ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.

Парламентские выборы прошли при беспрецедентно низкой явке избирателей, потому победа партии "Единая Осетия" Анатолия Бибилова, прошедшего на единственном тезисе "о воссоединении двух Осетий в составе России" не отражает мнения большинства жителей республики, считает российский политолог, колумнист газеты "Взгляд" Евгений Крутиков. Отвечая на вопросы "Кавказского узла", эксперт также отметил, что большинство в парламенте, доставшееся оппозиционной "Единой Осетии", "не создаст сложности действующей власти, поскольку по конституции это очень жесткая президентская республика". Вызывают вопросы у политолога также дееспособность парламента и мифичность заявленных на выборах тезисов о поддержке Москвы. "Интерес Кремля к Южной Осетии был временным и ситуативным и сейчас полагать, что кто-то вообще занимается вопросом о присоединении Южной Осетии к России, не стоит", – утверждает Евгений Крутиков в интервью "Кавказскому узлу".

"Кавказский узел" ("КУ"): Победа партии "Единая Осетия" напрямую связана с использованием в предвыборной кампании тезиса о "воссоединении двух Осетий в составе России", который Вы называли "попыткой воздействовать на чувства избирателя". Можно ли теперь сказать уверенно, что большинство населения разделяет подобный вектор развития молодого государства и это предрешило исход выборов?

Евгений Крутиков (ЕК): Нет, ни о чем подобном это не говорит, здесь работает простая арифметика. Для Южной Осетии явка была беспрецедентно низкой. Когда в крайне политизированной республике происходит такая явка, это просто невероятно. А далее сработал знаменитый 7-процентный барьер, который отрубил половину партий (5 из 9 партий не преодолели установленный барьер), участвовавший в выборах. По сути дела, около четверти избирателей (23%), пришедших на выборы, не получили своего представительства в парламенте. Потому получается простая арифметика: за тех людей, которые сейчас попали в парламент, голосовало не более 44% избирателей. Т.е за лидирующую партию проголосовала четверть зарегистрированных избирателей, потому ни о каком большинстве здесь говорить нельзя.

"КУ": Можно ли говорить о том, что отношение граждан к политикам в Южной Осетии основано в первую очередь на отношении самих политиков к вопросу о воссоединении с Россией?

ЕК: Скорее здесь можно говорить о некоторой апатии среди жителей Южной Осетии, апатии самой по себе, а не из-за социальной ситуации, а с другой стороны – о нежелании идти на выборы, поскольку ни одна из участвовавших партий, в том числе лидирующая, не представила избирателям хоть какой-нибудь внятной политической программы. То, что большинство в парламенте все-таки получила именно эта партия, связано с достаточно агрессивной избирательной кампанией, основанной на одном лозунге — за воссоединение с Россией — и более ни на чем. Тезис этот очевиден, эмоционален, но понятно также и то, что Россию об этом никто не спрашивал. Будет ли этот парламент дееспособным - остается вопросом. Эти выборы всего лишь репетиция для Анатолия Бибилова к президентской кампании в 2017 году, все построено на этом.

"КУ": Как отразится упрочнение позиций Анатолия Бибилова в парламенте на действующей в регионе власти?

ЕК: Конечно, в той ситуации, которую сложилась сейчас, когда он стал руководителем лидирующей парламентской фракции, ему будет гораздо легче отталкиваться с этой стартовой площадки на подготовке к президентским выборам. В то же время, большинство в парламенте не создаст сложности действующей власти. Конституция Южной Осетии так устроена, что это очень жесткая президентская республика. Для того, чтобы хотя бы повлиять на формирование правительства, необходимо менять конституцию, а это вряд ли возможно в условиях административного давления, которое в Южной Осетии легко осуществимо. Кроме того, я не думаю, что, внутри даже этой фракции, будет соблюдаться строгая партийная дисциплина, и все будут послушно голосовать, как скажет Анатолий Бибилов. Там достаточно много людей, лично связанных с администрацией президента, с ее главой Борисом Чочиевым, и я не думаю, что можно будет провести какие-то законы, идущие против позиции президента Леонида Тибилова, или так однозначно управлять чем-либо. Это будет довольно проблематично.

"КУ":  В Парламент прошли партии, некоторые лидеры которых зачастую не могут сформулировать даже собственные мысли. Как у них это получилось?

ЕК: Лидеры некоторых партий действительно невнятны. Есть разные представители осетинской диаспоры, в первую очередь московской, которые хотели бы влиять на политические процессы в Южной Осетии. И в первую очередь, это бывший президент Эдуард Кокойты (неформальный лидер Народной партии – прим. "Кавказского узла") и тренер по борьбе Дзамбулат Тедеев, поддержавший на выборах Владимира Келехсаева (неформальный лидер партии Единство народа, второй результат на выборах (13%) – прим. "Кавказского узла"), другие, менее известные люди. Но я не думаю, что кто-то из вышеперечисленных персонажей способен сегодня какие-то свои идеи и мысли привнести в новый парламент. Тем более, что идей и мыслей там, по-моему, тоже нет. Конечно, можно было в Москве нанять какого-нибудь пиарщика или политтехнолога и некоторым лидерам партий написать тексты, но даже этого не было сделано. Но на вторых, третьих позициях в этих списках попадаются вполне молодые, вменяемые люди, которым просто пока не хватает жизненного опыта, но у них есть перспектива. Тот факт, что в парламент прошли люди, скажем так, не отягощенные дополнительными знаниями и образованием, связан с еще одной психологической особенностью местных выборов: люди часто голосуют за знаковые фигуры, за, так называемых, "хороших парней", только на основании их имиджа. Это не хорошо, и не плохо – просто так есть, так часто бывает в маленьких, прошедших через катаклизмы общинах. Об эту особенность, кстати, неоднократно спотыкались многие нанятые российские и иные пиарщики.

"КУ": Почему Анатолий Бибилов продолжает настаивать на тезисе о присоединении, в то время как представители российского руководства недвусмысленно высказались о том, что на данном этапе Южная Осетия не может претендовать даже на вступление в Таможенный Союз? Какая сила сегодня стоит за Бибиловым, и какие российские партнеры в этом могут участвовать?  

ЕК: Ситуация сильно изменилась. Когда-то (на выборах президента 2011 года – прим. "Кавказского узла"), Анатолий Бибилов бравировал некоторыми своими связями в Кремле, полагая, что именно поэтому его привлекали к этой деятельности. На самом деле он был инструментом во внутрикремлевских играх и "склоках", как и сама республика и отношение к ней. Сейчас ситуация резко изменилась, во-первых нет уже той "склоки", из-за которой кого-то выдвигали, кого то задвигали, да и само внимание Москвы переключилось с Южной Осетии на совсем другие, понятные регионы, на Украину. Сейчас полагать, что кто-то вообще занимается этими вопросами – не стоит. Нет никакого пристального внимания к Южной Осетии, чтобы кто-то стоял [за Бибиловым], следил за ситуацией. Другое дело, что Бибилов с готовностью поддерживает этот миф, и среди политиков Южной Осетии он в этом не одинок. Вообще склонность апеллировать к Москве и подчеркивать свои "связи" (реальные или мнимые) – еще одна отличительная черта югоосетинского избирательного процесса.

С Евгением Крутиковым беседовал корреспондент "Кавказского узла" Магомед Туаев.

09 июня 2014 года