13 мая 2007 года на границе между Азербайджаном и Чечней был остановлен интернациональный культурный караван, прибывший из Франции. Караван, со стороны похожий на кочующий цирк, состоял из восьми грузовиков с гуманитарным грузом, декорациями, разнообразными подарками и большой труппы французских деятелей искусства, музыки, кино и цирка. Их целью было пересечь границу между Южным и Северным Кавказом, выступая по пути в разных странах и республиках Кавказа, и под конец дать представление на улицах Грозного.

"Идея состояла в том, чтобы попробовать связать с помощью активного и спонтанного культурного обмена десятилетиями раздираемый конфликтами Кавказ с Францией, а отрезанную своей трагедией Чечню - с остальным Кавказом", – объясняли организаторы. Для этого несколько лет в Париже и по всей Франции (объединяя бретонские, провансальские и парижские группы) готовился проект под названием "Кавказский Вавилон".

13 апреля 2007 года караван двинулся в путь, с огромным успехом прошел от Франции до Грузии, но по пути на Северный Кавказ через Азербайджан начались проблемы. Несмотря на заранее полученные в российском посольстве во Франции визы и разрешения, все запланированные мероприятия на территории РФ были запрещены, а участникам культурного Каравана было отказано во въезде в Россию. Почему? До сих пор это остается загадкой.

Подробности этих событий в интервью "Кавказскому узлу" рассказала директор бюро Восточной Европы и Средней Азии Международной федерации прав человека (FIDH) Александра Кулаева.

- Что такое "Кавказский Вавилон"?

- "Кавказский Вавилон" – это независимый проект, подготовленный большим коллективом французских деятелей искусств (художников, музыкантов). Проект готовился под эгидой французской организации "Марша дорийла": это общепринятое коллективное приветствие означает в переводе с чеченского языка "приходи свободным". Организация "Марша дорийла" занимается культурным обменом между народами Чечни и Франции, а также культурными связями с другими кавказскими республиками. Люди, собравшиеся для участия в Караване, связаны друг с другом исключительно желанием поддержки этого культурного проекта. В течение многих лет они принимали чеченских артистов, которые из-за войны не могли выступать в Чечне, и поэтому стали выступать на французской сцене. В первую очередь приехал, и не один раз, детский национальный ансамбль "Даймокх".

Идея "Кавказского Вавилона" родилась более четырех лет назад, когда ситуация в Чечне была совершенно другой, нежели сейчас. Принимавшие много лет чеченских артистов представители французской культуры давно мечтали, что, как только появится возможность, они организуют выступления в Чечне. Наконец, было собрано все необходимое, проект при этом был полностью независим от каких бы то ни было официальных финансовых источников. Фактически, участники Каравана двинулись в путь на свои деньги и на своих машинах, лишь их выступления на Кавказе и гуманитарная составляющая каравана были поддержаны гуманитарными организациями, в том числе Еврокомиссией. Однако окончательная, много раз откладывавшаяся из-за технических проблем, дата поездки оказалась неудачной с политической точки зрения, потому что совпала с датой назначения Рамзана Кадырова на пост президента Чечни.

Неудивительно, что это решение было многими воспринято как конъюктурное и неслучайно совпадающее с этим назначением, - то есть, как инициатива, направленная на поддержку режима Рамзана Кадырова в Чечне. Именно это обуславливало критику в адрес участников Каравана, множество представителей французской чеченской диаспоры, высказались против данной инициативы. Но дискуссия быстро сменилась травлей, и удивительно бурной и многоплановой. Критики выступали с самыми потрясающими предположениями, - начиная с того, что проект финансирует Министерство иностранных дел Франции с целью насильно депортировать всех чеченских беженцев из Франции обратно в Чечню. С этим заявлением выступил, например, господин Идигов, который называет себя одним из представителем независимой Ичкерии во Франции. Были версии, что организатор и душа этого проекта, - кинорежиссер, которая очень давно работает для Чечни и вместе с чеченцами, - Милен Солуа, зарабатывает себе деньги на дозу кокаина. Большинство выпадов носили совершенно недопустимую форму с точки зрения элементарной этики.

- Какое на тот момент в Караване было отношение к политике российских властей в Чечне?

- Для большой части участников Каравана, - людей культуры и деятелей культуры, - политика не стояла во главе угла. Для них главное было выразить солидарность с оторванным войной от культурных связей исстрадавшимся народом, показать ему свою готовность пойти на риск и помочь, не оставаться равнодушными перед их трагедией. Сделать все возможное, чтобы выразить свою солидарность. Конечно, в сложившейся ситуации такой жест не может не носить политического характера, и многие музыканты, актеры, писатели и журналисты в течение многих лет были задействованы в акциях против войны в Чечне. Но, тем не менее, решением участников Каравана было не выражать конкретной политической позиции, а рассматривать это исключительно как культурный шаг солидарности.

