НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО “МЕМО”, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО “МЕМО”.

Выступление прокурора в прениях на суде по делу ингушских активистов заняло около пяти минут, он назвал приговор нижестоящей инстанции обоснованным, а доказательства вины лидеров ингушского протеста доказанными. Гособвинитель проигнорировал все вопросы подсудимых и их защитников, чем вызвал их возмущение.

Как писал "Кавказский узел", с 13 января суд в Ставропольском крае рассматривает апелляционные жалобы на приговор семи лидерам протеста в Магасе. Адвокат Магомед Абубакаров в течение пяти заседаний в июле детально проанализировал и раскритиковал приговор: он, в частности, указал на проигнорированные доказательства невиновности осужденных оппозиционеров и на противоречия в версии обвинения. Его подзащитный Барах Чемурзиев на заседании 19 июля заявил о фактических ошибках в приговоре. 20 июля активисты Багаудин Хаутиев, Муса Мальсагов и Малсаг Ужахов заявили, что обвинение по их делу опровергается материалами дела, но суд часть этих данных проигнорировал, а часть умышленно исключил.

На заседании суда по делу ингушских активистов в Ставропольском краевом суде в Пятигорске первым выступил адвокат Исмаила Нальгиева по назначению Ильяс Яганов, ранее об этом была достигнута договоренность между Нальгиевым и его государственным защитником. 

Яганов отметил, что в действиях его подзащитного не содержится признаков какого-либо преступления, в том числе и вменяемых ему обвинений. "Участие в несанкционированном митинге образует состав административного правонарушения, а не уголовного", - сказал адвокат. 

В приговоре нет доказательств того, что Нальгиев совершал то, в чем его обвиняют, а именно: "осуществлял психологическую мотивацию участников несогласованного митинга с целью их неподчинения законным требованиям представителей власти, находящихся при исполнении должностных обязанностей, и применения к ним насилия", указал адвокат. 

Свидетели обвинения, по словам Яганова, либо не упоминали Нальгиева, либо слышали о том, что он якобы говорил протестующим не расходиться, от третьих лиц, и не могли указать, от кого конкретно, либо не владели ингушским языком и основывались на своих предположениях о происходящем на площади. Показания свидетеля, основанные на догадках, предположениях или слухах, являются недопустимым доказательством, подчеркнул адвокат. 

При этом есть объективное доказательство - видеозапись с митинга, согласно которой подсудимые, в том числе Нальгиев, "призывали митингующих не поддаваться на провокации, успокоиться и разойтись", отметил защитник. Кроме того, о непричастности подсудимых к инкриминируемым им преступлениям заявляли свидетели защиты, а также об этом свидетельствуют экспертизы высказываний Нальгиева. "Никаких доказательств вины Нальгиева в инкриминируемых ему преступлениях судом первой инстанции не приведено. <...> Ни одно из доказательств не подтверждает совершение Нальгиевым действий, образующих объективную сторону преступления", - констатировал он. 

После того как выступили все защитники, суд дал слово представителю гособвинения, прокурору Тимуру Золотовскому. Его выступление в прениях заняло меньше пяти минут. 

Прокурор назвал приговор Кисловодского городского суда ингушским активистам "законным, обоснованным, мотивированным и справедливым". По мнению Золотовского, в приговоре суда первой инстанции содержится "описание преступных деяний, признанных судом доказанными, с указанием места, времени, способа совершения, мотива, приведены доказательства, и им дана правильная юридическая оценка". 

"Выводы о виновности осужденных в совершении преступлений, за которые они осуждены, вопреки убеждениям в (апелляционных) жалобах об обратном, подтверждаются совокупностью собранных и всесторонне исследованных доказательств по делу и соответствуют фактическим обстоятельствам совершенных преступлений", - заявил прокурор. Назначенное активистам наказание "является справедливым", добавил он. 

"Таким образом, нарушений уголовного и уголовно-процессуального закона как на стадии предварительного расследования, так и во время судебного разбирательства, влекущих отмену состоявшегося по делу приговора, не имеется", - сказал Золотовский. Он попросил оставить приговор суда первой инстанции без изменения, а апелляционные жалобы подсудимых - без удовлетворения. 

Несмотря на то, что адвокаты и сами подсудимые, в том числе выступавший накануне Багаудин Хаутиев, не раз в своих выступлениях напрямую обращались к прокурору и просили его ответить в своем выступлении в прениях на их вопросы относительно доказательств, он этого не сделал.

