Глубокоуважаемые господа!

Наше обращение вызвано глубоким беспокойством за жизнь, безопасность, здоровье и достоинство сотен тысяч людей, находящихся в зоне вооруженного конфликта в Чечне и прилегающих районах, за будущее демократии в России.

В Чечне продолжается нынешний вооруженный конфликт, два года назад он принял характер партизанской войны.

Федеральные войска по-прежнему подвергают горные районы Чечни артиллерийским обстрелам и авиационным бомбардировкам, проводят "зачистки" населенных пунктов. Боевики, в свою очередь, продолжают нападать на военные автоколонны и места дислокации федеральных сил. Военнослужащие российской армии и сотрудники МВД РФ гибнут при подрывах мин и от обстрелов. При этом обе воюющие стороны в своих действиях не желают принимать во внимание безопасность мирных граждан.

В Чечне повсеместно грубо попираются права человека.

Российская официальная пропаганда утверждает, что война в Чечне является составной частью той борьбы с международным терроризмом, которую сейчас ведет цивилизованный мир. Руководство Российской Федерации требует от мирового сообщества поддержать действия российских сил в Чечне.

Однако мировое сообщество обязано знать и учитывать, что на нападения, диверсии и террористические акты, совершаемые вооруженными формированиями, противостоящими федеральной власти РФ, федеральные силы отвечают террором против мирного населения Чечни.

Эти действия не могут быть ничем оправданы. Использование таких методов лишь компрометирует борьбу с терроризмом, увеличивает базу поддержки боевиков.

Именно сейчас, когда в мире развернулась борьба против терроризма, международное сообщество должно четко и недвусмысленно осудить те способы применения вооруженной силы, которые Россия использует в Чечне.

Действия российских федеральных сил нередко носят все признаки демонстративной акции возмездия, направленной на гражданское население.

Приведем лишь три примера - из большого количества подобных фактов за последний год.

29 ноября 2001 г. в городе Урус-Мартан женщина-камикадзе, подойдя к группе военнослужащих, среди которых был военный комендант района, подорвала находившееся под одеждой взрывное устройство. Комендант и двое военнослужащих погибли. В течение декабря 2001 г. представители федеральных силовых структур взорвали в населенных пунктах Урус-Мартановского района ряд домов тех семей, которые они подозревали в связях с боевиками. Перед подрывом жителей из домов выгоняли на улицу. Некоторых мужчин из этих семей задержали и увезли в неизвестном направлении. Трупы четверых из увезенных со следами пыток и насильственной смерти позднее были обнаружены (см. доклад ПЦ "Мемориал" "Террором на террор").

8 января 2002 г. между селами Чири-Юрт и Новые Атаги подорвался на мине российский солдат. Сослуживцы погибшего задержали троих первых попавшихся им под руку жителей близлежащих сел Старые и Новые Атаги. На следующий день обезображенные трупы двух жителей Старых Атагов - Руслана Шаипова и Майора Мусаева - были найдены на окраине села. Тело третьего задержанного, 16-летнего жителя Новых Атагов, было обнаружено местными жителями 17 января.

12 февраля 2002 г. в окрестностях села Цоцин-Юрт на мине подорвалась российская бронемашина, погибли двое военнослужащих, трое получили ранения. В тот же вечер окраина села подверглась артиллерийскому обстрелу, в результате которого погибли мужчина и женщина (Сайдали и Люба Давлетукаевы), а еще одна женщина (Зарета Давлетукаева) и двухлетний ребенок были ранены.

За подобные "акты возмездия" наказания никто не понес.

"Зачистки" населенных пунктов по-прежнему часто сопровождаются избиениями мирных жителей, оскорблениями, задержаниями и последующими "исчезновениями" людей. И почти всегда в ходе "зачисток" происходят грабежи.

Слово "зачистка" обозначает специальную операцию, в ходе которой блокируется населенный пункт и в нем без санкции прокурора, без понятых обыскивают дом за домом, а всех подозрительных людей задерживают. Официально "зачистки" именуются "специальными операциями по проверке регистрации людей по месту жительства и выявлению участников незаконных вооруженных формирований".

Нередко во время "зачисток" происходят массовые задержания местных жителей. Задержанных вывозят в расположенные за окраиной города или села временные "фильтрационные пункты", где подвергают избиениям и пыткам. Таким образом представители федеральных сил пытаются получить информацию о том, кто в селе поддерживает боевиков, где прячут оружие и т.п.

Нередко задержанные люди исчезают.

Обычно представители федеральных сил ведут себя в ходе зачисток грубо, унижают достоинство местных жителей, подчас избивают их. "Зачистки" последних месяцев все чаще стали сопровождаться грубыми домогательствами женщин.

Грабежи, сопровождающие "зачистки", имеют организованный характер. Военнослужащие открыто выносят из домов все ценные вещи и погружают их на грузовые машины.

Часто военнослужащие вымогают у хозяев проверяемого дома деньги, угрожая в противном случае увести на "фильтрационный пункт" всех молодых мужчин данной семьи.

Входящие в дома во время "зачисток" военные и полицейские никогда не представляются хозяевам, лица у них часто закрыты масками. Бронетраспортеры, на которых они приезжают, как правило, не имеют номерных знаков, либо такие знаки преднамеренно замазаны грязью или краской. Поэтому после зачистки сложно определить кто же именно творил произвол в отношении местных жителей.

Пострадавшие люди и главы местных администраций неоднократно обращались в официальные инстанции с жалобами.

Нельзя сказать, что федеральная власть не реагировала.

24 мая 2001 г. и.о.Командующего Объединенной группировки войск на Северном Кавказе генерал-лейтенант В.Молтенской издал приказ № 145 направленный на ограничение масштабов произвола и насилия в ходе "зачисток". Согласно этому приказу, командиры частей и подразделений федеральных сил в ходе проведения специальных операций в населенных пунктах должны взаимодействовать с главами местных администраций, военными комендантами, начальниками поселковых отделений милиции. При проведении этих операций обязательно должны присутствовать прокуроры.

В июне и июле 2001 г. в селах Курчалоевского и Ачхой-Мартановского районов были проведены очередные "зачистки", сопровождавшиеся насилием, грабежами, избиениями, убийствами, исчезновением людей. Требования приказа генерала Молтенского не были выполнены.

Последовала заметная общественная реакция и в России, и за рубежом. После этого, 25 июля 2001 г. Генеральный прокурор России издал приказ № 46, в котором он впервые признал ситуацию с соблюдением прав человека при проведении "зачисток" неблагополучной. Кроме того, в этом приказе не только повторены положения приказа генерала Молтенского, но появились и дополнительные предписания:

вести четкий учет задержанных,

точно фиксировать кому и когда задержанные были переданы,

уведомлять родственников об основаниях задержания и месте содержания задержанных,

быстро проверять жалобы о насилии над гражданами, о грабежах и вымогательстве денег и т.п.

Нам известны пока лишь несколько случаев, когда "зачистки" были проведены по этим правилам.

Противоположных примеров - значительно больше .

Прошедшие уже после появления приказа Генерального прокурора "зачистки" ряда сел в августе - октябре 2001 г. (Старые и Новые Атаги, Чири-Юрт, Аллерой, Алхазурово) по прежнему сопровождались грабежами, уничтожением имущества, избиениями задержанных, "исчезновениями" людей.

Начиная же с ноября 2001 г. поведение военнослужащих во время "зачисток" стало еще более жестоким. Это был вынужден признать даже Специальный представитель Президента РФ по обеспечению прав и свобод человека и гражданина на территории Чеченской Республики В.А.Каламанов. Так, 7 февраля 2002 г. в интервью "Российской газете" он сказал, что "последние три войсковые операции (декабрь 2001 г. - январь 2002 г - в селах Цоцин-Юрт, Бачи-Юрт, городе Аргун.) принесли огромное количество нарушений". Специальный представитель Президента даже поставил вопрос, "почему после каждой операции у нас исчезают люди? Это же не фантомы, а российские граждане, местные жители."

Следует отметить, что ранее Специальный представитель Президента заявлял, что задержанные якобы больше не исчезают.

Присутствие одного или нескольких сотрудников прокуратуры во время "зачисток" не может кардинально исправить ситуацию. Те из них, кто пытается пресекать совершение преступлений, часто наталкиваются на сильное сопротивление военных.

Командование группировкой войск в Чеченской Республике, как правило, напрочь отрицает факты преступлений, совершаемых в ходе "зачисток", не пытается серьезно разобраться в причинах произошедшего и пресечь повторение подобных преступлений.

Примером может служить "зачистка" села Цоцин-Юрт (30.12.2001 г. - 03.01.2002 г.)

12 января 2002 г. на встрече с Командующим группировкой войск в Чеченской Республике генералом В.И.Молтенским члены "Мемориала" представили ему материалы об убийствах, грабежах, избиениях мирных жителей, совершенных в ходе этой "спецоперации". Однако Командующий заявил, что он сам непосредственно на месте наблюдал за проведением операции в Цоцин-Юрте, и назвал данные правозащитников "неправдоподобными".

Однако, в феврале 2002 года по материалам "Мемориала" и жалобам местных жителей прокуратура была вынуждена возбудить 7 уголовных дел по фактам разбойных нападений представителей федеральных сил на жителей Цоцин-Юрта. Кроме того, возбуждены три уголовных дела по фактам "исчезновений" и убийств задержанных людей.

Таким образом, командующий либо не владел информацией о происходящем в подчиненных ему силах, либо пытался покрывать преступников.

Правозащитные организации пока безуспешно пытаются добиться от командования федеральных войск в Чечне принятия хотя бы следующих элементарных мер:

на бортах всех бронемашин в обязательном порядке должны быть обозначены их номера;

при проведении специальных операций в населенных пунктах старший каждой группы представителей федеральных сил, которая входит в дом или помещение, должен представиться его хозяевам и предъявить документы;

по окончании специальной операции должностное лицо, руководившее этой операцией, в обязательном порядке должно передать главе администрации населенного пункта полный и исчерпывающий список всех лиц, задержанных в данном пункте в ходе операции, с указанием причины их задержания и места, куда эти люди будут доставлены.

В течение года представители власти неоднократно заявляли, что в ближайшее время широкомасштабные "зачистки" городов и сел будут прекращены. Но такие операции, выливающиеся в коллективное наказание населения, до сих пор продолжаются.

В Чечне по-прежнему жестоко обращаются с задержанными и арестованными.

В то время, как ситуация в официальных местах содержания арестованных и задержанных (следственные изоляторы и изоляторы временного содержания) улучшалась, насилие, жестокость, пытки и даже бессудные казни переносились в другие места - в так называемые "временные фильтрационные пункты" и неофициальные места содержания задержанных, находящиеся в местах дислокации воинских частей и специальных отрядов МВД.

Временные "фильтрационные пункты" (Этот термин ("фильтрационный пункт") используют представители федеральных сил в Чечне, в частности, его использовал Командующий Объединенной группировкой войск в Чеченской Республике генерал-лейтенант В.И.Молтенской на встрече с представителями правозащитных организаций, проходившей в селе Знаменское 12 января 2002 года) обычно создаются на окраинах сел и городов во время проведения в них "зачисток". Сюда свозят задержанных людей, здесь их допрашивают. Правовой статус таких "фильтрационных пунктов" абсолютно не определен. Не существует никакого нормативного акта, регламентирующего их функционирование.

Ни один действующий нормативный акт, регулирующий деятельность учреждений, осуществляющих содержание задержанных, содержание под стражей или иные формы принудительного ограничения физической свободы граждан, не содержат понятия "фильтрационный пункт" и, следовательно, их создание незаконно.

Помимо жестоких избиений, на "фильтрационных пунктах" задержанных нередко пытают током (с помощью специальной аппаратуры).

Большинство задерживаемых при "фильтрации" через какое-то время обычно освобождают. Часть же направляют в изоляторы временного содержания и следственные изоляторы. Однако в ходе многих "зачисток" представители федеральных сил увозили часть задержанных в расположение воинских частей.

Особую тревогу вызывает существование неофициальных секретных тюрем в местах дислокации воинских частей или особых отрядов МВД. Находящиеся там заключенные официально нигде не зарегистрированы ни как задержанные, ни как арестованные. Большинство из содержащихся здесь людей держат в вырытых в земле ямах. Доставленные сюда люди нигде не фиксируются, отсюда люди "исчезают".

Масштабы торговли людьми в нынешней Чечне во много раз возросли по сравнению с масштабами такой торговли при Масхадове.

Получение выкупа за освобождение задержанных федеральными силами людей стало в Чечне обычной практикой.

