Видные представители московской чеченской диаспоры провели на днях пресс-конференцию, а затем и круглый стол, посвященные положению русскоязычного населения Чечни.

По словам Амина Осмаева, председателя палаты Народного собрания Чеченской Республики (созыва 1996 года), чеченские общественные организации вынуждены поднять эту проблему, поскольку "у федеральных органов власти имеется определенный страх при обсуждении этой темы - они боятся обвинений в шовинизме".

Как утверждается, именно, такое впечатление сложилось у казаков и русских Чечни, обращавшихся "в Кремль, правительство, другие органы власти" с просьбой обеспечить их безопасность, защитить от бесправия, насилия, беззакония, и - не получивших никакого ответа.
- Власть должна понять, что в 1991 году она бросила этих людей - как и чеченцев, кстати, - и должна отвечать за эту политику, - заявил Амин Осмаев.

- Возврат и создание условий для нормальной жизни всем покинувших республику - первоочередная задача властей Чечни, - считает и Умар Автурханов, председатель Комитета Национального согласия Чеченской республики.
Правда, по словам Амина Осмаева, с гарантиями безопасности там пока слабовато. Чеченцы более-менее защищены от масхадовских боевиков в силу тейповых связей и обычая кровной мести. У русских нет защиты от криминального беспредела.

Кроме того, полагает президент благотворительного фонда "Мир. Милосердие. Нравственность", бывший имам грозненской соборной мечети Хамзат-Хаджи Саламов, следует подготовить общественное мнение мусульман, работать с молодежью в том плане, что "русские - такие же жители Чечни, и они должны иметь те же права, что и остальные".

Сейчас число русских в административных структурах Чечни очень мало. Изменить ситуацию, считают московские чеченцы, можно путем введения квот для русского населения, причем в соответствии с его численным представительством на 1991 год. Положение об этом нужно ввести в готовящийся договор о разграничении полномочий между федеральным центром и Чечней (кстати, национальные республики одна за другой отказываются от аналогичных договоров), поскольку в только что принятой Конституции ЧР об этом не сказано ни слова.

Представители чеченской диаспоры считают, что в Чечню могут вернуться около ста тысяч русских.
Впрочем, как сообщил Амин Осмаев, конкретной программы возвращения не существует ни в ЧР, ни в РФ. "Такое ощущение, что национальной политики в России нет", - заметил он.

По словам же Умара Автурханова, помимо квотирования представительства русских в органах власти, рассматриваются другие способы привлечения их в республику.

Например, полагает Автурханов, главами администраций казачьих Наурского и Шелковского райнов должны быть казаки (пока это исполнено только в Наурском). Чеченскую молодежь следует учить русскому языку, приобщать их к русской культуре, давать возможность получения высшего образования.

По мнению Автурханова, просто необходимо возвращение в республику русских работников нефтепромыслов, специалистов среднего звена.

Это желание понятно. Русские в Чечне появились в начале прошлого века. В основном, они работали на Грозненских нефтепромыслах и связанных с ними производствах. Казаки же поселились в этих краях еще в XVI веке.
В советское время Грозный был одним из мощнейших центров переработки нефти. Чеченцы не сумели сохранить сложный технологический комплекс нефтедобычи и нефтепереработки. Развал нефтепромыслов, являвшихся становым хребтом республиканской экономики, лишил средств к существованию почти все русское население Чечни, да и большинство чеченского.

И тогда чеченцы нашли себе новый источник дохода.

По переписи 1989 года, в Чечне проживало почти четыреста тысяч русских. Сколько из них были уничтожены в Чечне в годы правления дудаевского и масхадовского режимов, даже приблизительно сказать крайне сложно.

По данным МВД России, только в 1992 году в Грозном было убито 250 русских и около трехсот пропало без вести.

К 1994 году дудаевцы уничтожили более двух тысяч русскоязычных.

Тысячи людей, бросая дома и имущество, бежали в Россию. До начала первой чеченской кампании Чечню покинуло более 250 тысяч человек.

Избиения, убийства, грабежи, изнасилования, захват заложников, взломы и насильственное выселение из квартир и домов стали повседневной реальностью. Это был настоящий геноцид. Такой же террор осуществлялся и против казаков, которые практически полностью покинули Наурский, Сунженский и Шелковской районы. К началу "второй чеченской" на территории республики оставалось лишь около 29 тысяч русских (более 17 тысяч составляли старики).

Сколько их осталось сейчас, не знает никто.

Вот как описывала положение оставшихся в Чечне русских сотрудница грозненского Конгресса русскоязычного населения (работающего также с ногайцами, татарами, кумыками) Ольга Селенкова:

- Жизнь очень тяжелая. Часто люди просто оставляют свои дома и уезжают. Их никто не покупает. А когда приезжают обратно, дома бывают заняты. Или бывает так, что человек приезжает продать дом и исчезает. Таких случаев немало и в Шелковском, и в Наурском районах. Я не могу говорить об этом с высоких трибун, чтобы не сказали, что я накаляю обстановку. 70% русского населения Чечни - это люди пенсионного возраста. Это немощные люди, которые здесь остались одни.