После этого начались реплики подсудимых на выступление Золотовского. Правом реплики воспользовались все, кроме Зарифы Саутиевой. 

"Два месяца шли прения, два месяца каждое слово приговора обсуждалось, опровергалось. А прокурор сегодня делает вид, что этого ничего не было! Он монолог произнес - и всё. Что это за прокурор, я не понимаю. Разве он не должен ответить на те вопросы, которые были поставлены (адвокатами и подсудимыми в прениях)? Он вообще ничего не сказал!" - возмутился Малсаг Ужахов. 

"Я обращаю ваше внимание, что возражения на апелляционные жалобы сторона обвинения представила 31 августа 2022 года. То есть год назад они были написаны. И, когда выступал прокурор, я взял эти возражения - и видел, что прокурор просто цитировал то, что было написано год назад. Как будто, действительно, никакого судебного заседания не было, никакого выступления адвокатов не было, никаких вопросов, в том числе я, прокурору не задавали", - сказал в реплике Барах Чемурзиев.

Он напомнил, что задавал вопрос относительно расхождения по числу потерпевших. "У вас в возражениях 67 потерпевших, в уголовном деле - 39 потерпевших. Можно ли в таком случае считать приговор законным, справедливым и обоснованным?" - спросил Чемурзиев Золотовского. "Даже на такой вопрос гособвинитель не дал ответа", - констатировал обвиняемый. 

Прокурор назвал доказательства достаточными, но, спросил Чемурзиев, чем, каким доказательством подтверждается, например, лично его вина. "Чем подтверждается вина лично Ужахова, Хаутиева и так далее?" - спросил подсудимый. "Перед стороной обвинения были поставлены конкретные вопросы, включая самые простые. Но гособвинение не дало на них ответа", - заключил он. 

Багаудин Хаутиев отметил, что выступление прокурора было на полторы страницы текста. "Как хорошо устроился прокурор! Просто полторы странички - и всё! А нам восемь лет и девять лет. А он не собирается ничего ни опровергать, ни доказывать. Но я хочу поблагодарить прокурора. Полторы странички доказывают, что фактически вам даже возразить нечего!" - заявил Хаутиев.

"Это очередное доказательство для апелляционного суда, чистое и явное, что вы даже не собираетесь, не считаете нужным отвечать ни апелляционным судьям, ни нам, никому", - добавил он. 

"Прокурор сказал, что место, время, способ совершения преступления проверялись в суде первой инстанции. Сколько еще вопросов надо задать? Сколько мы тут говорили? Вы говорите, что мы использовали меры конспирации. Пример? Покажите, какие меры конспирации? Сколько раз мы просили здесь за это время, чтобы вы показали хотя бы одну меру конспирации, которую мы использовали? Просто перечисление социальных сетей, мессенджеров - не является доказательством. Покажите, какие группы (в соцсетях и мессенджерах)? <...> Место, время совершения преступления - где они? Когда я вступил в экстремистское сообщество? Как вы это установили?" - спросил Хаутиев. 

Подсудимый напомнил, что его обвиняют в том, что он призывал "молодежь через интернет к незаконным протестным акциям". "Я просил и в прениях, и ранее - покажите хотя бы одно доказательство этого! Показали вы это? Нет. Хотя бы маленькое доказательство приведите! <...> Я даже удивлен. Он (прокурор) даже не старается для апелляционных судей", - констатировал Хаутиев. 

"Судья первой инстанции (в приговоре) говорит, что не установлены точное время, дата и место (создания сообщества). Пишется "не ранее", "не позднее", но уточнений никаких нет. А нам сейчас прокурор обобщенными фразами говорит, что всё установлено - место, дата, время. Если это действительно установлено, мы хотели бы услышать из уст прокурора, что "вот в этот день, в этом месте Нальгиев или Ужахов вошел в экстремистское сообщество, создал его..." - сказал в свою очередь Исмаил Нальгиев.

"Ни одного доказательства, ни одного уточнения (в выступлении прокурора) нет, просто общие фразы", - подытожил он. 

