ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.

В день смерти Дмитрия Батырева возникли проблемы с работой видеокамер, заявил техник по связи ИК-1 Роман Мурченко. Сотрудница колонии Елена Сильвянис заявила, что вечером в день смерти заключенного она находилась в комнате с шумоизоляцией, и не слышала, о чем беседовало начальство. При этом ряд свидетелей подтвердили факт избиения заключенного. Со свидетелями, которые пытаются создать мнимое алиби, будет потом отдельное разбирательство, заявил адвокат потерпевших Сергей Бургустинов.

Как сообщал «Кавказский узел», 21 марта суд завершил исследование доказательств по эпизоду о применении физической силы и спецсредств в отношении заключенных в ИК-1 в сентябре 2012 года, после чего перешел к разбирательству по обстоятельствам смерти заключенного Дмитрия Батырева 20 ноября 2015 года, которому, по версии обвинения, нанесли не менее 60 ударов резиновой дубинкой. В деле семь подсудимых, из них один обвинен по обоим эпизодам, двое - только по делу об избиении заключенных в 2012 году, четверо - только по делу о смерти Батырева. 7 апреля на допросе в Элистинском горсуде заключенный Тутинов, сокамерник Батырева в СИЗО, заявил, что осужденным хорошо известно о практике избиений вновь прибывших в ИК-1.

Свидетель: не осмелился сделать замечание подполковнику

Очередных свидетелей по делу о смерти Батырева Элистинский городской суд допросил на заседаниях, проходивших с 20 по 26 апреля. В эти дни показания давали 17 сотрудников УФСИН, два конвоира из ИВС и один заключенный ИК-1. Кроме того, суд исследовал вещественные доказательства стороны обвинения – записи видеокамер в СИЗО и ИК-1, а также заключение медиков колонии и их рапорт начальнику ИК-1 о состоянии Батырева после приемки, передает корреспондент «Кавказского узла», присутствовавший на заседаниях.  

Судя по времени допроса, наибольший интерес участников процесса вызвали показания Елены Сильвянис, сотрудницы спецотдела ИК-1, исполнявшей обязанности начальника спецотдела в день смерти Батырева. Свидетельницу допрашивали в течение двух часов.

По словам Сильвянис, она должна была «сличить анкетные данные, фотографию, получить подпись дежурного помощника начальника колонии и забрать личное дело осужденного в штаб». Однако, как следует из ее показаний, из-за отказа Батырева представиться «ситуация стала накаляться, и дежурный помощник начальника колонии схватил его за куртку и быстро повел в досмотровую комнату».

«Как только они вошли в досмотровую, я услышала звук падающего тела», - сообщила суду свидетельница. Она также добавила, что следом в досмотровую комнату вошли старший оперативник и двое инспекторов ИК-1.

«В этом момент я услышала звуки ударов. Я понимала, что в досмотровой бьют осужденного», - продолжила Сильвянис. И уточнила, что за тот час, что она провела у досмотровой комнаты, туда входили начальник конвоя, который доставил Батырева из СИЗО, врач туберкулезной больницы и заместитель начальника колонии. 

Самого Батырева Сильвянис, по ее словам, увидела позже из окна своего кабинета, когда его «несли на носилках двое осужденных».

«Я сразу поняла, что Батырев мертв – рот был приоткрыт, на лице – ссадины», - рассказала сотрудница ИК-1. В это же время она видела младшего инспектора отдела безопасности, который сейчас находится на скамье подсудимых. По ее словам, «никаких следов избиения на нем не было».

Вечером в кабинет Сильвянис, согласно ее показаниям, зашли заместитель начальника колонии, дежурный помощник начальника колонии, старший оперативник и двое инспекторов отдела безопасности (один из них проходит свидетелем – прим. "Кавказского узла"). При этом младший инспектор был уже «с подбитым глазом».

«Заместитель начальника сказал, чтобы я закрылась в кабинете начальника спецотдела. Там хорошая шумоизоляция. Поэтому я не могла слышать, о чем они говорили», - пояснила Сильвянис.

На вопрос прокурора, почему она не давала такие подробные показания 21 ноября 2015 года, на следующий день после смерти Батырева, сотрудница колонии ответила, что «боялась потерять работу и была в шоковом состоянии». 

Следующий свидетель, Федор Киреев, отбывающий сейчас наказание в ИК-1, рассказал, что вместе с Батыревым был этапирован из следственного изолятора в исправительную колонию. По его словам, во время досмотра в СИЗО Батырев вел себя спокойно, но на просьбу представиться ответил лишь, что его зовут Дима.

«Из-за того, что он не назвал полностью свои анкетные данные, конвой не хотел его принимать. Они звонили в колонию, вызвали дежурного СИЗО. Сотрудники СИЗО посмеивались, мол, ничего, после вашей профилактической беседы в ИК-1 он неоднократно представится», - добавил Киреев.

Адвокат потерпевших Сергей Бургустинов спросил у свидетеля, можно ли было воспринять это замечание, как угрозу.

«Да. Потому что я на собственном опыте знал, что и как происходило в ИК-1. Все об этом знают», - ответил осужденный.

Он также заявил, что дежурный помощник начальника колонии принуждал его подписать показания, которые сотрудник УФСИН «сам надиктовал следователю».

«После смерти Батырева меня вызвали в дежурную часть. Там меня встретил дежурный помощник начальника колонии и сказал, чтобы я говорил следователю, что Батырев вел себя агрессивно, был несдержанным, выражался нецензурной бранью. Он пригрозил, что от моих показаний зависит мое дальнейшее пребывание в колонии. После этого мы пошли в другой кабинет, где сидел следователь. Он писал то, что диктовал ему дежурный помощник. Я даже рот ни разу не открыл. Потом мне дали прочитать протокол и предложили подписать. Я отказался. Ничего того, что они там написали, не было. Батырев был спокойным человеком», - сказал Киреев.

Определенные сомнения как представителей стороны потерпевших, так и представителей защиты некоторых обвиняемых вызвали показания старшего инспектора ИК-1, начальника штаба Эльзы Макалзуровой.

Свидетельница заявила, что «примерно 10 минут разговаривала с дежурным помощником начальника колонии недалеко от досмотровой комнаты». В это время, по ее словам, она слышала, как из досмотровой доносились «звуки ударов и стоны».

Адвокат потерпевших уточнил, интересовалась ли она у дежурного помощника, «что там происходит?».

«Кажется, спрашивала. Он сказал: этап пришел», - ответила Макалзурова. По ее словам, узнав о смерти осужденного, она не связала этот факт со звуками ударов и стонами, которые слышала, находясь у досмотровой комнаты.

Свидетельница затруднилась ответить на вопрос, заданный защитником Владимиром Редькиным, который представляет интересы старшего оперативника ИК-1,с кем из подсудимых она «ближе всех общается».

Тогда адвокат зачитал смс-сообщения Макалзуровой, отправленные с ее телефона дежурному помощнику начальника колонии, когда тот находился под следствием: «Нужна будет помощь, обращайтесь. Чем сможем, тем поможем. По крайней мере, папа поможет. Мы вас любим, не раскисайте», а также «Я вас люблю. Все будет хорошо, держитесь».

Свидетельница подтвердила, что это ее сообщения и пояснила, что с детства знает дежурного помощника начальника колонии, поскольку он является однокурсником ее отца, начальника отдела спецназа УИС республики, которого суд допросил 21 марта. 

В ходе дальнейшего допроса Макалзурова сообщила, что после смерти Батырева у нее был диалог с младшим инспектором отдела безопасности.

«Я его психологически поддерживала, говорила, что все нормально будет», - вспомнила свидетельница.

«А что он вам рассказал?» - спросил прокурор.

«Ну, у него синяк был», - ответила сотрудница ИК-1.

«И что?» - уточнил гособвинитель.

«Он мне сказал… точнее, он мне ничего не говорил», - поправила себя Макалзурова. И далее стала заверять, что младший инспектор ей ничего не рассказывал о произошедшем, и она его ни о чем не расспрашивала.

Еще один ключевой свидетель, техник по связи ИК-1 Роман Мурченко, заявил, что в день смерти Батырева возникли проблемы с работой видеокамер.

«Отсутствовало изображение на одном из мониторов, к которому был подключен 16-канальный видеорегистратор, записывающий видео, в том числе из комнаты приема осужденных. Поломку я в тот день не исправил», - рассказал свидетель.

По его словам, он отключил видеосистему, поэтому «изображения в тот день на мониторе быть не могло».

Прокурор спросил у Мурченко, какое видео просил его по рации удалить дежурный помощник начальника колонии. Сотрудник колонии ответил, что речь шла о кадрах, записанных за неделю до смерти Батырева.

«В ночь с 12 на 13 ноября (2015 года) он заснул на дежурстве. И попросил меня удалить это видео. 14-го я удалил. Потом неделю его не было на работе. А 20 ноября он поинтересовался по рации, выполнил ли я его просьбу», - сказал Мурченко.

