ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.

Списки с именами более двух тысяч буддистских монахов, большинство из которых подверглись репрессиям в 1920-х – 1930-х годах, впервые были представлены на выставке «Буддизм в Калмыкии: возвращенные имена» в центральном калмыцком хуруле «Золотая обитель Будды Шакьямуни». Открытие выставки, которую посетили более тридцати человек, прошло в рамках мероприятий, приуроченных к национальному празднику Цаган сар.

Наиболее полные списки калмыцких монахов рубежа XIX–XX веков представлены на выставке

Открытие выставки 27 февраля "Буддизм в Калмыкии: возвращенные имена" посетили около тридцати человек, передает корреспондент "Кавказского узла".

Изначально с шаджин-ламой (верховным ламой) Калмыкии Тэло Тулку Ринпоче обсуждалась идея инсталляции «Буддизм в Калмыкии: прошлое, настоящее, будущее», рассказал на открытии выставки настоятель «Золотой обители Будды Шакьямуни» Мутул-геше.

«Именно в этом ракурсе была поднята тема духовенства прошлых веков – ведь очень многие монахи сегодня забыты. Мы попросили Бемба Шантаева, главного архивиста Национального архива Республики Калмыкия (НАРК), найти документы и установить как можно больше имен священнослужителей прошлого. Чтобы о них знали не только специалисты и монахи, но и все жители республики», – заявил Мутул-геше.

Заведующая Музеем истории буддизма Центрального хурула (монастыря, молитвенного дома) Калмыкии «Золотая обитель Будды Шакьямуни» Елена Манджиева поблагодарила организации, оказавшие помощь в подготовке выставки. «Бемб Шантаев целый год занимался этим исследованием», – сказала она корреспонденту "Кавказского узла".

Вниманию посетителей выставки, которая продлится в течение месяца, впервые представлены копии «69 буддийских грамот» и списков, «в которых значатся 2338 священнослужителей, получивших монашескую степень», сообщил Бемб Шантаев.

«Грамоты – это своего рода служебные удостоверения, подтверждавшие монашескую степень по окончании учебы. Там указаны имя, возраст, хурул, в котором состоит священнослужитель. Самые ранние грамоты датируются 1862 годом, основная часть была выдана в 1898 году. Все документы имеют свой порядковый номер, заверены печатью и подписью высшего духовного лица – верховного ламы калмыцкого народа. В разные годы грамоты подписывали лама Делгеркиев, лама Зодбо Арагба и лама Арши», – рассказал корреспонденту "Кавказского узла" исследователь.  

  

По его словам, «важно, что благодаря буддийским грамотам, мы теперь доподлинно знаем, что до революции документация велась на двух языках». «В левом столбце написано на русском языке, в правом – на старокалмыцкой письменности «тодо бичиг» («ясное письмо» – письменность, созданная в 1648 году ойратским просветителем, буддийским монахом Зая-Пандитой. – Прим. "Кавказского узла")», – уточнил сотрудник НАРК.

Что касается «обнаруженных в архиве списков», то, по мнению Шантаева, они представляют «не только научный, исторический, но и, так сказать, личностный интерес».

«Документы датируются 1924 годом. Это одни из последних и наиболее полных списков. Тогда духовенство еще не было законодательно ограничено возрастными рамками – в списках есть дети, которым было по 7-9 лет. После принятия постановления ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях»» в 1929 году несовершеннолетним запрещено было учиться в духовных учреждениях. Тех, кому не исполнилось 18 лет, вернули домой, они стали жить, как миряне. В списках 1924 года жители Калмыкии могут найти имена своих родственников – ведь долгое время информация о предках-монахах утаивалась», – отметил архивист.

При этом, добавил Шантаев, «желательно знать хурул и улус (район), в котором служили родственники, потому что списки – улусные, а части современных районов в то время попросту не было».

Главный архивист НАРК затруднился назвать приблизительное количество репрессированных монахов. «У меня была попытка поработать в архивах ФСБ. Но, как оказалось, федеральный закон разрешает доступ к документам репрессированных священнослужителей только их прямым родственникам», – объяснил он.

В то же время сотрудник Национального архива рассказал, что нашел в списках имена «своих дядек». «Когда-то мне говорили о них в общих чертах – что были в роду гелюнги (монахи – прим. "Кавказского узла") и как их звали, теперь эта информация подтвердилась документально. Им, можно сказать, повезло – они не дожили до репрессий», – добавил Бемб Шантаев.

