ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.
"Кавказский узел" публикует третью часть доклада Международной Кризисной группы "Северный Кавказ: сложности интеграции". Третья часть доклада посвящена вопросам государственного управления, организации и проведения выборов в органы власти, проблемам обеспечения верховенство права. Ранее "Кавказским узлом" были опубликованы первая и вторая части доклада "Северный Кавказ: сложности интеграции": Часть I, этничность и конфликт и Часть II, исламский фактор, вооруженное подполье и борьба с ним. Перевод с английского языка.
Краткое содержание
Рекомендации
I. Введение
II. Россия между децентрализацией и "вертикалью власти"
IV. Мозаика властных отношений
A. Карта Северного Кавказа
B. О Международной кризисной группе
На сегодняшний день вооруженный конфликт на Северном Кавказе остается самым кровопролитным в Европе. В 2012 году его жертвами стали не менее 1225 человек (700 убитых, 525 раненых), а в первом полугодии 2013 года были убиты как минимум 242 человека, 253 – ранены. Уровень насилия самый высокий в Дагестане, за ним следуют Чечня и Ингушетия (в последней ситуация ухудшилась в 2012 году). Среди важных причин нестабильности – неурегулированные споры вокруг территорий, административных границ, земель и ресурсов, усугубляющиеся межэтническим и религиозным напряжением, неспособностью государства гарантировать справедливое политическое представительство, принцип верховенства права, качественное управление и экономический рост. Политическое и социальное отчуждение жителей региона усиливается из-за его внутренней фрагментации и слабой интеграции с остальными частями Российской Федерации.
С момента прихода к власти в 1999 году Владимир Путин последовательно сворачивал беспрецедентную автономию, которую российские регионы получили после распада СССР, и в результате создал высокоцентрализованное государство. Многие жители Северного Кавказа чувствуют свою отстраненность от решений, которые принимаются и исполняются федеральными органами власти в Москве. Массовые нарушения и подтасовки в ходе парламентских выборов 2011 года и президентских выборов 2012 года в регионе еще больше подорвали легитимность государства в глазах общества.
Эти чувства, вероятно, только усилятся после 8 сентября, когда вместо прямых выборов, обещанных в рамках масштабной реформы, предложенной бывшим президентом Дмитрием Медведевым, новые лидеры будут определены непрямым голосованием в Дагестане и Ингушетии. В марте 2013 года Госдума отказалась от возврата прямых выборов губернаторов в ряде случаев. Ссылаясь на дестабилизирующий потенциал выборов, она передала полномочия назначать глав субъектов Федерации законодательным органам власти регионов, включая семь субъектов Северо-Кавказского федерального округа (СКФО). Ранее с 2004 года эти полномочия были у Президента РФ. Таким образом, у граждан по-прежнему очень мало возможностей демократическим путем влиять на власть и принимать значимое участие в политической жизни. Выборы глав регионов могли предоставить возможность улучшить качество государственного управления и помочь лучше интегрировать Северный Кавказ с остальной страной.
Неподотчетная и непрозрачная, система управления становится подверженной захвату неформальными сетями (часто основанными на родственных или этнических связях), которые объединяют лидеров местных кланов, бизнесменов и политиков. Такие сети доминируют в политической жизни, присваивают ресурсы и мешают карьерному росту молодых специалистов. Многие местные группы интересов имеют связи с федеральным руководством и представлены в федеральных органах власти, где имеют тенденцию в большей степени отстаивать свои интересы, а не интересы избирателей. В некоторых республиках должностным лицам противостоят общественные объединения, оппозиция и религиозные группы. Однако им не удалось добиться улучшений в сфере управления и восстановить систему сдержек и противовесов, которая могла бы способствовать эффективному разрешению конфликта и развитию региона.
Почти двадцать лет произвола силовых структур лишили граждан веры в верховенство права и подтолкнули некоторых жертв насилия к уходу в исламистское подполье, о чем Кризисная группа писала в предыдущих докладах. Безнаказанность привела к тому, что насилие прочно вошло в практику правоохранительных органов даже при расследовании мелких преступлений. Правозащитные организации задокументировали множество случаев насильственных исчезновений, пыток и внесудебных казней, однако пострадавшие не находят средств правовой защиты на национальном уровне. Для многих из них последней надеждой на восстановление своих прав остается Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ), где Россия лидирует по числу ожидающих рассмотрения жалоб.
В совокупности все эти факторы порождают в людях недоверие к государственным институтам. Для значительной части населения этого преимущественно мусульманского региона законы и правила светского государства себя дискредитировали, что повышает привлекательность более консервативных моделей, основанных на исламском и обычном праве, и сводит на нет робкие попытки добиться поддержки местных жителей в борьбе с терроризмом. Многие ищут альтернативные способы организации жизни своих общин. Особенно в восточных республиках Северного Кавказа, где и суфийские, и салафитские общины создают параллельную реальность с альтернативными институтами.
Настоящий доклад – третий в обзорной серии материалов северокавказского проекта Кризисной группы, рассказывающего о сложностях интеграции – посвящен вопросам госуправления, политики и права. До этого в октябре 2012 года вышли два исследования об этнических и национальных группах региона, их спорах и противоречиях; об исламском факторе и вооруженном подполье; о государственной политике в сфере религии и борьбы с вооруженным подпольем. Следующий доклад об экономических и социальных проблемах региона завершит исследование основополагающих причин кровопролитного конфликта. Приведенные ниже рекомендации основаны на анализе, представленном в первых трех докладах.
1. Разработать всестороннюю программу, направленную на повышение социальной, политической, культурной и экономической интеграции Северного Кавказа в жизнь остальной части страны и на уменьшение ксенофобии в отношении его жителей.
2. Снизить напряженность между этническими группами на Северном Кавказе посредством:
a) обеспечения равного доступа к государственной службе, включая местные органы исполнительной власти и правоохранительные органы в зонах межэтнической напряженности;
b) разработки и реализации совместно с жителями и лидерами местных сообществ комплексной земельной реформы в регионе, начав с разрешения проблем, связанных с отгонными пастбищами;
c) поиска взаимоприемлемых решений территориальных споров, начиная с менее серьезных конфликтов и заканчивая более сложными;
d) обеспечения системы инклюзивного, этнически смешанного образования, которое будет способствовать укреплению толерантности и мультикультурализма, преодолевая концепцию "этнической собственности" на территорию и развивая гражданскую национальную идентичность.
3. Дать руководству республик больше рычагов влияния на силовые структуры, действующие на их территории.
4. Продолжить реформу Министерства внутренних дел, в том числе системы оценки эффективности подразделений и сотрудников, чтобы препятствовать коррупции и применению незаконных методов, таких как фальсификация доказательств при раскрытии уголовных преступлений; повысить уровень профессиональной подготовки рядового состава на Северном Кавказе путем интенсивных тренингов.
5. Приложить максимум усилий для раскрытия уголовных дел по насильственным исчезновениям, внесудебным казням, пыткам и другим нарушениям прав человека. Для этого, среди прочего, создать федеральную межведомственную комиссию для розыска людей, пропавших без вести на Северном Кавказе, и повысить численность сотрудников и интенсивность работы по региону специализированного отдела Следственного комитета РФ по расследованию преступлений, совершенных сотрудниками полиции.
6. Создать федеральную психосоциальную и медико-реабилитационную программу для сотрудников правоохранительных органов, участвовавших в контртеррористических операциях (КТО) на Северном Кавказе; в рамках которой построить или модернизировать реабилитационные учреждения в самом регионе; без бюрократических препятствий выплачивать положенные компенсации всем раненым сотрудникам и родственникам убитых.
7. Повысить роль несиловых мер борьбы с вооруженным подпольем, включая диалог с умеренными салафитами и переговоры с боевиками, с целью убедить их сложить оружие и вернуться к мирной жизни.
8. Поддержать работу республиканских комиссий по адаптации боевиков и бывших боевиков, отбывших срок наказания в местах лишения свободы, и расширить их полномочия.
9. Запретить народные дружины в случае их вовлеченности в межэтнические и религиозные конфликты; и привлечь к ответственности их членов, причастных к преступлениям, таким как убийства и похищения людей.
10. Не создавать условий для пополнения рядов боевиков: во время КТО принимать меры по обеспечению безопасности местного населения (в том числе родственников подозреваемых); прекратить преследование родственников боевиков; пресекать незаконное насилие и акты возмездия со стороны силовиков.
11. Работать над тем, чтобы боевики добровольно сложили оружие, для чего в переговорах задействовать родственников и гражданских активистов.
12. Урегулировать конфликты интересов федеральных министерств и ведомств по вопросам возвращения и реабилитации боевиков.
13. Рассмотреть возможность амнистии для северокавказских боевиков, которая включала бы более серьезные преступления, такие как посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа (статья 317 Уголовного кодекса РФ).
14. Быть нейтральными по отношению ко всем соперничающим религиозным группам. Для этого, среди прочего, необходимо:
e) прекратить репрессии в отношении фундаменталистов, не нарушающих закон;
f) содействовать диалогу между суфиями и салафитами в Дагестане, Чечне и Ингушетии; одновременно приложить дополнительные усилия для интеграции мирных салафитских общин и сотрудничать с их лидерами, не проповедующими насилие, с целью обрести в их лице союзников в борьбе с экстремизмом;
g) предпринять шаги для пресечения риторики и действий, дискриминирующих граждан по религиозному признаку.
15. Продолжать диалог, направленный на преодоление внутриконфессиональных конфликтов, предрассудков и враждебности между последователями разных ветвей ислама.
16. Реформировать политическую систему с целью возвращения демократических процедур, включая свободные конкурентные выборы на всех уровнях, в первую очередь, восстановив прямые выборы региональных лидеров.
17. Ввести и применять административную и (или) уголовную ответственность для лиц, замешанных в многократном голосовании или вбросе избирательных бюллетеней; упростить требования к наблюдению на выборах, чтобы привлечь к нему больше граждан, в частности, из непартийных организаций и групп.
18. Провести разумную децентрализацию, в том числе предоставив правительствам республик б?льшую налоговую и политическую автономию; упростить бюрократические процедуры, регулирующие получение и расходование бюджетных средств местными властями; рационализировать систему отчетности, одновременно усилив контроль с целью противодействия коррупции.
19. Положить конец безнаказанности сотрудников правоохранительных органов; систематически, эффективно и в строгом соответствии с законом расследовать криминальную деятельность кланов.
20. Повысить независимость судебной системы и улучшить качество проведения расследований, в том числе за счет изменения системы отчетности и борьбы с коррупцией.
21. Приложить серьезные усилия для установления верховенства права, открытости власти, политического и религиозного плюрализма в Чечне.
22. Не прекращать мониторинг конфликтов на Северном Кавказе; уделять им больше внимания; оказывать давление на Россию, чтобы та в полной мере выполняла решения Европейского суда по правам человека.
Москва/Брюссель, 6 сентября 2013 года
Вооруженный конфликт на Северном Кавказе продолжается, и в первом полугодии 2013 года человеческие потери составили как минимум 242 убитыми и 253 ранеными 1. Центром насилия остается Дагестан, где почти ежедневно происходят нападения боевиков или операции силовых структур. С января произошло восемь крупных терактов: четыре в Дагестане и по два в Ингушетии и Чечне; в прошлом году четыре террориста-смертника подорвались в Дагестане и по одному в Чечне, Ингушетии и Северной Осетии. 3 июля 2013 года лидер исламистского подполья Доку Умаров отменил мораторий на удары по гражданскому населению России, объявленный им 17 месяцами ранее, и призвал боевиков сорвать проведение зимней Олимпиады-2014 в Сочи 2.
Причин продолжения насилия множество. Боевики, воюющие под знаменами радикального салафизма, хотят создать в регионе политическое образование, живущее по законам шариата (мусульманского права). Они нападают на представителей российской государственной власти и силовых структур, которые, в свою очередь, стараются уничтожить подполье, используя преимущественно жесткие силовые методы и тактику запугивания. Однако, как Кризисная группа отмечала в предыдущих докладах, большинство салафитов не берет в руки оружие, но испытывает трудности в интеграции в светскую общественную и экономическую жизнь. Их присутствие становится все заметнее, особенно на востоке региона, где общий уровень религиозности высок: много мечетей и молельных комнат, религиозные праздники объявлены выходными днями, в публичном пространстве много женщин в хиджабах, работают исламские образовательные учреждения 3.
Другая причина – глубокий религиозный конфликт, два десятилетия разделяющий северокавказских мусульман на традиционалистов и фундаменталистов (к последним преимущественно относятся салафиты), особенно в Дагестане, Чечне и Ингушетии. Государство встало на сторону традиционалистов, чьи религиозные лидеры склонны принимать светскую власть, фактически запретив и преследуя салафитов, что ведет к радикализации части сообщества. Между тем в 2010 году власти Дагестана, Ингушетии и Карачаево-Черкесии начали либерализацию политики по отношению к умеренным салафитам, вступили в диалог с их лидерами и создали комиссии для содействия возвращению к мирной жизни и адаптации боевиков. Все это способствовало снижению уровня насилия.
В докладе 2012 года Кризисная группа описывала две модели борьбы с вооруженным подпольем. Одну реализует в Чечне Рамзан Кадыров, преимущественно используя жесткие силовые меры и запугивание салафитов и их родственников. Другую впервые начал опробовать бывший президент Дагестана Магомедсалам Магомедов, создавший некоторое пространство для диалога и интеграции мирных фундаменталистских групп 4. Позже Магомедова сменил Рамазан Абдулатипов, который при поддержке Москвы склоняется к подходу, больше похожему на чеченский. В результате последовал новый виток эскалации 5.
Благодаря уникальному этнокультурному и религиозному разнообразию в регионе возникли эффективные механизмы достижения компромиссов и разрешения конфликтов, но одновременно это разнообразие становилось причиной кровопролития. Наиболее масштабным насилие было в Чечне, где борьба за независимость привела к двум войнам, а также в Пригородном районе Северной Осетии – зоне вооруженного конфликта между осетинами и ингушами. У черкесов, кабардинцев, балкарцев, карачаевцев, казаков, русских и народов Дагестана тоже накопились свои исторические обиды и неурегулированные противоречия, сформулированные в терминах этничности. Эскалация этих противоречий приводит к конфронтации и массовым дракам, нападениям на отдельных лиц и угрожающей риторике. Большинство таких споров, в основном из-за административных границ, земель и доступа к ресурсам, пока не переросло в вооруженный конфликт. Но оставаясь неразрешенными, территориальные конфликты и противоречия – такие как в Пригородном районе, вокруг Ауховского района и других частей Дагестана, чечено-ингушской административной границы, в Кабардино-Балкарии и в многонациональном Ставропольском крае – вызывают сильное недовольство и гнев, создавая питательную среду для подполья.
