ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.

Приговор отцу убитой в Сухуме школьницы был неадекватным, следствие не доказало вину мужчины, заявили адвокаты обоих родителей девочки. Защита должна добиться реакции властей на это дело, так как многие моменты в нем вызывают недоумение, считают представители НПО.

Как информировал "Кавказский узел", Верховный суд Абхазии 3 июля приговорил жителя республики к 20 годам тюрьмы по обвинению в изнасиловании и убийстве девятилетней дочери. Предполагаемому соучастнику преступления Михаилу Буряку суд назначил 19 лет колонии. Защита отца девочки обжаловала приговор, но кассационные жалобы 10 октября были отклонены.

В сегодняшней пресс-конференции в Сухуме приняли участие адвокаты отца и матери убитой девочки Игорь Скнарин, Инга Габилая и Карина Геворкова, сообщает корреспондент "Кавказского узла".

В ходе судебного процесса адвокаты задавали следствию и суду множество вопросов, однако ответов на них получено не было, отметила модератор встречи, журналист Елена Заводская в начале пресс-конференции. "Я присутствовала на разных заседаниях и видела, что ни суд, ни следствие ответов не дали. В результате суд поддержал обвинение", - сказала она.

В ходе всего следствия был очевиден обвинительный уклон в отношении отца убитой девочки, заявил адвокат осужденного Игорь Скнарин. "За все время сменились три следователя, которые занимались только продлением срока следствия. Никаких следственных мероприятий не проводилось, они отклоняли мои ходатайства", - сказал защитник.

Адвокат рассказал о важном свидетеле и противоречивых показаниях

Среди прочего, следствие отклонило ходатайство о вызове очень важного свидетеля Сергея Трубкина, отметил адвокат. Когда Трубкина все же допросили, он дал показания, которые опровергли версию Буряка. "Ту версию, которую предлагал Буряк, свидетель своими показаниями разбил в пух и прах, но суд критически отнесся к показаниям Трубкина и не положил их в основу приговора", - сказал адвокат Скнарин.

Михаил Буряк утверждал, что был давно знаком с отцом убитой - по его словам, мужчина приходил к нему в камеру, когда сам Буряк, еще будучи несовершеннолетним, отбывал свой первый срок. Трубкин был важным свидетелем, поскольку отбывал наказание вместе с Буряком, подчеркнул Игорь Скнарин.

"Буряк говорил, что они играли в карты и отец девочки его насиловал. Свидетель Трубкин, который отбывал наказание вместе с Буряком, опроверг эти показания и заявил, что никогда не видел отца девочки. Кроме того, в камере находилось от шести до двенадцати человек, хотя Буряк говорил только о двоих. Были еще трое свидетелей, которые могли это подтвердить, но их никто не вызвал и не опросил", - рассказал защитник.

Обвинение отца девочки построено только на показаниях Михаила Буряка, а в основу обвинительного приговора легли также показания эксперта, проводившего судебно-психиатрическую экспертизу Буряка. При этом саму экспертизу суд признал недопустимым доказательством, а несостоятельность версии Буряка подтверждается материалами дела, отметил адвокат Скнарин.

"Буряк говорил, что отец девочки совершал звонки как в день убийства, так и до этого дня, руководя всем процессом. В материалах дела имеется детализация звонков с телефона Буряка и с телефона отца девочки. Также Буряк говорил, что отец девочки звонил со скрытых номеров, однако это не подтвердилось", - рассказал Скнарин. Он отметил, что Буряк не прояснил противоречия между его показаниями и данными детализации.

Во время следствия и суда отец убитой школьницы ни разу не поменял свои показания, тогда как Буряк делал это трижды, добавил адвокат. "Отец девочки весь день до 15.00 был дома, но Буряк говорил, что тот с 10-11 часов находился с ним, заставляя его то выпить, то уколоться. Эти показания Буряка опровергнуты свидетелями, в том числе одним из его родственников - он говорил, что находился с Буряком и употреблял вместе с ним спиртные напитки на автомойке. Буряк очень сильно путался в показаниях и отказывался по моей просьбе разъяснить свои показания", - сообщил Скнарин.

Габилая: суд не учел показания детей

Две подруги убитой девочки находились на детской площадке массива Гумиста и видели, как молодой человек с длинными светлыми волосами вел ее в сторону заброшенного дома, рассказала адвокат Инга Габилая, которая защищала отца девочки изначально, но была отстранена судом от дела. Показания детей не были рассмотрены в суде по причине отказа их родителей, но Буряк не мог быть тем молодым человеком, которого они описали.

"Ни по цвету волос он не схож, ни по обстоятельствам. Буряк говорил, что эти девочки якобы шли им навстречу, а убитая вступила с ними в разговор, сказав, что идет к отцу. Этого не было - девочки побежали к магазину, думая, что парень ведет их подругу к школе. Они подошли к магазину, где должны были встретиться и пересечься, и увидели, что парень и девочка идут к железной дороге. Они видели, как парень, положив руку ей на шею или на плечо, вел убитую к железной дороге. Они окликнули ее, она повернулась, но в ответ ничего не сказала. Эти моменты являются противоречивыми и ставят под сомнение показания Буряка, он просто не знал таких обстоятельств. И подобных моментов было очень много", - сказала Габилая.

К потерпевшим с начала следствия относились как к преступникам, в зале суда к отцу девочки обращались только по фамилии, тогда как Буряка звали по имени и отчеству, отметила адвокат. Кроме того, следствие пыталось доказать, что осужденный не является родным отцом убитой девочки, хотя экспертиза подтвердила их кровное родство.

Мать убитой девочки по-прежнему верит в невиновность мужа и настаивает только на оправдательном приговоре, рассказала адвокат женщины Карина Геворкова. "Следствие ей говорит, что она пытается выгородить себя, не хочет признавать, но доказательств [вины отца] нет. Там большая семья, и если бы у кого-то возникли какие-то сомнения, если бы были очевидные доказательства его вины, то этот человек, как я думаю, не дожил бы до суда. У родственников, как и у жены, большие сомнения, они не согласны с приговором", - сказала адвокат Геворкова.

Представители НПО указали на изъяны правосудия

Судьи, прокуратура и власти должны отреагировать на обозначенные адвокатами вопросы, считает сотрудник Центра гуманитарных программ Лиана Кварчелия. Если у обвинения нет реальных доказательств вины отца девочки, "значит убийца и насильник находится на свободе", подчеркнула она.

"Почему одни показания учитываются, а другие нет? Почему там фигурируют отпечатки пальцев молодого человека, а потом они исчезают? Те вещи, которые важны для установления истины, не учитывались. Невероятная ситуация, когда вопросы звучат впустую, а речь идет о судьбе человека, о восстановлении справедливости, когда было совершено такое жестокое убийство", - заявила Кварчелия корреспонденту "Кавказского узла".

Защите необходимо добиваться реакции вышестоящих органов, пока в деле остается так много вопросов без ответов, уверена представитель НПО. "Мы будем продолжать работу и обращаться во все инстанции, не будем упускать из виду это дело", - сказала Кварчелия.

Проблема домашнего насилия в Абхазии существует, но дело об убийстве девятилетней девочки в Сухуме к ней не относится, считает глава Ассоциации женщин Абхазии Нателла Акаба. По ее мнению, в данном случае речь идет о ненадлежащем судебном разбирательстве.

"Трудно сказать, что эта история относится к проблеме насилия в Абхазии. На сегодняшний день мы не можем утверждать, что у нас есть независимое правосудие, очень многие факты свидетельствуют о противоположном. В этом деле многие моменты вызывают большое недоумение, это возмутительно", - сказала она корреспонденту "Кавказского узла".

Тема насилия в семье является очень важной и болезненной, тем более что на Кавказе ее принято скрывать. "Эта проблема существует в Абхазии, как и в других странах мира, но самая большая беда в том, что ее у нас не признают. Это связано с социальными и культурными факторами: семья – это закрытая сфера, и считается, что близкие сами должны разбираться друг с другом. Нужно признать проблему, а потом начать с ней бороться", - считает Нателла Акаба.

Возросшее число резонансных случаев, связанных с насилием в семье, не свидетельствует об общем увеличении числа таких инцидентов, полагает Акаба. "Просто сейчас, благодаря интернету, стало сложнее их скрывать", - подытожила она.