населения, производительность труда, бюджетная обеспеченность, уровень развития реального сектора экономики) республики заметно отстают от других субъектов РФ. Основной вклад (17%) в общий объем ВРП вносит сектор госуправления и сфера социальных услуг (по стране этот показатель не выше 11%).
Республики продолжают лидировать в стране по числу чиновников на душу населения. Например, в Карачаево-Черкесии на госслужбе состоит каждый шестой житель. Естественно, эту огромную армию чиновников нужно кормить, аппетиты ее растут как на дрожжах, а реальный сектор экономики как был, так и остается в коматозном состоянии.
А вот в Чечне официально самая низкая зарплата чиновников среди всех регионов страны (меньше 10 тыс. рублей), что свидетельствует о том, что работают они на откатах.
Огромные финансовые вливания развращают и бизнес, плачевная ситуация с деловым климатом.
«Ненадлежащее исполнение полномочий… привело к образованию проблемной и нереальной к взысканию дебиторской задолженности и, как следствие, к возможным потерям бюджетных средств в размере 664 млн. рублей. В том числе в Дагестане эта сумма составляет 405 млн. рублей, в Карачаево-Черкесии - 197 млн. рублей, в Ставропольском крае – 63 млн. рублей», – говорится в заключении Счетной палаты.
Причем, как особо отмечает Счетная палата, за последних два года (то есть за период экономического кризиса) особенно заметно в республиках сократились инвестиции в основной капитал. По мнению аудиторов, это указывает на то, что уже достигнут предел возможностей федерального бюджета по поддержке регионов СКФО.
Ни заводов, ни рабочих рук
О том, что привычные законы экономики на Кавказе не работают, свидетельствуют и недавно опубликованные Росстатом итоги социально-экономического развития регионов СКФО за прошлый год.
В прошлом году безработица на Северном Кавказе составила 17% (при средней по России 8%), это почти 400 тыс. человек. В Чечне официально не работает 43% экономически активного населения, в Ингушетии - все 52%. Средний возраст безработных в кавказских республиках колеблется от 22 до 25 лет (для сравнения: в целом по стране он составляет 34-35 лет).
В социологии этот феномен известен как youth bulge (или «избыток молодых»), то есть чрезмерное количество молодых людей, которые не учатся, не работают, им попросту нечем заняться. Неудивительно, что часть их пополняет ряды исламских фундаменталистов и безыдейных уголовников.
Попытку экспертного анализа этого явления предпринял пять лет назад Всемирный банк, проведя масштабное социологическое исследование под названием «Молодежь на Северном Кавказе: от риска к возможностям». Экспертов в первую очередь интересовала тема безработицы, для чего были проведены соцопросы во всех регионах Северного Кавказа.
Социологи выяснили, что одинаково сложно устроиться на работу как имеющим образование, так и не получившим диплома молодым людям. Главными причинами этого сама молодежь называет отсутствие опыта, контактов и, главное, денег на взятки работодателям. Программы, направленные на решение проблемы занятости, не работают, поскольку в основном рассчитаны на молодежь с высшим образованием, но и там все обставлено непреодолимыми бюрократическими барьерами.
По выводам Всемирного банка, запредельная безработица на Северном Кавказе приводит к снижению социальной сплоченности и деформации социальных институтов, что, в свою очередь, влечет политическую изоляцию, потерю идентичности и распространение экстремизма.
Кузькина мать
С учетом сказанного интересно будет сопоставить объемы экономики республик Северного Кавказа (население 6,5 млн. человек) и Ставропольского края (население 2,7 млн. человек).
Так вот, на республики, по официальным данным, приходится треть всего денежного оборота предприятий СКФО, 34% выпуска продукции обрабатывающих производств, 44% объема коммунальных услуг, 59% объема аграрного сектора, 25% объема оптовой и 54% розничной торговли, 57% добычи полезных ископаемых.