Во избежание дальнейшего ухудшения ситуации российским федеральным, региональным и местным властям необходимо начать распутывать сложные узлы конфликтов и искать решения, приемлемые для всех сторон. Третий доклад обзорной серии Кризисной группы "Северный Кавказ: сложности интеграции" рассмотрит, в какой степени реализуются такие меры и какие изменения с целью улучшения качества государственного управления, выборов, работы правоохранительной и судебной систем могли бы быть возможны.
Согласно Конституции 1993 года, Россия является федеративным государством с республиканской формой правления, организованным по национально-территориальному принципу 6. Субъекты Федерации равноправны с точки зрения Конституции, однако сильно отличаются по размерам, статусу и степени политической автономии 7. В 1990-х годах республики предъявляли к центру беспрецедентные требования автономии, и президент Борис Ельцин, нуждавшийся в поддержке национальных республик, пошел на многочисленные уступки 8. Федеративный договор 1992 года предоставил всем национальным республикам особый статус и атрибуты государственности (конституции, парламенты, верховные суды, президентов, официальные языки), а также право распоряжаться собственностью и ресурсами 9. С учетом центробежных тенденций и экономических трудностей полуконфедеративное устройство, скорее всего, было единственным способом остановить дальнейший распад страны. Однако к середине десятилетия многие региональные законы противоречили федеральным, разделение полномочий стало размытым, и способность центра собирать налоги резко снизилась, что привело к захвату государственной власти на региональном уровне местными элитами 10.
Преемник Ельцина Владимир Путин стремился заново консолидировать власть, и к середине 2000-х годов ему удалось создать то, что эксперты называют "федерацией без федерализма", а руководство страны – "вертикалью власти" 11. Эти изменения затронули всю Россию, однако наиболее ярко проявились на Северном Кавказе с его дотационной экономикой, слабо представленными политическими партиями и неэффективными местными институтами, а также значительно большей свободой силовиков в части применения насилия.
Под руководством Дмитрия Козака – близкого соратника Путина – была создана комиссия по разграничению полномочий между регионами и центром. Центр вернул себе право назначать руководство федеральных министерств и ведомств на региональном уровне 12. Согласно новому налоговому кодексу, поступления перераспределились в пользу центра, бюджетная система стала централизованной, а регионы для управления своими средствами должны были присоединиться к системе Федерального казначейства 13.
В 2000 году в рамках централизации регионы России были объединены в семь округов, в каждый из которых был назначен полномочный представитель президента (должность, не предусмотренная Конституцией) 14. В 2010 году из Южного федерального округа был выделен отдельный Северо-Кавказский федеральный округ (СКФО) – самый маленький из федеральных округов и единственный, где русские не составляют большинства населения. Центром округа стал город Пятигорск, а полномочным представителем в СКФО – Александр Хлопонин 15. Несмотря на свои исторические связи с СКФО, в него не вошла Республика Адыгея, однако был включен Ставропольский край, вопреки недовольству и публичным протестам казачества и русских националистов 16. В 2010 году была принята стратегия социально-экономического развития СКФО, а в 2012 году появилась соответствующая госпрограмма. В качестве главных задач президент Дмитрий Медведев определил создание центров экономического роста, промышленных и туристско-рекреационных зон, а также координацию стратегий государства и бизнеса; ответственность за их выполнение была возложена на Хлопонина 17.
Возможности республиканского руководства и граждан участвовать в принятии решений и влиять на политику через Совет Федерации (верхнюю палату парламента, включающую в себя по два представителя от каждого региона) заметно уменьшились. Главы республик, губернаторы и председатели региональных законодательных органов власти больше не заседают в Совете Федерации по праву должности; вместо них теперь назначается по одному представителю от законодательного и от исполнительного органов власти. Хотя многие сенаторы имеют слабую связь (или почти никакой связи) с представляемыми ими регионами, в случае Северного Кавказа такое можно сказать только об одном члене Совета Федерации 18. Остальные сохраняют тесные контакты с местными элитами и бизнесом.
С отменой выборов по одномандатным округам в 2005 году сократилось влияние граждан и на Государственную Думу (нижнюю палату парламента). Депутаты избирались по партийным спискам в соответствии с пропорциональной системой, а порог для прохождения партии в Думу был повышен с 5 до 7 процентов. Пока в апреле 2012 года новые поправки к закону о политических партиях не позволили регистрировать партии с численностью в 500 человек в половине регионов страны, для регистрации необходимо было иметь 50 тысяч членов как минимум в половине из 83 регионов России. Федеральные партии до сих пор не могут объединяться в коалиции для участия в выборах, региональные партии запрещены. С 2008 года "Единая Россия" имеет большинство во всех региональных законодательных органах власти и почти все главы регионов являются ее членами 19. В промежутках между избирательными кампаниями федеральные партии на Северном Кавказе практически бездействуют, а их программы редко предлагают решения местных проблем.
В каждом из 83 регионов России есть свой глава исполнительной власти и орган законодательной власти. В городах и муниципальных районах – свои главы и советы. На практике модель управления на Северном Кавказе превратилась в то, что многие местные жители называют "неоколониализмом", когда территорией управляют назначенные элиты, отчитывающиеся перед своим начальством, а не перед местными избирателями. Они обеспечивают подчинение региона центру и необходимые результаты на выборах, а также гарантируют силовым структурам беспрепятственное проведение операций, сопровождающихся, в том числе, неизбирательным применением силы 20. Ведущий российский эксперт по федерализму объясняет: "Все федеральные округа управляются колониально, но когда добавляются этнические различия, ощущение колониальности усиливается. Но колония – это место, откуда выкачивают ресурсы, а в Кавказ вкладывают огромные средства. Поэтому здесь мы видим не колониальную систему в классическом виде, а суперцентрализованную систему управления, которая пытается решать проблемы Северного Кавказа заливкой деньгами" 21.
С 2004 года первых лиц регионов назначал президент РФ 22. Прямые выборы были возвращены в 2012 году, однако после переизбрания Путина Дума частично отменила реформу 23.
Согласно Конституции, местное самоуправление самостоятельно и не входит в систему органов государственной власти, однако ему могут быть переданы отдельные государственные полномочиями с выделением необходимых для их осуществления материальных и финансовых средств при контроле государства за их реализацией. Местное самоуправление с учетом исторических и иных местных традиций гарантируется статьями 130-133 Конституции РФ. Принципы организации местного самоуправления изложены в Федеральном законе №131 24. Изменение муниципальных границ может осуществляться с согласия населения. Однако, как Кризисная группа отмечала ранее, перед местными администрациями на Северном Кавказе остро стоят такие проблемы, как неразрешенные земельные споры, отсутствие четкого разделения между муниципальными, республиканскими и федеральными землями и другие сложности, связанные с мораторием на земельную реформу в большинстве республик. Часто эти споры приобретают национальную окраску 25.
Из-за территориальных конфликтов и споров вокруг границ до 2009 года были отложены муниципальные выборы в Ингушетии и Чечне. Ингушетия претендует на Пригородный район Северной Осетии, а Чечня – на Сунженский и Малгобекский районы Ингушетии. Свою роль в задержке выборов в Чечне сыграл и режим контртеррористической операции, снятый только в 2009 году. Ингушская оппозиция резко критиковала выборы за то, что те де-факто легитимировали границы избирательных округов, и с 2012 года руководители Чечни и Ингушетии ожесточенно спорят о демаркации границы между республиками.
Из-за часто меняющейся нормативно-правовой базы и усилившейся централизации местное самоуправление оказалось в непредсказуемых условиях. Требования министерств и государственных органов часто противоречат друг другу, а объемы необходимой отчетности оказываются удушающими 26. И, тем не менее, местные власти, не теряющие связи с избирателями, могут многое изменить. "Органы местного самоуправления в регионе должны учитывать многочисленные интересы разнообразных акторов – государственных органов, общественных лидеров, богатых предпринимателей... В некоторых дагестанских селах большая часть инфраструктуры – от ремонта школ до прокладки дорог – делается жителями при поддержке местных спонсоров – выходцев из села", – отмечает эксперт 27.
Вместе с тем республиканские чиновники все больше контролируют местные выборы. Особенно это касается Дагестана, где некоторые главы районов превратились в баронов, управляющих своими территориями как феодальными владениями. Республиканские власти скорее заинтересованы в зависимой, лояльной местной элите, которую они могут экономически привязать к себе федеральным финансированием, а не в сильном, качественном местном самоуправлении. В итоге из-за снижения качества местного самоуправления и государственных услуг в обществе копится недовольство.
Северокавказские регионы находятся в сильной финансовой зависимости от центра. Дотационность их бюджетов в 2012 году варьировала от 85 процентов в Ингушетии до 56 процентов в Северной Осетии и 30 процентов в Ставропольском крае. В действительности зависимость может быть еще выше, так как в регионе реализуется целый ряд программ с федеральным софинансированием 28. В Дагестане в 2012 году действовало 55 таких программ общей стоимостью почти 20 миллиардов рублей, не считая еще порядка 50 миллиардов рублей прямых дотаций. Доля федерального финансирования меняется от программы к программе. Программа развития Ингушетии более чем на 90 процентов финансируются из федерального бюджета, а программа "Юг России" – лишь на треть 29.
Большая часть налоговых поступлений уходит в федеральный бюджет, через который в виде дотаций перераспределяется по регионам. Бывший президент Медведев признавал, что чрезмерная налоговая и бюджетная централизация является серьезной проблемой, и в своем последнем бюджетном послании призывал к реформе 30. В то же время формальная централизация сосуществует с неофициальной автономией, и расходование средств часто контролируется слабо.
Управление бюджетом, зависимым от дотаций, поступление которых порой непредсказуемо по срокам, представляет собой серьезную проблему на местном уровне. Планирование затруднено, потому что главы местных администраций должны сначала дождаться финансирования и только потом нанимать подрядчиков. У них мало возможности для маневра при чрезвычайных обстоятельствах. Глава района в Карачаево-Черкесии рассказал:
"Народ мне говорит: "Я налоги плачу, а вы не можете ни дорогу сделать, ни свет". И сверху меня спрашивают: "Почему воду не подаете?" А я им отвечаю: "Дайте мне денег на трубу". Они говорят, что сейчас денег в бюджете нет. И что мне делать? Мне нужна возможность самостоятельно добыть эти деньги! Государство должно развернуть налоговую пирамиду в пользу местных властей... Если бы у меня было больше доходов, я бы начал планировать строительство социального жилья, развитие транспорта. Люди должны получать больше с налогов, которые собираются на их земле. Я не говорю, дайте мне денег. Я прошу, дайте удочку, рыбу мы сами наловим" 31.
Избыточное регулирование, крайне сложные требования к отчетности и большой объем бюрократической бумажной работы создают серьезные трудности. Согласно федеральным законам № 94 и № 44, муниципальные образования должны проводить тендеры на все госзаказы, сумма которых превышает 100 тысяч рублей. Тот же руководитель районной администрации рекомендовал "расширить границы финансовой свободы для местного руководства... Вместо усиления контроля, нам связывают руки. Кроме того, мы тонем в бюрократической документации" 32. Несмотря на то, что, по мнению ведущего эксперта, "возможность бюджетной децентрализации в России ограничена, так как она усилит неравенство регионов и муниципалитетов, ... определенная степень децентрализации и, что еще важнее, упрощение системы отчетности и снижение избыточного регулирования абсолютно необходимы" 33.
Неэффективность регионального руководства и местного самоуправления способствуют росту отчужденности и недоверия населения, усиливает напряженность и повышает привлекательность национальной или исламистской оппозиции. Для того чтобы изменить ситуацию, власти в регионах должны получить большую налоговую автономию, при этом необходимо усилить меры по борьбе с коррупцией.
Непрямые выборы главы Ингушетии и президента Дагестана, которые состоятся 8 сентября, лишат глав исполнительной власти возможности получить реальную легитимность и поддержку, основанные на всенародном избрании. В марте 2013 года Дума предоставила региональным парламентам – в том числе семи парламентам в СКФО, где доминирует партия власти, "Единая Россия", – право не проводить прямые выборы главы исполнительной власти, что ряд из них впоследствии сделал.
Думские и президентские выборы 2011–2012 годов на Северном Кавказе не повысили ощущение участия граждан и подотчетности власти в связи со значительными нарушениями. Официальная явка избирателей на общенациональных выборах колебалась от 99 процентов в Чечне до 51 процента в Ставропольском крае, и подавляющее большинство голосов было отдано за "Единую Россию" и президента Путина. Одновременно с федеральными выборами проходили выборы региональных законодательных и муниципальных органов власти, которые в некоторых случаях сопровождались острой конкуренцией, но прошли мирно. Это показывает, что местные сообщества способны и заинтересованы защищать свои голоса и что Северный Кавказ нуждается в более качественных выборах, без вбросов бюллетеней и искусственного завышения явки, а не в отмене прямого голосования.
Способность местных лидеров обеспечивать результаты на выборах крайне важна для их политического выживания. В Ставропольском крае, где результаты оказывались неудовлетворительными для власти, в отставку ушли два губернатора 34. Однако лояльность северокавказских элит важна федеральному центру, что повышает их способность отстаивать свои интересы в политической и экономической жизни.
Во время думских выборов 2011 года "Единая Россия" потеряла конституционное большинство, но, тем не менее, ей удалось сохранить простое большинство, Либерально-демократическая партия (ЛДПР), "Справедливая Россия" и КПРФ также получили места. В республиках Северного Кавказа "Единая Россия" набрала от 99,5 процентов в Чечне до 67,9 процентов в Северной Осетии, что помогло приблизить ее общенациональный результат к 50 процентам 35.
Несмотря на то, что в регионе представлены все основные российские партии, их идеология и программы редко отражают местные проблемы. Партии активны практически исключительно во время выборов, лояльность их членов низка, и лидеры нередко кочуют из одной партии в другую. "Местное население воспринимает партию как ресурс", – сказал местный правозащитник, "многие вступают в "Единую Россию", потому что это карьерный лифт, как коммунистическая партия при Советском Союзе. Наш президент Каноков начинал в ЛДПР, а теперь он в "Единой России" 36.