А вот еще свидетельства. Председатель грозненского КРО на вопрос редактора издающегося в Ставрополе чеченского бюллетеня "Права человека", есть ли угрозы русским детям или неприязненное отношение к ним, отвечает: "Встречаются обычные бытовые моменты. Дети есть дети". - "Есть ли случаи выживания русских соседями-чеченцами?" - "Бытовые моменты возможны". "Есть ли разговоры антирусского характера - мол, почему они не уезжают?" - "Бывают на бытовом уровне, когда поссорятся". - "Бывают ли антирусские настроения на улице, когда плохо отзываются о русских?". И снова ответ: "на бытовом уровне". И хотя общий вывод - "здесь так же, как и везде, как и в России", согласиться с ним трудно.

Очевидно, что подобные "бытовые моменты" делают жизнь невыносимой.

Вот типичная история одной из вынужденных переселенок из Чечни. Анна Артемовна К., всю жизнь проработавшая библиотекарем в грозненском НИИ, покинула Грозный с тяжело больным мужем на руках в декабре 1994 года. Добраться до Ингушетии помогли соседи-чеченцы. Мужу требовалось лечение в московском онкоцентре на Каширке. Через год он скончался. К тому времени от товарищей по несчастью она узнала, что от дома, где была их двухкомнатная квартира, остались одни воспоминания.

Еще через четыре года, после долгих хождений по инстанциям, нелегальной работы и житья из милости у случайных людей, Анна Артемовна получила, наконец, компенсацию за утерянное имущество - 120 тысяч рублей. Приобрести жилье на них можно разве что в глухой деревне или захудалом райцентре, где невозможно найти работу. А как прожить без нее на мизерную пенсию?

Многие пострадавшие от первой войны не получили компенсацию до сих пор.
Недавним постановлением чеченского правительства ее сумма увеличена до 240 тысяч рублей - для тех, кто остался на территории Чечни. Тем же, кто бежал из республики до 1994 года, вообще никакой компенсации не положено. Детей нет, родственники в Ростовской области сами едва сводят концы с концами. Но возвращаться в Чечню она не собирается. "Куда я поеду - на развалины своего дома в шестьдесят лет новую жизнь начинать?" - говорит Анна Артемовна.

Примерно так же рассуждают многие русские вынужденные переселенцы.

Есть и еще один фактор. Если во время и после первой чеченской войны отношения между чеченцами и русскими, как правило, были благожелательными или нейтральными, то после второй произошла резкая поляризация по этническому признаку. Мирное соседство теперь вряд ли возможно...

Мнение боевиков Масхадова, сопротивление которых до сих пор не сломлено - это об их провокациях, а по сути, терроре в отношении русских говорили московские чеченцы - однозначно.

Как заявил в интервью Би-Би-Си спецпредставитель Масхадова Саид-Хасан Абумуслимов, "с самого начала чеченская конституция, да и чеченский закон о гражданстве, однозначно гарантировали людям нечеченской национальности такие же права, что и чеченцам. Сейчас говорить о русском населении в Чечне не приходится, потому что в период первой войны, и особенно в период второй войны, фактически, насколько мне известно, все русское население из Чечни ушло".

То есть, нет людей - нет проблемы...

Каково же будущее Чечни?

- В Чечне произошла не единичная вспышка насилия - там десятилетие полыхал кровавый конфликт, - говорит Владимир Горюнов, член Совета Ассоциации политических экспертов и консультантов. - Чечня напрямую перешла от советской власти к разгулу этнического беспредела, сопровождающегося межклановыми разборками.

Установление там демократии западного образца сейчас просто не возможно.

Очевидна и иллюзорность расчета на изменение западного общественного мнения о ситуации в республике. Оно создается западными же СМИ, жестко блюдущими интересы своих государств и их властных элит, нисколько не заинтересованных в признании "демократизации" Чечни. Ситуация там еще долго будет оставаться прекрасным рычагом воздействия на Россию. Не произойдет и долговременного внутреннего замирения. Краткие периоды мира наступали после каждой уступки Москвы - например, Хасавюрта, однако никакой длительной стабилизации ожидать не приходится.

- Поэтому перспектив возвращения в республику русского населения не существует, - продолжает эксперт. - Все прекрасно понимают, что беспредел в Чечне может в любой момент вспыхнуть с новой силой. Русские беженцы не нашли в России никакой помощи и понимания, и возвращаться к своим пепелищам для того, чтобы потерять все еще раз, они не станут.