Ученые Северо-Кавказского социального института провели исследование динамики интеграции вынужденных переселенцев в местное сообщество.

Как говорится в отчете о выполнении полевого социологического исследования, "Ставропольский край занимает одно из первых мест по числу вынужденных переселенцев, прибывших в край в 90-е годы после распада СССР на постоянное место жительства. Их вхождение в новый социум осуществлялся в сложных не планируемых условиях, поэтому проблемы интеграции являются острыми, проявляются на личностном, групповом и общественном уровнях. Цели и задачи исследования включали определение динамики показателей интеграции вынужденных переселенцев в местное сообщество по сравнению с уровнем и характером интеграции, которая была зафиксирована в конце 90-х начале 2000 годов, в уточнении тенденций и механизмов формирования и развития устойчивости вынужденных переселенцев в местном сообществе".

В ходе исследования опрошено 592 вынужденных переселенца. Места проживания респондентов на территории края - города Ставрополь, Невинномысск, Буденновск, Изобильненский, Георгиевский, Ипатовский и Буденовский районы. Исследование проводилось в русле изучения интеграции вынужденных переселенцев в местное сообщество Ставропольского края, начатое исследовательской группой в 1996 году, разработка и результаты которого представлены в монографии "Интеграция вынужденных переселенцев в местное сообщество: опыт практической и исследовательской деятельности", опубликованной в 2002 году авторским коллективом в составе специалистов некоммерческого партнерства "Управленческий Консалтинг" - Бориса Жогина, Татьяны Масловой, Валерия Шаповалова. Исследование проводилось с участием представителей общественных организаций вынужденных переселенцев - Ассоциации переселенческих организаций Ставропольского края "Солидарность", Ассоциации вынужденных переселенцев "Соотечественник", Общественной организации вынужденных переселенцев и малоимущих Ипатовского района.

Согласно результатам опроса, вынужденные переселенцы в большей массе всю или большую часть жизни прожили в покинутом месте жительства (87 процентов опрошенных). Угроза и сохранение жизни, в числе других, - главный повод для миграции, с имущественными и иными потерями.

Состав вынужденных мигрантов по месту и причинам и условиям перемещения не изменился. Это, в значительной мере, переселенцы из Чечни, частично, из других республик бывшего СССР. Расселение продолжает оставаться дисперсным, но город стал реально более притягательным местом жительства для мигрантов.

Главным фактором размещения в крае и по его территории явились родственные связи: "родственники, друзья, жившие на данной территории или выехавшие вместе". Число мигрантов, намеренных остаться на постоянное жительство в крае увеличилось. Но решение "остаться здесь", скорее, вынужденно, часто сопровождаемое чувством обреченности, неуверенности.

Процесс интеграции по своим причинам и установкам переселенцев на оседлость в крае представляется согласно исследованию как вынужденный.

Формальные возможности получения традиционных медицинских услуг для переселенцев имеют положительную динамику, но не снижает остроты проблемы, связанной с состоянием их здоровья, которое имеет ухудшение у значительной части опрошенных. Если в 2000 году больше половины вынужденных переселенцев чувствовали себя вполне здоровыми или вполне здоровыми (55,8 процентов), то в 2006 году - всего 38,7 процентов, остальные - нездоровыми и очень больными. Причем количество "очень больных" увеличилось более, чем в два раза - с 4,4 процентов до 10,6 процентов. Ученые делают выводы, что здесь требуется дополнительные услуги реабилитационного и профилактического характера.

Стрессовый характер миграции объективно провоцирует последствия нездоровья, усугубленные неблагоприятными обстоятельствами социально-экономического и иного характера.

Ухудшение здоровья, характерное для большинства респондентов, не может рассматриваться подтверждающим индикатором положительной интеграции и интегрированностъю мигрантов в новое сообщество.

Социально-экономические показатели интеграции, связанные с семейным бюджетом, источниками доходов, обеспеченностью имуществом и жильем, в ответах мигрантов положительной динамики также не отражают.

По существу проблем экономического (финансового и материального) положения вынужденных переселенцев, основная масса из них продолжает оставаться группой риска; характеризуется как неустойчивая по рассматриваемому показателю в силу материальных потерь и невосполнимости их в данном социуме. На вопрос "К какому слою населения Вы себя относите?", 46,3 процента ответили, что - к "низкообеспеченному: денег хватает в основном на питание, жилье, товары первой необходимости", 36 процентов - к "необеспеченному: денег не хватает даже на питание".

Судя по ответам респондентов, по структуре источников дохода, они соответствуют структуре доходов местных жителей, и почти не изменились по состоянию (объему) в сравнении с опросом 2000 года. Несмотря на увеличение респондентов, имеющих зарплату в числе источников дохода, это не уравнивает их с местными жителями даже по уровню 2000 года (68,1 процентов вынужденных переселенцев в 2006 году и 81,1 процентов местных жителей в 2000 году). В числе мигрантов стало больше тех, кто своим источником дохода избрал торговлю.