Некоторые партии используются как ресурс национальными группами. Так, "Яблоко" в Кабардино-Балкарии состоит преимущественно из балкарцев, а в Дагестане – из лезгин 37. Ожидалось, что поправки к закону о партиях приведут к тому, что политикам с националистическими программами станет проще проникать в небольшие партии. В январе 2013 года была зарегистрирована "Казачья партия Российской Федерации", цель которой – "содействие развитию и консолидации российского казачества посредством усиления его роли в решении государственных ... и общественных задач, совершенствования взаимодействия с государственными органами". Партия объявила о намерении участвовать в сентябрьских выборах и подала заявку на вступление в Народный фронт, возглавляемый Владимиром Путиным. Коммунисты обратились с жалобой в Министерство юстиции, в которой утверждают, что партия незаконна, так как образована по национальному признаку 38.
По сравнению с другими регионами, на Северном Кавказе наблюдение за выборами было организовано плохо. По закону, в качестве наблюдателей допускаются только представители участвующих партий, кандидатов и СМИ, но не общественные организации. В наблюдении наиболее эффективным оказалось "Яблоко" в Кабардино-Балкарии, во многом благодаря тому, что костяк его активистов принадлежит к балкарскому национальному движению. Более 150 наблюдателей регистрировали нарушения в основном в балкарских районах и в столице республики Нальчике. Коммунисты Кабардино-Балкарии (в рядах которых доминируют этнические кабардинцы) наблюдали, но о нарушениях официально не сообщали. По словам одного из наблюдателей, он лично вбросил в урну для голосования пять пачек бюллетеней (по 100 штук в каждой) 39. Наблюдение могло бы быть более эффективным, если бы закон позволил более широкое общественное участие, включающее непартийные организации и группы.
Кризисной группе стало известно о ряде предполагаемых нарушений, совершенных, по-видимому, с целью повышения явки избирателей. Как сообщил председатель одной из избирательных комиссии Дербента (Дагестан), "явки почти не было", однако комиссии рапортовала, что проголосовали 94 процента избирателей. Наблюдатель на участке № 1145 в Махачкале утверждал, что он с двумя коллегами насчитал 104 проголосовавших, а по официальным данным, на выборы пришли 2143 избирателя. На том же участке наблюдатель зарегистрировал вброс бюллетеней, после чего на него, по имеющейся информации, напал местный чиновник 40. Преподаватель чеченского вуза рассказала, что ей было велено собрать 25 студентов и возить по центру Грозного на автобусе, чтобы в случае появления независимых журналистов изображать голосующих. Она добавила, что спустя два дня после выборов представители местной администрации и полиции требовали от ее соседей подписать списки избирателей, заполненные за них, и угрожали тем, кто отказывался: "Вы что, президента не уважаете? Это он попросил подписать" 41. В Кабардино-Балкарии активисты "Яблока" передали Кризисной группе копии 16 протоколов с избирательных участков, в которых указывалось, что, кроме "Единой России", голосов не получила ни одна партия при почти стопроцентной явке 42.
Между тем на Северном Кавказе состоялся всего один митинг протеста – в Дагестане. Организаторами выступили коммунисты при поддержке "Яблока". Митинг, запланированный в Кабардино-Балкарии, был отменен после того, как власти в последнюю минуту перенесли его проведение в другое место. Ингушская оппозиция подала жалобу в шариатский суд, заявив, что президент республики сфальсифицировал результаты, однако суд отказался ее рассматривать. Председатель республиканской Центральной избирательной комиссии Муса Евлоев, на которого была подана жалоба вместе с главой, отверг все обвинения и сказал, что на итоги выборов с жалобами никто не обращался, "потому что и повода для этого не было" 43. Демонстрации проходили в преимущественно русских регионах юга России: Краснодаре, Ростове-на-Дону, Сочи, Ставрополе, Пятигорске, Астрахани и Волгограде, однако основная часть выступлений сосредоточилась в Москве. На Северном Кавказе риски, связанные с протестами, и атмосфера страха выше, чем где бы то ни было в стране, но выше и степень общественной солидарности. По мнению эксперта, "когда страх преодолевается, рассерженные люди нередко уходят в лес, а не выходят на улицу" 44.
В итоговом отчете международная миссия по наблюдению за выборами Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) отмечает, что "выборы характеризовались тесным слиянием государственных органов власти и правящей партии", были смещены в пользу последней, из-за чего "не было обеспечено необходимых условий для честной предвыборной борьбы". Ни избирательные комиссии, ни СМИ не были независимыми, а государственные органы вмешивались на разных уровнях 45. Как и источники Кризисной группы, ОБСЕ заключила, что количество нарушений заметно увеличивалось при подсчете голосов и сведении результатов, когда к ним не допускались наблюдатели. Процедуры рассмотрения жалоб Центральной избирательной комиссией (ЦИК) были непрозрачными и не гарантировали эффективного и своевременного удовлетворения. Представители большинства партий выразили серьезные сомнения в беспристрастности и независимости избирательных комиссий на всех уровнях 46. Выводы ОБСЕ совпадают с теми многочисленными проблемами, свидетелем которых была Кризисная группа и о которых ей рассказали местные наблюдатели.
Как реакция на общественное недовольство результатами думских выборов президент Медведев в своем прощальном обращении к Совету Федерации пообещал вернуть прямые выборы губернаторов, усилить партийный контроль над ЦИК, упростить требования к регистрации партий и кандидатов в президенты, а также вернуть пропорциональное представительство с 225 одномандатными округами. Таким образом, он предложил отменить ряд изменений, введенных Путиным за восемь лет усиления централизации. Но, как стало очевидно после поправок 2013 года в отношении избрания глав исполнительной власти регионов, реформы скорее сворачиваются, чем поддерживаются.
4 марта Владимир Путин – в то время премьер-министр – победил на президентских выборах в первом туре, набрав 63,6 процента голосов, однако в большинстве регионов Северного Кавказа за него было подано 90 и более процентов. Отличались результаты только в трех регионах СКФО: в Северной Осетии, где Путин получил 70,1 процента при явке в 81 процент, в Кабардино-Балкарии (КБР), в которой за Путина проголосовали 77,6 процента избирателей при явке 73 процента (ситуация в КБР на этот раз радикально отличалась от думских выборов, когда и явка, и количество голосов за правящую партию приблизились к 100 процентам), и в Ставропольском крае, где Путин победил с 64,5 процентами голосов 47.
На этот раз веб-камеры на избирательных участках затруднили вброс бюллетеней и другие попытки увеличить явку. Вместо этого, по имеющейся информации, бюджетников принуждали к голосованию. Так, сообщалось, что в Ногайском районе Дагестана глава администрации собрал их за три дня до выборов и выдал номер телефона, по которому под угрозой снижения зарплаты или увольнения надо было позвонить и отчитаться в голосовании. В некоторых учреждениях сотрудников просили сфотографировать свои бюллетени. В других случаях от людей требовали сделать коллективную фотографию на фоне избирательного участка 48.
Кризисная группа посетила восемь избирательных участков в трех районах Кабардино-Балкарии, а позже провела интервью с наблюдателями и избирателями в пяти других республиках. Наблюдатели сообщали о разного рода нарушениях, некоторые из них представители Кризисной группы наблюдали сами, в том числе многократное голосование и "карусели" 49. Грозненская учительница рассказала, что проголосовала больше 20 раз. Другим бюджетникам велели побывать на 25-28 участках.
К полудню на некоторых избирательных участках закончились бюллетени, так что жители, внесенные в списки избирателей, стали устраивать скандалы. Ругались и "карусельщики", боясь, что их уволят, если они не смогут проголосовать. На каждом избирательном участке им выдавали специальные стикеры, подтверждающие факт голосования 50.
В Дагестане у участников "каруселей", по имеющейся информации, были с собой некие предметы, иногда обычные скрепки, которые они должны были показать, чтобы получить возможность проголосовать без открепительного удостоверения 51. Переносные ящики для голосования – еще один способ повысить явку 52. В некоторых городах (Ставрополь, Железноводск и Невинномысск) на дому проголосовала четверть всех избирателей. Кризисная группа также наблюдала завышение явки на нескольких избирательных участках в КБР 53.
И на этот раз на Северном Кавказе было очень мало независимых наблюдателей. В некоторых регионах (Дагестан, Северная Осетия, КБР и Карачаево-Черкессия) присутствовали наблюдатели от КПРФ, но их в основном интересовали муниципальные выборы. В Дагестане, Северной Осетии и Кабардино-Балкарии ряд активистов действовал как наблюдатели от СМИ, но некоторым мешали работать 54. Кризисная группа была свидетелем того, как начальник районного отделения полиции приказывал удалить наблюдателей от СМИ с нескольких избирательных участков в КБР. Только по одному избирательному участку результаты были аннулированы 55.
ОБСЕ пришла к выводу, что "несмотря на то, что у всех кандидатов была возможность беспрепятственно проводить свою агитацию, условия проведения избирательной кампании оказались смещенными в пользу одного кандидата", и "один из них – действующий на тот момент премьер-министр – получил в освещении СМИ явное преимущество. Помимо этого, для его поддержки были мобилизованы государственные ресурсы". Как и на думских выборах, процесс голосования "ухудшился при подсчете голосов в связи с процедурными нарушениями". Кроме того, "участники предвыборных мероприятий сообщили, что распоряжение принять участие в этих мероприятиях они получили от своих руководителей. Государственные учреждения различного уровня давали указания своим подчиненным структурам организовывать предвыборные мероприятия в поддержку г-на Путина и содействовать их проведению. Наблюдалось общее отсутствие уверенности в беспристрастности работников избирательных комиссий всех уровней, в основном по причине их предполагаемых связей с местной администрацией и правящей партией" 56.
Хотя веб-камеры помогли повысить прозрачность избирательного процесса, некоторые из кандидатов в президенты "сомневались, что они могут обеспечить целостность избирательного процесса, поскольку не охватывают все его составляющие, включая голосование вне участка и подведение результатов" 57.
При этом, по мнению множества независимых источников, включая Кризисную группу, явка на президентских выборах оказалась значительно выше, чем на думских, даже с учетом того, что во многих местах она и была искусственно завышена. Это произошло из-за беспрецедентного использования административного ресурса, а также благодаря реальной поддержке Путина со стороны тех, кто боялся, что в случае победы оппозиции произойдет дестабилизация ситуации и экономический кризис. На Северном Кавказе оппозицию изображали как людей, связанных с русскими националистами, которые выступают под лозунгом "Хватит кормить Кавказ!".
Выборы в местные парламенты и органы самоуправления остались единственным конкурентным процессом на местах на Северном Кавказе. Во время последних кампаний 2012 года местные сообщества мобилизовались и в некоторых случаях успешно противостояли властям, пытаясь повлиять на результаты голосования. Жители Северного Кавказа склонны воспринимать муниципальные власти наиболее близкими себе, и их способность решать повседневные проблемы, связанные с инфраструктурой, землей или социальным обеспечением, имеет большое значение. В 2012 году те, кто имел планы баллотироваться на высший руководящий пост в республиках, были очень заинтересованы в результатах муниципальных выборов – ведь чтобы стать кандидатами на пост главы субъекта Федерации, им требовалась бы поддержка от 5 до 10 процентов всех выборных лиц местного самоуправления 58.
"Единая Россия" доминирует в республиканских законодательных собраниях, имея от 37 из 41 места в Чечне до 45 из 70 мест в Северной Осетии 59. Самым однородным является парламент Чечни (в нем всего две партии), а самым плюралистичным – Дагестана (пять партий). В остальных – по четыре партии, те же, что и в Госдуме. В большинстве случаев второй по величине партией является "Справедливая Россия", хотя в Ставропольском крае, Карачаево-Черкесии и Ингушетии это коммунисты. ЛДПР Владимира Жириновского традиционно непопулярна на Северном Кавказе из-за своей националистической идеологии, но и ей удалось получить несколько мест в Кабардино-Балкарии и в преимущественно русском Ставропольском крае 60.
Самая активная кампания была в Северной Осетии, где для участия в выборах зарегистрировались 17 партий, а явка составила 43,8 процента. Осетия стала единственным регионом Северного Кавказа, где "Единая Россия" набрала менее 50 процентов голосов, а малоизвестные "Патриоты России" пришли вторыми с 26,6 процента. В августе 2012 года в партию "Патриоты России" вступил популярный осетинский оппозиционер Арсен Фадзаев, дважды избиравшийся в Государственную Думу от "Единой России". Именно он своей поддержкой обеспечил успех "Патриотам России" уже в октябре, что подтверждает мнение, что на Северном Кавказе для большинства избирателей значение имеют люди, а не партийные программы 61. "Патриоты России" заявили, что выборы прошли с многочисленными нарушениями и подтасовками, и собрали 1000 человек на митинг в центре столицы республики.
Политическая элита Дагестана заранее начала готовиться к выборам главы республики, которые должны были пройти в 2015 году, поэтому конкуренция на районном и муниципальном уровне оказалась острой. Массовые фальсификации на выборах в селе Хучни Табасаранского района вылились в протесты 27 февраля 2012 года. Во время муниципальных выборов в трех аварских районах (Ахвахском, Унцукульском и Гергебильском) наблюдатели отмечали беспрецедентное давление на альтернативных кандидатов. Многих из них заставили снять свои кандидатуры; и проправительственные кандидаты победили, набрав от 81 до 93 процентов голосов. В некоторых селах жители протестовали и даже бойкотировали выборы: так, в селе Карата явка составила 6,7 процента 62.
В Чечне "Единая Россия" получила по 95 процентов во всех трех районах, где проходили выборы в местные органы власти. В Карачаево-Черкесии она победила с 70 процентами в Карачаевске, где явка составила 97,5 процента, и 74 процентами в столице республики Черкесске.
Наблюдение за выборами главы Эльбрусского муниципалитета Кабардино-Балкарии (КБР) было тщательно организовано с участием как минимум 60 наблюдателей. Эльбрус объединяет пять балкарских сел у подножия высочайшей горы Европы, где расположен один из самых знаменитых горнолыжных курортов России. Он входит в федеральный проект развития туризма на Северном Кавказе, и туда ожидается большой приток инвестиций. Действующий руководитель Уезеир Курданов отстаивает интересы местных жителей и малого бизнеса (балкарского). Региональное руководство (преимущественно кабардинцы) пыталось его сместить 63. В день выборов (4 марта 2012 года) Кризисная группа видела действительно высокую явку избирателей и активную работу наблюдателей. Местные жители объясняли это необходимостью защитить свои интересы перед началом реализации проекта туристического кластера. "Это поворотный момент в нашей истории. Нам нужно избрать главу, который будет биться за нас, защищать нас и проведет нас через этот процесс", – рассказал Кризисной группе горнолыжный инструктор. Но выборы были отменены, что едва не привело к конфронтации между местными жителями и республиканским руководством. В итоге, голосование перенесли на 14 октября, тогда Курданова переизбрали 64.
Случай, который больше всего освещался в российских СМИ, произошел в городе Лермонтове Ставропольского края, расположенном неподалеку от административного центра СКФО – Пятигорска. Власти Пятигорска решили присоединить к нему Лермонтов, по всей видимости, ради возможности использовать дополнительную землю, так как цены на нее в Пятигорске стремительно росли в последние годы. Жители и глава города Лермонтова воспротивились. Шесть из 15 депутатов горсовета сложили свои полномочия, вынудив тем самым назначить досрочные выборы на 4 марта. Территориальная избирательная комиссия и суд города, которые, как утверждается, подконтрольны городской администрации Лермонтова, отказали в регистрации более чем 30 кандидатам от оппозиции, включая бывшего главу Лермонтова Александра Дунаева. 21 февраля бывшие депутаты и их сторонники начали сидячую акцию протеста, которую полиция отказалась разгонять.
Девять из не допущенных к выборам кандидатов со своими сторонниками устроили голодовку в здании мэрии города, требуя отмены выборов и отставки руководителя территориальной избирательной комиссии. Кризис разрешился после визита главы предвыборного штаба Путина Станислава Говорухина и полномочного представителя президента Александра Хлопонина, который пообещал, что "решение суда будет справедливым". И действительно, 2 марта голосование было перенесено на июнь. "Мы не революционеры и не против Путина. Мы отстаиваем честь этого города, законность и справедливость своих действий и выступаем против политики краевой администрации", – сказал Дунаев 65.
Напряжение удалось снять только после смещения губернатора Ставропольского края Валерия Гаевского, отправленного в отставку в мае 2012 года 66. "Единая Россия" и Народный фронт получили 12 из 15 мест в городском совете; был избран и сам Дунаев 67. Хлопонин объявил, что слияние Лермонтова и Пятигорска преждевременно. В мае 2013 года против Дунаева было возбуждено уголовное дело за попытку дискредитации выборов, заключавшуюся в том, что он организовал голодовку и препятствовал работе избирательной комиссии во время предвыборной кампании 2012 года 68. Конфликт в Лермонтове широко освещался в федеральных СМИ, и оппозиция объявила его "маленькой революцией на Северном Кавказе" 69.
Случаи Эльбруса и Лермонтова показывают, что на местном уровне в политике сохраняется соревновательность и местные органы власти играют ключевую роль в жизни населения, а попытки вмешаться в избирательный процесс приводят к кризисам и возможным беспорядкам. Они также демонстрируют, что местные жители готовы сотрудничать и охотно идут на компромисс, когда к ним прислушиваются и их интересы учитывают.
С законом, возвращающим выборность руководителей регионов, вступившим в силу 1 июня 2012 года, связывали большие надежды на реформу и улучшение качества управления. Такая перспектива внесла оживление в политические процессы на Северном Кавказе как на региональном, так и на местном уровне 70. Однако оптимизм сохранялся недолго. Прямые выборы в Ингушетии и Дагестане были запланированы на сентябрь и октябрь 2013 года, и их лидеры изначально заявили о готовности следовать этому сценарию 71. Однако республиканские парламенты проголосовали против прямых выборов в мае 2013 года, после того как Дума внесла поправку в закон, позволяющую регионам отменять их 72. По новой процедуре каждая из политических партий, представленных в региональном законодательном органе власти или в Госдуме, может предложить президенту три кандидатуры. Президент отбирает из них трех человек, и местный парламент голосованием избирает одного из них.
Объясняя отказ от реформы, президент Путин подчеркивал, что выборы в многонациональных регионах могут породить страхи и чувство ущемленности среди меньшинств. Тем не менее, неясно, как он планирует обеспечить меньшинствам представительство. В трех республиках, перед которыми остро стоят вопросы национального представительства – Дагестане, Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии, – ключевые посты десятилетиями занимали представители самых многочисленных этнических групп, даже когда руководителей назначали 73. Единственный полномасштабный кризис случился в 1999 году в Карачаево-Черкесии, когда черкесы и карачаевцы мобилизовались из-за спора о том, чей кандидат победил. Москва утвердила президентом республики карачаевца – представителя самой многочисленной группы. Позже, в 2003 году, в республике прошли прямые выборы президента без каких-либо конфликтов 74.
В августе, накануне непрямых выборов 8 сентября в Дагестане и Ингушетии, Путин предложил республиканским парламентам выбрать из трех кандидатов: действующих лидеров республик и двух других, не представляющих реальной конкуренции 75. Такой выбор означает, что голосование будет простой формальностью. В тот же день слова Медведева о выборах в Ингушетии вызвали бурю негодования со стороны республиканской оппозиции. Премьер-министр сказал: "Я считаю, что везде должны быть выборы. Другое дело, что в тех случаях, когда политическая культура еще несколько иная, мы можем установить какой-то переходный период для этого" 76.
Ни политическая культура, ни риск дестабилизации не являются достаточным основанием для отмены важнейшей реформы, повышающей демократизацию на региональном уровне. Недостаточная легитимность и неподконтрольность власти с большой степенью вероятности приведут к большей дестабилизации, чем в случае свободных и честных местных выборов 77. На Северном Кавказе федерализм во многом потерял свой смысл. Демократические процессы заменены их имитацией, а региональные и местные элиты лишились политической и финансовой автономии. В отсутствие демократических выборов у общества мало рычагов влияния на власть. Многие жители считают, что их дискриминируют, обращаются, как с гражданами второго сорта, недостаточно развитыми для того, чтобы самостоятельно выбирать себе лидеров. Хотя восстановление прямых выборов способно активизировать некоторые межэтнические трения, риски могут быть минимизированы дополнительной поддержкой со стороны федерального центра и гражданского общества. "Возвращение прямых выборов было бы важным шагом в правильном направлении", – считает ведущий российский эксперт по федерализму, предлагая "на начальном этапе подключать компетентных модераторов, которые будут помогать группам интересов договариваться" 78.
Потеря веры в демократические процедуры и бесправие острее всего сказываются на талантливых специалистах, покидающих регион. "Утечка мозгов" еще больше ослабляет способность местных элит разрешать многочисленные конфликты 79. Отказ от прямых выборов глав субъектов Федерации, скорее всего, снова вызовет сильное разочарование. Из-за подтасовок на думских выборах федеральные политические партии в регионе почти перестали играть сколь либо значимую роль и не могут способствовать интеграции региона с остальной частью России. Манипуляции на муниципальных выборах душат местное самоуправление.
Люди, получившие доступ к политическим и экономическим ресурсам, заинтересованы в сохранении статус-кво. Многие другие воздерживаются от гражданского участия и игнорируют выборы. Есть те, кто ищет альтернативные пути самоуправления, основанные на религии и обычном праве, и укрепляются в своих националистических и исламистских убеждениях. Несмотря на то что в подполье уходит меньшинство, отсутствие легальных каналов для политического участия и фальсификация политических процессов способствуют росту популярности альтернативных систем управления, подпитывают экстремистское движение и способствуют отчуждению Северного Кавказа от остальной части страны. Значительное повышение качества управления, ослабление противоречий и снижение протестного потенциала (необходимые условия долгосрочного решения конфликта) вряд ли возможны без возвращения демократических процедур, конкурентных выборов на всех уровнях и децентрализации.
На всем Северном Кавказе властные отношения построены на сложном взаимодействии центров силы, состоящих из мозаики официальных и неофициальных акторов и заинтересованных лиц. В некоторых республиках возникла современная форма клановости, при которой местные бароны устанавливают режимы почти тотального контроля, опирающегося на клиентелистские сети, пронизывающие все властные и силовые структуры. По имеющейся информации, взаимопроникновение политических и бизнес-интересов в отдельных случаях распространяется и на криминальные действия, даже звучат обвинения в использовании услуг вооруженного подполья для запугивания или еще более страшных действий по отношению к противникам 80.
Несмотря на ряд общих черт, режимы в республиках значительно отличаются по степени либеральности, системе властных отношений, особенностям взаимодействия с крупным бизнесом и федеральным центром. Этничность является важным фактором, особенно в Дагестане, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии и Ставропольском крае, хотя лишь одним из нескольких, определяющих состав правящей элиты 81.
Дагестан со своим многообразием является самой сложной из северокавказских республик, где лидеры соперничающих за влияние групп уже давно держат в клещах местные и республиканские власти. Крупнейшая этническая группа, аварцы, составляет 29 процентов населения. Другие политически или общественно влиятельные этнические группы – даргинцы (17 процентов), кумыки (15), лезгины (13). Шанс для перемен появился с назначением нового главы Дагестана, который в январе 2013 года объявил о начале масштабной кампании по борьбе с кланами, но глубоко укорененную систему могут разрушить только полномасштабные антикоррупционные действия. Кланы подразумевают этнические и семейные связи, но также представляют собой сети, объединенные общими политическими и коммерческими интересами, члены которых обмениваются взаимными услугами и покрывают друг друга. Основные центры силы состоят в сложных отношениях между собой и с другими важными игроками, также основанных на родственных, этнических, религиозных и территориальных связях.
Политическое и экономическое влияние этих сетей простирается далеко за пределы Дагестана, включая некоторых самых богатых российских бизнесменов. Наиболее влиятельными и конкурирующими друг с другом являются миллиардер Сулейман Керимов (этнический лезгин), владелец "Нафта-групп", и братья Магомедовы (Магомед и Зиявудин, этнические аварцы), владельцы корпорации "Сумма Капитал" 82. Считается, что Керимов поддерживал предыдущего президента Дагестана Магомедсалама Магомедова (2010-2013) и был вовлечен в различные крупные проекты 83. В декабре 2012 года гендиректор его компании "Нафта-Москва" Олег Липатов был назначен первым вице-премьером Дагестана. Керимов поддерживает лезгинское национальное движение, а также имеет влиятельных союзников в других этнических группах и гарантировал себе широкое народное признание покупкой и крупными инвестициями в местную футбольную команду, финансированием хаджа и социальных программ 84. По имеющейся информации, Зиявудин Магомедов состоит в хороших отношениях с российским вице-премьером Аркадием Дворковичем и премьер-министром Медведевым, ему также благоприятствовал предыдущий президент Магомедов 85.
В январе 2013 года президент Магомедов неожиданно подал в отставку – возможно в результате межклановой борьбы – и был заменен на дагестанского политика из Москвы Рамазана Абдулатипова (этнический аварец). Некоторые эксперты полагают, что братья Магомедовы (не имеют отношения к президенту Магомедову) сыграли в этом значительную роль, а Кремль рассчитывал таким образом ограничить влияние Керимова 86. Другие говорят, что отношения между Керимовым и президентом Магомедовым охладились 87. Третьи, в свою очередь, отстаивают версию сделки между братьями Магомедовыми и аварским лобби в окружении Керимова, целью которой является ограничение власти даргинцев и продвижение аварского лидера 88. Что бы ни было истинной причиной, если за перестановкой политических элит также последуют изменения в поддерживающих их бизнес-группах, пострадает инвестиционный климат 89.
Версия о том, что причиной отставки президента стала конкуренция кланов, а не результаты его работы, подтверждается снижением на 15 процентов числа жертв противостояния с вооруженным подпольем в 2012 году. Магомедов обеспечил необходимые Кремлю результаты на выборах и допустил лишь несколько крупных митингов, несмотря на огромный протестный потенциал в обществе. Он привлек новые инвестиции, Дагестан был включен в число крупных государственных экономических проектов. Магомедов пытался применять более тонкую стратегию по противодействию подполью, наряду с жесткими силовыми методами углубляя диалог, осуществляя более открытую религиозную политику и используя механизмы для возвращения к мирной жизни и адаптации бывших боевиков. Однако это могло не понравиться Москве в преддверии Олимпиады в Сочи 90. Его также критиковали за отсутствие борьбы с клановостью и коррупцией.
Замена Магомедова, по-видимому, была отчасти подготовлена через выражение общественного недовольства на Съезде народов Дагестана в Москве 26 октября 2012 года. Организаторами выступили влиятельные в Дагестане люди, но делегатами стали активисты и общественные деятели, приехавшие, чтобы озвучить многочисленные проблемы республики 91. Они потребовали отставки президента республики, правительства и парламента, но прямо не критиковали федеральные власти. На участников были совершены нападения по пути на съезд и оказано давление по возвращении 92.
Новый (исполняющий обязанности) президент Рамазан Абдулатипов немедленно начал работу по демонтажу коррупционных сетей во власти, уволив большое количество чиновников. Только пять членов правительства сохранили свои посты, восемь глав районных администрации были уволены. По словам Абдулатипова, к концу июня правительство обновилось на 64 процента 93. Он настоял на пересмотре бюджета с целью ограничить его зависимость от федеральных средств 94; запустил кампанию по повышению эффективности местного самоуправления, направленную на увеличение налоговой базы и сокращение штатов 95. 22 июля отправил в отставку правительство, сказав: "Работу правительства считаю неэффективной. Не исполняются поручения главы республики". Первый заместитель председателя правительства Карибов был назначен и.о. премьер-министра 96.
Но самое впечатляющее действие против дагестанских стронгменов было предпринято 1 июня, когда Саид Амиров, занимавший пост мэра республиканской столицы Махачкалы с 1998 года, был арестован по подозрению в соучастии в убийстве следователя Арсена Гаджибекова в декабре 2011 года. Амиров своей вины не признает 97. Арестованы также племянник Амирова, заместитель мэра Каспийска и 10 предполагаемых сообщников. Незадолго до арестов был пойман предполагаемый лидер махачкалинских боевиков Сиражудин Гучучалиев, который, по имеющимся данным, предоставил доказательства связей мэра с боевиками. Однако адвокат лидера боевиков настаивает, что тот не дал показаний против Амирова даже под пытками 98.
