Освобождения уроженки Чечни Зары Муртазалиевой, осуждённой на 8,5 лет за подготовку теракта, потребовали вчера вечером, 12 ноября, участники митинга "Свободу Светлане Бахминой!" в центре Москвы. Акция, организованная движением "За права человека" и Союзом солидарности с политзаключёнными собрала порядка 200 человек.

Несмотря на то, что митинг был в первую очередь посвящен осуждённой по делу ЮКОСа Светлане Бахминой, на нём говорили и о других женщинах-узницах, которых собравшиеся имели основания считать политзаключёнными.

"Несмотря на устроенную за Зарой Муртазалиевой тотальную слежку, включавшую прослушку и скрытые фотокамеры в квартире, ничего, кроме фотографий эскалатора в торговом центре на Манежной площади и аудиозаписей рассуждений о войне в Чечне, "органы" в качестве "доказательств" её террористических намерений собрать не смогли. Пришлось им подкинуть ей взрывчатку, да и та, видимо, в связи с тем, что на ней не было Зариных отпечатков пальцев, якобы была уничтожена во время следственного эксперимента ещё до суда", - рассказывал с грузовика на Триумфальной площади координатор Союза солидарности с политзаключёнными, член Правозащитного центра "Мемориал" Сергей Давидис.

Также как и Светлане Бахминой, Заре Муртазалиевой, отбывающей срок в соседней женской колонии ИК-13 в том же посёлке Парца Зубово-Полянского района Мордовии, чуть более месяца назад, 7 октября, тот же судья Евгений Кузьмин отказал в условно-досрочном освобождении (УДО). Не помогло даже ходатайство властей Чечни.

Единственным журналистом, которому довелось присутствовать на выездном заседании Зубово-Полянского суда 7 октября 2008 года стала корреспондент «Новых Известий» Зоя Светова. В тот день суд рассмотрел восемь ходатайств об УДО. Семь из них было удовлетворено. Отказано было лишь Заре Муртазалиевой.

"Я отбыла более половины срока, — приводит слова девушки в зале суда Светова. — Устроена швеей. Свою вину в полном объеме не признаю. Что касается взысканий, наложенных на меня администрацией колонии, я никак не могу их погасить: ни одно поощрение, которое я заслуживаю по работе, начальство не утверждает".

В сентябре 2005 года на Муртазалиеву написали рапорт за "хранение юбки неустановленного образца", через восемь месяцев - за "плохую заправку кровати". Потом, когда подходил срок УДО, взыскания стали более частыми - "не встала по сигналу "подъем", "нарушила форму одежды", "поссорилась с осужденной", "не прибыла в столовую на прием пищи". Всего 13 взысканий.

Ранее, в письме к одной из своих подруг Зара объяснила, в чем дело: ""Лицам кавказской национальности" давать поощрения не принято, даже за самый "ударный труд".

Оспорить взыскания в судебном порядке узница не может — "нет денег на адвокатов, способных заняться такой долгой и неблагодарной работой", отмечает Зоя Светова уже в своём открытом письме в Общественную палату России, опубликованном 23 октября в Ежедневном журнале.

"Ваша честь, моя подзащитная не представляет опасности для общества, — говорила на заседании суда по делу об УДО Муртазалиевой адвокат Марина Морозова, пишут "Новые Известия", — По Уголовному кодексу, осуждённый не обязан признавать свою вину, если просит об УДО. Я прошу суд учесть: от действий Муртазалиевой в 2005 году никто не пострадал. Цель наказания — не месть, а исправление. Девушка сидит уже больше полсрока. За неё ходатайствует правительство Чечни, ей гарантируют работу в офисе уполномоченного по правам человека в Грозном. Прошу, ваша честь, проявить гуманизм".

Представительница колонии зачитала характеристику, которую там дали Муртазалиевой. Оказалось, что она "относится к труду недобросовестно. Стоит на учёте, как террористка, к жизни отряда равнодушна, допускает конфликты с администрацией". "После такой оценки стало ясно, что отпускать Зару никто не собирается...", - описывает свои впечатления Зоя Светова.

Когда все закончилось, корреспондент издания спросила судью Евгения Кузьмина, были ли написаны его постановления заранее. Он ответил: "С чего вы так решили?! У меня есть секретарь. Она готовит мне два проекта решения, и я выбираю то, которое подходит к конкретному случаю". — "А почему вы отказали только Муртазалиевой?" — "Среди тех, кого я освободил, были и такие, кто совершил тяжкие преступления — разбой, хранение наркотиков. Но все они исправились. А Муртазалиева — нет. Разве вы сами не видите? Пусть еще посидит...".

"Чеченок и осужденных за терроризм не освобождают. Если нет на то верховной воли, - продолжает Светова письмо в Общественную палату. - И хотя чеченский омбудсмен прислал в суд письмо, что готов предоставить Муртазалиевой работу в Грозном в своем аппарате, а правительство Чечни ходатайствовало за ее досрочное освобождение, судья Кузьмин свое заранее принятое решение не изменил".

"Чтобы случилось, если бы Рамзан Кадыров отправил на этот суд своего представителя или позвонил губернатору Мордовии? О том, что ходатайство Муртазалиевой будет рассматриваться 7 октября, Кадырову должны были сказать его приближенные. И если они ему об этом не сказали, то это - его проблема. И не говорите мне, что суд у нас независим и президент Чечни никак не мог бы на него повлиять. Уверена, мог. Если бы хотел. А хотел ли?", - задается вопросами известная журналистка.

Как сообщал "Кавказский узел", Мосгорсуд 17 января 2005 года приговорил Зару Муртазалиеву к 9 годам лишения свободы в колонии общего режима, признав виновной в подготовке террористического акта и вовлечении лиц в его совершение. Кроме того, суд признал ее виновной в незаконном хранении и приобретении взрывчатого вещества. Позже Верховный суд РФ снизил ей срок наказания на полгода.

Имя Муртазалиевой фигурирует в списке из 15 политзаключенных, поданном правозащитниками Дмитрию Медведеву с просьбой об их освобождении. Рамзан Кадыров, еще будучи премьером Чечни, пообещал добиться пересмотра уголовного дела в отношении Зары Муртазалиевой.