ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.
О пытках в Ингушетии рассказали сегодня суду Зелимхан Амриев, Тимур Матиев, Илез Торчхоев и Асхаб Албаков. Свидетели обвинения заявили, что у подсудимых после задержания не было следов пыток.
Как писал "Кавказский узел", с 15 августа Северо-Кавказский окружной военный суд рассматривает дело девяти жителей Ингушетии, которым вменяется участие в незаконном вооруженном формировании "орджоникидзевский джамаат". На заседании 6 декабря девять свидетелей по делу "орджоникидзевского джамаата" дали показания в пользу подсудимых.
На скамье подсудимых по этому делу находятся Лечи Гадамаури, Асхаб Албаков, Зелимхан Амриев, Акроман Бузуртанов, Багаудин Опиев, Тимур Матиев, Илез Торчхоев, Джохар Цечоев и Илез Цечоев. По версии обвинения, Гадамаури руководил созданием НВФ и всем "сунженским сектором", а другие восемь подсудимых присоединились к "орджоникидзевскому джамаату" в период с 1 марта 2014 года по 31 декабря 2015 года. Обвинение полагает, что в зависимости от своей роли подсудимые получали задания приобретать и хранить оружие, заниматься оборудованием схронов, оказывать другие виды пособничества членам НВФ. Вину частично признали только Гадамаури, Албаков и Амриев, остальные подсудимые полностью отвергают обвинения в свой адрес.
Следователь заявил, что не помнит деталей задержания Амриева
11 ноября Северо-Кавказский окружной военный суд продолжил рассмотрение дела "орджоникидзевского джамаата". На сегодняшнем заседании по видеосвязи с Сунженским районным судом Ингушетии были допрошены двое следователей, приглашённых по инициативе гособвинителя, сообщает корреспондент "Кавказского узла".
Свидетели заявили, что неприязни к подсудимым не испытывают. Однако сами подсудимые сочли, что допрашиваемые испытывают к ним неприязнь в связи с работой.
В ходе ответов на вопросы участников процесса, старший следователь следственного отдела по Назрани Магомед Хидриев сказал, что не помнит деталей задержания подсудимого Зелимхана Амриева. При этом он заявил, что именно он составил на Амриева протокол задержания.
Хидриев не вспомнил, что послужило основанием для возбуждения уголовного дела в отношении Амриева. Также он не смог вспомнить, во сколько конкретно Амриев был к нему доставлен, но сослался на "материал, полученный из дежурной части". Следователь затруднился ответить, где находился Амриев несколько часов после взятия объяснения в Центре по противодействию экстремизму.
При этом, Хидриев сказал, что видимых повреждений на подсудимом не видел и назвал состояние Амриева после задержания "нормальным и спокойным".
По просьбе гособвинителя судья огласил даты и время составления двух документов. Так, согласно материалам дела, днём 8 июня 2016 года Зелимхан Амриев дал объяснение начальнику одной из ингушских силовых структур, а в 2 часа ночи был задержан следователем Хидриевым.
В свою очередь Амриев изложил свою версию событий. "В 11 часов 8 июня [2016 года] меня задержали, надели наручники... После я узнал, что меня привезли в [здание одной из ингушских силовых структур]. К этому человеку меня привели в 14 часов 9 июня, весь этот период я был под пытками. Я сказал этому человеку, что меня пытали, он мне сказал, никому это не говорить. Оттуда меня сразу в СИЗО направили", - рассказал подсудимый.
"Я думаю, это не соответствует действительности", - отреагировал на пояснения подсудимого следователь Хидриев. Мужчина заверил, что до получения материала о Зелимхане Амриеве он ничего не знал.
К свидетелю задержанных доставили ингушские силовики
Вторым в ходе заседания был допрошен дознаватель ОМВД по Сунженскому району Ингушетии Халид Эсмурзиев, составивший 10 июня 2016 года протоколы задержания подсудимых Асхаба Албакова, Илеза Торчхоева и Тимура Матиева.