Амиров был, вероятно, самым влиятельным лидером Дагестана с самой зловещей славой. Он фактически превратил Махачкалу в свое удельное княжество с собственной охраной и людьми на ключевых постах в полиции, судах и администрации. Махачкала стала городом с почти миллионным населением и впечатляющими экономическими ресурсами, возникшими в результате строительного бума, взлета цен на землю, значительных федеральных средств на реконструкцию и развитие инфраструктуры, транспорта, судов и административных услуг. Но даже во время короткой поездки по Махачкале можно было заметить серьезные проблемы города: грязные улицы, ветхие здания, неадекватное качество городских коммуникаций, хаотичную застройку, отсутствие планирования и неразвитую систему общественного транспорта. Разговоры о неограниченных аппетитах Амирова и незаконном бизнесе, заказных убийствах оппонентов и связях с подпольем циркулировали годами 99. По сообщениям СМИ, на мэра было совершено 15 покушений, в результате одного из которых Амиров оказался в инвалидной коляске, но он имел сильную поддержку среди влиятельных людей в Москве и казался неприкосновенным. Амиров возглавлял городское отделение партии "Единая Россия", имел президентские амбиции и сложные отношения со всеми бывшими президентами Дагестана 100.
Было очевидно, что усилия по ослаблению Амирова предпринимались в течение нескольких месяцев. В марте-апреле ФСБ провела крупномасштабную операцию против печально известного гимринского джаамата, лидер которого Ибрагим Гаджидадаев, согласно народной молве, был близок к мэру. Затем в Москве за отмывание денег был арестован директор одной компании, который, как считалось, был связан с Амировым 101. 20 мая произошел двойной теракт возле здания Управления службы судебных приставов по Дагестану, возглавляемой сыном Амирова Далгатом. Хотя теракт был осуществлен женщиной-смертницей, эксперты, представители силовых ведомств и даже власти связали его с клановыми войнами и противником Амирова 102. Абдулатипов заявил: "Совершенные в Махачкале теракты являются, в том числе, порождением беззакония, коррупции внутри самой местной власти, что накапливалось на протяжении длительного времени... [но] никто не сможет остановить или запугать нас" 103.
Последствия ареста Амирова, безусловно, будут очень серьезными. Местные жители очень положительно отреагировали на его задержание, и Абдулатипов от этого выиграет. Но арест мэра также может привести к дестабилизации, поскольку связи и правила игры, возможно, изменятся.
Российские власти должны продолжать расследование криминальной деятельности кланов. Если полномасштабного реформирования системы не произойдет, скорее всего, ресурсы и влияние Амирова будут перераспределены, но реального изменения системы управления не произойдет. Другие этническое группы опасаются, что после ослабления даргинских кланов Амирова и Магомедова усилятся аварские кланы. Для снятия напряжения следует очистить все этнические кланы и сохранить этнический баланс, – с этой точки зрения, хорошо, что и.о. мэра Махачкалы был снова назначен даргинец. Влияние Амирова простиралось далеко за пределы Махачкалы, и сейчас неизвестно, как будут затронуты те, кто был связан с ним 104. Необходимо привлечь представителей дагестанского гражданского общества и лидеров местных сообществ к обсуждению возможных путей серьезного реформирования системы управления.
При политической поддержке Абдулатипова силовые структуры начали применять еще более жесткие методы в борьбе с боевиками, покончив с более открытым и ориентированным на диалог подходом его предшественника. Комиссия по адаптации боевиков, которая только начала пользоваться доверием среди желающих сдаться, была заменена на другую комиссию с более общим мандатом и неясными процедурами. Гражданские инициативы салафитов, включая медресе, детские сады и спортивные клубы, были закрыты. Возобновилась тактика запугивания в отношении салафитских религиозных лидеров, некоторые из них покинули республику. В некоторых населенных пунктах прошли массовые аресты и карательные мероприятия в отношении родственников боевиков, что, по всей видимости, подтолкнуло часть радикальной молодежи примкнуть к подполью. Только в мае в Дагестане были убиты или ранены более 129 человек в сравнении с 35 жертвами в апреле 105. Чтобы избежать ухудшения ситуации, Абдулатипову следует соблюдать больший баланс между силовыми методами и диалогом с мирными салафитами, положить конец преследованиям сторонников фундаментального ислама и родственников боевиков и усилить меры по поддержке их социальной и экономической интеграции.
В отличие от Дагестана, в Ингушетии нет сильных бизнес-групп, а светская оппозиция играет реальную роль в политической жизни. Юнус-Беку Евкурову, возглавляющему республику с 2008 года, удалось значительно улучшить ситуацию с безопасностью, консолидировать власть и в первое время приобрести доверие жителей, хотя недовольство в связи с коррупцией и непотизмом заметно выросло в последнее время. В республике применяется политически мотивированное насилие, а Евкуров жестко обходится с оппозицией. Он подал в отставку 4 июля, с тем чтобы принять участие в непрямых выборах в сентябре, но остается исполняющим обязанности главы.
В 2007 году, когда вооруженный конфликт между государством и исламистски настроенными боевиками в Ингушетии все нарастал, оппозиция способствовала отставке президента Мурата Зязикова. Движение тогда возглавлял Макшарип Аушев, бизнесмен и родственник популярного первого президента Ингушетии Руслана Аушева. Он организовал первый митинг протеста в Назрани в сентябре 2007 года, после того, как силовые структуры похитили его сына и племянника. Их отпустили в Чечне, когда стало известно, что к протесту готов присоединиться Руслан Аушев, что обеспечило бы оппозиции массовую поддержку. Впоследствии Макшарип Аушев объединился с Магомедом Евлоевым, бывшим прокурором и владельцем оппозиционного интернет-сайта "Ингушетия.ру", и организовывал массовые митинги, которые продолжались вплоть до отставки Зязикова в октябре 2008 года. Евлоева убили при шокирующих обстоятельствах за несколько месяцев до этого, а Макшарип Аушев был убит неизвестными в октябре 2009 года 106.
Руслан Аушев – один из немногих политических деятелей, обладающих большим авторитетом в регионе, который способен бросить вызов любому ингушскому лидеру, в особенности не избиравшемуся 107. Очевидно не имея политических амбиций, он часто появляется на сцене в критические моменты 108. В начале 2013 года оппозиция собрала подписи под обращением к Аушеву с просьбой принять участие в ожидавшихся прямых выборах главы республики. 17 апреля, когда под обращением стояло более 50 тысяч подписей, Аушев объявил, что будет баллотироваться. Однако 8 мая парламент проголосовал против прямых выборов. Евкуров заявил, что непрямые выборы через парламент "совершенно не отличаются от демократии", и обещал потратить сэкономленные на этом деньги на строительство детских садов и другой социальной инфраструктуры 109.
Оппозиция, которую раньше возглавляли Макшарип Аушев и Магомед Евлоев, продолжает свою жизнь в организации "Мехк-Кхел" (букв. "Совет страны"). Созданный в 2008 году как политическое движение, "Мекх-Кхел" утверждает, что включает в себя представителей всех крупнейших тейпов (исторических кланов в Ингушетии) 110, отстаивает национальные и традиционные ценности, в особенности – требования ингушей о возвращении Пригородного района 111. Некоторое время после того, как Евкуров сменил Зязикова, движение было неактивным, но возобновило свою деятельность в августе 2010 года 112. Хотя "Мехк-Кхелу" удалось организовать несколько конференций в Ингушетии и Москве в 2012 году и лоббировать прямые выборы главы республики, местные власти чинили ему препятствия в организации санкционированных акций против коррупции и чрезмерного применения силы полицией 113. 29 октября 2012 года, в канун двадцатилетней годовщины осетино-ингушского конфликта, когда в результате территориального спора о статусе Пригородного района Северной Осетии погибли сотни человек, а от 30 до 60 тысяч оказались перемещенными, активисты "Мекх-Кхел" объявили голодовку, требуя отставки правительства и возвращения Пригородного района. Применив насилие, полиция быстро разогнала голодающих 114.
Султан-Гирей Хашагульгов, сопредседатель "Мехк-Кхел", бывший замминистра строительства, был убит спецслужбами в собственном доме 13 февраля 2013 года. Накануне ночью он заявил французской радиостанции: "Они [власти] планируют меня убить", – и сообщил, что у него был финансовый конфликт с Евкуровым, из-за которого его семью преследовали 115.
Только несколько ингушских бизнесменов играют важную публичную роль, более всех выделяется сенатор Ахмед Паланкоев. В 2012 году его компания "Акрополь" стала якорным инвестором ингушского горнолыжного курорта "Армхи", открытого в феврале 2013 года в рамках проекта туристического кластера на Северном Кавказе.
Звучали утверждения о связи политики и подполья. Ингушский боевик Ибрагим Торжхоев 21 марта 2013 года, заявил в интервью государственному телеканалу, что Муса Чилиев, глава ингушского правительства, ежемесячно платил боевикам миллион долларов в качестве "налога на джихад". Чилиев так же, как и Евкуров, отверг эти обвинения 116.
В Ингушетии – сильное гражданское общество, включающее несколько независимых неправительственных организаций (НПО) и влиятельных интеллектуалов 117. "МАШР" – редкий пример НПО, созданной братьями похищенных людей (обычно на Северном Кавказе такими проблемам занимаются женские организации) для документирования и защиты нарушенных прав человека, таких как незаконные задержания, похищения и пытки. Ее члены неоднократно подвергались незаконным арестам, избиениям, угрозам и запугиванию 118. В Ингушетии лидеры НКО принимают активное участие в работе государственных комиссий, например, по адаптации боевиков. Общественная наблюдательная комиссия по контролю за обеспечением прав человека в местах заключения (ОНК) является самой сильной и независимой среди подобных организаций на Северном Кавказе. Ведущая российская правозащитная организация "Мемориал" имеет офис в республике с 2000 года.
Политическую картину на западе Северного Кавказа также определяют несколько сильных фигур и близких к ним бизнес-сообществ. Самым влиятельным в Карачаево-Черкесии является клан Мустафы Батдыева (этнический карачаевец), который правил республикой в 2003-2008 годы. Вместе с зятем Али Каитовым, директором одного из самых успешных предприятий "Кавказцемент", М.Батдыев сформировал мощную сеть союзников. После убийства в 2004 году в доме Али Каитова семерых человек, друзей его конкурента по бизнесу, многомесячных массовых протестов и двух штурмов здания правительства и президентской администрации родственниками убитых, в республику ввели войска, а правительство было распущено. Однако президент дистанцировался от конфликта и оставался у власти еще четыре года 119. В республике пять основных этнических групп, но клановые связи также имеют ключевое значение для политического влияния 120. Преемник Батдыева, Борис Эбзеев, бывший судья Конституционного суда (этнический карачаевец), оказался не способен сбалансировать все эти интересы и был заменен в 2011 году на Рашида Темрезова, человека из команды Батдыева 121.
Основным вызовом для правящей карачаевской элиты традиционно были черкесские активисты. Самые сильные из них – это семья Дерев (Вячеслав Дерев является сенатором), владеющая успешным и независимым от местных властей бизнесом, популярная и уважаемая, в том числе в связи с поддержкой черкесского вопроса 122. Другие влиятельные черкесские семьи – Арашуковы, Хапсироковы и Эскиндаровы – не имеют независимых экономических ресурсов. Все семьи конкурируют между собой 123. Часть карачаевской элиты начинает больше ориентироваться на Темрезова, и, по имеющейся информации, Хлопонин, представитель Президента РФ в СКФО, недавно рекомендовал Темрезову дистанцироваться от клана Батдыева-Каитова 124.
Две влиятельные группы кабардинцев в Кабардино-Балкарии, сформированные вокруг главы республики Арсена Канокова и семьи ныне покойного экс-президента Валерия Кокова, управлявшего республикой с 1992 по 2005 год, конкурируют между собой за лидерство. Каноков – один из самых богатых бизнесменов России 125. Брат Арсена Кокова Юрий Коков, генерал МВД, до недавнего времени возглавлявший главное управление по борьбе с экстремизмом, как полагают, имеет президентские амбиции. По непроверенным данным, он стоял за арестом двух высокопоставленных чиновников и модельера из близкого окружения Канокова по обвинению в коррупции в июне 2012 года. Сообщается, что дело возбуждал близкий Юрию Кокову министр внутренних дел КБР Сергей Васильев, а сам Коков держал в курсе происходящего министра внутренних дел России 126. В январе 2013 года независимые эксперты подтвердили, что принадлежащее государству здание филармонии, фигурировавшее в деле, находилось в аварийном состоянии и представляло незначительную ценность. Однако три месяца спустя, по завершении расследования, фигурантам предъявили обвинение в превышении должностных полномочий. В мае было открыто новое уголовное дело по факту злоупотреблений и мошенничества в отношении близкого к Канокову экс-главы правительства Кабардино-Балкарии Ивана Гертера 127.
В Кабардино-Балкарии есть несколько независимых НПО. Наиболее эффективными являются "Правозащитный центр КБР" и ОО "Матери КБР за права и свободы граждан", организация матерей боевиков и лиц, подозреваемых в участии в незаконных вооруженных формированиях, а также сильные этнические общественные организации, представляющие национальные движения. В Карачаево-Черкесии нет значительных правозащитных организаций, но есть активные этнические НКО. В обеих республиках есть небольшие, но активные салафитские общины 128.
Наиболее однородный политический ландшафт – в Чечне, в авторитарном стиле управляемой 37-летним Рамзаном Кадыровым. Он сконцентрировал в своих руках огромную власть и экономические ресурсы, подавив, уничтожив или кооптировав альтернативные центры силы и оппозицию, и создал элиту, базирующуюся на прочных связях людей, которым он доверяет. Эта группа доминирует в Грозном, который когда-то был известен своей сильной полиэтничной городской культурой, а теперь правила игры там устанавливают представители консервативного сельского населения, обладающее ресурсами, властью и безнаказанностью.
