59-летняя жительница Нальчика, приходящаяся матерью известной спортсменке, после смерти своей дочери добивается опеки над своим семилетним внуком. Психологи, а также ряд свидетелей дали письменные показания, что мальчик боится отца, сам ребенок жалуется, что подвергается избиениям и сексуальному насилию. Несмотря на это, суд отказался изъять ребенка и передать его бабушке.

27 января 59-летняя жительница Нальчика подала заявление в нальчикский отдел следственного управления СКР по Кабардино-Балкарии с требованием провести проверку о жестоком обращении ее зятя с его семилетним сыном, то есть ее внуком. Жительница Нальчика также указала, что будто бы несовершеннолетний сын сестры ее зятя совершил в отношении ее внука сексуальные домогательства, и что местные органы опеки отказываются реагировать на жалобы. Нальчанка настаивает на том, чтобы внук проживал с ней, потому что опасается за его психическое и физическое здоровье, если он будет оставаться в новой семье отца, так как его мать умерла.

По словам жительницы Нальчика, психологи и свидетели из числа знающих семью людей заявляют, что ее внук после того, как в 2020 году стал жить в новой семье отца, травмирован психически и переживает разлуку с бабушкой. По решению суда от 2022 года мальчик может видеть бабушку только два раза в месяц по четыре часа. Возврат ребенка в семью отца, по словам бабушки, каждый раз превращается в трагедию, как для внука, так и для нее, потому что ребенок не хочет возвращаться и устраивает истерики. Истерические состояния ребенка на основе фобий неоднократно фиксировались медиками и специалистами ПДН, в результате чего он попадал в больницу и в детский реабилитационный центр, откуда, используя связи, его забирал отец.

По словам нальчанки, ее дочь являлась известной спортсменкой – многократной чемпионкой мира, чемпионкой Европы и многократной чемпионкой России по одному из видов спортивных единоборств. В 2019 году она находилась на сборах в Севастополе, где утонула вместе с подругой*. 

"После ее смерти у меня на руках остался ее трехлетний сын, мой внук", – рассказала нальчанка корреспонденту "Кавказского узла".

Когда ее зять и дочь познакомились, то дочь уже была известной спортсменкой, он был ее поклонником, в 2015 году они поженились. Свадьбу, по словам жительницы Нальчика, сыграли на деньги дочери, будущий зять заявил, что отдаст ей свою часть позже, но так и не отдал. Далее он проживал в квартире ее дочери в Москве, а после того как она забеременела, ушел от нее. Вместе они прожили полгода.

После того как у нее родился внук, по словам жительницы Нальчика, ее зять устно отказался от своего сына и прекратил связь со своей супругой. "Она вернулась в профессиональный спорт, я воспитывала внука вместе с дочерью, помогала ей. Мы ездили за ней с ее сыном и моим внуком по соревнованиям. Мальчик учился ползать и ходить в спортзалах, где она тренировалась", – пояснила нальчанка.

По ее словам, зять не явился на похороны ее дочери. "Через две недели после ее смерти он оформил доверенность на свою сестру для получения наследства после моей дочери, так как они не были в разводе. [Хотя] мы с дочерью [еще] сразу после свадьбы стали понимать, что... его брак с ней был по расчету. После ее смерти это стало особенно ясно", – подчеркнула она.

Жительница Нальчика считает, что ее зять вспомнил о своем сыне из-за того, что это было важно для получения наследства. По ее словам, ее внук живет не с отцом, а в семье его сестры, так как его новая жена не желает того, чтобы с ней жил его сын. Также по словам нальчанки, у ее зятя есть дочь.

Она пожаловалась, что ее зять не желает налаживать с ней отношения. "Однажды я опоздала вернуть внука на пять минут, потому что он отказывался возвращаться к отцу, после чего последовал иск в суд, и судья сократил мне количество часов общения до восьми часов в месяц", – пояснила она.

По ее словам, ее зять имеет юридическое образование и работает в СИЗО.

Приставы подтвердили нежелание мальчика возвращаться к отцу

Внук тяжело переживал смерть матери, а его отец проявлял к нему равнодушие, и поэтому, по словам жительницы Нальчика, она обратилась в органы опеки, чтобы взять опекунство и оформить его в садик. "Опека сообщила мне о процедуре, что должен быть официальный отказ от ребенка со стороны отца. Но где был отец, никто не знал. Он прятался, занимался оформлением наследства и по телефону требовал от меня документы дочери для его оформления. Через три месяца его нашла прокуратура, и так как он отец, потребовала, чтобы он забрал ребенка. Он его отвез к своей сестре в Нальчик и потом начал со мной судебные процессы об ограничении меня в свиданиях с внуком. Я была вынуждена переехать из Москвы в Нальчик, чтобы быть ближе к ребенку. Все дела столичная опека передала в Кабардино-Балкарию", – пояснила она.

Зять подал в отношении нее жалобу приставам, но те отказались забирать ребенка, и исполнительное производство было отменено судом (копия решения Чегемского районного суда имеется в распоряжении "Кавказского узла"). В материалах дела сказано, что пристав оказался исполнять производство, так как ребенок отказывается возвращаться к отцу. Из представленного заключения по результатам опроса несовершеннолетнего психологом КЦСОН следует, что ребенок "в категоричной форме отказывается возвращаться к отцу". В результате суд отменил ранее вынесенное решение об изъятии ребенка у его бабушки.

Нальчанка предоставила документы, согласно которым ее внук в сентябре 2023 года около месяца находился у органов по делам несовершеннолетних из-за того, что у него произошел очередной приступ паники из-за попытки отца вернуть в свою семью. Сотрудникам ПДН он рассказал, что отец бьет его по голове. Эти слова ребенок повторил и сотрудникам комиссии детского центра, и его директору. Это директор подтвердил в своем письме в адрес замглавы муниципалитета Нальчика. Он пояснил, что, несмотря на обращение ПДН и рассказ мальчика о том, что отец бьет его по голове, его отец не лишен родительских прав, и потому 25 октября 2023 года по его требованию центр вернул ребенка отцу.

Нальчанка считает это действие неправомерным, потому что комиссия не учла всех обстоятельств дела, а также показаний свидетелей и профессиональных психологов, которые сами обращались во все инстанции с просьбой помочь ребенку, и его нахождение в центре было для него более надежным и стабильным для психики, чем семья отца и он сам.

Суд и органы опеки проигнорировали показания свидетелей

Психолог из Нальчика Мария Ацканова рассказала, что познакомилась с ситуацией этой семьи, когда к ней в 2020 году к ней обратилась бабушка мальчика с просьбой обследовать его, потому что ребенок боится своего биологического отца и не хочет к нему идти.

"На тот момент мальчику было четыре года. Я стала не только психологом в этой семье, который дал заключение по ребенку, но и свидетелем происходящего. