4 марта состоятся выборы в Парламент Абхазии. Корреспондент "Кавказского узла" побеседовал с кандидатом в депутаты Виталием Габния.

Корр.: Виталий, кто по твоему мнению должен идти в Парламент? И расскажи, пожалуйста, вкратце о своей программе.

Виталий Габния: Парламент — это законотворчество, для работы в парламенте нужно иметь соответствующее образование, специальность, определенный опыт. Т.е. в чем-то ты должен быть специалистом, иметь обязательно разносторонний уровень и какой-то интеллектуальный потенциал. То, что мы видим в эти дни на экране наших телевизоров, имею ввиду, выступления кандидатов в прямом эфире, вызывает массу вопросов. Мне кажется, некоторые кандидаты вообще не понимают куда и зачем идут. Особых программ и одного мнения нет ни у кого. Речь идет о политике в чистом виде.

Для действующего президента в лице парламента необходимо видеть продолжение своей администрации: чтобы это был зависимый в полной мере парламент, чтобы в нем были люди, которые в нужный момент поднимут и опустят руки. В этом случае выбирают людей не по их принципиальности и интеллектуальному потенциалу, а людей бесперспективных, которые просидят пять лет в Парламенте и слова не скажут, но в любой момент поднимут и опустят руку.

При продаже того же санатория «Украина» в Гагре минимальной стоимостью в 10 млн., за определенные комиссионные люди беспринципные в нынешнем парламенте с удовольствием проголосовали за продажу его за 4 млн. Мне кажется администрации президента такие беспринципные люди сегодня нужны. Это было всегда. Я не говорю «при этой власти», «при той власти». При первом президенте тоже пытались объект «Холодная речка», который стоил 11 млн. продать за 5 млн., и тогда оппозиционный парламент не дал этого сделать. Это и есть сдерживающий фактор, когда в руках исполнительной власти сосредоточена вся власть. Оппозиция не что-то страшное, а то, что дает необходимый баланс в государстве.

Для действующего премьера тоже своя задача, и он понимает, что путем прямого волеизъявления народа он не станет никогда президентом. Через парламент опосредованно это теоретически возможно, когда человек прогоняет туда своих депутатов, а те в свою очередь его информируют.

Мы говорим о дополнениях в Конституцию, каких-то изменениях, но в большей степени во время дебатов, в которых я принимал участие, речь идет о ее реформировании, т.е. перепрофилировании в парламентскую республику, где премьер-министру передаются все права и полномочия президента, а президент становится номинальной фигурой. Задача же оппозиции заключается в том, чтобы не дать разрушить президентскую вертикаль власти, поскольку это наиболее удобная форма в отстаивании внутренних и внешних позиций и прав человека. Если же взять ту же Америку, на которую все ссылаются, там жесточайшая вертикаль, там нет премьер-министра, есть госсекретарь и вице-президент, что дает им наибольшую возможность в отстаивании своих внешних интересов. При этом США являются демократической республикой, у них великолепно отработано местное самоуправление. Вот и вся, в принципе программа.

Что касается неправительственного сектора, мне кажется, что там НПО ничего не сделают. Они будут изнутри мониторить ситуацию и говорить о том, что в Парламенте происходит и давать симптомы ее болезни, а непосредственно его лечить, как я понял, они не собираются.

Иначе НПО выставили бы какое-то звено, тем более, что в их среде есть принципиальные ребята, которые не думают только желудочными интересами. Дело не в том, что я с ними в чем-то не согласен. Для меня человек, который отстаивает свои принципы, если даже мы с ним оппонируем, заслуживает большого уважения. Для меня самые неприемлемы люди — это беспринципные люди, которые просто идут в парламент, чтобы лоббировать свой мелкий бизнес, либо сидеть там балластом, вовремя руку поднимать и опускать. Исходя из этого у каждого своя роль и своя задача. У нас, к сожалению, каждый играет какую-то игру, но если бы при этом все же ставили на людей, из которых можно что-то слепить, и была бы какая то перспектива, куда бы ни шло. А совсем так опускаться и ставить на кого попало, я считаю неправильно, и не стоит.

Мне даже стыдно, что в Парламент идут и такие люди, которые единственное, что знают, что это - законодательный орган и не более.

Реально, из того контингента, который поддерживают власти, и на которых они делают ставку — 2 человека. Это — нынешние депутаты Владимир Начач-оглы и Вячеслав Цугба. Если эти два человека у действующей власти не пройдут в парламент, я считаю, что они уже проиграли.

