Би-би-си: Почему решение об амнистии вызвало столь яростное неприятие со стороны родственников погибших в Беслане заложников?

С.Дудиева: Я с другими потерпевшими вчера была в зале суда, где судья Бесолов огласил решение об амнистии. Мы считаем, что бесланская трагедия не подлежит амнистии. Это трагедия вселенского масштаба, в которой должны быть раскрыты все аспекты преступления. Из нее должны быть извлечены уроки, и это главный залог того, что подобные трагедии больше не повторятся.

Нас возмутило то, что обвиняемые сотрудники Правобережного отдела милиции две недели назад подали ходатайство с просьбой применить к ним амнистию, при этом заявляя, что не признают своей вины. Не считая себя виновными, она говорят, что у них нет сил бороться с государственной машиной, которая объявила их ответственными за теракт, и считают ответственными наряду с собой структуры Федеральной службы безопасности.

Непризнание обвиняемыми их вины не дает возможности суду заочно обвинить их и назвать виновными. За полтора года судебных заседаний ни один из подсудимых не дал показаний, не были заслушаны свидетели со стороны защиты и стороны обвинения. Суд, заслушав только половину дела, вдруг принимает решение об амнистии.

Би-би-си: Как же так получилось, что за все время судебного процесса подсудимые ни разу не давали показаний? Чем же они занимались на судебных заседаниях?

С.Д.: В самом начале суда было обозначено, что подсудимые будут давать показания в конце процесса, но этого мы так и не дождались: судья и генеральная прокуратура удовлетворили ходатайство об амнистии. Мы считаем это незаконным.

Нужно довести процесс до конца, чтобы выявить все аспекты преступления. Если они не виновны, то нужно это доказать. Если же виновны, нужно очертить весь круг их вины и только тогда применить к ним амнистию, если она по закону применима к ним.

Би-би-си: Только ли государство должно иметь право прощать или не прощать по амнистии, или мнение потерпевших тоже должно учитываться?

Ю.Савельев: Привлечение к уголовной ответственности трех руководителей Правобережного РОВД в Беслане, на мой взгляд, проходило в полном соответствии с основным делом по факту террористического акта в Беслане: статье "халатность" - ненадлежащее исполнение основных обязанностей. Обвинение было вполне обоснованным по всем пунктам обвинительного заключения.

Обнаружено отсутствие контроля за дорогами в зоне повышенной террористической опасности, проходящих по территории Правобережного РОВД, по которым шла нефтяная контрабанда из Ингушетии в Осетию и по которым, по утверждению обвинения, проехала на грузовике эта террористическая группа в количестве 32 человек. Во время следования они не попали в зону внимания постов милиции.

В отличие от предыдущих лет, первого сентября милиция не выставила посты охраны в школах Беслана, в том числе в школе номер один. Это позволило террористам беспрепятственно подъехать к школе номер один и захватить заложников. Все трое руководителей Правобережного РОВД, безусловно, должны были понести справедливое наказание - именно руководители - за то, что не обеспечили контроль за действиями подчиненных.

В итоге был осуществлен сговор между судом и обвиняемыми. Они согласились подпасть под статью об амнистии от 22 сентября 2006 года. Государственная Дума в тот день приняла закон об амнистии, статья предусматривает амнистию террористам, которые добровольно сложат оружие и раскаются, а также сотрудникам правоохранительных органов, допустивших нарушения закона в период проведения антитеррористических операций.

Это амнистирование абсолютно незаконно, потому что им были предъявлены обвинения по событиям, которые происходили до начала контртеррористической операции. Она была начата после захвата школы первого сентября, а все пункты обвинения датированы более ранними сроками. Закон об амнистии не мог на них распространяться, потому что им не предъявляли обвинения в халатности во время проведения контртеррористической операции.

Би-би-си: На каких работников правоохранительных органов рассчитана эта амнистия?

