ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.
Художник Давид Цагараев, чей рисунок поверх граффити "Зачем" на стене во Владикавказе был испорчен новыми надписями, осудил защитников нехудожественного, по его оценке, стрит-арта. Результатом дискуссии о стрит-арте может стать его развитие в городской среде и рост туристической привлекательности Владикавказа, указали эксперты в области современного искусства.
Как писал "Кавказский узел", вандалы испортили работу арт-художника Давида Цагараева, который нарисовал лотосы поверх граффити-надписей на стене в центре Владикавказа. Часть пользователей Instagram призвала наказать хулиганок, другие же осудили Цагараева за неуважение к авторам первых рисунков на стене.
Цагараев по просьбе администрации района расписал лотосами испорченную надписями стену возле Театра оперы и балета во Владикавказе. Спустя несколько дней в соцсети появилось сообщение, что новый арт-объект был испорчен — поверх цветов красной краской нанесены слова: "Зачем?". "Зачем" — одна из самых известных граффити-команд в истории российского стрит-арта, которая начала рисовать на московских улицах еще в конце 90-х годов.
Владикавказский художник Давид Цагараев, чью работу испортили члены движения "Зачем", ответил в своем Instagram на их претензии, кратко обобщив свою позицию словами, "потому что вы черти". По словам Цагараева, просьбу закрасить граффити "Зачем" он получил от чиновников в устной форме, но префект Иристонского района Дзеранов Георгий лично помогал ему в работе.
"Он даже сам принимал участие в разборе этого уродства, сам отбивал молотком эти буквы", — сказал Цагараев корреспонденту "Кавказского узла". По мнению художника, его арт-объект обнажил большие проблемы современного искусства.
Давид Цагараев участвовал в проектах творческого объединения "Портал" и известен проектами, вызвавшими дискуссию в обществе. Среди них астрологический календарь Нартов, граффити балалаечника Аслана Уратаева на историческом здании, находящемся под охраной государства.
"Ощущение, будто мертвяки проснулись и напали на живых, если (говорить) коротко о защитниках "Зачем", которые написали мне со всей страны свои пожелания "добра". Очень мрачная энергетика у вашей паствы. Значит, и сами такие. Вас объединяет идея сопротивления свету и порядку, а свободой вы только прикрываетесь, создавая хаос своим "творчеством". Главное заблуждение сторонников "Зачем" и остальных граффитистов-буквапшиков, что набор букв, раздражающий людей — это искусство. Предназначение искусства — дарить позитивные эмоции, вдохновлять людей на творчество, выражать высокие смыслы, восстанавливать, гармонизировать и лечить души. (...) Даже если вы хотите протест, то выражайте его как-то посимпатичнее, что ли. ЗАЧЕМ приезжать в гости и навязывать нам свой проект, да ещё и так отвратительно? Где уважение? У себя вы пишите каллиграфию, а у нас уродство какое-то. И ещё удивляетесь, почему закрасили. (...) Настоящее искусство, как Творец, для всех гениально и прекрасно. Без криков и доказательств. Когда сможете нарисовать так, чтобы ни у кого рука не поднялась закрасить, тогда и не нужно будет писать "зачем", — написал Цагараев 1 июля в своем Instagram.
Цагараев еще не решил, что делать с испорченным граффити, и пока "решил оставить всё как есть", сказал он корреспонденту "Кавказского узла".
Граффити с надписью "Зачем" - арт-манифест, который изображает команда уличных художников еще с конца 1990-х годов. Основатель граффити-команды "Зачем" Дмитрий Позе считается первопроходцем московского уличного искусства. В начале 90-х, когда начинающих стрит-артеров задержали за гриффити-бомбинг (наспех нанесенные в неположенных местах надписи, — прим. "Кавказского узла"), милиционеры задавали им вопрос: "Зачем вы это делаете?". Впоследствии он стал лейтмотивом творчества команды: надписи "Зачем" постоянно появляются в разных городах России.
Стрит-арт сцена во Владикавказе имеет свои важные особенности, обратил внимание кандидат философских наук, куратор в области современного искусства, менеджер социокультурных проектов Антон Вальковский. Будучи уроженцем Волгограда, Вальковский сам уже больше года живет во Владикавказе.
"Во-первых, о свободе и контркультурности — основных интенциях стрит-арта на заре его появления — говорить (во Владикавказе) не приходится. Сообщество райтеров прекрасно справляется с самоцензурой, закрашивая граффити, не соответствующие нормам агъдау (неписанный свод правил поведения осетина, — прим. "Кавказского узла"). Здесь можно вспомнить историю уничтожения рисунка "Одиночество" автора limb, где буквы "О" формировались из иконок дейтинговых приложений. Довольно сильное высказывание об одиночестве на граффити-стене, вероятно, по мысли немногочисленного сообщества райтеров, оказалось не соответствующим расположенной выше цитате из Коста Хетагурова. Во-вторых, есть подозрения, что некоторые последние громкие граффити-кейсы являются политически ангажированными. Так, история с граффити Аслана Уртаева будто уже и не отделима от фигуры депутата Сослана Дидарова. Сложно представить, что художник Давид Цагараев — и особенно депутат — не знают, что любые изображения в городской среде необходимо согласовывать с управлением архитектуры и градостроительства и собственниками здания", — объяснил Вальковский корреспонденту "Кавказского узла".
