ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.

Одними только финансами и полицейскими мерами решить проблемы Северного Кавказа невозможно, необходима долгая и болезненная, не дающая быстрых позитивных результатов стратегия. Такое мнение выразил член научного совета, председатель программы "Общество и региональная политика" Московского Центра Карнеги Николай Петров, комментируя в интервью "Кавказскому узлу" свой докладе "Россия-2010: меньше стабильности, больше публичной политики".

"На мой взгляд, проблемы Кавказа – это, с одной стороны, собственно кавказские проблемы, копившиеся десятилетиями, а, с другой, - гипертрофированные, доведенные до крайности общероссийские проблемы. Это – крайне слабые институты, персоналистский характер власти, коррупция и так далее, - заявил Петров. - Для решения этих проблем необходима разработка и последовательная реализация длинной стратегии, причем, ясно, что это потребует болезненных мер, приводящих на каком-то этапе и к эскалации конфликтов. Лечить застарелую болезнь одними приятными на вкус витаминами невозможно".

По мнению эксперта, необходим "уход от полусредневековых этно-клановых балансов и конфликтов и перевод их в более цивилизованный вариант политической системы со сдержками и противовесами". "Да, это тяжелая, долгая и муторная работа, но без нее не может быть долговременной реальной стабильности", - отмечает он.

В своем докладе "Россия-2010: меньше стабильности, больше публичной политики" эксперт приводит таблицу ротации "силовиков" в СКФО. Максимальная оценка, соответствует ситуации, когда вся карьера чиновника проходит в регионе и, соответственно, его связь с местной политической элитой максимальна; "4" – ситуации, когда, в советских еще традициях, человека, перед назначением на высший в региональной вертикали пост, проверяют-стажируют в Москве или в другом регионе, а его связь с местным политическим истэблишментом несколько ослабевает.

Как рассказал автор публикации корреспонденту "Кавказского узла", база данных по заменам федеральных "генералов" в регионах в рамках социально-политического мониторинга ведется уже десять лет, круг охвачиваемых позиций постепенно расширяется. В него сейчас наряду с "силовиками" входят судьи и руководители ЕР.

Как видно из таблицы, по итогам деятельности за 2010 год принципиальной разницы между "варягами", не связанными с регионами до назначения в "силовые структуры", и "своими", сделавшими карьеру на своей малой родине, нет. Однако, как подчеркивает автор, это абсолютно не означает, что знание ситуации никак не влияет на результативность работы так называемых силовых ведомств.

"Такой вывод был бы очень жестким. Он требует гораздо более серьезного и тщательного анализа ситуации потому, хотя бы, что нельзя однозначно оценивать эффективность работы силовых структур, условно говоря, по динамике терактов. Те задачи, которые перед ними ставит Москва, - гораздо шире. И то, чем занимаются силовые структуры, - тоже больше. Ситуация очень динамична, и один и тот-же "варяг" в одной ситуации может оказаться полезным и эффективным, если Москва, предположим, ставит перед ним задачу контроля над ситуацией в отношении местных бизнес-политических кланов. А может оказаться малоэффективным, если "варяг" вмешивается в тот конфликт, который идет, и становится ненавидимым всеми участниками борьбы", - объясняет свою позицию Николай Петров.

Эксперт также отметил, что в данный момент речь идет только об одном измерении новых начальников: есть у них связь изначально с регионом, или этой связи нет. "Но ведь существуют и другие измерения: насколько они лично эффективны, лично умны, лично коррумпированы, способны что-то делать, и какая перед ними поставлена задача, - говорит он. - А без учета всего этого, - так просто, по статистике, - оценивать их эффективность невозможно".

Петров уверен, что показатель террористической активности в том или ином северокавказском регионе является существенным, но не единственным критерием оценки успешности руководства.

"Можно, действительно, рассматривать теракты как очень важный, если не универсальный, показатель. Возьмем, к примеру, Чечню и Ингушетию, где количество терактов снизилось. Но это две очень разные модели. И та, и другая сегодня привели к тому, что терактов в этих республиках стало меньше, - приводит пример автор доклада. - Но одна модель - модель жесткой, авторитарной, моноцентричной власти Кадырова, когда ему даны, фактически, все полномочия. Не случайно мы видим, что укорененность начальников в Чечне гораздо больше, чем в других субъектах СКФО. Это связано с тем, что возможность у федерального Центра назначить не того, кого хочет Кадыров, - минимальна".

"Вторая модель, - модель Евкурова, - принципиально другая, - продолжает Петров. - И, мне кажется, именно евкуровская модель, - относительно более демократичная, - важна и перспективна, а модель Кадырова - тупиковая. Вероятно, мы наблюдаем рост терактов в других местах из-за того, что Кадыров очень жестко давит все на своей территории".

В докладе Петрова также говорится о том, что идея проведения Олимпиады-2014 в Сочи - большая ошибка, признание которой может уменьшить цену в человеческих жизнях как на Кавказе, так и в Москве.

"Когда я говорю о признании ошибки, я имею в виду отказ от проведения Олимпиады 2014 года в Сочи, а, может быть, и в России, - пояснил автор "Кавказскому узлу". - Это - сложное решение, но мне кажется, чем дальше, тем большую цену придется заплатить за допущенную ошибку. Сейчас еще возможно это сделать мягко и с меньшими негативными последствиями, приняв решение и договорившись о том, что это будет проводиться в другом месте, скажем в Ханты-Мансийском округе, а не в Сочи".

Сам факт проведения Олимпиады в Сочи, по мнению эксперта, провоцирует дополнительные конфликты в регионе, "который и без того находится во взрывоопасном состоянии". "Ничего серьезного в ситуации, когда мы ограничены Олимпийскими играми 2014 года, предпринимать невозможно, - говорит он. - С одной стороны, мы себя загоняем в тупик невозможностью реализации длительных стратегий, а с другой - провоцируем ситуацию, когда и боевикам ясно, что, чем ближе к Олимпиаде, тем выше растут ставки. Москва будет готова тратить огромные деньги, лишь бы на поверхности ситуация выглядела спокойной.

Николай Петров видит прямую взаимосвязь между приближением к Олимпиады и количеством терактов: с приближением Игр увеличится число человеческих жертв. "Москва, со своей стороны, будет стараться избежать этого, не столько заботясь о людях, сколько стараясь предотвратить негативные для имиджа страны и Олимпиады последствия. Но, поскольку мы живем в одной стране, то даже максимально защищая объекты на Кавказе, Москва не может одновременно полностью защитить все в других частях страны - и, в первую очередь, в Москве, через которую поток туристов пойдет на Кавказ, если речь идет об Олимпиаде", - пояснил он.

В этом смысле, как отметил эксперт, январский теракт в московском аэропорту "Домодедово" является "наглядной демонстрацией того, насколько мы уязвимы, и насколько ужасны могут быть теракты на серьезных инфраструктурных объектах, связанных с Олимпийскими играми и при этом находящихся далеко от региона".

Подводя итог своим наблюдением, председатель программы "Общество и региональная политика" Московского Центра Карнеги выразил особое удивление тем, что в такой ситуации "граждане, включая экспертов, ведут себя пассивно, не требуют отчета от власти, не формируют повестку, как будто это не их жизни являются платой за неправильные действия и бездействие".