В Чечне исчезают люди. В большинстве случаев, они не похищены бандитами или террористами, а, наоборот, задержаны теми, кто проводит "контртеррористическую операцию" - военными и сотрудниками МВД РФ.

В Чечне после задержания людей военнослужащими, сотрудниками МВД или Федеральной службы безопасности РФ родные задержанных часто длительное время не могут узнать ни о причине задержания, ни о месте содержания задержанного, ни о том, предъявлено ли ему обвинение и т.п. Само собой разумеется, что задержанные таким образом люди не могут воспользоваться услугами адвокатов.

Большинство "исчезнувших" людей затем, через несколько дней, недель или даже месяцев, их родственники обнаруживают в следственных изоляторах или изоляторах временного содержания.

Однако, к сожалению, есть много случаев, когда люди, задержанные представителями федеральных сил, исчезли без следа.

Иногда же местные жители обнаруживают тела задержанных со следами пыток и насильственной смерти.

Приведем лишь несколько примеров из большого списка подобных случаев.

Год назад в развалинах дачного поселка вблизи главной российской военной базы Ханкала (пригород Грозного) была обнаружена свалка (иначе это определить нельзя) трупов жертв внесудебных казней. По официальной версии там были найдены более пятидесяти тел. На большинстве имелись следы пыток. Около этих тел опознали родственники. "Мемориалу" известны имена абсолютного большинства опознанных людей, в том числе четырех женщин. Все они были задержаны не в боевой обстановке, а во время "зачисток" и на блок-постах, в разное время и в разных местах.

Вскоре вслед за этим, в марте 2001 г. уже прямо на территории военной базы случайно было обнаружено еще одно захоронение. В нем находились тела четырех человек, которые за день перед этим были задержаны в ходе "зачистки" города Аргун. Всего тогда исчезли 11 местных жителей, задержанных военными.

Эти, примеры и многие другие аналогичные случаи доказывают, что речь идет не об отдельных преступлениях недисциплинированных военнослужащих, но о существовании преступных организованных групп внутри государственных силовых ведомств, действующих как "эскадроны смерти".

Представители российских органов государственной власти год назад обещали провести тщательное расследование.

Однако за год виновные найдены не были. Более того, машина смерти не была остановлена.

В течение прошедшего года во время "зачисток" населенных пунктов постоянно исчезали люди, задержанные представителями федеральных сил.

Это присходило:

в городе Аргун (в марте, апреле, декабре 2001 г. и январе 2002 г.),

в селе Цоцин-Юрт (в мае, июне, сентябре, октябре, декабре 2001 г. и январе 2002 г.), ,

в селе Курчалой (в июнь 2001 г.),

в селе Чири-Юрте (в сентябре 2001 г.),

в селе Алхазурово ( в октябре 2001 г.),

в селе Чечен-Аул (в декабре 2001),

в селе Гехи (в январе 2002 г.),

в селе Бачи-Юрт (в январе 2002 г.),

в селе Пролетарское (в феврале 2002 г.)

в селе Старые Атаги ( в сентябре 2001 г. и феврале и марте 2002 г.),

список можно продолжать.

Тела некоторых задержанных военные вернули родственникам, останки других местные жители нашли позднее, а большинство исчезли бесследно.

Людей похищают из своих домов и в ходе ночных рейдов федеральных сил.

Так, только за декабрь прошлого года в одном Урус-Мартановском районе были задержаны и исчезли 16 человек. При этом некоторые из исчезнувших содержались на третьем этаже районной военной комендатуры, где расположен районный отдел Федеральной службы безопасности.

Трупы четверых из этих 16 человек со следами пыток позже были обнаружены местными жителями у развилки дорог.

Убийства продолжались и в этом месяце.

2 марта 2002 г., около полудня в городе Аргун на глазах у свидетелей военнослужащими, приехавшими на бронетехнике, были схвачены и увезены в неизвестном направлении четверо местных жителей Аргуна - Баргаев Апти, Бехаев Беслан, Идрисов Шамиль и Музаев Алихан. Уже через час родные обратились с письменными заявлениями в различные официальные инстанции, однако в течении двух дней никаких сведений о судьбе задержанных получить не могли.