Ю.С.: Скажем, во время объявленной официально контртеррористической операции от действий сотрудников правоохранительных органов погибли мирные жители. Вероятно, в этом случае произошло нарушение инструкций. Еще один пример: один из сотрудников, полковник, убил женщину, которую заподозрили в том, что она снайпер. Сейчас этот человек сидит в тюрьме. Именно на таких людей могла бы распространяться эта амнистия. Но по отношению к тем трем милиционерам из Беслана эта статья не работает.

Би-би-си: Почему сторона обвинения не возражала против этой амнистии?

В.Дзуцев: Я не могу говорить за сторону обвинения, поскольку ее не представляю, и могу исходить только из тех разговоров, которые были вокруг этого процесса. Обвиняемых буквально уговорили признать себя виновными с тем, чтобы к ним применить закон об амнистии.

Би-би-си: Разве они признали себя виновными?

В.Д.: Они сказали, что невиновны, но не могут бороться с этой государственной машиной и поэтому признают себя виновными.

Би-би-си: Сама эта амнистия в основном начинала действовать на территории Чечни, и президент республики Рамзан Кадыров говорит, что она принесла умиротворение, имела блестящие результаты в Чечне. Распространялась ли она на Осетию, говорили ли, что она может быть применена к тем, кто проходит по бесланскому делу?

В.Д.: Разговоров о том, что она применима к Северной Осетии, не было, хотя официальная позиция северо-осетинских властей такова, что в Осетии нет боевиков, воюющих против федеральных сил.

Би-би-си: Их действительно нет?

В.Д.: Насколько нам известно, определенные силы существуют и в Северной Осетии, как и в других республиках. Там есть значительная мусульманская диаспора, и очень трудно сказать, какие процессы внутри нее происходят.

Би-би-си: Не раз "Матери Беслана" и другие пострадавшие говорили, что они бы не хотели, чтобы были осуждены после бесланской трагедии только "стрелочники". Этих милиционеров вы бы отнесли к "стрелочникам"?

С.Д.: Да, я отношу их к "стрелочникам", потому что допущенная халатность, возникла в результате того, что так же халатно к своим обязанностям относились руководители Министерства внутренних дел. Дзантиев (в сентябре 2004 - министр внутренних дел Северной Осетии) давал показания на суде, и это дает основания утверждать, что абсолютно халатно относился к своим обязанностям он, его заместитель по административным границам Попов, который также давал показания и говорил: "Да, я виноват, что мне делать? Границы были открыты, у нас не было 700 тыс. рублей для того, чтобы перекопать этот ров и сделать более безопасной границу".

Так, по цепочке, халатность привела к тому, что случился возможным захват школы в 50 метрах от райотдела милиции, в 50 метрах от зданий ФСБ и прокуратуры. Вот эта круговая халатность руководителей всех подразделений правоохранительных органов, Федеральной службы безопасности, всего чиновничьего аппарата приводит к тому, что совершаются теракты. Если мы один раз не накажем, если мы не научим людей работать, то теракты будут продолжаться. Если государство заинтересовано в том, чтобы быть сильным, оно должно расследовать, наказывать и извлекать уроки.

Би-би-си: Не стали бы эти люди, если бы их осудили, например, на длительные сроки, "козлами отпущения"? Ведь на скамье подсудимых никого из вышестоящих не было.

С.Д.: Эти же подсудимые (Мирослав Айдаров, начальник Правобережного РОВД; Таймураз Муртазов и Гурам Дряев, заместители начальника) нас уверяли, нам клялись: если их вынудят, они расскажут все, и на скамью подсудимых рядом сядут и Дзантиев, и остальные. Прошло время, на суде они не дали ни одного показания, а попросили амнистии. Подсудимый Дряев говорил нам, что на него давит прокурор генеральной прокуратуры, также и судья Бесолов.

Ю.С.: Я думаю, что власть стремилась поскорее закрыть этот судебный процесс по трем причинам. Первая - все стараются как можно скорее забыть о том, что произошло в Беслане, особенно в год, когда проходят выборы в Государственную Думу и грядут выборы президента. То, что силовые структуры сделали в Беслане, без всякого сомнения, могло бы быть предметом политических дискуссий в это предвыборное время.