В свою очередь заместитель дежурного помощника начальника колонии Олег Китаев заявил, что 20 ноября 2015 года «камеры работали нормально, Мурченко в дежурку не заходил, оператор о поломках не сообщала, и когда принимали дежурство, никто не докладывал о неисправности оборудования».

Суд также допросил конвоиров ИК-1 и сотрудников СИЗО, которые занимались этапированием Батырева и Киреева.

Начальник караула ИК-1 Борис Манджиев, в частности, рассказал, что дежурный помощник начальника колонии «дважды ударил Батырева в область груди». Кроме того, по его словам, он видел, как старший оперативник и младший инспектор «расставляли своими ногами ноги Батырева», а заместитель начальника колонии, «посмотрев на видеокамеру, дал команду поднять ее вверх к потолку».

«Заместитель начальника колонии посмотрел на камеру и спросил: «Пишет?». Дежурный помощник сказал мне: «Боря, подними». Я выполнил приказ. Может, ему показалось, что ракурс низкий. Я приподнял – видимо, слишком сильно», - пояснил свидетель.

На вопрос адвоката стороны потерпевших, не смутило ли Манджиева, что на его глазах бьют осужденного в наручниках, свидетель ответил, что он «не осмелился сделать замечание подполковнику (дежурному помощнику начальника колонии – прим. "Кавказского узла")». 

Манджиев вместе с помощником начальника караула ИК-1 Саналом Убушиевым, по их словам, тщательно досматривали Батырева перед этапированием. Оба сотрудника утверждают, что «у Батырева во рту ничего не было».

Врач колонии оценил состояние умирающего Батырева как удовлетворительное

Показания конвоиров частично подтверждаются исследованной в суде видеозаписью из СИЗО. На кадрах видно, как проходит досмотр – ротовая полость освещалась фонариком, осужденного просили пальцами отодвигать губы, показывать десны и пр.

На видео также запечатлено, как Батырев произносит: «Дима» в ответ на просьбу представиться. И далее никак не объясняет свой отказ назвать полные анкетные данные. В конце концов, он утвердительно отвечает на вопрос: «Ваша фамилия Батырев?». Затем его в наручниках сажают в автозак. 

Видеозапись из досмотровой комнаты ИК-1 зафиксировала, как двое сотрудников ставят Батырева лицом к стене с широко расставленными ногами. На следующих кадрах появляется заместитель начальника колонии, он указывает жестом на камеру, после чего Манджиев направляет объектив в потолок.

Запись происходящего в комнате возобновляется, когда камеру поправляет старший оперативник. Видно, как Батырев уже лежит на полу и периодически пытается встать, опираясь на стол. Во время одной из таких попыток он выпрямляется во весь рост, но падает и бьется головой о стену. За другим столом сидит врач больницы ИК-1 и, судя по всему, заполняет бумаги. На столе лежит предмет, похожий на ПР (палку резиновую).

В акте медицинского освидетельствования, составленного уже после избиения, в 13.00, записано, что осужденный Батырев «активных жалоб не предъявляет».

«Объективно: общее состояние относительно удовлетворительное, в сознании, кожные покровы обычной окраски, видимые слизистые чистые, в легких везикулярное дыхание, хрипов нет», - процитировал документ гособвинитель.

Вместе с тем в заключении врача и в его рапорте начальнику колонии указывается, что у Батырева имеются «гематомы обеих ягодиц, гематомы задней поверхности обоих бедер, гематома спины, гематомы правой заушной области, рваная ушибленная рана левой скуловой области, ссадины правой скуловой области».

«От получения второго экземпляра акта (осужденный) отказался в категоричной форме», - записал врач больницы ИК-1.

Следующее заседание назначено на 11-12 мая.

Сергей Бургустинов: свидетели-сотрудники пытались помочь своим коллегам

По мнению адвоката потерпевших Сергея Бургустинова, «нет никаких сомнений», что дежурный помощник начальника колонии, старший оперативник и младший инспектор били Батырева.

«Это подтверждается и показаниями свидетелей, и записями видеокамер. Мы также видели, и об этом рассказал свидетель, как заместитель начальника колонии дал команду поднять объектив камеры... На сохранившихся кадрах видно, что в досмотровом помещении была палка резиновая. И на теле у Батырева характерные следы, которые остаются именно от ударов такой палкой», - рассказал Бургустинов корреспонденту «Кавказского узла».

По его словам, «пазл уже складывается», а со свидетелями, «которые пытаются создать мнимое алиби, будет потом отдельный разбор». Частые ходатайства об оглашении свидетельских показаний, полученных на следствии, адвокат объяснил желанием сотрудников выручить своих коллег.

«На первом допросе у следователей они все говорили неправду. Потом под тяжестью улик некоторые вынуждены были сказать часть правды. А теперь, спустя два года после смерти Батырева, они забыли, о чем рассказывали. Ну и в зале, на скамье подсудимых, сидят их товарищи по работе; сотрудники-свидетели стараются им помочь», - сказал Бургустинов.

То, что никто из сотрудников колонии не попытался остановить избиение осужденного и не доложил вышестоящему начальству о происходящем, с точки зрения адвоката, говорит о том, что такая практика в ИК-1 была обычным делом.

«Вспомните показания заключенных Киреева и Тутинова. Они говорят: тут бьют, это обычная практика. Да и потом – зачем через десять минут после того, как Батырева завели в досмотровую комнату, туда пришел заместитель начальника колонии? Это же не «царское дело». Прибыл совершенно рядовой конвой – привезли двух осужденных. Один из них «возвратчик», второй – впервые попал в колонию. Это не какой-то там авторитет, с которым надо переговорить, чтобы как-то обозначить свои позиции. И первое, что делает заместитель начальника колонии, - дает указание поднять объектив камеры. То есть он приходит, зная заранее, что дальше будет...», - заключил Бургустинов.

Адвокаты заместителя начальника колонии и младшего инспектора отдела безопасности ИК-1 отказались от комментариев. Связаться с Владимиром Редькиным, защитником старшего оперативника ИК-1, после заседания не удалось. Ранее он заявлял, что будет настаивать на полной невиновности своего подзащитного по делу о смерти Батырева.

По мнению родственника дежурного помощника начальника ИК-1 Исы Исраилова, свидетельские показания не отразились на позициях его брата.

«Не было показаний, которые можно однозначно отнести к изобличающим или оправдывающим моего брата. В целом можно будет выводы делать, когда допросят всех свидетелей и изучат все видеоматериалы», - заявил корреспонденту «Кавказского узла» Исраилов.

Бывший заключенный ИК-1: я сам пострадал при приемке

Бывший заключенный ИК-1, попросивший не указывать его имени, сообщил, что тоже был избит при "приемке".

"Я сам пострадал во время этой процедуры", - рассказал он корреспонденту "Кавказского узла".

"На следующий день я встать не смог. Просил заключенных, чтобы сводили в туалет", - добавил бывший осужденный.

«Порядочные зэки не подписывают бумагу о том, что ознакомлены с требованиями режима, обязуются его соблюдать и пр. Но представляться, называть имя, фамилию, статью – не зазорно. Даже воры (в законе) представляются. Здесь все зависит от личного выбора заключенного. Некоторые «отрицалы» игнорируют любые требования сотрудников, таких тоже немало», - пояснил бывший заключенный.

Он также подтвердил информацию о том, что после смерти Батырева традиция избиений во время приемок прекратилась. «Да. Все говорят, что в этом плане сейчас там стало лучше», - сказал собеседник корреспонденту «Кавказского узла».

В свою очередь источник в ИК-1 сообщил корреспонденту "Кавказского узла", что после смерти осужденного в колонии почти полностью сменилось руководство.

«На прошлой неделе сменился уже второй начальник колонии. Во время инцидента был Санал Наминов. Когда началось следствие, назначили врио Сергея Попова. А теперь стал исполнять обязанности бывший заместитель начальника учреждения – Олег Окунов. Ранее поменяли начальника оперчасти и еще несколько руководителей, должности и имена их не помню. Но в общем можно сказать, что сменилось практически все руководство», - уточнил источник.

При этом он отметил, что нельзя однозначно связывать кадровые перестановки со смертью заключенного. «В колониях это обычная практика, так что утверждать, что смена начальства в ИК-1 связана со смертью Батырева, я не могу», - пояснил источник в ИК-1.

В УФСИН по Калмыкии не стали комментировать информацию о назначении Олега Окунова. При этом на сайте учреждения по-прежнему указано, что врио начальника колонии является Сергей Попов.

Представитель ОНК Калмыкии, протоиерей Анатолий Скляров также не смог подтвердить или опровергнуть слова источника в ИК-1. «Впервые слышу от вас о назначении Окунова. На Пасху там был, имел дело с Поповым», - сказал священнослужитель.

Комментариями от представителей сторон процесса относительно хода судебного слушания "Кавказский узел" пока не располагает.