Корр.: А многих кандидатов поддерживает на выборах оппозиция?

В.Г.: Оппозиция как таковая молодая. Мои сверстники — в принципе основное звено, которые в той или иной области являются специалистами. Я знал, что я пойду в парламент, я поступил на юридический факультет, закончил по специальности «конституционное право», которое применимо только там.

Дело в том, что много системных чиновников позиционируют себя с Форумом только потому, что лишились своих каких-то должностей при нынешней власти. Выступая против сегодняшней власти, они пытаются примкнуть к нам, но они не в полной мере являются нашими сторонниками.

Мало того, я знаю, что ближе к выборам в Сухуме велась работа, в некоторых округах, где нет возможности пройти людям от власти, выставляют системных чиновников. И уже теперь они с удовольствием работают на власть. Идет такая внутренняя игра. Это — люди без идеи, и когда говорят, что оппозиция — это люди, которые борются за возвращение власти, это очередной пиар, поскольку повод для этого есть в лице подобных людей.

Вцелом мы идем консолидировано. В самом Форуме 3 партии и 9 общественно-политических движения. Есть еще отдельные, самодостаточные люди, которые имеют свой вес и влияние. Если мы будем в парламенте в меньшинстве и ни на что не сможем влиять, то смысла во всем этом нет. Надо создавать противовес, в этом и заключается золотая середина. Между теми, кто себя позиционирует «хаджимбист» и «багапшист» (им. ввиду сторонники двух основных кандидатов на выборах президента в 2005 году — Хаджимба и Багапш), нет золотой середины. Между этими проблемами большая пропасть и реальная угроза. А все, что касается политического управления, только на сбалансированности власти возможно как-то сдерживать правительство.

Я не берусь утверждать, что в случае, если к власти придут люди, с которыми я разделяю общие идеи, вдруг все станет замечательно и хорошо. Любая власть, когда она сосредотачивается в руках одного человека, наверно и люди так устроены, не может не злоупотреблять в большей или в меньшей степени.

По той же «Холодной речке»: когда «Амцахара» создавала противовес в Парламенте. Это сдерживание длилось до того момента, пока они сами не стали частью власти, и теперь они делают то же самое даже в большей степени.

Необходимо создавать такие законы, которые не позволят злоупотреблять ни моим сторонникам, ни кому-то еще. Но я мало убежден, что это смогут сделать только оппозиционные депутаты и те, кто обладает специальным образованием и какими-то навыками.

Взять ту же «Айтайру» («Возрождение» - оппозиционное прежним властям Общественно-политическое движение), чьи взгляды и убеждения я разделял, так как считал их более продвинутыми на общем фоне. Они обо всем этом в своей газете писали, говорили, в отличие от «Амцахары». Они знали, как эти законы писать, и какие механизмы необходимы для их принятия. Но когда они стали частью власти, оказалось, что они этого и не вспоминают.

Я уверен, что если бы «Айтайра» попала не в исполнительную власть, а в законодательную, они эти бы законы создали и внедрили. В парламенте они были бы гораздо полезнее, нежели растворились в исполнительной власти и стали общим фоном.

Корр.: Вы встречаетесь со своими избирателями? Что их волнует больше всего?

В.Г.: У населения нет общеполитической культуры. Когда я говорю с избирателями, в большей степени они видят во мне человека власти. Когда начинаешь объяснять для чего нужен парламент, как он работает, какие полномочия, что это - правотворчество, люди говорят о том, что существуют проблемы энерго и водоснабжения, где-то нужно положить асфальт. И они так забиты своими проблемами, что в любом, кто к ним приходит, видят человека власти, и всех нас воспринимают вражески. Во время предыдущих выборов было столько обещаний и ожиданий, что люди разочарованы и перестали нам верить.

Корр.: Как Вы относитесь к вопросу о квотировании по национальному признаку?

В.Г.: Все, что связано с квотами, для меня архаично и неправильно. Какие квоты не определяй, это все равно какое-то искусственное образование, которое не отражает действительно все пропорции.

Я поддерживаю депутата Алхаса Тхагушева, который говорил о мощности политической партии, чтобы не только по мажоритарным округам шли депутаты, но и по пропорциональной системе. В эти пропорциональные системы от состава партий нужно включать людей всех национальностей, проживающих в Абхазии. Но становление политических партий, к сожалению долгий и затяжной процесс. А выход только в этом, все остальное, что мы делаем, искусственное преобразование, оно не имеет будущего.