Второе - если бы дело милиционеров довели до суда и дали бы им возможность высказаться, потом надо было бы формулировать обвинительное заключение против ряда сотрудников Федеральной службы безопасности, из которых ни одному не было предъявлено обвинений. Это основная обязанность сотрудников службы безопасности: контроль за антитерроритическими действиями и перемещением террористических групп в зоне повышенной опасности. Но ФСБ полностью выведено из зоны критики.

Третье - сейчас начинается процесс над ингушскими милиционерами. Видимо, эта схема сработает и там: процесс начнется, и без осуждения они пойдут под амнистию. Хотя там один из главных вопросов: а собиралась ли вообще террористическая группа в селе Пседах на территории Ингушетии? И перемещались ли эта группа из Ингушетии в Осетию? Процесс над милиционерами меня убедил в том, что ничего подобного не было.

Би-би-си: Будет ли проходить по-другому суд, начавшийся против двух милиционеров в Ингушетии, ведь там должны участвовать присяжные?

В.Д.: Присяжные набираются из Ингушетии, и я сомневаюсь, что итог этого суда будет отличаться от итогов того, что прошел в Северной Осетии.

Би-би-си: Адвокаты обвиняемых ингушских милиционеров собираются также подавать ходатайство об амнистии. Но в то же время они надеются на то, что присяжные оправдают их подзащитных. Если это произойдет, согласятся ли пострадавшие с решением присяжных?

С.Д.: Мы уже заявили, что будем бойкотировать процесс над ингушскими милиционерами. Мы считаем, что трагедии такого масштаба должны рассматривать Верховные суды, и никакой суд присяжных не должен брать на себя ответственность за рассмотрение таких дел. Я думаю если это дело будет вести суд присяжных, то исход его предрешен: большинством голосов они определят невиновность и будут голосовать за амнистию. Когда государство не заинтересовано в раскрытии правды, тогда генеральная прокуратура и все суды будут работать на это лживое государство.

Би-би-си: Если бы Верховный суд рассматривал эти дела, например, в Москве, было бы больше правды?

С.Д.: Я уже не верю, что в нашем государстве может быть какая-то правда. Если теперь уже народ, мировая общественность будут заинтересованы в правде, если сочувствие и сопереживание будут проявлены сейчас, можно заставить всех исполнять свои обязанности. И прокуратуру, и власть, и закон можно заставить работать так, как они должны работать.

Би-би-си: Что сейчас важнее для людей в Осетии: кара для тех, кто обвиняется в халатности, пособничестве этой страшной трагедии, или выяснение всех обстоятельств произошедшего?

В.Д.: Думаю, важнее выяснить все обстоятельства. То, что выводит людей из себя, заставляет их выходить на улицу, пикетировать суды, идти на другие действия - чувство, что государство их обманывает и не признает того, что достаточно очевидно.

Би-би-си: Закрыты ли уже все следственные действия или какие-то другие расследования по делу Беслана? Выяснится ли еще что-то новое?

Ю.С.: Завершение суда над милиционерами - это те же звенья той же цепи, начиная с момента очень поспешного закрытия работы комиссии по Беслану. Мною там был представлен альтернативный доклад, где точно, ясно и доказательно, языком математических формул и экспериментов было показано, что реально произошло в спортзале. Прошло уже больше года, но ни одно из моих положений не опровергнуто, хотя они крайне нелицеприятны для силовых структур.

Насколько я знаю, после моего доклада был изменен состав следственной бригады: были уволены прокурор и прочие. Ситуационная экспертиза судом была отменена, и сейчас следственная группа продолжает (или якобы продолжает) совершать действия по произошедшему в Беслане. Когда они закончат, неизвестно. ...

31 мая 2007 года

Полностью читайте материал на странице радиопрограммы "Радиус" Русской службы Би-би-си. Программу вела Анна Дементьева.