ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.

Театр документальной пьесы Театр.doc показал спектакль "Я не хочу работать в милиции", посвященный истории бывшего начальника уголовного розыска Черкесска Руслана Рахаева, осужденного на девять лет по делу об избиении до смерти задержанного.

Как писал "Кавказский узел", 15 июня 2018 года Черкесский городской суд признал Руслана Рахаева виновным в смерти задержанного и назначил ему девять лет колонии строгого режима. Также суд лишил Рахаева звания капитана полиции и постановил взыскать с него миллион рублей в пользу потерпевших. Верховный суд республики утвердил этот приговор. 24 июля стало известно, что жалобу на приговор Рахаеву принял Европейский суд по правам человека.

Спектакль "Я не хочу работать в милиции" театр документальной пьесы Театр.doc подготовил совместно с "Новой газетой". Он был показан 4 октября, накануне Дня уголовного розыска.

В анонсе спектакля кратко рассказывается о судьбе Рахаева. "Семь лет Руслан провел в своей квартире в Черкесске под подпиской о невыезде. От него ушла жена, от Рахаева отвернулись бывшие сослуживцы. Рядом остались только самые близкие. 40 килограммов документов, чтобы доказать невиновность, 47 томов уголовного дела. Бесконечный круговорот судебных заседаний, апелляций, фальсификаций", — говорится в описании.

Режиссер спектакля - правозащитница фонда "Общественный вердикт" Ксения Гагай, которая "собрала аудиозаписи, свидетельствующие о том, что произошло с Рахаевым и его близкими".

Зал в театральном комплексе "8/3" "Союза независимых театров" едва вместил всех желающих посмотреть спектакль. Вместе с актерами и авторами на премьере присутствовало не менее 70 человек, передает посетивший спектакль корреспондент "Кавказского узла".

Некоторые зрители признались корреспонденту "Кавказского узла", что их привлек интересный анонс и звучное название пьесы. "Я не хочу работать в милиции", — привел название спектакля в качестве личного мнения зритель Александр.

Его товарищ, который отказался представиться, рассказал, что он родом с Кавказа, но о деле Рахаева раньше не слышал. Оба отметили, что являются завсегдатаями Театра.doc.

Психолог Мария рассказала корреспонденту "Кавказского узла", что посетить спектакль ее пригласила коллега, работающая в "Общественном вердикте".

"Я вообще интересуюсь темой, которая близка мне — помощь людям, пострадавшим от пыток, к примеру. Но к правозащите отношения не имею и в Театр.doc хожу редко", — сообщила она.

Автора пьесы задела безысходность, в которой оказался Рахаев

Пьеса - это фактически инсценировка аудио- и видеозаписей отдельных эпизодов судебных заседаний, частных разговоров, бесед со следователем родственников и интервью Рахаева правозащитниками, то есть это "воплощенный в театральном представлении документ", сообщила корреспонденту "Кавказского узла" автор и режиссер Ксения Гагай.

По ее словам, спектакль состоит из десятка сцен-эпизодов, где исполнители воспроизводят эти записи в своей речи, вплоть до интонаций говорящих, пользуясь техникой Headphone verbatim. Исполнители, слушая в наушниках речь реальных людей, дословно и, стараясь передать интонацию, воспроизводят их слова. Среди тех, чьи слова транслируют исполнители, сам Рахаев, его тетя и сестра, следователь, правозащитник, судья, адвокаты, потерпевшая и другие.

Как пояснила Гагай, желание написать пьесу о Рахаеве связано с тем, что её задела та безысходность, в которой оказался главный герой.

"Здоровый мужик, бывший спецназовец и ничего не может сделать… Мама, тётя, сестра вокруг него. Он семь лет под подпиской о невыезде в квартире. От него ушла жена, отвернулись коллеги. Все время в ожидании суда", — рассказала она.

По словам автора, родственники Рахаева знают и одобрили спектакль. "Лидия Жабелова (тетя и общественный защитник Рахаева, - прим. "Кавказского узла") была на пробном, премьерном показе", — отметила она.

Гагай посетовала, что родные потерпевшего Джанкезова долгие годы отказывались от контактов с правозащитниками и стороной обвиняемого.

"При жизни жена от (Джанкезова) ушла, дети не общались. Однако после убийства члены семьи стали интересоваться делом, как будто появилась мотивация... Они считали именно Рахаева виноватым", — отметила режиссер.

