НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО “МЕМО”, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО “МЕМО”.

Проблема ранних браков в Грузии стоит остро. Осенью 2023 года в Кахетии муж застрелил несовершеннолетнюю жену. Как вступление в брак регулирует законодательство страны, почему насильно несовершеннолетних выдают замуж их самые близкие родственники и как бороться с этой архаичной практикой, разбирались журналисты JAMnews.

Школа в селе Мамишло

В селе Мамишло, Дманисского муниципалитета, где побывали журналисты JAMnews, школой называют полуразрушенное одноэтажное здание. Здесь дети учатся первые четыре года, а после четвертого класса должны продолжать учебу в соседней деревне.

В этом видео жительница Мамишло Салатин Исмаилова рассказывает, как ее дочь осталась без образования потому, что не могла поехать учится в соседнее село.

Принудительный брак Айтадж

6 октября 2023 года 14-летняя Айтадж Шахмарова пыталась бежать из дома мужа, когда он несколько раз выстрелил в нее из ружья. Девочка скончалась на месте. Эта история произошла в селе Ламбало в регионе Кахетии, где жила семья мужа Айтадж. 

Следствие выяснило, что Айтадж два месяца жила в принудительном браке с 28-летним Асимом Аслановым. Айтадж родом из села Усеинкенди Дманисского района. В этом году она должна была пойти в девятый класс, но с начала нового учебного года девочка в школе так и не появилась. Все знали, что она вышла замуж.

О замужестве 14-летней девочки было известно и в ее родной деревне, и в деревне мужа, где живет более 600 человек, но никто не проронил ни слова против этого брака. «A что мы могли сделать? Это дело семьи», - сказали JAMnews мужчины, собравшиеся у местного магазинчика в родном для Айтадж районе. 

На данный момент по делу об убийстве Айтадж Шахмаровой арестованы пять человек, всем им предъявлены обвинения. Среди них — мать Айтадж, которая, по версии следствия, способствовала замужеству своей несовершеннолетней дочери, и родной дядя девочки. Следствие считает, что осенью 2022 года, когда Айтадж Шахмаровой было 13 лет,  мать и дядя спланировали выдать ее замуж за состоятельного мужчину, который был намного старше потенциальной невесты. По делу об убийстве задержаны также два члена семьи Асима Асланова – его дядя и двоюродный брат. Им предъявлены обвинения в принудительном браке и несообщении о преступлении. 

Закон есть, но проблема остается 

Если бы не ужасное убийство, Айтадж стала бы просто одной из десятков девушек, которых в Грузии со школьной парты выдали замуж.

И хотя в последние годы законодательство ужесточилось, ранние браки остаются острой и нерешенной проблемой в Грузии. Замужняя школьница, обремененная множеством семейных проблем, – нередкое явление, особенно в регионе Квемо Картли, где компактно проживает азербайджанская община. 

Согласно определению ЮНИСЕФ, детский брак – это любые формальные или неформальные отношения с лицом моложе 18 лет.

В прошлогоднем отчете Народного защитника приведены такие данные: в 2022 году МВД начало расследование 171 случая возможного брака несовершеннолетних, в том же году в Грузии были зарегистрированы 815 беременных несовершеннолетних, из них 434 родили.

В соответствии со статьей 1108 Гражданского кодекса Грузии, брак разрешен с 18 лет. До 2017 года в законе действовало исключение, согласно которому разрешался брак недостигших 16-летнего возраста, если на это было согласие его самого, родителей или специальное разрешение суда. Однако сегодня любое исключение считается незаконным.

Согласно статье 140 Уголовного кодекса Грузии, сексуальное проникновение в тело лица моложе шестнадцати лет считается тяжким преступлением и наказывается лишением свободы на срок от 7 до 9 лет. Намерение создать семью не считается уважительной причиной.

Принудительный брак также криминализирован законом. Здесь наказание определено статьей 150 УК. Принуждение к заключению брака, в том числе незарегистрированного,  наказываются общественными работами на срок от двухсот до четырехсот часов, либо лишением свободы на срок до двух лет. То же деяние, совершенное заведомо в отношении несовершеннолетнего, карается лишением свободы на срок от двух до четырех лет.