Корр.: Как вы относитесь к возвращению беженцев в Гальский район?

В.Г.: Я уверен, что должна быть создана комиссия, которая будет регулировать этот вопрос. Мы не можем ввести запретительные меры по возвращению беженцев в Гальский район, но мы должны строго регламентировать и иметь каждого вернувшегося человека на учете.

По нашему законодательству не предусмотрено двойное гражданство с Грузией. Чуть более 2 000 жителей Гальского района получили российские загранпаспорта. У многих других жителей Гальского района, сдавших документы на получение российского загранпаспорта, гражданство Грузии. Меня беспокоит, что для нашей власти это не столь принципиально. Никто бы нас не обвинил в шовинизме или ущемлении национальных прав, если бы мы давали и наши внутренние абхазские паспорта исходя из этого принципа.

Корр.: Виталий, сегодня грузино-абхазский переговорный процесс заморожен по ряду известных причин. Как Вы считаете, нужно возобновлять диалог с Тбилиси или нет?

В.Г.: При первом президенте Владиславе Ардзинба я не занимался политикой, но у меня было бесспорное к нему касательно внешней политики доверие. Я знал, что если он говорит, нужно вести переговоры, значит нужно. Я и не переживал, что там что-то случится. В этом отношении у меня нет доверия к действующей власти. Чем меньше мы с Грузией разговариваем, пока нет доверия, тем лучше.

Корр.: А как Вы думаете, будет ли признана независимость Абхазии?

В.Г.: Мы де-факто действительно независимы, у нас есть и юридические предпосылки и мы можем обосновать свое стремление. Нам достаточно, если нас признает Россия. Это все равно дело времени. Эти механизмы работают, они запущены. Мы знаем, что можно конечно лучше жить, но, тем не менее, мы создали государство, выстроили вертикаль власти, свою таможню, армию, созданы все атрибуты власти и при этом никому ничего не должны.

Сколько имели столько и построили. Если взять тот же Дагестан, в который вкладываются немереные деньги, он не имеет ни своей армии, ни таможни, ни многого другого. Та же Грузия в плане независимости так и не состоялась.

Для внешней оценки, мы - действительно реальная, полноценная республика, самодостаточная. Наше признание — дело времени, и в этом случае я перспективу вижу. Иначе, ради чего нам все это нужно?.

Корр.: Какими Вам видятся будущие взаимоотношения с Грузией?

В.Г.: В своих книжках по истории грузинские историки пишут, как будто мы их всех отсюда повыгоняли, что Абхазия — враг, Россия — враг, вообще все — враги, кроме американцев. Американцы - лучшие друзья Грузии, как будто они испокон веков жили бок о бок, а не находятся за Атлантический океан.

При этом поколении о каком примирении может идти речь? И близко не может идти речи об этом. Нужно, чтобы прошла целая эпоха. А эпоха в истории — 40-50 лет. После любой войны лишь по истечении 40-50 лет при удачном стечении обстоятельств можно найти общий язык. При моей жизни я этого не увижу.

У нас в Абхазии в отличии от Грузии детей на ненависти к грузинам не воспитывают. Единственные наглядные примеры, что все эти последние 15 лет в истории Абхазии по вине Грузии не престают погибать наши люди. Все это на слуху у людей. Если бы за 15 лет у нас были бы добрососедские отношения с Грузией, нормальные торговые отношения, если бы они были заинтересованы не силовым методом, а экономическими методами интегрировать нас в Грузию, другое дело.

Сегодня с грузинской стороны реки Ингур только регулярных войск около полутора тысяч. Идет тихое, поэтапное, незаметное наращивание сил. Об этом мы знаем из достоверных источников. К весне, возможно, они попытаются предпринять шаги по отторжению Гальского района.

Справка "Кавказского узла":

Виталий Габния, 1968 года рождения, участник Отечественной войны народа Абхазии 1992-93 г.г., кавалер «Ордена Леона».

Виталий Габния - сопредседатель общественно-политического движения «Форум народного единства Абхазии». Это оппозиционное нынешним властям движение, объединяющее три партии (Народная, Социал-демократическая и Республиканская) и девять общественно-политических движения, организаций.