По данным Федеральной налоговой службы, в регионах СКФО зарегистрировано 218 тысяч предприятий, среди которых 87 тысяч приходится на Ставрополье. В одном лишь Пятигорске предприятий почти столько же, как во всей Ингушетии с населением впятеро больше.
За прошлый год все предприятия республик получили чуть больше 1 млрд. рублей прибыли, а один лишь ставропольский бизнес заработал 28 млрд. рублей. А в Чечне, например, бизнес вообще ушел в глубокий минус, потеряв 2,5 млрд. рублей, в Ингушетии - почти 1,5 млрд. рублей. Немудрено: в Чечне больше половины предприятий - убыточные, в Ингушетии таких 45%.
За прошлый год дагестанские предприятия влезли в долги на 28 млрд. рублей, в Чечне - на 69 млрд. рублей (из них три четверти - просроченные, безвозвратные кредиты). То же самое с дебиторской задолженностью. Предприятиям Чечни их контр-агенты задолжали 25 млрд. рублей, причем две трети из этой суммы вернуть практически невозможно за давностью срока (в среднем по стране этот показатель не превышает 6-7%).
В той же Чечне, по данным правительства республики, собирается не больше 40% коммунальных платежей, в Дагестане – 50%. В итоге «МРСК Северного Кавказа» только гарантирующие поставщики электроэнергии, находящиеся под ее управлением, задолжали больше 10 млрд. рублей.
Чтобы в такой ситуации удержаться на плаву, предприятия, по логике вещей, вынуждены брать кредиты в банке, платить по ним проценты, что выливается в необходимость повышения тарифов. Они и росли - в целом по СКФО на 16% (в среднем по стране на 14%). Но, например, в Чечне чудным образом коммунальные тарифы по итогам прошлого года даже снизились.
И как в таких обстоятельствах можно что-то планировать, рассчитывать, принимать целевые программы на годы? Похоже, оживить северокавказскую экономику, действуя лишь по законам Адама Смита и его последователей, не удастся. Нужны иные меры и средства. И не только финансовые.
Егор ВЕСЕЛОВСКИЙ,
обозреватель «Открытой»
Ключи от проблем Кавказа – в Москве
Сергей АРУТЮНОВ, заведующий отделом Кавказа Института этнологии и антропологии РАН, доктор исторических наук, профессор, член-корреспондент РАН (Москва):
- Все написанное в статье сомнению не подлежит. Но чтобы нормальные законы экономики заработали на Кавказе, надо, чтобы они работали в России в целом. Один писатель говорил, что для детей нужно писать, как для взрослых, но только лучше. Так вот, на Кавказе нужно делать то же самое, что и на остальной территории страны, только интенсивнее и эффективнее, ибо проблемы региона глубже и тяжелее.
Нужно создавать правовое государство, нужны суды, которые исполняли бы законы, а не телефонные указания больших начальников, нужны сами законы, простые и понятные. Необходим максимум поддержки, привилегий и неприкосновенности малому и среднему бизнесу. Более того, управленческие инициативы и деньги должны быть сосредоточены именно в нижних участках вертикали власти, то есть в муниципальных органах. Надо реально искоренять коррупцию, добиваться действенности полиции, в которой люди видели бы своих слуг и охранников, а не самодуров и вымогателей. Короче, нужно очень многое.
Но есть и кавказская специфика. Нужно понять, что только в туристско-рекреационной сфере можно найти рычаг экономического развития. А так как туда, где стреляют и взрывают, нормальный турист не поедет, нужно искоренять терроризм не только силовыми методами, но и созданием общенародной нетерпимости к радикалам.
И наконец, нужно создавать по образцу царской армии контрактные бригады для кавказской и казачьей молодежи с батальонными священниками либо муллами, в зависимости от состава. Иным способом неприкаянную молодежь занять нечем. А для комплектования таких бригад во всех республиках нужно создавать кадетские и юнкерские училища.