- Какое отношение к Каравану существовало на тот момент в регионах Кавказа?

- Отношение было смешанное, но большое количество чеченских, грузинских и азербайджанских коллег очень активно поддерживали эту инициативу. Надо заметить, что, когда началась эта компания "травли" участников каравана (а другого слова тут не подберешь), то достаточно быстро появилось ответное письмо, подписанное видными политиками, журналистами и представителями правозащитных организаций. Среди них были Лидия Юсупова (сотрудник общества "Мемориал" в Грозном" - прим. "Кавказского узла"), Олег Орлов (председатель ПЦ "Мемориал", - прим. "Кавказского узла"), Светлана Ганнушкина (руководитель организации "Гражданское содействие", - прим. "Кавказского узла"), Андрей Бабицкий (журналист радио "Свобода", - прим. "Кавказского узла"), Андрей Миронов (правозащитник, - прим. "Кавказского узла"), Майербек Вачагаев (историк, бывший пресс-секретарь президента Масхадова, - прим. "Кавказского узла") и много других французских, чеченских и российских деятелей, которые выступали с полным неприятием пропагандистской кампании, развернутой против Каравана и его участников.

Надо сказать, что Караван готовился и на местах. Их ждали друзья-артисты, приезжавшие раньше во Францию. В Грозном его активно поддержали представители НКО, - таких, например, как организация "Спасем поколение", работающая с молодежью Чечни. В Нальчике совместно с местными актерами, музыкантами и представителями НКО готовился большой этап. Выступления в Грузии (в Ланхути, Нукриани, Тбилиси и Панкисском ущелье) были подготовлены непосредственно грузинскими представителями гражданского и культурного сообщества.

Но оказалось, что ни французское Министерство иностранных дел (МИД), ни российские власти не заинтересованы в реализации этого мероприятия. При этом, всем участникам Каравана, после детального представления проекта, в российском посольстве было выдано разрешение и специальные визы, а регионы прислали дополнительные приглашения (за исключением Грозного, власти которого, вопреки мнению оппонентов Каравана, не стремились принимать проект на своей территории). Но за несколько дней до перехода границы между Южным и Северным Кавказом российские власти официально передали через французский МИД, что действия Каравана на территории Российской Федерации полностью запрещены. Именно после этого участники поездки приняли решение дать большой концерт в Панкиcском ущелье на границе с Чечней. Потом они все-таки пересекли Азербайджан и приехали на границу с РФ, где предъявили все свои визы и разрешения, но их так и не пропустили. На границе труппа простояла несколько дней.

Чеченские друзья со своей стороны приехали к границе и часть подарков, которые привезли им в огромном грузовике французы, удалось все же передать. Но только небольшую часть. Остальное пришлось везти назад. После чего весь Караван отправился в Польшу, в лагеря для чеченских беженцев для того, чтобы выступить перед ними и хотя бы отчасти завершить свою миссию. В Польше Караван был встречен очень тепло и диаспорой, и обитателями этих лагерей. Условия там чудовищные, у людей нет статуса, они живут там без всякой надежды, дети морально очень травмированы. Однако, и тут границы и барьеры дали о себе знать: в один из центров Караван тоже не пустили, так как он закрыт для всех, и участники развернули свою сцену в лесу напротив при свете фар... А беженцы наготовили им из последних запасов настоящий банкет и принесли все в лес (сильный контраст с европейским "гостеприимством", которое не пускает этих исстрадавшихся людей дальше польских границ, где они ждут сами не зная чего месяцами и годами)! Так что дружба народов восторжествовала, как грустно шутили караванщики. После символического выступления в трех центрах беженцев, труппа вернулась во Францию.

- И все же - в чем Вы видите причину срыва? Она политически мотивирована?

- Причина, безусловно, политическая. Я бы сказала, что основная причина в том, что даже такой наивный жест солидарности и связи между Кавказом, Европой и Россией рассматривается в современном контексте российской действительности как подозрительный, угрожающий чему-то и кому-то. Мне кажется, что это символ все большего закрытия российских границ, если пока еще не для всех, то, во всяком случае, для людей с выраженной гражданской позицией и желанием донести какое-то послание, которое не является частью официальной пропаганды.

- Какова в этой ситуации роль французского МИДа?