Обозначена тенденция роста числа мигрантов, у которых произошло увеличение затрат на питание в сравнении с опросом 2000 года 82 процента опрошенных вынужденных переселенцев тратят на питание от 75 до 100 процентов семейного дохода.

За прошедший период у мигрантов исчерпаны прошлые запасы. Не развиты или утрачены ресурсы личного подсобного хозяйства как возможного источника повышения материального уровня.

Жилищная проблема остается для переселенцев одной из наиболее острых. Это особенно красноречиво выражено в информации, отраженной в ответах на открытые и полузакрытые вопросы. Так, 52,6 процентов опрошенных имеют собственное жилье: "частный дом, времянка, квартира", однако, жилищная проблема связана не только с невозможностью иметь собственное жилье, но и с плохим качеством того, что стало называться собственным за прошедшее время. Значительная доля мигрантов в своих ответах обозначили негативное состояние их "приспособленного" жилья. Согласно "открытой информации", это - использование сезонного, временного, малоприспособленного жилища - 72 ответа, в том числе: "Живем на даче" (32 ответа), "Снимаем квартиру в общежитии, жилище, построенное общественной организации и т.д." (31 ответ), "в вагончике", "в оборудованном гараже", "в организации, где работаю", "в бараке" (9 ответов).

Модели социально-трудового поведения мигрантов, скорее, соответствует тип, характеризующийся позицией решения насущных жизненных потребностей, обусловливающий низкие, нестабильные доходы как фактор формирования социальной уязвимости и маргинализации социально-профессиональных групп переселенцев. Утверждение социально-статусной позиции с выработкой индивидуальной стратегии в сфере занятости, способствующей консолидации и интеграции, у вынужденных переселенцев затруднено. Практически половина имеющих работу переселенцев (48,2 процента) отметили, что их работа временная.

Показатели изменения трудовой занятости, профессионального статуса, возможностей профессионального роста вынужденных переселенцев имеют слабо выраженную позитивную динамику, подтверждаются проблемы, связанные с реализацией прав в этой области. Властные полномочия, в том числе и трудовой сфере, являющиеся одной из составляющих социального статуса, у переселенцев практически отсутствуют.

Ученые делают вывод, что на рынке труда вынужденные переселенцы представляют специфическую группу ищущих работу, что требует специальных мер содействия их занятости.

Как отмечается в отчете исследования, "судя по ответам, образование постепенно вытесняется из мотивационной - развивающей сферы, на фоне ухудшающихся материальных условий для удовлетворения образовательных потребностей".

Проблемы профессиональной переподготовки, повышения профессионального образования доступны малой части опрошенных. Имея достаточно высокий образовательный статус (20% - высшее, 13,2% неоконченное высшее, 37,7% - среднее специальное), 40,5 процентов участников опроса обеспокоены тем, что они не имеют возможности дать своим детям профессиональное образование. Снижаются возможности осуществления намерений по поводу образования детей (5,2% от общего массива опрошенных в 2000 году, а в 2006 году данная группа респондентов составила 32,1%.).

Из этих цифр ученые делаю выводы, что структурно-статусное восполнение сообщества за счет вынужденных переселенцев будет, скорее, нисходящим. Отсюда - реальный доступ к образованию, развитие имеющегося образовательного ресурса как показатели интеграции вынужденных переселенцев с точки зрения их устойчивости в местном сообществе положительной динамики не подтверждает, прежде всего в силу материального свойства.

Процесс интеграции вынужденных переселенцев на Ставрополье фактически зависит от личностных качеств и их микроокружения. Макроструктуры - органы власти, общественные организации - не играют роли в этом процессе значительной роли. Почти все надежды и намерения мигрантов остаются несбывшимися, среди них - трудоустройства, жилищное обустройство, образование детей, получение ссуд и субсидий. Это, как отмечают ученые, составляет внутреннюю напряженность и психологическую проблему. В целом, определяя свое социально-психологическое самочувствие, 59,1 процент респондентов отмечают, что их "беспокоят многие проблемы, решение которых вызывает большие затруднения".

Сравнительный анализ ответов на вопрос "Как Вы считаете, в какой мере Вам удалось приспособиться к местному сообществу?", которые дали участники опроса в 2000 и 2006 году представляет парадоксальную картину: в настоящее время вынужденные переселенцы оценивают степень своей приспособленности ниже, чем в 2000 году. Если тогда вполне приспособившихся и отчасти приспособившихся было соответственно 25,8 и 53,7 процентов, то сейчас - 9,3 и 28,9 процента.

"Анализ показателей интеграции вынужденных переселенцев в Ставропольском крае позволяет утверждать, что, несмотря на снижение количественных показателей миграции, связанной с притоком вынужденных переселенцев и беженцев, эта проблема далека от разрешения. В контексте комплекса показателей можно говорить даже об ее обострении", - считают ученые Северо-Кавказского социального института.