«У нас есть законы, но проблематично соблюдение и применение закона на практике. Особенно строго следует бороться с несообщением о преступлениях. В стране должна быть жесткая политика в этом направлении», - говорит исполняющая обязанности начальника гендерного отдела Аппарата народного защитника Грузии Софо Русецки.

Согласно докладу народного защитника, в случае детских браков нарушаются права обоих полов, однако с девочками сложностей возникает намного больше – почти всегда замужество полностью исключает их участие в общественной жизни.

Девочек изолируют от семьи и друзей, в большинстве случаев заставляют бросить школу, они оказываются в более тяжелом экономическом положении в случае беременности и часто становятся жертвами домашнего насилия.

Депутат от правящей партии «Грузинская мечта», председатель постоянного парламентского совета по гендерному равенству Нино Цилосани, согласна с тем, что в стране проблема ранних браков стоит очень остро: «Ранние браки, детские браки остаются одной из острых проблем и форм насилия в отношении женщин и девочек в нашей реальности».

Однако, говорит она, возлагать всю ответственность только на государство и правоохранительные органы, будет несправедливо. «Когда детские браки заключаются, во многих случаях, к сожалению, ребенок, его родственники, друзья, представители общества сами скрывают, не предоставляют своевременную информацию», - считает Цилосани. 

Помолвка Зейде 

У 23-летней Зейде (имя изменено по ее просьбе) было хорошее детство. Она родилась в смешанной семье – мать-грузинка, отец-азербайджанец. Родители воспитывали девочку с любовью, баловали ее. 

Когда ей было 14 лет, в их дом пришли незнакомые люди из семьи этнических азербайджанцев, живших в соседней деревне. У них был сын, на несколько лет старше Зейде, и в тот день они пришли на помолвку – просить ее руки.  

Отец не хотел, чтобы дочь рано выходила замуж, но главой семьи была бабушка и она приняла решение. Семьи договорились, что Зейде окончит школу, получит аттестат, станет совершеннолетней и только после этого они поженятся. 

«Никакого принуждения не было. Я добровольно согласилась на помолвку. Мне сказали, что он хороший мальчик из хорошей семьи. Мне принесли подарки, уделяли внимание, хвалили - мне все это нравилось. Я была очень молодая», — вспоминает Зейде. 

Однако не прошло и недели после помолвки, как будущая семья выдвинула новые условия. Они потребовали перевести Зейде в школу своих знакомых – официально там зарегистрировать, без обязательства посещения уроков. 

«Внезапно выяснилось, что они не хотят, чтобы я продолжала ходить в школу. Но я сильно сопротивлялась и все-таки осталась в своей школе. Просто теперь все знали, что я помолвлена, «занятая» девочка, поэтому было все не как прежде», - рассказала Зейде. 

Спустя два года Зейде исполнилось 16 лет и она пошла в одиннадцатый класс. Но семья жениха решила, что пришло время свадьбы. Зейде пояснила: «Они нарушали договор, но мои родители уже не могли сопротивляться. Считалось, что я уже принадлежу новой семье». 

Возникший из-за возраста Зейде конфликт с законом семья жениха решила просто, как и многие делают в этом регионе: «Их родственник работал в полиции, его слово имело силу и все решилось без проблем – меня выдали замуж. Заплатили только штраф», — говорит Зейде. При этом, по ее словам, и в школе, и в деревне, и в полиции – все вокруг знали, что она несовершеннолетняя. 

Помолвка. Все начинается с нее 

Одной из главных проблем в существовании принудительных браков общественные защитники считают «институт» помолвки. Он очень популярен среди этнически азербайджанского населения. 

Согласно этой традиции, семья жениха приходит в дом семьи девочки просить ее руки. Приносят кольцо и подарки. Бывают случаи, когда будущей невесте на момент помолвки исполнилось только 12, а то и 10 лет. 

