После ажиотажа первых дней громкий процесс по делу чеченских террористов Салмана Радуева, Турпал-Али Атгериева, Асланбека Алхазурова и Хусейна Гайсумова, проходящий в Верховном суде Республики Дагестан стал обрастать рутиной судебных слушаний и многие московские и зарубежные журналисты разъехались. Этим объясняется, что сенсационное заявление Т. Атгериева о том, что он лично звонил в июле 1999 года В. Путину, тогда еще директору ФСБ, и предупредил о готовящемся вторжении чеченских отрядов в Дагестан, в СМИ прошло незамеченным.

?В ходе заседания 26 ноября Т. Атгериев заявил, что степень его вины не может быть определена без исследования всех событий, предшествовавших рейду на Кизляр. "Установить истину будет невозможно, если суд будет рассматривать кизлярско-первомайские события в отрыве от того, как складывались отношения России с Чечней в предыдущие годы. Я был обязан вести войну против оккупантов. Я никогда не был бандитом, в народе меня называют героем. Я сам боролся с бандитизмом и похищениями людей. Я исходил из того, что я не бандит, а участник войны с одной из сторон. Я сделал этот выбор еще в декабре 1994 года. От правосудия не укрывался, приезжал и в Махачкалу, и в Назрань как официальное лицо, участвовал в переговорах с российской стороной. А когда приехал на переговоры в Москву по договоренности с замдиректора ФСБ Германом Угрюмовым, был задержан в аэропорту "Внуково". Вывод же заложников из Первомайского вместе с отходящим отрядом чеченцев Атгериев назвал их спасением: "Они были приговорены. После того как российская сторона сообщила, что все заложники погибли, следовало ожидать "Града".

Опрос свидетелей продолжился 27 ноября в 11 часов. Его вновь вел вернувшийся в столицу Дагестана Генпрокурор России Владимир Устинов. Показания давали потерпевшие по одному из эпизодов обвинения - захвату отряда новосибирского ОМОНа в селении Первомайское.