Идеология Кадырова – это смесь из национализма, исламизма и лояльности президенту Путину. Кадыров позиционирует себя почти религиозным лидером, насаждает суфистский ислам, поощряет многоженство и реализует благотворительные проекты за пределами Чечни 129. Он стоит на консервативных позициях, навязывает исламский дресс-код для женщин: аналитиков Кризисной группы не пустили в университет из-за "недостаточной длины рукавов и непокрытой головы" 130. Многочисленные СМИ и пропагандистские ресурсы поддерживают культ его личности. Улицы заполнены лозунгами, восхваляющими Кадырова, огромные портреты его, его отца Ахмата Кадырова и Путина висят на каждом втором здании, в магазинах и на въездах в села, ему посвящают литературные произведения и песни 131. Самое главное, что он способен насаждать свою волю благодаря царящей атмосфере страха. Пользуясь полной поддержкой Путина, Кадыров является единственным главой республики, самостоятельно контролирующим силовые структуры на своей территории, он лично руководит контртеррористическими операциями и обладает достаточной автономией для реализации почти независимого проекта нациестроительства.
Взамен Кадыров предлагает лояльность. В июне 2013 года 115 тысяч человек привезли в центр Грозного на празднование Дня России: люди исполняли гимн, несли баннеры с изображениями Кадырова и Путина, шесть тысяч детей в синей, красной и белой одежде образовали российский триколор 132. Чечня гарантирует почти стопроцентную явку на выборах и поддержку Москвы. Однако из-за циничного открытого воровства голосов в демократичность процесса верят немногие. Чеченцы уже усвоили правила, необходимые для выживания 133. "Ему больше не нужно прибегать к массовому насилию, – говорит местный активист. – Каждый в этой республике знает кого-нибудь, с кем очень жестоко обращались его люди, как и то, что сопротивляться невозможно, а жаловаться бесполезно. У тебя есть два выхода – это подчинение или эмиграция" 134.
Северная Осетия – еще одна республика, где практически нет оппозиции, хотя она несравнимо либеральнее Чечни. Арсен Фадзаев, влиятельный политик, критически относящийся к республиканским властям, является частью истеблишмента и до недавнего времени был членом "Единой России". В республике сохраняются советские политические традиции, уровень участия населения в политической жизни низок, и результаты голосования близки к среднероссийским. Альтернативное мнение в основном высказывают НКО, в особенности организации матерей Беслана, представляющие жертв террористического акта 2004 года и требующие его справедливого расследования. Отдельные гражданские активисты, экологи, религиозные лидеры и экс-комбатанты не привносят особого разнообразия в довольно монотонный политический ландшафт 135.
По всему Северному Кавказу различные группы влияния, используя родственные и коррупционные связи, контролируют местный бизнес и государственные органы, как правило, не давая им развиваться и повышать эффективность. Оппозиция и гражданское общество не способны этому противостоять. Более того, их постоянно заглушают и притесняют, что приводит к росту национализма, исламизма и протестного потенциала.
Однако недавние события в Дагестане, включая аресты, дают основания полагать, что Москва понимает, насколько коррупция и клановость дестабилизируют ситуацию, в особенности, если высокопоставленные чиновники начинают сотрудничать с боевиками. Слухи о связях лидеров кланов с подпольем, циркулировавшие не один год, недавно получили подтверждение в возбужденных уголовных делах 136. Кадровая реформа, подобная той, что начал Абдулатипов, должна быть продолжена, также должны продолжаться аресты совершивших преступления чиновников. Борясь с преступными группами, как гражданские власти, так и правоохранительные органы подвергают себя значительному риску. Главная сложность состоит в том, чтобы оставаться в рамках законных процедур, что позволит повышать доверие, так необходимое для реформирования системы, не превращая процесс в "охоту на ведьм". С целью снижения протестного потенциала и усиления чувства ответственности местных властей необходимо в полной мере соблюдать свободу собраний и поддерживать участие граждан в общественной и политической жизни, иначе власть и ресурсы перейдут в руки других непрозрачных элит.
Недоверие к институтам, призванным гарантировать верховенство права, даже сильнее, чем сомнения в готовности региональных властей осуществлять качественное управление. Принцип верховенства права принесен в жертву со времен первой и особенно второй чеченских войн. Тогда представители государства совершали грубейшие нарушения прав человека, включая неизбирательные обстрелы и бомбардировки 137, насильственные исчезновения и создание секретных тюрем 138, внесудебные казни 139 и применение эскадронов смерти 140. По данным Генеральной прокуратуры РФ, количество без вести пропавших лиц превышает пять тысяч человек, и "установить местонахождение этих людей сегодня практически невозможно" 141.
Конфликт перекинулся на другие республики Северного Кавказа, а вместе с ним – и практика похищений, пыток, внесудебных расправ и фальсификаций уголовных дел 142. Атмосфера страха наиболее ощутима в Чечне, однако сильна она и в других республиках, что способствует безнаказанности и продолжению насилия. После 1994 года сотрудники МВД из разных регионов страны, возвращаясь из командировок в Чечню, стали использовать незаконные методы у себя дома, что негативно сказалось на ситуации с верховенством права по всей России. Некоторые проблемы характерны не только для Северного Кавказа, но и для остальной страны: неадекватные требования к отчетности, коррупция, снижение профессионализма среди кадрового состава и недостаточная скоординированность действий силовых ведомств. Однако карт-бланш, который силовики получили на Северном Кавказе, обеспечил им гораздо большую безнаказанность.
Правоохранительные органы региона работают в очень опасной обстановке. 209 сотрудников силовых структур были убиты в 2012 году, еще 55 человек – за первое полугодие 2013 года 143. Следователи, прокуроры и адвокаты также становятся объектами нападений. Жажда мести движет некоторыми сотрудниками правоохранительных органов, равно как и боевиками.
Крупная операция силовых структур, проводившаяся в горном дагестанском селе Гимры с 11 по 21 апреля 2013 года, ясно показала, как месть порождает произвол и закрывает возможности разрешения конфликта ненасильственным путем. Село Гимры, известное со времен Кавказской войны XIX века как родина двух легендарных имамов, хранит историческую память и остается преимущественно фундаменталистским. Спецоперация с участием почти четырех тысяч человек, танков и БТРов была организована против боевиков, находившихся в селе. Большинству из них удалось уйти (убиты, по сообщениям, трое), а примерно 4600 жителей, покинувших село, в течение десяти дней не могли попасть в свои дома. По данным Национального антитеррористического комитета, неизвестные открыли огонь по сотрудникам силовых структур со стороны села 144. Затем подразделения МВД заняли позиции вокруг села; установили посты, расположившись в сельской больнице; ввели комендантский час и специальный режим въезда. По словам вернувшихся жителей, сотрудники МВД разграбили и уничтожили их собственность – предположительно, из мести. Были взорваны десять домов, принадлежавших родственникам боевиков.
Аналитики Кризисной группы, посетив село спустя два месяца после событий, обнаружили, что ситуация остается очень напряженной. Жители сообщали о ненадлежащем обращении, жаловались, что ограничения мешают им собирать урожай и что они не получили компенсаций за ущерб, причиненный в ходе контртеррористической операции. Немногие обратились в государственные органы, поскольку им или не доверяют, или вообще не признают светскую власть. Между тем, по словам жителей, боевики продолжали наведываться в село вплоть до спецоперации 145. Жители села, связанные кровно-родственными браками, помогают родным и соседям в подполье или, как минимум, не сдают их властям, хотя зачастую не одобряют их методы. Учительница рассказала:
"Я защищаю светское образование, и за это подвергалась нападениям со стороны радикалов. Но мой муж – дядя Гаджидадаева [известного лидера подполья], а моя племянница замужем за другим боевиком. У меня голова идет кругом. Я не понимаю, что здесь творится. Это наша история идет по кругу".
Однако неизбирательное преследование жителей Гимров еще больше отдаляет их от государства. Как объяснил еще один гимринец:
"Было плохо, а стало еще хуже. Есть боевики, есть силовики, а мы посредине. Мы не защищаем этих ребят [боевиков], но силовики тоже должны действовать по закону. Мы ушли и оставили их наедине друг с другом, почему они не решили проблему? Почему они позволили им уйти, а теперь терроризируют нас? Они нас заставляют сообщать, где боевики! И как я их найду? Буду по домам ходить искать, что ли? Это не моя, а их работа. И кто меня защитит, если я донесу на кого-то. ... Право сейчас вверх ногами перевернули. Я не хочу в суды обращаться, потому что уже не верю, что чего-то можно добиться законными методами. И многие другие не обращаются в государственные органы, потому что тоже не верят им. Слишком много раз с нами так обращались" 146.
Как пояснила мать шариатского судьи подполья (кадия), из-за применения к задержанным незаконных мер сдача лидеров боевиков становится невозможной. "Мой сын не сдастся. Он уже один раз сдавался, и с тех пор не доверяет властям" 147.
В полиции Северного Кавказа широко распространены незаконные практики, коррупция, а компетентность сотрудников недостаточна, что сильно подрывает эффективность и доверие к ней. Проведенная в 2010-2011 годах реформа полиции оказала слабое влияние на повышение профессионализма полицейских в регионе 148. Считается, что в некоторых случаях реформу использовали для увольнения оппонентов или критиков коррупционной системы 149.
Начинаясь еще на этапе набора или обучения, коррупция подрывает работу полицейских на протяжении всей их карьеры. Полковник полиции рассказал: "Первую взятку дают на юридическом факультете или в школе милиции, а затем надо зарабатывать, чтобы отбить эти затраты. В системе полиции взятки дает буквально каждый. Этот механизм действует уже многие годы" 150. Какой бы ни была профессиональная квалификация сотрудника, ему сложно устроиться на должность, не заплатив, особенно в Дагестане. По имеющимся данным, рядовая должность в патрульной-постовой службе в Махачкале стоит 300-500 тысяч рублей, офицерская должность в Хасавюрте – 700-800 тысяч рублей. "Люди берут в долг, чтобы дать взятку, и, естественно, после этого занимаются не защитой граждан, а зарабатыванием денег, чтобы расплатиться", – объяснил офицер из Дагестана 151. В 2012 году размер взятки в полку патрульно-постовой службы Дагестана достиг миллиона рублей и был настолько высок, что ряд вакансий остался незаполненным 152. Зарплаты рядовых сотрудников поднялись до 30-40 тысяч рублей, но поскольку входной билет в систему стоит настолько дорого, повышение не помогло побороть коррупцию.
Сообщается, что отдельные руководители МВД республики и высокопоставленные офицеры нелегально продают услуги младших по званию полицейских для охраны домов или в качестве телохранителей. Кризисная группа наблюдала полицейских, охраняющих частные особняки в Махачкале. Некоторые полицейские подразделения держат на зарплате "мертвые души": сотрудники формально состоят в штате, но фактически на работу не приходят. Некоторые из них, по сообщениям, являются родственниками чиновников или влиятельных людей, зарплату других прикарманивают командиры полицейских подразделений. Официально в Дагестане 17 тысяч полицейских, но многие из них не исполняют свои обязанности, поэтому остальные часто чрезмерно перегружены 153.
Коррупция редко преследуется по закону. В одном из немногих случаев в июне 2013 года представитель управления Генпрокуратуры на Северном Кавказе заявил, что возбуждено дело о крупномасштабном мошенничестве: 20 полицейских получили страховую компенсацию, представив поддельные справки об инвалидности 154.
Мало внимания уделяется тренировке или подготовке новых кадров в полиции, что делает их уязвимыми 155. "Боевики не промахиваются, поскольку они очень хорошо натренированы в стрельбе. А эти полицейские, набранные по принципу "кто больше заплатит", не способны защитить даже себя", – рассказал Кризисной группе старший офицер. Что еще ужаснее, "иногда смерть сотрудника даже выгодна начальнику, поскольку тогда он сможет снова продать освободившееся место" 156. Смерть полицейских не расследуется должным образом, и вина за нее часто просто списывается на уже убитых боевиков, говорит бывший следователь из Дагестана 157.
Недостаток координации и обмена информацией подрывает усилия по борьбе с терроризмом. "Сотрудник ДПС не хочет проверять машины, особенно в темное время суток, поскольку у него нет оперативной информации, на чем могут передвигаться боевики, и он боится каждого автомобиля. Необходимо повысить эффективность сбора оперативной информации, но выделенные на это средства тратятся на другие цели", – жалуются офицеры 158.
Система оценки, основанная преимущественно на количественных показателях (к примеру, количество завершенных дел или задержанных людей), поощряет применение незаконных методов, таких как избиения, пытки и фальсификация доказательств 159. Полицейские понимают, что некоторые их коллеги становятся объектом нападений из-за злоупотреблений в прошлом. "Дети тех, кто был незаконно задержан, кого пытали и убили в 1990-х, выросли и начинают мстить", – говорит дагестанский офицер. Но боевики также нападают на полицейских независимо от личной истории и обстоятельств, только потому, что те представляют государство. "Здесь нет работы, люди идут в полицию, потому что им надо содержать своих жен, детей и престарелых родителей, – объясняет старший офицер, – а потом экстремисты говорят, что эти ребята, которые тоже являются мусульманами и молятся пять раз в день, являются легитимными целями джихада и должны быть убиты!" 160.
Не меньшие опасения, чем некомпетентность полиции, вызывают недавние попытки прибегнуть к альтернативным мерам обеспечения безопасности. Заявление губернатора Ставропольского края о выделении 30 миллионов рублей на казачьи дружины, сделанное в июне 2013 года, было негативно встречено представителями других этнических групп, особенно в зонах высокой межэтнической напряженности. В сентябре 2012 года, после убийства самого влиятельного в Дагестане шейха Саида Афанди Ацаева, президент Магомедов издал постановление о создании народных дружин. В некоторые селах такие дружины были созданы еще раньше, для охраны общественного порядка 161.
Решение о создании народной дружины в селе Хаджалмахи Левашинского района Дагестана обосновывалось "необходимостью бороться с ваххабитами". 25 групп по 20 человек каждая меняются, патрулируя улицы совместно с несколькими полицейскими. Они установили блокпост в центре села, на дороге, ведущей в горы. Кризисная группа наблюдала, как агрессивные дружинники с оружием и битами останавливают каждую машину, приказывают всем выйти, проверяют документы и обыскивают автомобиль. После создания дружин более 20 семей салафитов покинули село. Семь салафитов, по сообщениям, были убиты, включая женщину и молодого человека, жестоко избитого толпой у мечети. Большинство из них было в "расстрельном списке", распространявшемся в апреле и включавшем имена 33 салафитов 162. 30 июня дружинники обстреляли машину с федеральными чиновниками, отказавшимися остановиться, и убили сотрудника государственной компании "РусГидро". 17 июля еще два человека из "расстрельного списка" были похищены в двух разных городах и убиты 163.
Эти случаи применения насилия показывают опасность народных дружин, которые, хотя и должны быть под контролем местного МВД, до сих пор продолжают действовать безнаказанно. Вместо того, чтобы поддерживать, местные власти должны их запретить, и особенно не позволять вмешиваться в этнические или религиозные конфликты. Дружинники, причастные к насильственным инцидентам, таким как похищения и убийства, должны быть безотлагательно привлечены к ответственности, чтобы избежать дальнейшей радикализации населения.
Неэффективность и репрессивные методы, применяемые полицией, в сочетании с тем, что население все чаще берет на себя функции обеспечения безопасности, в конечном итоге может привести к еще большему уровню насилия и нестабильности. Один из погибших за несколько дней до своего убийства сказал:
"Я бы рад обратиться в полицию, но зачем? Никого даже не допросили по поводу этих недавних убийств. А это только начало противостояния. Не надо быть ваххабитом, чтобы мстить за убитых родственников. Нужны чрезвычайные меры, чтобы предотвратить массовое кровопролитие" 164.
Следственные органы сталкиваются с теми же проблемами, что и полиция. Недостаточная координация и конкуренция между различными ведомствами создают определенные проблемы 165. Очевидно соперничество между Следственным комитетом, подчиненным непосредственно Президенту России, и Министерством внутренних дел (МВД). Следственный комитет в последнее время усилился, но в оперативном сопровождении по-прежнему в основном опирается на МВД. Это приводит к конфликту интересов при расследовании преступлений, совершаемых полицейскими. Для большей независимости от МВД в таких случаях в 2012 году было создано специальное подразделение Следственного комитета, работающее при оперативной поддержке ФСБ. Однако в нем всего 60 сотрудников (12 на руководящих постах) для работы по всей стране – слишком мало, чтобы реагировать на десятки тысяч заявлений о насилии со стороны полицейских и в полном объеме расследовать превышения должностных полномочий 166. МВД иногда расследует дела, которые могли быть отнесены к юрисдикции ФСБ (экстремизм, терроризм) или ФСКН 167.
Официальная статистика следственных органов не внушает доверия. При наибольшем числе террористических актов и преступлений, связанных с деятельностью подполья, на Северном Кавказе (кроме Ставропольского края) регистрируется наименьшее число прочих преступлений. В Чечне в среднем регистрируется по восемь случаев получения взяток в год, несмотря на многочисленные сигналы о коррупции и хищениях бюджетных средств. По словам президента Дагестана, это происходит частично из-за того, что "люди не обращаются в правоохранительные органы, ведь опыт тех, кто обращался туда, к сожалению, негативный" 168. Многие серьезные преступления, особенно резонансные убийства, в том числе политиков, а также те, в которых, возможно, замешаны силовые структуры, не расследуются 169.
Как и в полиции, система отчетности ориентирована на количественные, а не качественные показатели, что подталкивает к нарушению установленных процедур 170. "Никто на самом деле не заинтересован в реальном расследовании преступлений, единственная цель – передать дело в суд", – сказал Кризисной группе Адильгерей Омаров, руководитель адвокатской конторы. К следователям, чьи дела остаются нераскрытыми или суд возвращает их на дорасследование, могут быть применены санкции, поэтому они предпочитают не регистрировать преступления и не возбуждать дела, если не уверены в полном наличии доказательств, необходимых для предъявления обвинения 171. Часто у них не хватает времени, мотивации или навыков для сбора доказательств, поэтому для ускорения процесса они их нередко фальсифицируют, подбрасывая улики (например, оружие или наркотики), подделывают документы или выбивают показания или признания под давлением, в том числе под пытками. Бывший следователь описал это так:
"Однажды наша следственная бригада прибыла произвести обыск. Начальник заранее сказал нам найти оружие в доме, но подозреваемый был готов к этому и вынес все – в доме не было даже ковра, чтобы подбросить что-нибудь под него. Тогда один из следователей подбросил патроны за обшивку двери. В пустом доме все слышали, как они падали. Затем, конечно, мы их нашли и зарегистрировали как обнаруженные при обыске" 172.
По имеющимся данным, иногда полиция подбрасывает улики женщинам, которых относит к группам радикальных салафитов. Матери двух женщин, обвиненных в подготовке к самоподрыву, рассказали Кризисной группе, что в их дома были подброшены "пояса смертниц". Доказательства, собранные правозащитниками, по-видимому, подтверждают их слова 173. Другие источники Кризисной группы сообщили, что эти и две другие молодые женщины, арестованные на основании аналогичных доказательств, были радикальными салафитками, часто говорили о джихаде и, по крайней мере, одна из них, по имеющимся сведениям, замужем за боевиком. Уполномоченный по правам человека в Дагестане объяснила возможную логику применения таких методов: "Как думают наши силовики? Если завтра случится еще один теракт, я потеряю работу" 174. Но заключение людей в тюрьму по сфабрикованным обвинениям практически гарантирует их дальнейшую радикализацию.
Риск применения пыток к подозреваемым высок, поскольку признательные показания часто являются основным доказательством в суде. Очень распространены случаи, когда местонахождение подозреваемых скрывают от родственников и адвокатов. Российские законы позволяют содержать подозреваемых в изоляторах временного содержания (ИВС) МВД до 10 дней, после чего они должны быть переведены в следственный изолятор (СИЗО) Федеральной службы исполнения наказаний. Последние более автономны, и там врачи с большей вероятностью могут зафиксировать следы избиений или отказаться принять тех, кто, по визуальным признакам, подвергся жестокому обращению 175. Поэтому следователи часто держат подозреваемых в ИВС дольше допустимого по закону. Пока адвокаты и родственники объезжают места предварительного заключения в поисках задержанного, следователи могут попытаться привлечь к работе "своих" адвокатов, которые закрывают глаза на следы пыток и другие нарушения, а иногда подписывают протокол, даже не видя клиента. В таких случаях нанятым родственниками адвокатам не дают доступа к клиентам, в то время как подозреваемых вынуждают "добровольно" отказаться от их услуг в пользу сотрудничающих со следствием адвокатов 176.
Такие сотрудничающие адвокаты, которых в регионе называют "красными" или "черными", стали объектами нападения боевиков. В мае 2013 года лидер буйнакской группировки (Дагестан) выступил с обращением, в котором угрожал им смертью. С другой стороны, независимые адвокаты становятся объектом нападений полиции. В 2010 году сообщалось о пяти случаях избиений женщин-адвокатов в отделениях полиции в Дагестане и об одном таком случае – в 2013 году, но ни один из инцидентов не был расследован. Адвокаты в других республиках получали угрозы убийства и некоторые умерли насильственной смертью 177.
В лучшем случае адвокат подозреваемого может настоять на возбуждении уголовного дела в отношении полицейских, превысивших свои полномочия, но такие дела редко доходят до суда. Насилие применяется даже при расследовании незначительных преступлений, а нарушители обычно остаются на свободе, в том числе в делах, взятых под контроль руководителем республики. В отношении трех полицейских Шамильского района Дагестана было возбуждено уголовное дело за жестокое избиение четырнадцатилетнего Махмуда Ахмедова, которого заставили признаться в краже дрели стоимостью в 1000 рублей. Хотя дело вызвало широкий общественный резонанс, и было взято под специальный контроль президента республики, только один из участников получил реальный срок, но и этот приговор был отменен Верховным судом Дагестана, двое других получили минимально возможный условный срок и продолжают терроризировать семью мальчика 178. Родственники подозреваемых боевиков также подвергаются избиениям и пыткам, особенно в Чечне 179.
Такая безнаказанность полицейских даже в делах о преступлениях в отношении несовершеннолетних или подозреваемых, никак не связанных с боевиками, существенно способствует радикализации. Услышав разговор об описанном выше деле, молодой таксист воскликнул: "И что вы думаете, они [полицейские] будут наказаны? Никогда! Убивать их – это единственная возможность!" 180.
О фактах сексуального насилия в отношении женщин и девочек жертвы редко заявляют в правоохранительные органы, а если и заявляют, такие дела расследуют плохо, а преступников почти не наказывают. Саида, шестнадцатилетняя жертва неоднократного сексуального насилия из Дагестана, говорит:
"Следователь сказал мне, что мне лучше выйти замуж за одного из этих парней. Я ответила: "О чем вы говорите, они меня изнасиловали!" Он сказал, что в прошлом деле, которым он занимался, жертва также отказывалась выйти замуж за насильника, но потом согласилась" 181.
Старший офицер подразделения полиции по делам несовершеннолетних комментирует: "Я считаю, они [насильники] заслуживают смерти. Отцы должны сами решать такие проблемы" 182. Недостаток безопасности и эффективных расследований сексуального насилия заставляет многих родителей быть строже со своими дочерями и заставлять их носить скромную одежду, даже хиджаб.
Следственная система тоже серьезно коррумпирована. Часто подозреваемых сначала обвиняют во многих преступлениях, чтобы следователь мог получить взятку за сокращение количества эпизодов или статей 183. Правозащитные организации утверждают, что прокуроры не только игнорируют преступления, но и активно покрывают их 184. Заместитель Генерального прокурора России объявил, что прокуратура не выявила ни одного нарушения, допущенного сотрудниками правоохранительных органов во время спецопераций. Руководитель республиканской прокуратуры назначается в Москве и часто является этнически русским 185. Безнаказанность настолько велика, что офицеры ФСБ, как сообщается, не приходят на допросы в Следственный комитет, а в Чечне ведомство не может обеспечить присутствие на допросе даже полицейских и, по имеющимся данным, запрашивает госзащиту военными из-за угроз со стороны местных силовых структур 186.
Федеральные следственные органы передают на уровень СКФО некоторые резонансные дела, к которым могут быть причастны руководители местных силовых структур или чиновники. Так произошло с делом об убийстве дагестанского оппозиционного журналиста Хаджимурата Камалова в декабре 2011 года. Старший следователь по особо важным делам Главного управления СК по Южному федеральному округу Игорь Соболь занимается несколькими громкими делами, включая убийство в 2009 году чеченской правозащитницы Натальи Эстемировой. Однако, по утверждениям ее коллег, следствие конструирует ложную версию, чтобы обвинить в случившемся боевиков и вывести из-под ответственности настоящих убийц 187. Президент Абдулатипов заявил, что после его назначения для расследования преступлений, совершенных сотрудниками МВД и другими лицами, в Дагестан прибыли более 20 следователей центрального аппарата МВД. Однако передача дел случается редко. Потребовалось 105 подписей депутатов Государственной Думы, чтобы передать дело Камалова на федеральный уровень 188.
Отсутствие надлежащего расследования даже в резонансных делах воспринимается местными жителями как один из самых важных показателей неэффективности государства и приводит к публичным протестам, как, например, в Карачаево-Черкесии в 2012 году. Нерасследование убийств политиков и черкесских активистов в 2009-2010 годы было одним из аргументов Чрезвычайного съезда черкесского народа, обосновывающих требование автономии 189. Это также становится одной из важных причин, толкающих людей в подполье. Двоюродный брат молодого мужчины, недавно арестованного по подозрению в пособничестве боевикам, объяснил: "Моего брата задержали и пытали вместе с другими ребятами. Года через три-четыре их выпустят, озлобленных и намеренных мстить. Тогда я тоже дома сидеть не буду, я уйду вместе с ними" 190.
Судебная система на Северном Кавказе поражена коррупцией, клановостью и непотизмом. Почти 99 процентов приговоров являются обвинительными, это означает, что, попав в предварительное заключение, обвиняемый практически полностью лишается шанса быть оправданным 191. В 2012 году из 150 дел о терроризме и экстремизме только пять завершились оправдательными приговорами 192. Де-факто суды могут контролировать качество расследования, но в большинстве случаев обращают внимание только на соответствие процедурным требованиям, а не на качество представленных доказательств. "Оправдательный приговор суда – это не только возможные санкции для всей цепочки сотрудников правоохранительных органов, работавших над делом, но и публичное признание провала работы государственной машины уголовного преследования", – говорит эксперт 193.
Хотя в декабре 2012 года зарплаты судей выросли, коррупция, пронизывающая все уровни судебного процесса, приводит к тому, что за взятку можно избежать наказания 194. "Следственный комитет, прокуратура, полиция... все сплетены друг с другом, как щупальца спрута", – говорит руководитель адвокатской конторы 195. Например, человек, обвиненный на основании сфальсифицированных доказательств, имеет право требовать компенсацию за незаконное преследование и содержание под стражей, но судья может помочь избежать этого, покрывая ошибки следователей. Большинство судей чем-то обязано исполнительным органам, прокуратуре или службам безопасности. Особенно "в делах о терроризме судьи боятся ФСБ, поскольку могут потерять работу, вынеся неправильное решение", – говорит источник 196. Как объясняют несколько адвокатов, вместо вынесения оправдательного приговора более честные судьи предпочитают давать минимальное наказание (возможно, уже отбытое во время предварительного заключения) или возвращать дело прокурорам, если они полагают, что доказательства были сфабрикованы 197.
Масштабный многолетний судебный процесс над 58 подозреваемыми в нападении на Нальчик в 2005 году иллюстрирует несколько проблем. Суды присяжных, восстановленные в России в 1993 году, выносят оправдательные приговоры значительно чаще, чем профессиональные судьи 198. В Нальчике коллегию собрать не успели – почти год ушел на отбор присяжных, а в 2009 году суды присяжных по обвинениям, связанным с терроризмом, были отменены. Многие обвиняемые неоднократно жаловались на пытки, избиения и неоказание медицинской помощи, но судья отказывалась назначить расследование по данным фактам 199. Когда 30 обвиняемых стали протестовать, требуя медицинской помощи, судья удалила их из зала до конца процесса, приглашая только для дачи показаний 200.
Даже решения Конституционного суда не играют серьезной роли. Так, одним из важнейших источников межэтнических конфликтов в регионе является земля. В 2007 году Суд постановил, что закон Кабардино-Балкарии о межселенных территориях и объединении двух сел со столицей республики Нальчиком неконституционен, но это решение было проигнорировано.
Люди чувствуют, что их проблемы и конфликты редко получают эффективное судебное разрешение, поэтому они прибегают к другим средствам, включая вступление в ряды подполья, чтобы защитить то, что считают своим попранным правом 201. "Во многом ситуация ухода людей "в лес", – сказал недавно исполняющий обязанности президента Дагестана Рамазан Абдулатипов, – обусловлена бесчинством целого ряда органов [силовых], которые с ними работали" 202.
Из-за серьезных недостатков государственной правовой системы многие жители Северного Кавказа ищут правосудия в других местах. Первые заявления в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) были поданы из Чечни в 2000 году, и в них говорилось о нарушении права на жизнь, пытках, незаконном задержании, уничтожении собственности и насильственных исчезновениях. По мере территориального расширения конфликта жалобы стали поступать из Ингушетии, Дагестана, Кабардино-Балкарии и Северной Осетии. Первые решения были вынесены в 2005 году, и с тех пор их количество достигло 213, в том числе 198 – по чеченским делам. В 161 деле подтверждены факты насильственных исчезновений и во всех, кроме одного, суд отметил, что власти не провели эффективного расследования 203. В июне 2013 года ЕСПЧ постановил, что отказ выдавать тела убитых террористов их родственникам после нападения на Нальчик в 2005 году нарушил "право на уважение частной и семейной жизни" 204. Согласно решениям суда, Россия не только обязана выплатить компенсации и покрыть юридические расходы, но и принять меры по устранению нарушений, а также осуществить ряд политических и правовых изменений, чтобы избежать аналогичных нарушений в будущем. Однако последнее требование Россия почти никогда не выполняла 205.
Парламентская ассамблея Совета Европы (ПАСЕ) выполняет важные функции по мониторингу и продвижению своих рекомендаций путем назначения спецдокладчиков, принятия резолюций и выработки рекомендаций по урегулированию конфликта на Северном Кавказе 206. В 1999-2000 годах она призывала к приостановке членства России в Совете Европы, если в Чечне не прекратятся нарушения 207. В 2006 году ПАСЕ предостерегала, что "систематические нарушения прав человека и обстановка полной безнаказанности не могли не способствовать усилению экстремистских настроений и их распространению за пределы Чеченской Республики" 208. Четыре года спустя она признала, что "опасения, увы, оказались обоснованными" и ситуация в регионе (особенно в Чечне, Ингушетии и Дагестане) стала "самой серьезной и сложной с точки зрения защиты прав человека и укрепления верховенства права на всем географическом пространстве действия Совета Европы" 209.
ПАСЕ признала, что власти действительно выплачивают денежные компенсации, назначаемые ЕСПЧ, однако ассамблея потребовала от правительства возобновить производство по делам, расследование которых суд счел неадекватным. То, что это происходит лишь в редких случаях, оставляет ощущение несправедливости у потерпевших 210.
Снижение качества государственных институтов также все больше подталкивает жителей Северного Кавказа апеллировать к обычному и мусульманскому праву. В отличие от советских времен, сегодня российский Уголовный кодекс этого не запрещает 211. В шариатском суде Ингушетии дела разбирает кадий (судья), получивший образование в Египте; шариатские суды в республике действуют в мечети Назрани и в соборных (пятничных) мечетях. В основном они заслушивают дела о семейных спорах (включая похищения невест и изнасилования), о наследстве, земле, а также "дела частного обвинения" (например, о клевете или инцидентах, приведших к причинению материального ущерба или вреда здоровью). Как минимум, они снижают нагрузку на светские суды 212.
Разрешение споров по законам шариата и согласно адатам (обычному праву) неофициально практикуется также в Чечне и Дагестане 213. Чеченские власти, однако, настаивают, что шариатских судов в республике нет 214. Канонический отдел Духовного управления мусульман Дагестана, имамы и обладающие знаниями местные жители применяют шариат. Некоторые горные села, такие как Гимры и Балахани, жили по шариату даже в советское время. В некоторых равнинных селах создаются специальные органы из уважаемых жителей, действующие на основе шариата и адата 215. Земельные споры, особенно вокруг кутанов, нередко разрешаются в мечетях, а мировые судьи порой просто легализуют такие решения 216. В основном практика неофициального шариатского судопроизводства распространена в среде суфиев, составляющих большинство практикующих мусульман, однако есть и у салафитов, особенно в Дагестане 217. В Махачкале аналитик Кризисной группы наблюдала за проходящей на регулярной основе встречей исламских ученых, разрешающих споры по шариату, причем в некоторых случаях – после того как эту задачу не смог решить государственный суд 218. Шариатский суд принимает решения быстро, однако его исполнение является добровольным, и в городах его гарантировать сложнее потому что давление общины там слабее 219.
Духовное управление мусульман Дагестана выступает за легализацию шариатских судов. По словам заместителя муфтия Магомеда Гаджиева, разрешение гражданских споров в третейских судах по законам шариата "укрепит уважение мусульман к государству, они почувствуют себя полноценными гражданами; сократит поле критики российского государства для экстремистски настроенных мусульман" 220. Легализацию шариатских судов, которая могла бы устранить проблему неисполнения решений, проще всего сделать через внесение соответствующих поправок в закон о третейских судах 221. Участники конференции мусульман Ингушетии недавно предложили обратиться к традиционным механизмам для прекращения нарушений прав человека. В частности, они потребовали, чтобы имена виновников объявлялись в мечетях, а представители вирдов (подразделений суфийских братств) отрекались от них 222.
Реакция российских властей неоднозначна. Путин поддержал решение об увеличении выкупа за невест в Ингушетии, принятое в 2010 году конференцией мусульман республики. А заместитель генпрокурора РФ Иван Сыдорук сказал: "Наша идеология, идеология государства, заключается в том, что все вопросы должны решаться не по адатам, не шариатским судом, не конкретным лицом, а в рамках закона" 223.
У вооруженного подполья есть собственная система шариатских судей, которые разрешают споры между боевиками, однако рассматривают и общие вопросы. Некоторые из радикальных, хотя и мирных салафитов, также признают их решения. По информации Кризисной группы, в 2012 году дагестанский кадий запретил своим последователям обращаться в правозащитные организации, а вдовам убитых боевиков – требовать государственные пенсии для своих детей через суды, однако позже эти запреты были сняты 224.
Возможности диалога между властями и не прибегающими к насилию салафитами, который помог бы преодолеть конфликт и способствовал бы интеграции, по-прежнему существуют. Комиссии по адаптации боевиков, созданные в республиках Северного Кавказа в 2010-2012 годах, являются механизмом, посредством которого можно работать с боевиками. Они также могут помогать бывшим боевикам, отбывшим срок тюремного наказания и нуждающимся в поддержке для экономической и социальной реинтеграции в мирную жизнь, чтобы не допустить их возвращения в подполье. Однако работа комиссий вызывает возражения у некоторых силовых ведомств, и, как было замечено выше, в Дагестане орган был упразднен и заменен новым с более широким мандатом и неясной процедурой. Напротив, следовало бы усилить полномочия комиссий, в том числе роль представителей гражданского общества в них.
Для того чтобы убедить боевиков сложить оружие, Думе следует рассмотреть вопрос о новой амнистии, а силовым структурам – прикладывать больше усилий для ведения переговоров о сдаче боевиков группами, даже с учетом того, что переговоры между боевиками и государством по более широкому кругу политических вопросов неосуществимы. В 2013 году Рамазан Абдулатипов поддержал идею амнистии, подчеркнув, что "мы должны научиться прощать друг друга". В ответ на это Национальный антитеррористический комитет заявил, что амнистия возможна только для тех, кто совершил преступления, не предусматривающие тюремного заключения 225. Однако такая ограниченная амнистия вряд ли будет иметь должный эффект, она должна быть шире и включать более серьезные преступления, такие как посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 Уголовного кодекса), но не убийство 226.
Подлинное улучшение качества государственного управления на Северном Кавказе возможно лишь при установлении демократических институтов, таких как выборы, независимое судопроизводство и верховенство права. Подотчетность государственных должностных лиц достигается только через честные выборы, которым предшествуют конкурентные политические процессы. Эффективная система сдержек и противовесов – одна из гарантий того, что государственная власть не окажется в руках криминальных элит. Федеральные политические партии должны прикладывать больше усилий к тому, чтобы разбираться в проблемах региона, участвовать в его политической жизни и отражать местные проблемы. Борьба с криминальной деятельностью кланов должна вестись жестко и последовательно, оставаясь, тем не менее, строго в рамках закона. Первые шаги, предпринятые в Дагестане, внушают оптимизм, и работа в этом направлении должна продолжаться.
Дефицит демократической легитимности и подотчетности власти, грубые нарушения прав человека и безнаказанность должностных лиц сыграли большую роль в разрастании конфликта. Государство, которое слишком часто представлено коррумпированной, неэффективной, нечестно выбранной властью, на страже которой стоит полиция, нередко действующая не менее жестокими методами, чем бандиты, нередко воспринимается как нелегитимное, аморальное и репрессивное. Салафиты, в свою очередь, предлагают исламистское государство, живущее по законам шариата, настаивая, что оно будет более эффективным и справедливым. Такой проект привлекает многих рассерженных и разочарованных молодых людей. Растущий с недавних пор запрос на альтернативное правосудие обусловлен в равной мере идеологией и неэффективностью государственных правоохранительных органов и судебной системы. Светское государство может успешно противостоять радикальной пропаганде лишь тогда, когда предложит эффективную и справедливую альтернативу.
Интеграции Северного Кавказа с остальной Россией могли бы способствовать реально функционирующая федеративная система с разумной степенью децентрализации и надлежащее представительство регионов в Государственной Думе. Такая интеграция исключительно важна для безопасности страны, здоровых межнациональных отношений и стабильности. Конфликт на Северном Кавказе проявляется через действия вооруженного подполья и напряженные межэтнические отношения, вместе с тем большой вклад в нестабильность вносят отсутствие демократических институтов и верховенства права, а также доверия населения. Эти факторы должны быть устранены, чтобы напряженность постепенно спала.
Москва/Брюссель, 6 сентября 2013 года
Международная кризисная группа – некоммерческая, независимая международная организация с примерно 150 сотрудниками на пяти континентах. Она создана для укрепления способности международного сообщества прогнозировать, понимать и действовать в целях предотвращения и сдерживания конфликтов.
Методология кризисной группы основана на проведении полевых исследований. Группы политических аналитиков, находясь в странах, где существует опасность кризиса, собирают информацию из широкого спектра источников, оценивают местные условия и выпускают регулярные аналитические отчеты, содержащие практические рекомендации, адресованные международным деятелям и организациям, ответственным за принятие ключевых решений. Кризисная группа также издает CrisisWatch, ежемесячный 12-страничный информационный бюллетень, содержащий краткое описание всех последних изменений в конфликтных и потенциально конфликтных зонах.
Отчеты и брифинги Кризисной группы распространяются в электронном виде, а также доступны на нашем веб-сайте. Организация тесно сотрудничает с правительствами и прессой с целью поднять ключевые вопросы, определенные благодаря работе на местах, и получить поддержку своим политическим рекомендациям.
Правление Международной кризисной группы, в состав которого входят видные политические деятели, дипломаты, бизнесмены и представители СМИ, способствует тому, чтобы отчеты и рекомендации Кризисной группы получили должное внимание от лиц, принимающих политические решения во всем мире. Бывший посол США Томас Пикеринг является председателем Правления; президентом Кризисной группы с июля 2009 года является Луиза Арбур, бывший Верховный комиссар ООН по правам человека и Главный прокурор Международного уголовного трибунала по бывшей Югославии и Руанде.
Международная штаб-квартира организации находится в Брюсселе, в настоящее время организация имеет 34 представительства и офиса: в Абудже, Бангкоке, Бейруте, Бишкеке, Боготе, Бужумбуре, Вашингтоне, Каире, Дакаре, Дамаске, Джакарте, Дубаи, Газе, Гватемале, Иерусалиме, Иоханнесбурге, Исламабаде, Кабуле, Катманду, Лондоне, Москве, Найроби, Нью-Йорке, Пекине, Приштине, Рабате, Санаа, Сараево, Сеуле, Стамбуле, Тбилиси, Триполи и Тунисе. Аналитики организации работают в более чем 70 кризисных регионах на четырех континентах. В Африке – это Буркина Фасо, Бурунди, Камерун, Центральная Африканская Республика, Чад, Кот-д’Ивуар, Демократическая Республика Конго, Эфиопия, Эритрея, Гвинея, Гвинея-Бисау, Кения, Либерия, Мадагаскар, Нигерия, Руанда, Сьерра-Леоне, Сомали, Судан, Южный Судан, Уганда, Зимбабве; в Азии – Афганистан, Бирма/Мьянма, Индонезия, Кашмир, Казахстан, Кыргызстан, Малайзия, Непал, Северная Корея, Пакистан, Филиппины, Шри-Ланка, Тайваньский пролив, Таджикистан, Таиланд, Восточный Тимор, Туркменистан и Узбекистан; в Европе – Армения, Азербайджан, Босния и Герцеговина, Кипр, Грузия, Косово, Македония, Северный Кавказ, Сербия и Турция; на Ближнем Востоке и в Северной Африке – Алжир, Бахрейн, Египет, Иран, Ирак, Израиль-Палестина, Ливан, Ливия, Марокко, Сирия, Тунис, Западная Сахара и Йемен; в Латинской Америке и островах Карибского моря – Колумбия, Гватемала и Венесуэла.
Международная кризисная группа получает финансирование из широкого круга источников: правительства, фонды и частные доноры. В 2013 году средства предоставляли следующие государственные структуры: Агентство международного развития Австралии, Агентство по развитию Австрии, Агентство международного развития Канады, Исследовательский центр международного развития Канады, министерства иностранных дел Бельгии, Дании, Нидерландов, Финляндии, Княжества Лихтенштейн, Люксембурга, Королевства Норвегии, Швеции, а также Турции, Инструмент стабильности Евросоюза, Агентство "Ирландское содействие", Агентство международного развития Новой Зеландии, Федеральный департамент иностранных дел Швейцарии, департамент международного развития Соединенного Королевства и агентство международного развития США.
В число фондов, финансировавших организацию в последние годы, входят: Фонд "Адессиум", Нью-йоркская корпорация Карнеги, Благотворительный фонд, Фонд Элдерс, Фонд Уильяма и Флоры Хьюлетт, "Хьюмэнити Юнайтед", Фонд "Оак", Фонд Джона Д. и Кэтрин Т. Макартуров, Институт "Открытое Общество", Инициатива "Открытого общества" для Западной Африки, Фонд Рэндклиф, Фонд Плаушерс, Фонд братьев Рокфеллер, Фонд Стэнли, Tearfund и Фонд Тинкер.
Сентябрь 2013 года