Судьбы большинства монахов неизвестны поныне

По словам посетительницы выставки Марии Катушовой, в ее роду тоже были монахи. «Эренцен Ушанов служил в Сладковском хуруле (Сладкое – село Яшалтинского района Калмыкии – прим. "Кавказского узла"). Его арестовали в 1933 году, он умер в лагере. А Бадма Ушанов вместе с известными калмыцкими гелюнгами Дамбо-Даши и Нараном Улановым в 1904-1905 годах совершил паломничество в Тибет к Далай-ламе XIII», – рассказала корреспонденту "Кавказского узла" Катушова.

При этом она, как и Бемб Шантаев, отметила, что в семье мало рассказывали о предках-монахах.

«В Сибири во время депортации на эту тему запрещено было говорить вслух. Когда вернулись, мне было 16 лет, калмыки впервые за долгие годы почувствовали относительную свободу, и мама стала немного рассказывать – в основном, об Эренцене Ушанове. Это дядя моего папы. Родители часто ездили к нему в хурул. А после 1933 года его никто не видел. О паломничестве Бадмы Ушанова я узнала позже – из работ наших ученых», – поделилась воспоминаниями Мария Катушова.

Сколько калмыцких монахов было репрессировано в 1920-1930-х годах, «сегодня точно никто не знает, хотя исследования в этом направлении ведутся», сообщил корреспонденту «Кавказского узла» заведующий отделом письменных памятников, литературы и буддологии Калмыцкого научного центра Российской академии наук (КалмНЦ РАН), доктор философских наук Баазр Бичеев.

«Часть священнослужителей была вынуждена снять с себя сан и стать мирянами. Те, кто отказывался, подпадали под жесткие репрессии – кто-то был расстрелян, кого-то сослали в лагеря, посадили в тюрьмы. Но и многих из тех, кто отказался от сана, в итоге постигла та же участь», – подчеркнул ученый.

В качестве примера он рассказал историю о том, как «в конце 1920-х годов в газете появилось сообщение, что известный лама (буддийский учитель – прим. "Кавказского узла") снял с себя монашеский обет и пишет книгу на антирелигиозную тему». «Через некоторое время этого ламу расстреляли. А книга «Будда-ламаизм и его последствия» вышла под именем одного из наших партийных деятелей (книга калмыцкого революционера и литератора Харти Канукова вышла в Астрахани в 1928 году – прим. "Кавказского узла")», – заявил Бичеев.

Как отмечает в своей монографии «Репрессированное буддийское духовенство Калмыкии» (Элиста, 2014) кандидат исторических наук Галина Дорджиева, «накануне (1 января 1929 года) широкого наступления власти на антирелигиозном фронте в Калмыцкой автономной области (далее – КАО) насчитывалось 42 хурула, 19 молитвенных домов, 1528 духовных лиц. За девять лет массированного удара, т.е. к 1938 г., в КАО не осталось ни одного практикующего гелюнга и ни одного действующего хурула».

Дорджиевой удалось собрать информацию «только о 262» репрессированных священнослужителях.

«На основе архивных материалов Федеральной службы безопасности РФ по Республике Калмыкия и Национального архива Республики Калмыкия впервые вводятся в научный оборот материалы следственных дел 1930 — 1938, 1941, 1946 гг. о репрессированных буддийских священнослужителях Калмыкии», – говорится в предисловии к ее монографии.

Судьбы большинства монахов «неизвестны поныне», констатирует исследователь.

Ранее историк Иван Борисенко в книге «Храмы Калмыкии» (Элиста, 1994) обнародовал имена 154 священнослужителей, «подвергшихся репрессиям в Калмыкии в 1930-1940 годы», 145 из них – буддийские монахи.

«Кавказский узел» писал, что Цаган сар (Белый месяц) – один из главных национальных и религиозных праздников – наступает в первый день месяца Дракона по лунному календарю. В этом году праздник отмечался 27 февраля. В «Золотой обители Будды Шакьямуни» традиционно проводились приуроченные к Цаган сару благотворительные акции, специальные религиозные ритуалы и молебны, обращенные к божествам-защитникам веры.