Вместе с тем, она признала, что в пьесе "немного ушел в сторону" человек, который погиб, то есть Джанкезов, однако инсценировать его историю невозможно из-за дефицита документальных записей о нем. Лишь в одной сцене спектакля воспроизводится речь вдовы убитого, которая очень эмоционально спрашивает одного из оперативников, почему он спокойно смотрел, как кто-то затоптал её мужа.

"Его не хотели убивать, но... его сильно побили, пытаясь выбить показания. От последствий сильных ударов в грудную клетку он наутро умер… После смерти эта чудовищная история с Джанкезовым продолжилась. В течение семи лет, пока длились суды, тело потерпевшего было эксгумировано, и останки хранились в пяти черных пакетах. Эти останки постоянно возили на экспертизы, чтобы установить механизм образования травм... Лишь полтора года назад, когда состоялся приговор по делу, суд все-таки постановил захоронить тело Джанкезова. Сам этот момент я не смогла включить в пьесу, потому что не было документального материала", — рассказала Гагай.

"Это очень физиологичная история. Например, когда в суде говорится, что "потерпевшего затоптали", или Рахаев описывает камеру на этапе, что она вся в моче. Физиология — это для театра самое оно", — сказал на обсуждении спектакля после окончания исполнитель, который зачитывал реплики судьи.

Зрительница, блогер Катя, рассказала, что заинтересовалась историей Рахаева после спектакля.

"Я бы никогда не заинтересовалась историей Руслана, а вот вы показали спектакль, и сейчас я пойду в Интернет и ещё другим расскажу", — поделилась она своими впечатлениями с автором после спектакля.

Зрительница Ольга рассказала корреспонденту "Кавказского узла", что ее впечатлила инсценировка разговоров про устройство автозака, на котором Рахаева этапировали в колонию.

"Там рассказывали, что заключенные в тесноте в тюремном КамАЗе были и пытались раскачать, чтобы даже перевернуть его", — сказала она.

Адвокат рассказал о жизни Рахаева в колонии

Адвокат Дмитрий Егошин от фонда "Общественный вердикт", который представляет интересы Рахаева, не смог посетить спектакль.

"К сожалению, не получилось посмотреть спектакль... Но по отзывам коллег, побывавших на представлении, всё максимально близко", — сообщил он корреспонденту "Кавказского узла" по телефону.

Адвокат рассказал, что Рахаев сидит в колонии в Рязанской области. "Это колония строгого режима для бывших работников правоохранительных органов", - пояснил адвокат.

По его мнению, о перспективе УДО говорить рано, потому что Рахаев приговорен за тяжкое преступление. "А в этом случае вопрос УДО будет решаться только после того, как он отбудет две трети назначенного срока наказания", — отметил Егошин. По его словам, с учетом месяцев, которые Рахаев провел в колонии и СИЗО, "ставить вопрос об УДО можно через три года", а через примерно два года Рахаев может просить перевести со строгого режима в колонию-поселение.

Дмитрий Егошин сообщил, что жалоб на проблемы со здоровьем, сложности в общении с администрацией колонии и другими заключенными у Рахаева нет.

"Он и раньше сидел без каких-либо конфликтов. Но поначалу было морально тяжело привыкать к неволе. Теперь, когда я в последний раз с ним общался, состояние это он принял. Работает в автосервисе. Жалоб при общении не высказывал", — сказал адвокат.

Он также сообщил, что жалоба в ЕСПЧ зарегистрирована в июле этого года, но когда по ней будет движение, сложно сказать. "Обычно вся процедура — от подачи до решения Европейского суда — длится четыре-пять лет", — сказал Егошин.

Он отметил также, что в кассационную жалобу, текст которой подготовил адвокат, Руслан Рахаев захотел внести небольшие изменения. "В окончательной форме, скорее всего, на следующей неделе подготовим кассацию, когда я к нему поеду, и согласуем полностью текст", — сказал он.

Адвокат также пояснил, что в настоящее время внесены изменения в порядок рассмотрения кассаций и апелляций, в частности, появились кассационные округа.

"Создано несколько кассационных округов. Раньше в случае когда первая инстанция — районный суд, апелляцию рассматривал городской, а если первая инстанция — городской (как в деле Рахаева Черкесский городской суд), то апелляцию рассматривал Верховный суд субъекта, то есть Карачаево-Черкесии. По старым правилам кассацию рассматривал Президиум ВС республики. Но сейчас это будет кассационный округ в Пятигорске. И уже потом следующей кассационной инстанцией будет Верховный суд РФ", — подчеркнул Егошин.