ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.

Выступление председателя Независимого экспертно-правового совета Мары Поляковой на встрече членов Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека с президентом России Дмитрием Медведевым в Нальчике 5 июля 2011 года.

*   *   *

Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги!

Поскольку мы сейчас обсуждаем результаты наших ранее поданных предложений, хотела бы обратить Ваше внимание, что нами был представлен большой пакет предложений о внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс. Но мы не получили никакого конкретного ответа (ни отрицательного, ни положительного), то есть вообще как бы их и не было.

Все предложения, которые мы готовили, мы к ним неизменно возвращаемся не от хорошей жизни, они рождены… В силу своей профессиональной деятельности мы купаемся в море несчастий, связанных с произволом в правоохранительных органах, с игнорированием законодательства в судах. И направленность всех законопроектов, исключительно всех, на защищенность человека при расследовании, рассмотрении уголовных дел даже в отличие от аудиозаписи не предполагает каких-либо финансовых затрат со стороны государства.

Я не буду затруднять ваше внимание конкретными примерами. Я просила бы только оказать содействие в том, чтобы мы все-таки могли вернуться к обсуждению совместно с теми, от кого это зависит, этих предложений. Уже Михаил Александрович [Федотов] накануне встречи организовал нам переговоры с сотрудниками ГПУ, и у меня появилась надежда, что все-таки какая-то работа будет организована, но все-таки мы рассчитываем и на Ваше содействие в этом смысле.

И я хотела бы перейти к проблемам, связанным с расследованием обстоятельств смерти Магнитского. Этим расследованием занимались, помимо трех рабочих групп Совета, четыре общественные организации - это Общественная наблюдательная комиссия, это Национальный антикоррупционный комитет, это «Трансперенси Интернэшнл» (Россия) и Независимый экспертно-правовой совет. Общественная наблюдательная комиссия по главе с известным общественным деятелем Борщевым проделала огромную работу. Они провели опросы служащих, опросы заключенных, медицинских работников, сотрудников, причастных к расследованию дела, ознакомились с большим пакетом соответствующей документации по делам. По этой деятельности был составлен подробный отчет, и он приложен к нашим материалам, которые мы Вам представляем. Этот отчет был использован также экспертами-юристами при оценке изложенных материалов и выводов.

Параллельно проводилось изучение материалов дела «Трансперенси Интернэшнл» (Россия), Национальным антикоррупционным комитетом. Они изучали проблемы с точки зрения возможной коррупционной составляющей, заинтересованности должностных лиц. Что касается коррупционной составляющей - эта работа, как уже сказал Михаил Александрович, не завершена. Но есть уже некоторые сделанные ими выводы, к которым хотела бы привлечь и Ваше внимание.

Необходимо, по, общему мнению всех рабочих групп и этих организаций, объединить все дела, которые так или иначе связаны с Магнитским либо с организациями, которые он представлял. В противном случае невозможно будет сделать полный объективный вывод, в том числе о смерти Магнитского и о коррупционной составляющей.

Были нами всеми отмечены тяжелейшие процессуальные нарушения при производстве следствия по данному делу. И первое, на чем хотелось бы остановить ваше внимание, это что расследование проводилось незаконным составом следственной группы, а также группы оперативного сопровождения. В эти группы входили сотрудники, которых Магнитский ранее, намного ранее обвинял в причастности к хищениям. Независимо от того, были ли они причастны или не были причастны, сам факт такого обвинения, поданного гораздо ранее ареста, предполагал отвод этих людей и невозможность их участия. В противном случае в объективность всех принимаемых ими мер очень трудно поверить. Судом также допускались серьезные нарушения. При решении вопроса о заключении его под стражу не было обоснования этого ареста. Уголовно-процессуальный кодекс предполагает только при наличии конкретных оснований возможность заключения под стражу. Есть уже практика Европейского суда, которая обязывает по всякому основанию представлять доказательства.

В связи с арестом Магнитского в постановлении либо не было конкретных доказательств обоснования его ареста, либо были доказательства, которые не соответствовали критерию допустимого доказательства.

Вообще выглядит несколько странно. Например, основывался суд на рапорте оперуполномоченного о том, что во время обыска Магнитский пытался препятствовать осуществлению этого следственного действия. Однако, как мы все знаем, обыск проводится не только в присутствии оперативника, но и в присутствии понятых, и других участников процесса. Однако, ни сам этот оперуполномоченный, ни понятые, никто при производстве этого обыска в протоколе не указали, не делали никаких замечаний. Только при аресте вдруг появился такой документ. Либо были использованы результаты оперативно-розыскной деятельности, но они не соответствовали признакам доказательства и согласно УПК не могли использоваться в качестве подтверждения основания ареста. Я могла бы и многие другие [примеры] привести, но вывод применительно к аресту не был юридически обоснованным.

Когда рассматривался вопрос о продлении санкционирования, о продлении ареста, то также не было никакой новой мотивации, хотя Европейский суд обязывает привести новые данные в подтверждение необходимости дальнейшего содержания под стражей. Не рассматривалась судом при заключении под стражу обоснованность обвинения, таким образом, также был нарушен ряд статей Европейской конвенции. И адвокатами, и Магнитским было представлено огромное количество разных жалоб разным должностным лицам и в суд тоже. Но по существу большинство этих жалоб просто не рассматривалось, никакой юридически правильной реакции на эти документы не было.

И комиссиями, и рабочими группами были отмечены многие нарушения, связанные и с медицинской стороной этого дела. Это нарушения и со стороны медицинских работников, и со стороны работников следственных изоляторов, и со стороны сотрудников следственной группы. Не рассматривались и не удовлетворялись многие жалобы, не передавались ему лекарства. За время пребывания под следствием его 8 раз переводили из камеры в камеру. И перед тем как должны были провести ему медицинское обследование, его перевели в другой следственный изолятор и, таким образом, своевременно не смогли провести такое обследование.

Здесь тоже много можно приводить… В общем, такие нарушения со стороны медицинских работников были отмечены очень многие нами. И мы все это изложили в документах, переданных на Ваше имя.

Надо сказать здесь, что мы говорили о том, что у нас недостаточно законотворческих, законодательных механизмов, которые позволяли бы не допускать такой произвол, в том числе и необходимы законодательные изменения в плане содержания людей в медицинских учреждениях. Мы представляли Вам проект закона, который позволил бы в случаях появления такой жалобы заключенного независимую экспертизу, независимую и от сотрудников следственного изолятора, и от следствия, то есть совершенно независимую экспертизу. Кроме того, уже начиная с 2005 года, уполномоченный по правам человека, ряд общественных организаций предлагают выделить медицину из подчинения Минюста и сделать совершенной возможность обращаться к медикам, не зависимым от всех этих структур.

На этом всё. Спасибо.

5 июля 2011 года