Он полагает, что граффити с изображением Аслана Уртаева могло быть согласовано с властями — "нужно было просто занести бумагу с эскизом".
"Можно осторожно предположить, что в ситуации, когда был необходим безопасный и контролируемый общественный хайп, ничего согласовывать участникам не требовалось. Итогом стали прекрасные позировочные фотографии Давида, многочисленные эфиры Давида с Сосланом, нарушенные нормы закона и хейт в сторону Комитета по охране памятников, выполнявшего свою работу. Авторы переступили через нормы права так же легко, как и через нормы этики. Лично для меня надпись: "Зачем" на этих декоративных лотосах, закрывающих "некрасивую" предыдущую надпись — это отчаянная попытка райтеров напомнить нам, что искусство граффити возникло не для эстетизации городской среды, не как часть PR-стратегий или патриотического воспитания. И фигура Давида Цагараева, на чьих лотосах надпись появилась, здесь совершенно не случайна. Когда мы смотрим на многие изображения, созданные в городской среде в последние годы, невольно возникает навязчивый и тревожный вопрос: "Зачем?" Он, как вопрос ребенка, обрушивается на нас такой искренностью и непредвзятостью, разоблачая скрытые мотивы, что мы и правда останавливаемся, обомлев", — считает Вальковский.
Во Владикавказе регулярно "разворачиваются острые дискуссии на тонкие искусствоведческие или литературоведческие темы", обратила внимание старший научный сотрудник Северокавказского филиала Государственного центра современного искусства Екатерина Гандрабура.
"Нужно сказать, что изначально роспись группы "Зачем" и надпись: "Зачем" — это настоящая форма стрит-арт искусства, которая имеет под собой протестные корни. Если же администрация города просит художника или кого-то еще украсить росписью стену, то это стрит-арт искусство не является как таковым художественным полноценным явлением, это монументальная роспись. Город Владикавказ отличается от очень многих городов тем, что для городских жителей это является важной частью их социальной активности: они имеют мнение по этому поводу, спорят, они жалуются или, наоборот, стремятся что-то сделать. Это внушает оптимизм, потому что это говорит о том, что в городе существует настоящее полноценное городское сообщество со своим мнением и со своей внутренней стратегией", — сказала она корреспонденту "Кавказского узла".
В разных городах мира практикуется разный подход к творчеству уличных художников, и, соответственно, формируется разное общественное восприятие тех или иных образцов стрит-арта. Известны примеры, когда стрит-арт становился городской достопримечательностью и в итоге приносил значительную пользу сообществу, отметила Гандрабура.
"Многие города борются со стрит-арт художниками и побеждают, но некоторые допускают существование неофициальных эстетических форм в городской среде. Например, Тель-Авив позволил стрит-арт художникам расписывать стены в одном из районов города: никто не охотится за этими росписями, их не закрашивают, а наоборот, город сделал из этого достопримечательность. Сейчас это вошло во все путеводители по Израилю, это топ самых популярных экскурсионных маршрутов по городу. Создается много рабочих мест, растет заполняемость ресторанов и экономическое благополучие того района, который еще не так давно был маргинальным. Некоторые коллекционеры обратили внимание на стрит-арт художников: в Петербурге сейчас возникает музей, сформирована база для коллекции стрит-арт работ — вплоть до того, что эти заборы или куски стен владелец покупает, реставрирует, перевозит, каталогизирует и показывает. Это тоже вызывает большой интерес у любителей современного и актуального искусства. Существуют фестивали стрит-арта, на которые приезжают художники со всего мира — и они не всегда формальны, иногда это выглядит как налёт на городскую среду. Вопрос в том, насколько город толерантен к таким культурным феноменам, насколько он глубоко может прочувствовать и испытать чувство причастности не только к официально признанному жанру, но и к тем формам, которые рождаются как крик, как протест", — добавила она.
Четких критериев, по которым можно отличить стрит-арт от вандализма, не существует, и характеристика той или иной работы остается дискуссионным вопросом, отметила эксперт.
"Стрит-арт — это протестный жанр, который несет в себе художественное высказывание, и, если оно запускает дискуссионный процесс, значит, авторы добились успеха. Если у вас на заборе написано слово из трёх букв, то, скорее всего, это вандализм, но у группы "Война" — это искусство, потому что за этим есть художественное высказывание. Мне интересно, что будет происходить с этой надписью (во Владикавказе) дальше: как мне кажется, это и есть настоящая городская жизнь и настоящий культурный процесс по воспитанию городской толерантности, какого-то нового эстетического языка", — заключила Гандрабура.
Автор:
