13 июня руководитель Федеральной миграционной службы МВД РФ Андрей Черненко огласил любопытные цифры: по его словам, в настоящий момент на территории Ингушетии зарегистрировано около 147 тыс. временных переселенцев из Чечни, проживающих в палаточных городках и в частном секторе. Из них за последние два месяца в Чечню добровольно возвратились лишь 2,5 тыс человек. Несложно подсчитать, что при таких темпах для полного возвращения беженцев потребуется около 10 лет.

Принуждение беженцев к переезду - вот чего больше всего опасаются правозащитники. И пусть сам глава Миграционной службы очередной раз пытался успокоить общественность, уверяя, что никакого насилия не будет, остаются еще опасения, что к беззащитным обитателям лагерей могут быть применены меры экономического давления. Не случайно пункт 10 плана Кадырова-Зязикова содержит излюбленную сторонниками ускоренного возвращения мысль о том, чтобы как-нибудь добиться от международных организаций перенаправления в Чечню потоков гуманитарной помощи, которые сейчас идут в основном в ингушские лагеря.

Чеченские беженцы - позор для России. В глазах мирового сообщества существование тысяч обездоленных людей, вынужденных покинуть территорию, где официально не только не идет война, но даже не объявлено чрезвычайное положение, способно свести на нет все усилия по созданию имиджа новой России - свободной и демократической страны, где господствуют правовые отношения. Скорейшее решение этой проблемы и возвращение беженцев в свои дома, безусловно, отвечает интересам не только самих вынужденных переселенцев и регионов, сейчас страдающих от их наплыва, но и руководства страны вообще. Однако методы, которыми власти по старинке пытаются эту проблему решить, едва ли способны ухудшить положение, причинив дополнительные страдания семьям беженцев и провоцируя очередной скандал.

Свой взгляд и на эти методы, и на подписанный Ахмадом Кадыровым и Мурадом Зязиковым план возвращения беженцев согласилась высказать одна из ведущих экспертов в области проблем мигрантов, председатель Региональной общественной благотворительной организации "Гражданское содействие" Светлана Ганнушкина .

- Светлана Алексеевна, пункт первый плана предусматривает формирование штаба для координации и направления работы органов исполнительной власти обеих республик, занимающихся проблемой возвращения беженцев. Как известно, с некоторых пор стало хорошим тоном говорить о гражданском контроле. Предполагается ли какое-то участие представителей неправительственных и гуманитарных организаций в деятельности этого штаба - хотя бы в роли наблюдателей?

- Нет, разумеется, нет. Не для этого выбирался Зязиков, и не для этого затевается вся эта кампания, чтобы нас туда приглашать.

- А как вообще относятся люди, отвечающие за эту операцию с правительственной стороны, к попыткам гражданского общества вмешаться?

- Я видела только одну реакцию, когда на семинаре для чеченских судей, проведенном 29 -30 мая в Кисловодске Управлением Верховного комиссара ООН по делам беженцев, шла речь о том, что такой план готовится. В ответ на наши обеспокоенные вопросы нам ответили, что все будет делаться постепенно, процесс будет идти спокойно, потому что и переселять-то сейчас беженцев, по большому счету, некуда - в Чечне для них нет жилья. Сейчас готово место для размещения чуть более 200 семей, но и эти помещения пустуют - люди просто боятся ехать. Кроме того, чеченские власти могут, проверив сохранившийся жилой фонд, счесть какие-то дома пригодными для проживания и отправить жителей самих восстанавливать свои жилища, но это процесс небыстрый. Однако тогда же из высказываний некоторых официальных лиц мы узнали, что они планируют к октябрю уже всех перевезти.

- Учитывая масштабы разрушений и необходимые объемы строительных работ, которые надо провести для того, чтобы создать сколько-нибудь пристойные условия для возвращающихся, этот срок кажется невероятным. Похоже, что лица, которые делают такие заявления, не слишком знакомы с реальной ситуацией...

- Они безусловно не знакомы с реальной ситуацией, зато они знакомы с нашей системой, с тем, какие у нее возможности по части показухи.

На моей памяти такое бывало не раз. Я помню, как в 1990 году Совет Министров издал постановление о том, чтобы освободить Москву от беженцев из Азербайджана к 15 мая 1990 года, но они и по сей день здесь.

- Это план касается, очевидно, в первую очередь беженцев, находящихся в палаточных лагерях? Это их хотят до зимы переселить в стационарные центры временного размещения в самой Чечне. А как же быть с теми, кто сейчас проживает в частном секторе?

- С ними, конечно, будет сложнее. Их нельзя просто так выгнать и заставить уехать. Возможно, к ним будут применять иной прессинг - будут отказывать в регистрации, а когда начнется учебный год, учителя в школах станут через детей давить на их семьи... В сентябре прошлого года произошел вопиющий случай в Нальчике, в Кабардино-Балкарии. Там учителя взяли за руку чеченских первоклашек, пришедших 1 сентября с букетами, и вывели их из школы на глазах у остальных учеников. Был ужасный скандал, причем школа очень интересно оправдывалась - говорили: "Что вы! Мы очень хотим, чтобы эти дети учились, но сами родители их не пускают". Прокуратура тогда вмешалась и навела порядок, но ведь такие вещи не возникают в голове у отдельно взятого директора школы. Скорее всего, была что-то вроде устной инструкции - любыми способами избавляться от детей беженцев.

- Очевидно, если в самом деле этих людей начнут принуждать к тому, чтобы они покинули Ингушетию, надо ожидать всплеска обращений в прокуратуру?

- Безусловно, но об этом легко говорить, сидя в Москве. А там, в Ингушетии, без Руслана Аушева, который был постоянным защитником беженцев, все может сложиться совсем иначе. Ведь при Аушеве была уникальная ситуация - при том, что население маленькой республики за счет беженцев практически удвоилось, конфликтов не было! Мелкие стычки и недоразумения, конечно, бывали, но всегда разрешались мирно. Какой же мудростью должно обладать руководство и старики, как чеченцы, так и ингуши, чтобы столько времени удерживать все это в стабильном состоянии...

- Значит, там действовали механизмы своего рода народной дипломатии, пусть и очень архаичной, а сейчас, создавая чисто правительственные программы, подчеркнуто изолированные от общества, власти отказываются от использования этих механизмов?

- ... и даже зачастую идут им наперекор. Сейчас, если Зязиков станет вести себя не так, как вел себя Аушев, а противоположным образом, ничего не стоит создать атмосферу нетерпимости ингушей к чеченцам. Ведь ингуши - обычные люди, даже несмотря на чрезвычайно мирный характер этого народа и их исключительную терпимость к беженцам.

Приведу пример. По программе российско-немецкого обмена в Ингушетии были созданы рабочие места для чеченцев - чуть больше десяти малых предприятий. Немцы выделили по 800 долларов для начала их работы, обучили, помогли зарегистрировать эти предприятия. И что интересно - я видела, как в одном маленьком домике размещаются два крошечных ателье - чеченское и ингушское. Казалось бы, они должны конкурировать, ссориться, но они говорят: "У нас свои клиенты, у вас - свои", и сосуществуют между собой совершенно мирно. Но все это держится на доброй воле власти, которая регистрирует эти предприятия и не занимается рэкетом. Если в Ингушетии будет потеряно это сочетание традиций с использованием нормально функционирующей государственной системы, ситуация в регионе может выйти из-под контроля.

- В пункте 9 плана, касающемся постановки возвратившихся граждан на учет органами соцзащиты, организации их жизнеобеспечения и трудоустройства, вместо срока исполнения фигурирует надпись "По отдельному плану". Утвержден ли уже этот план? А если нет, то не означает ли его отсутствие, что граждане, которые, в соответствии с другими пунктами обсуждаемого нами документа, будут в ближайшие месяцы возвращаться в Чечню, столкнутся с большими трудностями?

- Скорее всего, вы правы, и этот план пока еще не существует. Во всяком случае мне не известно, чтобы он утверждался одновременно с тем планом, о котором мы говорим.

- Возвращаясь к проблеме защиты прав беженцев: вы готовитесь к тому, что скоро может пойти волна обращений в прокуратуру и к правозащитным организациям? Предполагаете ли вы оказывать этим людям какую-то систематическую помощь?

- Мы постоянно это делаем. Ежедневно к нам в Комитет помощи беженцам и вынужденным переселенцам "Гражданское содействие" приходят на прием десятки людей. Мы действуем разными способами. Во-первых, мы защищаем каждого конкретного человека, служим посредником между ним и властями и стараемся на первом этапе договориться с властями, чтобы урегулировать ситуацию. Потом мы помогаем человеку подать в суд и в некоторых случаях даже представляем его интересы. Бывает так, что суды почти автоматически принимают нашу сторону, когда видят очередную однотипную жалобу.

Кроме того, мы оспариваем в судах различные постановления и другие официальные документы. За прошлый год дважды выиграли процессы против правительства Российской федерации - Верховный суд признал незаконными и не подлежащими применению два постановления правительства. Наконец, мы организуем общественную кампанию - письма депутатам, привлечение прессы, обращения в органы прокуратуры в интересах не отдельных истцов, а многих лиц, к примеру, беженцев, проживающих в лагерях.

И если наши худшие опасения относительно насильственного вывоза беженцев из Ингушетии в Чечню оправдаются, мы готовы оказывать этим людям всю возможную помощь.