ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.

По замыслу автора - журналиста из Северной Осетии Валерия Дзуцева - Комиссия национального примирения в Южной Осетии может стать важным инструментом для снижения напряженности и нахождения долгосрочных политических решений в регионе.

Все стороны, занятые в августовской войне 2008 года в Южной Осетии и Грузии, в результате проиграли в том или ином военном или политическом смысле. Тбилиси потерял контроль над территориями и понес людские и материальные потери. Южная Осетия, также понеся людские и материальные потери, не приобрела международного признания и полной уверенности в завтрашнем дне. Россия понесла имиджевые потери среди стран СНГ и оказалась в международной изоляции. США не смогли защитить своего верного союзника Грузию, как многие в Грузии того ожидали.

Кроме того, есть основания предполагать, что ни одна из сторон конфликта не достигла полностью того, чего хотела. Грузия не восстановила контроль над Южной Осетией и Абхазией, а наоборот утеряла даже те территории, которые контролировала до августа 2008 года. Южная Осетия хоть и получила признание со стороны России, не стала реально независимым государством, а с точки зрения материального благосостояния и безопасности ее будущее почти так же туманно, как оно было до последней войны. Россия не получила контроль над Грузией, к чему она скорее всего стремилась, - наоборот, все политические силы страны солидарны по вопросу потерянных территорий и достаточно антироссийски настроены. Может быть из-за "синдрома не достигнутых результатов" напряжение в регионе до сих пор не спадает, а участники противостояния обвиняют друг друга в агрессивных приготовлениях к новой войне. Представитель российского генштаба заявил 5 июня 2009 года, что Грузия уже лучше вооружена, чем в период непосредственно предшествовавший конфликту в августе прошлого года. Со своей стороны министерство иностранных дел Грузии 29 июня объявило "опасной провокацией" широкомасштабные российские учения, разворачивающиеся на Северном Кавказе.

К сожалению, обе непосредственные стороны прошлогоднего конфликта – правительства Тбилиси и Цхинвала – заняли довольно пассивную позицию в отношении создания мер доверия и деэскалации напряженности в регионе, рассчитывая на то, что крупнейшие игроки в регионе – Россия, США, Евросоюз – решат их проблемы за них. Между тем, никто так не знает ситуацию на месте, как те люди, которые непосредственно живут в Грузии и Южной Осетии, и поэтому главный миротворческий потенциал расположен именно на местном уровне. Целиком и полностью полагаясь на внешних спонсоров, обе стороны рискуют в итоге тем, что волнующие их вопросы решатся не совсем так, как им хотелось бы.

Несмотря на то, что позиции больших, заинтересованных стран диаметрально расходятся по основным вопросам урегулирования в Южной Осетии и Грузии, все еще существует реальная возможность найти решения на местном уровне. Создание Комиссии национального примирения в Южной Осетии могло бы способствовать стабилизации ситуации внутри и вокруг республики и долгосрочному мирному урегулированию в регионе. Комиссия могла бы быть смоделирована по образцу знаменитой Комиссии правды и примирения в Южно-Африканской республике¹ или других подобных комиссий, конечно же, с учетом местных особенностей. В случае с Южной Осетией, для обеспечения большей объективности в работе Комиссии существует уникальная возможность введения в ее состав не только граждан Южной Осетии, но и относительно нейтральных и авторитетных граждан Северной Осетии, а также международных участников. Комиссия не должна быть подотчетна президенту Южной Осетии, но скорее либо Верховному Суду республики, либо парламенту. Международная экспертиза при создании данной Комиссии была очень желательна, но, если Южная Осетия способна самостоятельно создать подобный институт на основе права и закона, то это было бы не менее значительным достижением.

По переписи 2001 года, во внутренних районах Грузии, то есть за пределами неконтролируемых Тбилиси территорий Южной Осетии и Абхазии, проживало почти 40 тыс. осетин. Даже по самым оптимистическим подсчетам, на территории самой Южной Осетии в настоящее время также проживает не более 40 тыс. человек. Это значит, что не только администрация Дмитрия Санакоева, но еще около 40 тыс. других осетин выбрали своим домом Грузию и с этим президенту Южной Осетии, как и вообще осетинскому народу, надо считаться. Политик, чувствующий ответственность за будущее своего народа, в особенности такого малочисленного как осетинский, не станет отсекать значительную его часть ни под каким предлогом. Надо сказать, что в свою очередь и определенный процент населения Цхинвала, как и Южной Осетии в целом, составляют этнические грузины, поэтому и Грузия должна быть заинтересована в их благосостоянии и поддержке.