После помолвки девочка формально продолжает жить в доме своих родителей, но фактически она уже подчиняется воле семьи будущего мужа. Часто бывает, что будущий муж запрещает ей ходить в школу, общаться со сверстниками и т.д. 

«Помолвкой девочку как бы «резервируют». Поскольку в законе ничего не написано о помолвке, то и правовых рычагов для ее предотвращения не существует. Мы не можем помочь девочкам, которые обращаются к нам. Семья говорит, что ничего незаконного не происходит», - рассказала правозащитница Самира Исмаилова, председатель Платформы гражданского равенства. Она сама является представителем азербайджанской общины и хорошо знает проблемы этого общества. 

"В закон необходимо добавить пункт о помолвке, - говорит общественная активистка, представитель азербайджанской общины Тозу Гюльмамедли, - обручение детей должно быть запрещено. Любое соглашение о детских браках должно быть криминализовано. В сегодняшних реалиях государство вмешивается в проблему только тогда, когда результат уже установлен – брак состоялся или несовершеннолетняя родила. Нашей целью должно быть предотвращение детских браков, а не реагирование на преступления», - уверена она.

На вопрос, существует ли план внесения изменений в законодательство Грузии, направленных против практики помолвки, Нино Цилосани ответила, что власти проводят консультации с организацией ООН по вопросам семейного устройства, однако не уточнила, что именно планируется предпринять.

«И для нас, и в международной практике, помолвка - это форма принуждения, которая объективизирует девочек, игнорирует их позицию. С одной стороны, с этом, конечно, надо бороться с точки зрения законодательства и его эффективного исполнения, но с другой стороны, конечно же, с точки зрения изменения общественных норм и стигм. Государство не сможет добиться успеха без участия общественности», - считает депутат от правящей партии Нино Цилосани, которая занимается гендерными вопросами. 

Свадьба Зейде 

В ноябре 2016 года у 16-летней Зейде состоялась пышная свадьба. За свадебным столом среди гостей присутствовали и ее школьные учителя. 

Невеста была настолько в стрессовом состоянии, что даже не помнит, какое на ней было платье. «До этого мы никогда не виделись наедине. Мы постоянно встречались семьями. Он был очень груб на свадьбе, я испугалась», - вспоминает Зейде. Муж запретил ей танцевать с одноклассниками и разговаривать с мальчиками. 

Неожиданно посреди свадьбы неизвестные женщины схватили Зейде за обе руки и увели в комнату, где ее ждал муж. «Женщины ушли. Как только они закрыли дверь, он начал на меня кричать, ругать. Он орал на меня, ударяя кулаками в стену. Потом хлопнул дверью и ушел», - рассказала Зейде. 

Утром в комнату опять зашла женщина. На этот раз чтобы забрать простыню, как знак невинности Зейде. Однако простыня была чистой. Пришли свекровь и сестра мужа, они были в ярости. Зейде вспоминает, как они паниковали, что их "имя будет запятнано во всем селе. Давайте убьем курицу и капнем ее кровь, предложила свекровь. Потом сестра мужа сняла повязку с порезанного пальца и испачкала кровью простыню. Я не успела ничего сказать, как они забрали эту чертову простыню». 

Квемо Картли: закон в плену стереотипов 

Министерство внутренних дел Грузии не ведет официальную статистику по вопросам детских браков. Однако собирает и публикует информацию о возможных преступлениях, совершенных по мотивам браков с несовершеннолетними. 

Согласно докладу Народного защитника за 2022 год, наибольшее количество уголовных преследований за преступления, совершенные по мотиву брака, было зафиксировано в Квемо Картли, где более 41 процента населения составляют этнические азербайджанцы. 

Существует стереотип, что детские браки в Грузии во многом связаны с мусульманской религией и являются преимущественно традицией азербайджанской общины. Подобное предубеждение и стереотипное отношение к этническим азербайджанцам, по мнению исследователей, есть и у сотрудников правоохранительных органов, что препятствует исполнению закона. 

«Правоохранители часто не вмешиваются в дело или прекращают расследование на том основании, что это традиция, культура, религия. "Это у них в крови, мы не можем пойти против их религии" – часто можно услышать от представителей местных властей», - рассказала гендерный исследователь Элене Кайхосрошвили. 