- Французский МИД, я думаю, предпочёл не связываться с явно проблемной с точки зрения их отношений с Россией инициативой. Участники Каравана утверждали, что МИД в начале, вроде, поддержал проект. А потом и страсти по поводу Каравана накалились, и дата прибытия на Северный Кавказ совпала с промежутком между двумя турами президентских выборов во Франции – им совсем было не до потенциальных проблем, да и старый состав МИДа готовился к уходу, а новый еще даже не начал формироваться. Именно по настойчивому предложению французского МИДа, как мне говорили, Караван отправился к границе, которая оказалась закрытой для иностранцев, что, наверно, было все же известно заранее.

- Почему, помимо Чечни, выступления готовились в Кабардино-Балкарии и Грузии?

- Потому что главным образом это был ответный жест французских представителей культуры на визиты представителей этих республик во Францию. Так, в Грузии встречу подготовили театр "Движение" и группа музыканта Нияза. В КБР в основном этим занимались организации, работающие с лошадьми и музыкальные народные ансамбли. В Чечне это были ансамбль "Даймокх" и НКО "Спасем поколение". То есть в основном все основывалось на уже существующих связях.

- Расскажите о концертах в Грузии и Панкисском ущелье?

- "Кавказский Вавилон" начал представления с момента переезда из Турции в Грузию. Труппа, в составе которой было восемь машин, - в том числе 35-тонный грузовик и передвижная сцена-кибитка, - пересекла границу и оказалась сначала в Ланхути, на родине Эдуарда Шеварнадзе. Далее Караван отправился в следующее село, Нукриани, где, согласно преданию, был прикован к скале Прометей. И, наконец, последовал трехдневный этап в Тбилиси, после чего состоялся концерт в Панкисском ущелье. Местные жители очень тепло встречали приезд труппы, стараясь сделать пребывание французских артистов в Грузии как можно более приятным. Люди приходили готовить артистам еду, устраивали банкеты, помогали возводить сцену, участвовали непосредственно в спектаклях. В Ланхути школьники на французском языке подготовили пьесу Мольера. Везде организовывались парады, импровизированные карнавалы.

В самом Тбилиси формат выступлений был немного другой. Туда приехали знаменитые французские группы, - в том числе "Ло Джо", - которые дали большой концерт. Через всю столицу Грузии прошло карнавальное шествие. Также важно упомянуть, что каждый раз актеры стремились устроить обмен опытом, организовать ателье, кружки и передать свои художественные и даже кулинарные знания местным жителям, молодежи, детям.

В Панкисское ущелье Караван прибыл 9 мая 2007 года и попал как раз на большой праздник в честь Дня Победы. Там сейчас атмосфера очень изменилась, беженцев гораздо меньше, но есть и коренные обитатели, кисты - живущие в Грузии уже несколько столетий этнические чеченцы, - и все принимали артистов очень хорошо. На сцене выступали и местные актеры и музыканты, и приезжие. Думаю, для них это было настоящее событие – люди в большинстве своем живут очень бедно, мало кто может позволить свои детям даже поездку в Тбилиси, где есть культурные развлечения, а тут им привезли и карусель, и луна-парк, и прекрасный концерт. В ответ на горном склоне выступили детские танцоры в традиционных костюмах, состоялись скачки. Думаю, смешение культур вполне состоялось.

Скоро на русский язык будет переведен результат той поездки – фильм "Так близко от Грозного", созданный совместно организаторами и участниками Каравана. Его уже показывали во Франции. Если у них получится добиться показа фильма в России, зрители смогут увидеть эту красочную картину своими глазами.

- Сколько дней в общей сложности культурный Караван пробыл на территории Кавказа?

- Труппа выехала из Франции 13 апреля 2007 года, и вернулась во Францию 30 мая того же года. До 14 мая они были на Кавказе, а потом уехали в Польшу.

- Известно, что проект "Кавказский Вавилон" возник на базе организации "Марша Догийла" и труппы чеченских детей-танцоров "Даймокх". Как это произошло?

- В начале существовала группа не связанных между собой людей, которые сами старались как могли противостоять войне в Чечне и оказывать поддержку гражданскому обществу Чеченской республики. В одну из поездок кинорежиссер Милен Солуа встретилась в Грозном с группой "Даймокх", которая только вернулась из ингушских лагерей беженцев. Милен тогда сделала фильм под названием "Даймокх", или танец с руинами", в котором показана история создания ансамбля. Удалось организовать его турне по Европе. Оно проходило под лозунгом "Культура не умирает под бомбами" и рассматривалось как некое культурное сопротивление войне. Был выпущен диск, где люди разных национальностей исполняли чеченские песни, а также книга-каталог с чеченскими петроглифами. Вокруг этой деятельности в результате и образовалась организация "Марша Дорийла". А вокруг них уже, сильно позже, сформировался проект "Кавказский Вавилон" - это и музыканты, и артисты, и семьи, принимавшие у себя когда-то маленьких чеченских танцоров.

- Что известно о ситуации в Чечне и на территории всего Северного Кавказа в западноевропейских странах, в частности, во Франции? Каково отношение французского народа к чеченскому конфликту?

- Во Франции благодаря стараниям активистов гражданского общества внимание к Чечне было достаточно пристальным. Выходили книги, фильмы. Французские журналисты, несмотря ни на что, старались пробираться в Чечню и доносить правду о происходящем там. Позиция французского правительства вначале также была достаточно критичная. В последение годы правления Жака Ширака политика Франции по отношению к России стала куда более боязливой. А уж после вручения за несколько дней до убийства Анны Политковской ордена Почетного легиона Владимиру Путину, отношение французских властей в Кремлю стало совершенно лояльным. Тем не менее, французский Комитет "Чечня" продолжает действовать: он имеет филиалы в разных городах, оказывает поддержку чеченским беженцам, организует культурные, политические и правозащитные мероприятия. Подобные комитеты существуют и в других странах, в Германии, Бельгии, Польше, Америки. Французское гражданское общество вообще настроено интернационалистически, и слова международной солидарности еще достаточно много для него значат.

- Создание проекта "Кавказский Вавилон" было обусловлено конфликтом в Чечне или причиной послужило обострение военной ситуации не только на Кавказе, но и, например, в Югославии?

- Караван был связан исключительно с Чечней и Кавказом и возник, как я уже говорила, на основе культурных связей между чеченским и французским народами. Идея проекта была в том, чтобы связать Чечню, изолированную в своей беде, с остальными регионами Кавказа и Закавказья. Караван должен был двигаться из Франции в Чечню, с остановками, с присоединением к нему представителей других кавказских культур, которые бы записывались на дисках, участвовали в выставках картин, и вместе со всем этим культурным грузом Караван должен был добраться до Грозного. Но этой мечте не суждено было сбыться.

- Была ли участникам каравана гарантирована безопасность во время пребывания на Кавказе?

- О гарантиях говорить трудно, учитывая, что ситуация в Чечне и окружающих республиках остается нестабильной. Тем не менее, участники Каравана шли на определенный риск и рассчитывали на содействие своих коллег и партнеров на местах для обеспечения элементарных мер безопасности.

- Выступления на местах с участием тех же местных артистов организовывались спонтанно или договор о сотрудничестве готовился заранее?

- Конечно, все было договорено, я думаю, даже мельчайшие технические детали готовились заранее. Принять 55 человек и большое количество техники в полевых условиях – нелегкое дело. Подготовка к этому велась в течение четырех лет. Все французские участники тоже готовились заранее, устраивали компании по освещению событий в Чечне, выступали, собирали подарки, как могли мобилизовывали общественное внимание к тему, что происходит в Чечне и на Кавказе. Неофициальным названием поездки было "Культурное посольство".

- Почему, по  Вашему мнению, иностранные правозащитники и общественные деятели, - такие, как кинорежиссер Милен Солуа, - активно и принципиально отстаивают справедливость в Чечне? И по какой причине, за исключением малочисленных групп людей, этого не происходит в России?

- На последнюю часть вопроса ответить очень трудно. Я думаю, этого не происходит потому, что Россия в своей истории знала гораздо меньше примеров и просто даже периодов времени, когда люди могли в полной мере отстаивать свои права и почувствовать вкус к демократии, занять и сформировать гражданскую позицию. Была традиция диссидентского движения, но она касалась довольно узкого круга людей, и требовала очень большого мужества. Узость этого круга нормальна - широкое движение не может существовать на правозащитных текстах, но гражданское общество в стране, развивающейся нормально, не от диктатуры к диктатуре, должно и может быть шире, чем правозащитные группы. Но в российской истории не много было возможностей массово насладиться этим прекрасным чувством, - чувством активной гражданской позиции. Оттого и у деятелей культуры и в целом у граждан России нечасто возникало желание бороться даже за свои права, не говоря о чужих. Исключения, конечно, были, и они тем более ценны, что они действительно исключения. У Франции другая история. Такие люди, как Милен Солуа, прекрасно понимают крепчайшую связь между культурой и политикой, понимают, насколько культура влияет на массы и насколько массы нуждаются в свободной неидеологизированной культуре. И они хотят, чтобы свобода, - и свобода культуры в том числе, - не осталась прерогативой лишь стран демократической Европы, а стала богатством многих, пока лишенных её регионов. Чечня – один из самых трагических примеров, и именно поэтому они так рвались туда, им казалось, что там они могут помочь людям немного расправить плечи. И, насколько можно судить по результатам их поездки в тоже не очень легко живущие грузинские села, у них получается неплохо, если на пути не встают границы.

22 ноября 2007 года