Утром 4 марта стало известно, что во дворе военной комендатуры лежат четыре тела погибших от множественных пулевых ранений. Родственники опознали в них задержанных и "исчезнувших" двумя днями ранее. Военные заявили, что это - боевики, погибшие в бою в ночь с 3 на 4 марта. Версия военных не выдерживает критики - и не только из-за несоответствия дат и имеющихся свидетелей задержания. У всех четырех тел на запястьях есть прижизненные следы связывания проволокой, имеются следы пыток.

За все эти преступления также никто не наказан.

По-прежнему на многих блокпостах, расположенных на дорогах, военнослужащие и сотрудники милиции открыто занимаются вымогательством денег у шоферов проезжающих автомашин.

При этом следует признать, что совместное с чеченской милицией несение службы на ряде блокпостов снижает вероятность совершения насильственных правонарушений по отношению к местному населению. Также положительно на ситуацию с правами человека повлияло уменьшение количества блок-постов в некоторых районах Чечни.

Стабилизация ситуации в Чечне, налаживание там нормальных отношений между населением и представителями федеральных органов власти невозможны без серьезного и объективного расследования многочисленных преступлений, совершенных военнослужащими, сотрудниками министерства внутренних дел и спецслужб по отношению к мирному населению этой республики.

Следует признать, что за прошедший год резко возросло число возбужденных уголовных дел, возбужденных по фактам преступлений против мирного населения. Это стало возможно лишь в результате давления международных организаций.

Однако для каждого, кто обладает объективной информацией о ситуации в Чечне, вполне очевидно, что количество возбужденных уголовных дел такого рода остается мало по сравнению с числом самых разнообразных преступлений, совершенных военнослужащими по отношению к гражданскому населению.

К тому же, расследование абсолютного большинства этих дел приостановлено.

Число расследованных преступлений пока составляет малую долю от общего количества уголовных дел.

Не завершено расследование ни одного из эпизодов массовых убийств мирных жителей, совершенных представителями федеральных сил: в Старопромысловском районе Грозного, в Алхан-Юрте, в Новых Алдах.

Не расследовано ни одно из дел по "исчезновению" людей.

Ни одно должностное лицо, руководившее "зачистками", в ходе которых совершались массовые преступления, не привлечено к ответственности.

В марте 2002 г. Главный военный прокурор России сообщил, что за период вооруженного конфликта в Чечне органы военной прокуратуры вели расследование 129 уголовных дел о преступлениях, совершенных военнослужащими против мирного населения. По итогам расследования осуждено 30 военнослужащих, еще 44 дела закончены и переданы в суды.

Эта статистика, на первый взгляд, говорит об успешной работе военной прокуратуры. Однако, если рассматривать ее в общем контексте расследования преступлений представителей федеральных сил, ситуация выглядит иначе.

Общее число преступлений, совершенных представителями федеральных силовых структур против гражданского населения и подлежащих расследованию органами территориальной и военной прокуратуры, огромно. Так, по данным бюро В.Каламанова, туда с подобными жалобами обратились более 23 тысяч человек, причем существенная часть - с жалобами на тяжкие преступления. По данным другой официальной российской структуры - Правительства Чеченской Республики - число пропавших без вести в ходе вооруженного конфликта 1999-2002 гг. жителей этого субъекта федерации достигает 2000 человек. О том же свидетельствуют и данные неправительственных организаций: в таком, далеко не полном, источнике, как "Хроника насилия" (ведется Правозащитным центром "Мемориал" с июля 2000 года) за двадцать месяцев (по март 2002 г.) содержатся сообщения об убийстве 1049 мирных жителей. Общее число возбужденных органами прокуратуры уголовных дел по крайней мере на порядок меньше.

В большинстве случаев, когда преступники-военнослужащие не схвачены на месте преступления или нет иных бесспорных доказательств, что преступления совершили военнослужащие какой-либо конкретной воинской части, уголовное дело возбуждает и ведет территориальная гражданская прокуратура. В настоящее время территориальная прокуратуру ведет почти на порядок больше дел, чем военная прокуратура. При этом территориальная прокуратура не имеет возможности допрашивать военнослужащих или вести следственные действия в расположении воинских частей. Поэтому в подавляющем большинстве случаев ей не удается доказать принадлежность совершивших преступление к армии, внутренним войскам или ФСБ с той степенью убедительности, чтобы военная прокуратура была вынуждена принять соответствующее уголовное дело к производству. Таким образом, военная прокуратура может отказаться от дел, расследование которых затруднено или по каким-либо причинам нежелательно. Так, территориальная прокуратура ведет приблизительно 400 дел об исчезновении людей, а военная - девять. При этом 3/4 таких дел, находящихся в производстве территориальной прокуратуры, приостановлены "в связи с невозможностью установления лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых" - для этого в большинстве случаев нужно было бы работать с военными.

Кроме того, штат территориальной прокуратуры явно недостаточен для расследования столь большого большего массива уголовных дел, поэтому ее эффективная работа просто невозможна.

Однако названные трудности - искусственное разделение полномочий военной и территориальной прокуратур и недостаток сил и средств - несомненно, были бы преодолены, если бы высшее руководство страны имело политическую волю расследовать совершенные преступления против мирного населения и наказать виновных.

В нескольких районах Чеченской Республики начали работать суды.

Судебная система в Чеченской Республике частично восстановлена, хотя ею охвачены не все районы Чечни.

К сожалению, до сих пор суды на территории Чеченской Республики так и не стали полноценным механизмом защиты прав человека

Некоторые районные суды размещены отнюдь не на территориях собственных районов, что в условиях нынешней Чечни создает для граждан очень значительные трудности.

Но главный недостаток состоит в том, что суды в Чечне работают не в полном составе. Из-за этого они могут принимать к рассмотрению лишь уголовные дела по обвинению в преступлениях, максимальный срок наказания за которые не превышает пяти лет. Таким образом, ни одно уголовное дело по фактам превышения должностных полномочий, убийств, грабежей и других тяжких преступлений, совершенных в результате нынешнего конфликта, судами на территории Чеченской Республики не рассматривается.

В гражданском судопроизводстве суды могут рассматривать иски граждан о взыскании материального ущерба лишь на сумму, не превышающую 9 тысяч рублей, что эквивалентно тремстам тридцати евро. Фактически это означает, что большинство исковых заявлений о взыскании материального ущерба причиненного военными действиями в результате проведения "антитеррористической операции" судами Чеченской Республики не принимаются.

Комиссия ООН по правам человека на своей пятьдесят шестой сессии призвала Правительство Российской Федерации срочно создать в соответствии с признанными международными стандартами Национальную независимую Комиссию для незамедлительного расследования предполагаемых нарушений прав человека и нарушений международного гуманитарного права в Чеченской Республике.

В ответ на эти призывы в России была создана Национальная общественная комиссия во главе с бывшим министром юстиции РФ П.Крашенинниковым, в которую наша организация передала имеющиеся у нас материалы по фактам нарушения прав человека и преступлений против гражданского населения на территории Чеченской Республики.

Однако, по нашему мнению, ни процедура создания этой Комиссии, ни ее состав не позволяют говорить, что она соответствует международным стандартам, принятым в отношении подобных комиссий.

Нам не известно, сделала ли эта комиссия что-либо конкретное для расследования нарушений и привлечения виновных к ответственности.

Мирные жители Чеченской Республики страдают и от действий боевиков. Они нередко гибнут от диверсионных актов, направленных против российских федеральных сил.

Приводим лишь три примера за март этого года.

5 марта в районе села Белгатой на установленном боевиками самодельном взрывном устройстве подорвался 62-летний местный житель Рустем Закаев.

8 марта в городе Урус-Мартан боевики осуществили попытку взорвать машину с сотрудниками правоохранительных органов. Никто из милиционеров не пострадал, но от взрыва погибла случайно находившаяся рядом 90-летняя Рукият Баштаева, а ее 4-летний внук Ибрагим получил ранения. В критическом состоянии в больницу доставлена еще одна женщина.

10 марта в Грозном на взрывном устройстве, установленном боевиками, подорвались два военнослужащих. Погибла находившаяся рядом женщина.

Часть вооруженных формирований, противостоящих федеральным силам, приняла на вооружение тактику террора по отношению ко всем, кто выступает за сотрудничество с органами государственной власти России.

Боевики подрывают здания районных администраций, совершают покушения на глав администраций районов, городов и сел.

Сегодня главы сельских администраций в Чечне подчас являются единственной инстанцией, хоть как-то защищающей интересы жителей села.

Сотрудница правозащитного центра "Мемориал" явилась свидетелем одного из таких нападений.

10 сентября 2001 г. около села Иласхан-Юрт глава администрации Курчалоевского района Махкал Тарамов и его заместитель Шаип Ломалиев были обстреляны из проезжавшей машины. В этот момент машину Тарамова обгоняла другая, в которой находились пятеро жителей села Центорой. Именно эта машина и попала под обстрел; четверо людей погибли, пятый был госпитализирован в тяжелом состоянии.

Ранения получили также заместитель Тарамова и его водитель. Сам он не пострадал.

Это было уже не первое покушение на М.Тарамова.

Только за март этого года по сообщению российских информационных агентств были убиты главы двух сельских администраций:

20 марта был расстрелян глава администрации села Гордали Ножай-Юртовского района.

23 марта были в своей машине были застрелены глава администрации села Катыр-Юрт Ачхой-Мартановского района Ахмед Боков и его жена.

От рук боевиков гибнут члены семей местной чеченской милиции, входящей в состав МВД России.

Так, 20 марта в Грозном в своем доме вместе с сотрудником Управления внутренних дел Сулейманом Алимхановым были застрелены его жена и приемная дочь.

Затем, когда к месту преступления приехали милиционеры, была взорвана установленная боевиками радиоуправляемая мина. Несколько милиционеров получили ранения.

Происходят покушения на неугодных боевикам религиозных деятелей. Совершаются убийства людей, выступающих за сотрудничество с федеральной властью.

Например, в ночь на 6 мая 2001 г. в селе Тевзани Веденского района неизвестными в масках были убиты семь местных жителей. Среди убитых были два школьных работника - Рамзан Ильясов и Бадрудди Ахмадов. Все убитые занимали активную пророссийскую позицию.

Некоторые были убиты с особой жестокостью. Например, Вахе Исраилову вспороли ножом живот, бросившуюся ему на помощь жену сильным ударом отбросили назад, она ударилась затылком о ванну и получила травму головы.

Насколько нам известно, террор по отношению к гражданским лицам осуществляют, в основном, члены отрядов, относящихся к так называемому "фундаменталистскому крылу" чеченских вооруженных формирований. Здесь наиболее ярким примером долгое время могла служить банда Бараева. Подчиненные этого полевого командира регулярно совершали убийства неугодных им людей в родном селе Бараева - Алхан-Кале.

Например, 18 апреля 2001 г. на выезде из этого села они в упор расстреляли машину, в которой находились правозащитник Виктор Попков, приехавший в Чечню с гуманитарной миссией, и врач Роза Музарова. Двое пассажиров получили тяжелейшие ранения, водитель - легко ранен. 2 июня В.Попков скончался в военном госпитале.

Но и после разгрома отряда Бараева и его гибели в июне 2001 г. боевики-фундаменталисты (например, отряд Ахмадова) продолжают совершать преступления против гражданских лиц.

Например, 12 марта 2002 г. в селе Гойты у ворот своего дома был застрелен глава Совета старейшин Урус-Мартановского района 54-летний Хамзат Гончаев, который активно выступал за сотрудничество с федеральной властью.

Совершенно очевидно, что действия федеральных сил отнюдь не эффективен с точки зрения борьбы с терроризмом и установления мира и стабильности в регионе. Более того, они ведут к обратному результату.

В начале нынешнего конфликта значительная часть населения Чечни, уставшая от безвластия и бандитского насилия, была готова принять вход федеральных сил на территорию Чечни - как меньшее из двух зол. Люди надеялись, что на занятой территории установится режим хоть какого-то порядка и личной безопасности.

Но этим надеждам не суждено было сбыться. Мы наблюдаем, как отношение населения к федеральным силам, а значит и к российской власти, становится все более, и более негативным. Причина этого - произвол и насилие, творимые федеральными силами на занятых территориях.

Мы обращаемся к Комиссии по правам человека с просьбой предпринять следующие меры:

принять резолюцию, выражающую серьезную обеспокоенность в связи с продолжающимися грубыми и массовыми нарушениями прав человека в Чеченской Республике;

обеспечить безусловное выполнение резолюции Комиссии №2001/24 от 20 апреля 2001 года, особенно в том, что касается посещения Чечни специальными докладчиками или представителями по вопросам о пытках, внесудебных казнях, казнях без надлежащего судебного разбирательства или произвольных казнях и по вопросу о внутренних перемещенных лицах;

создать международную комиссию по контролю за расследованием преступлений, совершенных в Чечне.