Гражданская активистка Тозу Гюльмамедли вспоминает случай, когда она сообщила в полицию о запланированном замужестве несовершеннолетней, но там не отреагировали: «Я позвонила в 112 по поводу детского брака, и в полиции ответили, что детские браки у азербайджанцев приняты и не стоит вмешиваться в их личные дела. Интересно, если у меня будет традиция носить оружие или убивать людей - дадут ли мне на это право?!». 

По словам Самиры Исмаиловой, в этом вопросе есть и политическая сторона вопроса. Она напомнила, что традиционно азербайджанская община - верный электорат для любой власти. Этот регион на всех выборах голосует за правящую партию и провластного кандидата. 

Поэтому власти избегают вступать в конфликт с лояльной азербайджанской общиной и закрывают глаза на многие проблемы региона. «Любая правящая партия избегает конфронтации с азербайджанской общиной. Поэтому было найдено удобное для всех решение – давайте назовем преступление «традицией» и тогда не будем вмешиваться, чтобы не раздражать общество. Это проще, чем соблюдать закон, работать с обществом, бороться со стереотипами и правильно реагировать на преступность», - считает Самира Исмаилова. 

Это не традиция. Это нерешенные проблемы

Депутат Нино Цилосани говорит, что она также не стала бы называть «традицией» практику ранних браков, однако, она отмечает, что статистика указывает, что в некоторых регионах ранние браки случаются чаще. «Это вредная практика, которая нарушает фундаментальные права человека, не может называться традицией какого-либо сообщества или какой-либо этнической или религиозной группы. Я не хочу приписывать эту проблему этническому происхождению, хотя у нас есть конкретные географические регионы, где мы сталкиваемся с этой проблемой чаще», - говорит она. 

Эксперты полагают, что на самом деле основной причиной частых детских браков в Квемо Картли являются не азербайджанские традиции или культурные коды, а отсутствие перспектив для молодежи в регионе, нерешенные социально-экономические и инфраструктурные проблемы, которые мешают развитию и интеграции местного общества. 

«Этнические меньшинства имеют ограниченный доступ к образованию, трудоустройству и возможностям социального развития. С точки зрения инфраструктуры азербайджанские села часто во многом отстают от этнически грузинских сел. В азербайджанских селах в три раза меньше детских садов, чем в других селах. Во многих азербайджанских селах нет школ. Число учителей в азербайджанских школах гораздо меньше, чем в грузинских. Согласно нашим последним исследованиям, более 60 процентов этнических азербайджанцев - граждан Грузии не говорят по-грузински, и государство не может предоставить им полный спектр государственных услуг. Все это создает цепочку социальной и экономической несправедливости, одним из результатов которой являются детские браки», — считает Тамта Микеладзе, директор программы политики равенства Центра социальной справедливости. 

Депутат от правящей партии Нино Цилосани категорически несогласна с тем, что в поселениях национальных меньшинств какие-то другие инфраструктурные проблемы, чем в стране в целом. 

«Повсюду мы можем столкнуться с плохими дорогами, проблемами с общественным транспором, водой или плохой школьной инфраструктурой. Это не зависит от географического положения или принадлежности к чему-либо», - говорит Цилосани. 

Правозащитники считают школу и систему образования самым слабым звеном в этой цепочке. «Самая большая ответственность за ранние браки девушек лежит на системе образования. Школа должна полностью понимать свою ответственность перед ребенком и вовремя реагировать», - уверена Самира Исмаилова. 

«Школа не может не знать о помолвке детей. Поведение, одежда – все меняется у помолвленных девочек. Проблема в том, что школы не сотрудничают с правоохранительными органами и скрывают эту информацию», - добавляет Тозу Гюльмамедли. 

«Мало того, что школа не сотрудничает с правоохранителями, мы часто видим директоров и учителей на детских свадьбах», - подчеркивает Элене Кайхосрошвили. 

Новая жизнь Зейде 

После свадьбы Зейде больше ни разу не была в школе. 