По мнению Мусы Мальсагова, выступление прокурора подтвердило ранее высказанную им (Мальсаговым) мысль, что приговор был готов раньше, чем начались следственные действия по этому делу. "Ему не нужно было готовиться, не нужно было что-то утверждать, доказывать. Он прекрасно знает, что нашей вины нет, что никаких преступных деяний нами совершено не было. Со дня вручения мне обвинительного заключения и по сегодняшний день я надеялся, что мне объяснят, в чем заключаются мои "преступные деяния". Сначала год шел первый суд, потом мы восемь месяцев знакомились с материалами, и уже восьмой месяц идет суд апелляционной инстанции, но я до сих пор так и не понял, в чем меня обвиняют. Вернее, в чем обвиняют - понял, но в чем конкретно заключаются мои преступные деяния - я не понял. Да, мы организовывали массовые мероприятия, мы призывали людей выйти на эти мероприятия, мы эту информацию давали в СМИ. Эти деяния я признаю, но это всё разрешено законодательством Российской Федерации. Поэтому приговор - есть, но нет ни следствия, и не было преступления", - сказал Мальсагов. 

После этого выступил с репликой общественный защитник на правах адвоката Ахмеда Барахоева Илез Барахоев. Он отметил, что ранее не участвовал в уголовных делах, но знает, что "в прениях должен быть эффект состязательности". "Здесь очень много сказано было. Тонна информации. <...> Когда я слушал прокурора, то, исходя из моих понятий - я юрист - он после слов "виновен", "обосновано", "совершил", "создали экстремистское сообщество", "организовали насилие" - в моем понимании, юридическом, после каждого этого заявления прокурор должен был сказать хотя бы одно слово, доказывая то, что он говорит. Но и в первой инстанции, и здесь мы слышим пустые слова", - сказал он. 

Адвокат Малсага Ужахова Асхаб Ужахов обратил внимание суда, что прокурор в прениях назвал приговор суда первой инстанции "мотивированным и аргументированным". "Это серьезное заявление. После выступлений в репликах стороны защиты я хотел бы, чтобы, когда с репликами будет выступать прокурор, он ответил на вопросы, которые ему ставили осужденные, и на вопросы, которые бы я сейчас поставил для него именно в контексте того, что он озвучил, что этот приговор является "мотивированным и аргументированным". Чем, уважаемый прокурор, аргументирован и мотивирован приговор в части организации, допустим, митинга 2 июня 2018 года всеми подсудимыми? Чем вы можете доказать, на какое доказательство, которое имеется в материалах уголовного дела, вы можете сослаться, чтобы опровергнуть нашу позицию и доказать суду, что мы вводим его в заблуждение в этой части? Чем вы можете аргументировать и мотивировать свою позицию, что организаторами этого митинга являются подсудимые, что они на тот момент хотя бы были знакомы между собой? Тем более что в материалах дела есть справка из ЦПЭ МВД Ингушетии, в которой приводятся фамилии тех, кто участвовал в том митинге и организовывал его. В противовес этой справке - что вы можете предоставить нам, озвучить, чтобы подтвердить, что организаторами этого митинга, будучи знакомыми между собой, являлись подсудимые?" - спросил Асхаб Ужахов. 

Также Ужахов попросил привести хотя бы одно доказательство того, что, то ли "не позднее мая 2018 года", то ли "в октябре 2018 года", то ли "в марте 2019 года" - версии разнятся, - было создано экстремистское сообщество. "Приведите нам хотя бы одно доказательство, что такого-то числа такого-то месяца было создано экстремистское сообщество, его организаторами - на основании таких-то доказательств - являются Ужахов, Барахоев и Мальсагов, а остальные подсудимые последовательно, в такой-то период в это сообщество вступали", - сказал Ужахов.

Он напомнил, что, согласно разъяснению 41-го пленума Верховного суда РФ, привлекать к уголовной ответственности за создание и участие в экстремистском сообществе можно "с момента, когда было создано это экстремистское сообщество". "Этот момент никак не доказан. Если прокурор заявляет, что этот приговор является мотивированным и аргументированным, мы бы хотели здесь эту мотивацию и аргументацию услышать. Просто хотя бы на одно доказательство пускай он сошлется среди этих общих формулировок. Защита тут распинается, указывает пальцем, зачитывает весь приговор, а он ограничивается общими формулировками, не ссылаясь ни на одно доказательство", - указал Ужахов. 

"У нас на чаше весов с одной стороны - развернутая, аргументированная, мотивированная позиция, доказательства невиновности, а с другой - общие фразы, ссылки на приговор суда первой инстанции о том, что "всё исследовалось", "дана оценка" и "таким образом вина доказана". А каким "таким образом" - так и непонятно", - сказал в реплике адвокат Ильяс Яганов.

"Исполняя требование закона об обязанности доказывания, обвинение должно обвиняемого "пригвоздить" доказательствами - непоколебимыми, недвусмысленными, неопровержимыми, подтверждающими его вину в преступлении. А в данном процессе, я считаю, всё наоборот, и на это я хотел обратить ваше внимание", - заключил он. 

"В своих прениях я четко и ясно сказал, что такое прения. Они предполагают спор. Спор об обстоятельствах и доказательствах, о людях", - сказал адвокат Андрей Сабинин.

Он констатировал, что такой спор не состоялся по данному делу в суде первой инстанции. "А в суде второй инстанции это (прения) - совершенно иная уголовно-правовая процедура, она богаче, она требует совершенно иного интеллектуального подхода сторон, которые состязаются <...> Защита подает апелляционные жалобы на приговор. Исходя из текста приговора, анализируя доказательства. Не зря же мы в апелляционных жалобах писали о несоответствии фактически установленных обстоятельств выводам, которые сделал суд. А прокурор написал, соответственно, возражения, поданные летом 2022 года. Но ведь в прениях сторон, которые здесь происходили, случилось совершенно другое. Если сравнить апелляционную жалобу и прения сторон - я говорю за себя - идеологически они будут одинаковы, но произнесено совершенно разное, в том числе с учетом того, что было написано в других жалобах, что было сказано в процессе. Это совершенное разное - апелляционная жалоба, которая была подана, и прения сторон, которые были высказаны фактически. Что только что сделал государственный обвинитель? Он сам признал только что, что сказал то, что было в возражении (в разговоре с опоздавшим адвокатом Баширом Точиевым, это есть на записи, - прим. "Кавказского узла"). Но прокурор, если он спорит, он должен спорить не с приговором и с апелляционными жалобами, которые на него поданы, а с теми доводами, которые прозвучали здесь", - сказал Сабинин.

Он напомнил, что адвокат Магомед Абубакаров в прениях говорил не то, что было написано в апелляционной жалобе. "Это два совершенно разных интеллектуальных труда <...> В прениях же было сказано о том, как подтверждается вина Исмаила Нальгиева, к примеру, тем, что он имел бейджик, связанный с участием в митинге. Почему прокурор не реагирует на этот факт? Почему он не взял у вас (суда) паузу, не посидел неделю и не подумал, а как, действительно, бейджик доказывает вину Нальгиева в участии в экстремистском сообществе и в организации применения насилия? Или почему такому существенному доводу Чемурзиева об огрехах самого приговора (о разном числе потерпевших) - сказанному им в прениях, в апелляционной жалобе этого не было, - прокурор в прениях не дает никакой оценки? Он дает оценку приговору и апелляционным жалобам, он не участвует в споре. <...> Почему-то наш оппонент не пользуется (возможностью) и не позволяет себе как-то красочно нивелировать доводы защиты и подсудимых, положить их на лопатки, разбить их доказательствами. Прения прокурора не содержат главного, что они должны содержать - спора. Государственный обвинитель пренебрег установленной законом обязанностью представить доказательства, в том числе в суде апелляционной инстанции", - заключил Сабинин. 

После этого судья объявил перерыв до 26 июля, когда адвокаты, которых не было на заседании 21 июля, продолжат выступать с репликами. После этого 27-28 июля подсудимые будут выступать с последними словами. Муса Мальсагов попросил слова и указал суду, что три дня заседаний подряд - это очень тяжело. "Вчера (20 июля) мы приехали в СИЗО и два часа сидели в автозаке, потому что не было сотрудников, чтобы нас досматривать. Сегодня нас в 08.00-08.00 вывели, и оттуда мы выехали через полтора часа. И это каждый день. У нас люди больные, уставшие, нам нужно готовиться (к заседаниям), но пока мы дойдем до своей камеры - это всё занимает четыре-пять часов", - сказал он, попросив не делать три дня заседаний подряд. На это судья ответил: "Не исключено, что мы уложимся в два дня. Всё зависит от того, как вы будете выступать".

* деятельность компании Meta (владеет Facebook, Instagram и WhatsApp) запрещена в России.