ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.

Решение Верховного суда РФ о запрете на ношение хиджаба в школах Ставропольского края противоречит положениям Конституции в части прав человека на свободу вероисповедания, считает адвокат Мурад Мусаев. В свою очередь правозащитник Лев Левинсон, признавая, что "школьный дресс-код стал фактически шагом против мусульман", указывает, на формальное соответствие вердикта суда закону.

Как сообщал "Кавказский узел", коллегия Верховного суда России сегодня отказалась удовлетворить апелляционную жалобу на решение Ставропольского краевого суда по иску к региональному правительству в связи с запретом на ношение хиджаба в школах. Иск в интересах трех жителей села Иргаклы Ставрополья подавал адвокат Мурад Мусаев после того, как 22 марта Ставропольский краевой суд отказался удовлетворить иск адвоката, в котором содержалось требование признать недействительным постановление правительства Ставрополья от 31 октября 2012 года "Об утверждении основных требований к школьной одежде и внешнему виду обучающихся" в части, запрещающей школьникам носить религиозную одежду, религиозные атрибуты и головные уборы.

По мнению Мурада Мусаева, решение вопросов, затронутых в постановлении правительства Ставропольского края, не входит в компетенцию региональных властей. "Ограничение свободы вероисповедания, в чем бы оно ни заключалось, входит в исключительную компетенцию федерального законодателя", - заявил Мурад Мусаев, полную версию интервью с которым "Кавказский узел" публикует в соответствующем разделе.

Однако, по мнению эксперта Института прав человека Льва Левинсона, издание нормативных актов, регулирующих форму школьной одежды, "нравится нам это или нет", входит сегодня в компетенцию властей регионов. "Согласно действующей иерархии регулирования, если этот вопрос обойден на федеральном уровне, то регионы вправе устанавливать свои порядки", - подчеркнул Лев Левинсон (полная версия интервью).

Разные точки зрения имеют эксперты и в отношении того, возможно ли в судебном порядке добиться отмены постановления о школьной форме на основании его противоречия Конституции.

"Безусловно, обжалование обсуждаемого постановления в судебном порядке возможно. Эти ограничения нарушают нормы Конституции России и федерального закона "О свободе вероисповедания и о религиозных объединениях", - указывает Мурад Мусаев.

При этом Лев Левинсон подчеркивает, что с формально-правовой точки зрения здесь все в порядке и "непонятно, на что ссылаться при оспаривании".

На вопрос, не противоречит ли введение обсуждаемых ограничений обеспечению принципа свободы совести и вероисповедания, заложенного в Конституции, и как принятие такого постановления соотносится с опытом других стран по обеспечению светскости образования, Левинсон приводит пример решения Европейского суда по правам человека, принятого 24 января 2006 года по делу "Кессе и другие против Турции". "ЕСПЧ пришел к выводу, что светские предписания в области одежды должны быть обязательными в учебных заведениях. Суд счел, что это не нарушает права верующих, и права сторон сбалансированы", - отмечает эксперт.

В свою очередь Мурад Мусаев убежден, что эти ограничения нарушают нормы Конституции России и федерального закона "О свободе вероисповедания и о религиозных объединениях".

При этом он подчеркивает, что в настоящее время школы в Ставропольском крае предпочитают подчиняться постановлению краевого правительства, а не федеральному закону и Конституции России. "Это постановление запрещает ношение так называемой "религиозной одежды" и головных уборов, так что о хиджабе и речи быть не может", - отмечает адвокат.

Лев Левинсон менее категоричен в этом вопросе. "Я думаю, что если большинство учащихся школы будут составлять мусульмане, то директор вполне может закрывать глаза на неисполнение учащимися этих требований, чтобы не допустить конфликта, а не отстаивать принципы любой ценой", - заявляет эксперт Института прав человека.