Ей не разрешали одеваться как раньше. Свекровь запретила ей надевать любимую широкополую шляпку – «Ты уже не ребенок, сними эту шляпу, теперь ты наша невестка и тебе надо одеваться по-другому», - заявляла она. Зайде говорит, что хранит эту шляпку по сей день.

Семейная жизнь у нее была только внешне. Никаких физических отношений у нее с мужем не было. Эту деталь ей приходилось держать в секрете, чтобы никто за пределами семьи не узнал. Внутри семьи в неудачной сексуальной жизни пары обвиняли Зейде. Семья мужа возила ее к врачам - гинекологу и сексологу. 

«Меня также привезли в Самхараули на эспкертизу, [Национальное бюро судебно-медицинской экспертизы имени Левана Самхараули - Примеч. JAMnews], узнать, что со мной не так. Мать плакала, отец злился, свекровь постоянно меня ругала. Мне сказали, что я больная», - вспоминает Зейде. 

Через два месяца ситуация стала настолько серьезной, что между двумя семьями возник конфликт. Зейде хотела вернуться домой, но ее родители изо всех сил пытались сохранить брак дочери. Поскольку считается, что разведенная женщина уже не невинна и никто не возьмет ее снова замуж. 

В итоге Зейде все же приняла твердое решение уйти и вернулась в дом родителей. Семья «мужа» удерживать ее силой не стала. «Отец был в ярости, говорил, что не даст мне ни копейки. А я очень хотела продолжать учиться. Мне было трудно вернуться в школу, я не помнила даже таблицу умножения. Меня поддержала мать. Она втайне заложила свое золотое кольцо, чтобы нанять мне учителей», — вспоминает она. 

Зейде говорит, что ей самой не верится, что сейчас она учится на медицинском факультете Тбилисского государственного университета. Она не любит рассказывать свою историю даже близким друзьям и старается навсегда забыть те два месяца своего детского брака. «Сегодня я знаю, что я не больна и со мной все в порядке. Но тогда я винила себя. Все, что со мной произошло, произошло по незнанию. Единственный способ противостоять всему этому — получить образование. Я должна стать гинекологом и помогать другим девочкам», — говорит она. 

От родителей зависит многое 

Через несколько дней после убийства Айтадж Шахмаровой в селе Ламбало, МВД распространило информацию, что 14-летняя девочка сбежала из дома в Марнеульском муниципалитете. 2 ноября прокуратура арестовала мать ребенка, которая принуждала несовершеннолетнюю дочь выйти замуж. 

Бывают случаи, когда несовершеннолетних девочек «крадут», чтобы на них жениться, но часто сами родители и опекуны содействуют бракосочетанию своих несовершеннолетних детей. По мнению экспертов, причинами этого часто становятся попытка вырваться из бедности и финансовые перспективы - родители намереваются выдать дочь за состоятельного человека. Как говорит следствие, мать Айтадж также хотела выдать дочь за Асима Асланова, потому что его семья считалась состоятельной. 

«Во многих случаях дети и сами соглашаются на брак, - говорит Элене Кайхосрошвили, - ведь у них нет пространства для развлечений и общения, и поэтому они сами, как и их родители, видят брак как единственную перспективу, как единственный сценарий своей жизни. Вот почему важно взглянуть на проблему глубже. Надо бороться с ее причинами, истоками, а не предполагать, что в общинах с этнические меньшинствами родители меньше любят своих детей». 

«Многие родители думают, что замужество – это лучшая перспектива для их ребенка. Матерей тоже так вырастили, так они понимают, разве они не любят своего ребенка», – поясняет Самира Исмаилова. Но тем не менее, считает она, такая установка должна меняться. И для этого важно чтобы родители несли ответственность, если они способствуют замужеству своих несовершеннолетних дочерей. «Нужно серьезно и глубоко работать над этой проблемой: начиная с информирования родителей, заканчивая привлечением школы и реагированием правоохранителей. Это сложный вопрос, который невозможно решить за один день и тут нужна активность государства и его институтов», - считает Исмаилова.

При поддержке «Медиасети», 18+