В настоящее время не представляется возможным найти всеобъемлющее и удовлетворяющее всех политическое решение статуса Южной Осетии, но сохраняется возможность примирения согласно местным традициям и международному опыту. Комиссия национального примирения Южной Осетии могла бы стать ключевым инструментом для ненасильственного урегулирования проблем в регионе, несмотря на то, что речь в ней пошла бы прежде всего о примирении администрации президента независимой Южной Осетии Кокойты и администрации Дмитрия Санакоева, выступающего за Южную Осетию в составе Грузии.

Разумеется, если члены администрации Дмитрия Санакоева замешаны в военных преступлениях по классификации ООН, то скорее всего они не смогут подпасть под амнистию Комиссии национального примирения. Но для того, чтобы авторитет Комиссии был признан международными институтами, нужно включить международное сообщество в процесс работы этой Комиссии, в особенности в ее правовой части.

Комиссия должна четко определить критерии, по которым она должна работать для того, чтобы цель – национальное примирение - была достигнута, а не возникло новое противостояние. Среди критериев работы комиссии могли бы быть такие принципы как отказ от насилия, гарантии от незаконных преследований, гарантии возможности участия в политическом процессе. Для этого, помимо участия экспертов международного сообщества, в основании и работе этой комиссии необходимо также, чтобы ее деятельность была основана на законе о Комиссии национального примирения и коллегиальном консенсусе, а не пожеланиях отдельных, высокопоставленных политиков. Этого можно достичь, если работа Комиссии будет построена на судебных принципах, так же как и Комиссия правды и примирения в Южно-Африканской Республике. Кроме того, в качестве гарантов работы Комиссии и соблюдения ее условий могла бы стать миссия международного мониторинга.

Помимо национального внутриосетинского примирения, Комиссия также повлияет на улучшение осетино-грузинских отношений, поскольку не только некоторое количество осетинского населения Южной Осетии поддерживало администрацию Дмитрия Санакоева, но также и большинство грузинского населения республики. Следовательно, через примирение Дмитрия Санакоева с правительством Южной Осетии можно было бы добиться и улучшения ситуации в двухсторонних осетино-грузинских отношения и возвращения беженцев-грузин на места прежнего проживания.

Другой, не менее важной функцией такой Комиссии мог бы стать "большой размен" между действующим правительством Южной Осетии и правительством Грузии. Суть размена состояла бы в том, что в обмен на допуск Санакоева и его сторонников к политической сцене Южной Осетии, Грузия подписывает юридически обязывающее соглашение о неприменении силы для решения югоосетинской проблемы и снимает препятствия для работы международных организаций в этом регионе. В случае достижения согласия о "большом размене", опять будет полезно международное участие в процессе заключения такого соглашения и его последующего соблюдения.

Логика данного соглашения заключается в том, что сторонники пребывания Южной Осетии в составе Грузии получают пространство на политическом поле республики, включая места в парламенте Южной Осетии, для того, чтобы они имели возможность отстаивать свою точку зрения политическими средствами. В ответ на это Грузия отказывается от применения силы и прекращает международную изоляцию республики, поскольку запускается политический механизм поиска решения и отпадает необходимость в наращивании военных сил. Частью соглашения о "большом размене" должны быть также последующие новые выборы парламента Южной Осетии, - в этот раз с привлечением международных наблюдателей, и имеющие гораздо большую легитимность, чем те, которые прошли в мае 2009 года.

Южная Осетия получила бы массу положительного от такого развития ситуации. Самое главное, что такое предложение резко снизило бы напряженность и показало добрую волю республики, нацеленную на решение существующих разногласий в конструктивном, переговорном ключе. Южная Осетия и ее реальные потребности получили бы гораздо более серьезное понимание не только в России, но также в других заинтересованных странах. Огромным шагом вперед в развитии демократии в Южной Осетии было бы создание состязательной политической системы путем простого допуска сторонников интеграции с Грузией до политического поля республики.

Президент Южной Осетии Эдуард Кокойты утверждает, что большинство населения РЮО за независимость, поэтому нет непосредственной опасности де-факто независимости республики. С другой стороны, президент Саакашвили утверждает, что демократическая Грузия представляет собой гораздо более привлекательную политическую модель развития, чем та система, которая существует в Южной Осетии, - таким образом, сторонники Дмитрия Санакоева тоже будут иметь надежду в перспективе убедить население Южной Осетии в том, что ему будет лучше в составе Грузии.

