У власти в Чечне — сепаратисты и они встроены в российскую власть, считает заведующий отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа Сергей Маркедонов.

Об этом он заявил вечером 18 декабря в московском клубе "Билингва", выступая в ходе дискуссии "о сегодняшней Чечне и влиянии чеченского конфликта на российский контекст", организованной в рамках открытого семинара интернет-издания Полит.Ру, приуроченной к выходу в свет книги Центра "Демос" "Жизнь на войне".

"Сейчас сложилась такая ситуация, когда фактически сепаратисты встроены в российскую власть и вместо пятикратного намаза готовы пять раз в день хвалить Путина или любого его преемника. Рамзан Кадыров ведет не только самостоятельную внутреннюю политику, но и внешнюю", - заявил Маркедонов.

"Кадыров заявляет, что хочет открыть представительство в Абхазии, что-то сделать в Южной Осетии, выдворить датских правозащитников. Это - прерогатива российского МИДа. Со стороны Кадырова — это претензия на самостоятельную внешнюю политику и на совершенно особую роль Чечни, как субъекта России в обмен на лояльность к Кремлю. Фактически, в рамках Российской Федерации современная Чечня делает проектные шаги при поддержке федеральной власти", - утверждает известный политолог.

Такая ситуация, по мнению Маркедонова, представляет угрозу для всей России. Первую опасность он видит в том, что "Рамзан Кадыров втягивается не столько в российское правовое пространство, сколько в масштабный российский административно-бюрократический коррупционный рынок".

"В результате мы получаем не лояльных государственников, а людей, которые просто готовы получать на выгодных условиях административную ренту, выраженную в категориях не столько экономических, сколько политико-экономических. А вдруг, завтра условия этой ренты будут невыгодны?", - задается вопросом Сергей Маркедонов.

Вторая опасность, на взгляд политолога, состоит в том, что описанная система неформальных отношений Чечни и Кремля, как "раковая опухоль заражает весь государственный организм РФ": "Путин становится должностью. Можно вводить должность - Путин Российской Федерации. Действительно, не важно, кто он премьер-министр, президент, завхоз, министр обороны. Он - Путин, и уже этим важен. Это принцип неформальных отношений, очень попахивающих традиционализмом и, вообще, догосударственными отношениями".

"А чего тогда мы хотим от Кадырова? "Он как дикарь себя ведет", - говорим. Но разве Москва не помогает этому дикарству? Разве она не легитимизирует это? Когда Рамзан делает что-то жесткое, Москва может, или должна его корректировать. Он ведь не сумасшедший. Он пытался, прощупывал, насколько Кремль готов дать эту возможность бесконтрольной власти", - говорит Сергей Маркедонов.

В пример политолог привел ситуацию вокруг заявления Рамзана Кадырова о выдворении с территории Чечни Датского совета по беженцам: "Когда в 2006 году Рамзан еще был вице-премьером, господин Козак - мы с Алексеем Малашенко с ним тогда встречались - обратился в Генпрокуратуру на предмет проверки законности действий Рамзана Кадырова по отношению к датским правозащитникам. По закону об обращениях граждан не то, что Козаку, а простому человеку прокуратура должна дать хоть какую-то отписку. Хотелось бы узнать, где отписка Генпрокуратуры Дмитрию Козаку? Вот вам одна проба. Потом другая, третья: про Абхазию сказал, в Ливан послал людей, что-то еще. Дальше запросы больше становятся, планка поднимается".

По мнению Маркедонова, в таком положении нет "суперобъективности", и российские власти вполне могли одергивать главу Чечни. Он полагает, что Москва могла избрать другой сценарий развития Чечни, а не "кадыровизацию".

"Когда в 2003 году еще была нулевая точка, иные сценарии всерьез обсуждались и в Чечне и в Москве. Скажем, модель парламентской республики с ключевым назначенцем из Москвы, который бы рулил, был арбитром между разными "фракциями" в этом парламенте. Возможен был такой вариант. Но мы же, извините, приводили горизонталь в вертикаль, чтобы у нас обязательно было 89 президентских республик. Я уже тогда задавал, хотя у меня еще был роман с Кремлем, вопрос: "Вам нужно столько президентских республик или нужна нормальная управляемость регионами, единое правовое пространство?". Оказалось, что 89 президентских республик важнее", - рассказывает Сергей Маркедонов.

Сейчас же, на взгляд Маркедонова, создан "чисто имперский вариант управления" Чечней: "Господин Кадыров - такой кавказский эмир, навроде бухарского эмира в Российской империи. Вспомним, тот же бухарский эмир был полковником Терского казачьего войска, строил в Железноводске замечательные дворцы. Но это не мешало тому, что его действия никак не сдерживались со стороны имперского центра. Похожую ситуацию мы видим в Чечне".

"Современная стабильность в Чечне у меня вызывает образы брежневской стабильности. С 1950-х по 70-е годы количество людей с высшим образованием в Чечне в 20 раз увеличилось. Проводились даже социологические замеры, когда в 2-х институтах в Грозном, в нефтяном и в госуниверситете училось людей больше, чем в европейских столицах. Прекрасно. Город Моздок и г. Грозный спорили, где принимать поезд Леонида Ильича Брежнева, какая республика должна пропустить его в Баку", - вспоминает политолог.

"И что в результате? Оказалось, что в 1989 году, с победой Доку Завгаева, все это, как с "белых яблонь дым" ушло", - удрученно напоминает Маркедонов о конце "брежневской стабильности".

Сергей Маркедонов опасается, что ситуация может повториться — рухнет и "кадыровская стабильность", так как страна не имеет, на его взгляд, серьезной стратегии развития ни в политике, ни в образовательной, ни в информационной сфере, не происходит формирования единой российской гражданской нации.

"Скорее идет сознательная сегментация общества, поскольку обществом, разбитым на сегменты легче управлять. Потому, как единая российская нация, состоящая из русских, чеченцев и т. д. вдруг спросит у Кремля: "А как ты нами управляешь?", "По каким стандартам мы живем?". А когда все разбиты по политическим квартирам, гораздо легче управлять", - уверяет Маркедонов.

"Новой постсоветской идентичности не просто нет, а государство ведет антигосударственную политику: нам насаждается идентичность умершего государства, политическая некрофилия. Поэтому никаких реальных скреп, которые спасли бы Россию от кризиса в случае обрушения цены на нефть, физической гибели главного "медведя" страны и т. д. - не предусмотрено. Других, кроме как межчеловеческих, межличностных контактов не существует и эта проблема от чеченской, становится общероссийской", - считает Сергей Маркедонов.

В новой книге Центра содействия исследованию проблем гражданского общества "Демос" "Жизнь на войне" сделана попытка объяснить, что происходило в Чечне в конце XX - начале XXI века. "И, самое главное, - дать слово людям, которые были вынуждены жить на этой войне, для которых война стала личной историей. Людям, чьи голоса сейчас почти не слышны. Дать им слово и показать их лица, то, как они живут, как меняется Чечня в последнее время", - сообщает веб-портал "Права человека в России".

Составители книги попытались разобраться в причинах и последствиях длящегося уже тринадцать лет вооруженного конфликта в Чечне. За эти тринадцать лет было не только убито больше ста тысяч человек, военные действия в одном регионе России изменили всю страну.