"Насколько помню, всех троих доставили сотрудники [одной из ингушских силовых структур] под утро, мной были возбуждены уголовные дела", - пояснил свидетель. Эсмурзиев заявил, что "видимых телесных повреждений на доставленных к нему лицах не было".
Судья по просьбе прокурора огласил процессуальные документы. Выяснилось, что по материалам дела 9 июня 2016 года Албаков, Торчхоев и Матиев дали объяснения в одной из ингушских силовых структур, а около 4 часов утра 10 июня были задержаны допрашиваемым дознавателем.
Асхаб Албаков заявил, что его 9 июня 2016 года в 12 часов дня его повели к силовикам. "Это когда мне подбросили "хаттабку" и другие компоненты СВУ. Меня посадили в машину, мне сразу на голову надели пакет, обмотали скотчем. С 12 часов до двух ночи меня пытали. В отделе я видел Матиева и других в жутко подавленном состоянии", - рассказал подсудимый.
Халид Эсмурзиев затруднился сказать, привезли молодых людей вместе или нет, были ли они в наручниках и где они были в течение дня. Вместе с этим дознаватель подчеркнул, что "если бы на них были синяки, он направил бы их на обследование", а о противоправных действиях никто из доставленных не сообщал.
Илез Торчхоев сообщил, что его задержали "в 3 часа дня 9 июня 2016 года", и что "до двух часов ночи следующего дня он был в [одной из ингушских силовых структур]". "После этого меня привезли в РОВД", - сказал Торчхоев, пояснив, что на него надевали наручники, которые в кабинете дознавателя не сняли.
"9-го числа (июня 2016 года) часа в два меня задержали. Этот человек был во дворе, когда меня задержали. Мне одели пакет на голову, пытали часов 5 точно", - рассказал подсудимый Тимур Матиев. Подсудимый подчеркнул, что тогда же видел Торчхоева и Албакова: "У них реально были побои, Торчхоев еле шёл".
Халид Эсмурзиев не согласился со словами подсудимых: "Всё, что я говорил, я подтверждаю. Я даже не знаю, где вы живёте, товарищ Матиев! Я ни разу у тебя не был", - ответил дознаватель подсудимому. "Я больше скажу: были вы, участковый и несколько оперов", - парировал Тимур Матиев.
Багаудин Опиев добавил, что "через 10 дней он с Торчхоевым сидел в карантине и давал ему обезболивающие". "А он его видел на следующий день и говорит, что не было побоев!" - возмутился Опиев.
После допроса участники процесса осмотрели вещественные доказательства: пристав внёс в зал коробку из-под бумаги, в которой находились пистолет Стечкина, гранаты и другие вещи, изъятые, по версии следствия, у подсудимых. Адвокаты обступили стол, на который выкладывались вещдоки, осматривали бирки и фотографировали их с разрешения судьи.
На одном из первых заседаний гособвинитель огласил явку с повинной жителей Ингушетии Зелимхана Хациева и Рамзана Халдыхроева. В явке Хациев заявил, что Асхаб Албаков вручил ему "сумку, в которой находились автоматический пистолет Стечкина, пистолет Макарова, 25 патронов, три гранаты Ф-1, три взрывателя УЗРГМ и пустые магазины к пистолетам", а Халдыхроев сказал, что это происходило в его присутствии. Согласно зачитанному ранее протоколу осмотра магазина на улице Свердлова в городе Сунжа, там были изъяты "кофемолка, аммиачная селитра, вещество серебристого цвета (алюминиевая пудра), дверной звонок "Эра", кнопка беспроводного звонка, две батарейки Duracell, две упаковки спичек, системный блок компьютера и граната-"хаттабка".
Рассмотрение дела продолжится 12 декабря в 14.00 мск. На сегодняшнем заседании присутствовала мать Зелимхана Амриева.
"Прокурор хотел закрепить время задержания подсудимых протоколами задержания, а фактически они были задержаны ранее на сутки. В это время с них выбивались показания, после чего они уже были задержаны", - заявила корреспонденту "Кавказского узла" адвокат Асхаба Албакова Елена Минкина.
Автор:Константин Волгин
