Владимир Устинов допросил 20 потерпевших и свидетелей по делу о нападении боевиков на Кизляр. В том числе и старшего брата Салмана Радуева 36-летнего Сулеймана.

Первым допрашивали начальника Двинского РОВД Новосибирской области Евгения Лихачева, который возглавлял сводный отряд милиции, разоруженный и захваченный боевиками. Показания милиционера сводились к тому, что сложить оружие его заставила ситуация: "Если бы мы навязали бой боевикам, то могли быть многочисленные жертвы как среди заложников, которые сидели в автобусах неподалеку и кричали, чтобы мы не стреляли, так и среди личного состава". После нескольких наводящих вопросов с этими аргументами согласился и Владимир Устинов (уже после заседания он сказал, что в тот момент Лихачев принял единственно правильное решение).

Потом перед судом выступили потерпевшие жители Кизляра. С трясущимися руками и со слезами на глазах рассказывала о гибели своего сына милиционера 52-летняя Анна Ромащенко. "В эту ночь сын Павел ночевал у нас, и, когда уходил на службу, я поняла, что вижу его в последний раз. Наверное, то же самое чувствовал и он, потому что обнимал и целовал всех, как на прощание". Ее сын дежурил в роддоме. Когда туда ворвались боевики, троим милиционерам практически нечем было защищать себя и пациенток. На всех был один пистолет с одним патроном и одна дубинка. Павла Ромащенко боевики избили, а затем облили спиртом и подожгли.

Вместе с Павлом Ромащенко погиб и сын Ларисы Детисовой. Своего мертвого сына она увидела по телевизору. "Боевики ходили по трупу моего мальчика, как по ковру. Это было ужасно. Когда мы приехали забирать его, обнаружили, что у него были выбиты все зубы, все тело до пояса отбито, а голова простреляна. Объясни мне, Радуев, за что ты убил моего сына? За то, что он охранял роддом?"

Судья поднял Радуева и попросил ответить на вопросы. "Я действительно очень сожалею о том, что в результате нашей спецоперации погибли люди, - сказал Радуев. - Я не могу вернуть вам вашего сына. Я не отдавал такие приказы. Вы поймите, я, наоборот, говорил, чтобы не стреляли. Если бы я хотел это сделать, то мог бы убить все 3000 человек, которые находились в больнице".

"Если не хотел убивать, зачем ехал в Кизляр?", - спросила Радуева другая женщина из зала, потерявшая двух близких родственников. Судья, выразив ей соболезнование, продолжил процесс.

Лейла-Ханум Рагимова рассказала, что ее 25-летнего сына Арсена, работавшего врачом, боевики при прорыве из Первомайского заставили нести раненую снайпершу. Назвав "геройской" операцию по освобождению заложников в Первомайском, которую проводили с помощью установок "Град", она сказала, что ее сына уже раненого в обе ноги, убили при зачистке села. "20 января, когда из Первомайского вернулись остальные врачи "скорой помощи", мой муж поехал сам искать нашего сына. Трупы заложников лежали на окраине села и никому до них не было дела. Муж нашел нашего Арсена и в багажнике привез в Махачкалу".

Последним на вопросы участников суда вчера отвечал старший брат главного подсудимого Сулейман Радуев. В январе 1996 года он вместе со своим отрядом из 30 человек участвовал в рейде на Кизляр. "Была команда собрать из домов людей, для чего - не знаю. Был приказ не бить, не издеваться. Об этом несколько раз по рации объявлял мой брат Салман. Собрали, сколько могли. Когда ко мне приводили женщин с детьми, я их отпускал", - рассказал свидетель Радуев.

После этого боевики Сулеймана заняли часть больницы, его отряду была поставлена задача не подпускать российских солдат. Что делали заложники в больнице, Радуев-старший, по его словам, не знал и не видел.

- Как интересно: ни вы, ни ваш брат ничего не знали, ничего не видели. Зачем вы собирали заложников? - спросил генпрокурор.

- Чтобы довести до всего мира ситуацию в Чечне.

- Как вы могли быть в подчинении у младшего брата, ведь на Кавказе это абсурд?

- Было военное время, у него оказалось больше таланта командовать.

Перед тем как продолжить рассказ, Сулейман Радуев извинился перед всем дагестанским народом за то, что они принесли столько страданий и горя. Далее Радуев-старший рассказал, что во время прорыва из Первомайского он и еще несколько его боевиков были пленены. Позже его амнистировали и обменяли на взятых в заложники новосибирских милиционеров. Больше вопросов к нему не было, и судья Унжолов объявил перерыв до следующего утра.

"Коммерсантъ"