Михаил МАРКЕЛОВ, начальник департамента по вопросам внутренней политики аппарата полномочного представителя президента РФ в Северо-Кавказском федеральном округе (Ессентуки):
- Законы экономики эффективно могут работать только там, где есть внятные, прозрачные и долгосрочные правила игры. В большинстве регионов Северного Кавказа таких правил игры до сих пор не было, прежде всего, по причине слабости госструктур в этих регионах.
Именно поэтому перед полномочным представителем президента в СКФО была поставлена задача модернизировать государственный аппарат субъектов округа, выровнять его работу. И сегодня уже видны заметные перемены – и на кадровом уровне, и в механизмах принятия управленческих решений. Можно надеяться, что в обозримом будущем изменения в системе государственной власти на Кавказе приведут и к оздоровлению экономического сектора.
Алексей МАКАРКИН, вице-президент Центра политических технологий (Москва):
- Главная проблема Кавказа - клановая система, которая плодит коррупцию, отпугивает «посторонних» инвесторов, препятствует вертикальной мобильности молодежи. Драма в том, что альтернативы этой системе в ближайшее время пока не видно, но именно на нее федеральный центр как опирался, так и опирается.
Когда в Карачаево-Черкесии в 2008 году на должность президента был выдвинут «внеклановый» деятель Борис Эбзеев, то, несмотря на свой недавний высокий федеральный статус члена Конституционного суда, он не смог контролировать ситуацию в республике, выстроить отношения с основными элитными группами (теми же кланами), и его пришлось заменить.
В распоряжении Москвы сегодня нет иных мер, кроме привлечения конкретных инвестиций при участии госбанков и корпораций по развитию Северного Кавказа, с тем, чтобы потом эти проекты стали «точками роста», потянули за собой другие, способствовали изменению деловой среды. Но это долгая перспектива, требующая терпения и времени. Вопрос в том, есть ли в наличии и первое, и второе.
Сергей ДОХОЛЯН, заведующий отделом структурных преобразований экономики Института социально-экономических исследований Дагестанского научного центра РАН, профессор экономики (Махачкала):
- А какие вообще законы действуют на территориях северокавказских республик? Традиции здесь важнее законов государства. «Законы гор», по сути, определяют сознание местного населения, интересы тухума, тейпа, клана формируют поведение человека на государственной службе...
В общем, для начала надо признать: северокавказские республики фактически превратились во «внутреннее зарубежье», которое, формально находясь в составе Российской Федерации и используя ее финансовые ресурсы, давно живет по своим собственным установкам и реализует свои интересы.
Политика бесконтрольного бюджетного «вливания» (это подтверждается материалами той же Счетной палаты) породила иждивенчество. Значительная финансовая помощь последовательно «гасит» все внутренние инициативы в развитии экономики региона своими силами. При этом увеличение размера помощи становится главной задачей социально-экономической политики региональных властей.
Бюджетная сфера давно превратилась в инструмент борьбы с безработицей. Количество чиновников растет не по потребности, а по необходимости трудоустройства растущего населения и, естественно, его участия в «распиливании» бюджета с соблюдением принципов национального и тейпового квотирования. Альтернативы борьбе с безработицей в этих регионах нет ни у местных властей, ни у федерального центра.
Инвестиции и развитие бизнеса, даже в среднесрочной перспективе, радикально не решат проблемы безработицы на Северном Кавказе, а только в некоторой степени уменьшат напряженность.
В то же время мы можем сколько угодно критиковать образ жизни северокавказских национальных образований, но важно признать, что живут они так, как им позволяет Москва. Все ключи от решения проблем Северного Кавказа находятся в Москве, и пока руководство страны не перейдет от лозунгов и «умасливания» региональных элит к реальным действиям по интеграции регионов в российскую экономическую и правовую систему, ситуация на Северном Кавказе не изменится.