Важнейшим фактором, определяющим жизнеспособность Южной Осетии как территории, - будь она независимой или нет, - является количество ее населения. Примирение могло бы значительно увеличить население Южной Осетии в течение довольно короткого времени. Более того, в отсутствии такого примирения, других ресурсов для увеличения населения и следовательно нормального существования республики в ближайшей перспективе не существует.

Для Грузии привлекательность данного проекта заключалась бы в том, что он привел бы к существенной деэскалации конфликта. Участие Грузии показало бы также настрой ее правительства на мирное разрешение существующих противоречий не только в Южной Осетии, но также и в Абхазии. Снижение напряженности само по себе не привело бы к приобретению контроля Тбилиси над Южной Осетии или Абхазией, но оно бы открыло путь для возобновления политического диалога и более активному нахождению взаимовыгодных, ненасильственных решений. Такой подход укрепил бы безопасность и самой Грузии, ограничив возможности России по вмешательству в грузинские дела.

Наилучшим и кратчайшим способом достижения положительных результатов Комиссии национального примирения было бы ее спонсорство со стороны Евросоюза, США, России и других заинтересованных государств. Так как существующие переговорные форматы не отвечают условиям подобного спонсорства, возможно создание нового международного переговорного и мониторингового формата с участием Евросоюза, США, России и возможно Турции. Спонсорство в данном случае в значительной степени заключалось бы в обеспечении правовой, другой технической поддержки необходимых процедур для успеха Комиссии национального примирения, а также для мониторинга результатов ее работы.

Мотивация спонсоров заключалась бы в том, что Россия и Запад отошли бы от конфронтационной риторики, исключили повторение рецидивов конфликта в будущем и в общем благотворно повлияли на ситуацию на Южном Кавказе. Россия могла бы таким образом доказать, что она - не страна-агрессор, которая во что бы то ни стало решила подчинить себе Грузию, а страна, настроенная на помощь свободному и демократическому развитию своих соседей. Формат Комиссии национального примирения в Южной Осетии позволил бы в то же время сохранять России достаточное для обеспечения своих интересов влияние на мирный процесс в регионе. Запад, в свою очередь, мог бы также показать, что он настроен на мирное разрешение ситуации на Южном Кавказе, не жертвуя при этом ни отношениями с Россией, ни поддержкой Грузии. Участие в создании и функционировании Комиссии позволило бы Западу, не признавая независимость Южной Осетии, тем менее способствовать тому, чтобы ситуация в регионе вошла в более предсказуемое русло и правовые рамки.

Преимущество создания Комиссии национального примирения в Южной Осетии заключается в том, что, хотя это новое явление в данном регионе, в то же время оно могло бы опираться на существующие традиции примирения. Кроме всего прочего, такое решение исключительно демократично, поскольку чем ниже сторона конфликта стоит в иерархии сторон-участников данного конфликта, тем больше веса она имеет в создании данной комиссии.

Действительно, даже если никто не согласится с решением о создании такой Комиссии, Южная Осетия может осуществить данный проект самостоятельно, пусть и в более усеченном варианте, и выигрыш с ее стороны будет совершенно неоспоримым и в этом случае. Односторонние действия Южной Осетии все равно будут способствовать снижению напряженности в регионе, оздоровлению внутренней и внешней обстановки и не будут угрожать чьим-либо интересам, включая безопасность самой Южной Осетии. Если к Южной Осетии в данном проекте присоединится Грузия, то уже почти всех целей проекта можно будет достичь, даже без привлечения спонсоров со стороны. В свою очередь, с таким же проектом урегулирования могла бы выступить и сама Грузия, не дожидаясь инициативы со стороны Южной Осетии. Это также будет позитивным шагом, служащим снижению напряженности.

Главной заинтересованной стороной в данном проекте несомненно является сама Южная Осетия. Республика имеет возможность с его помощью запустить процесс перехода из состояния территории раздора между Грузией, Западом и Россией в территорию разумного и взаимовыгодного сотрудничества всех заинтересованных сторон, что равнозначно реальному переходу от войны к прочному миру.

30 июня 2009 года

Примечания:

1. Комиссия правды и примирения в Южной Африке была основана после отмены апартеида в 1994 г. Каждый, кто считал себя жертвой системы апартеида мог пожаловаться Комиссии, но так же каждый, кого в Комиссии обвиняли мог защитить себя и получить амнистию. Комиссия стала одним из важнейших инструментов демократизации Южно-Африканской Республики. (Прим. автора)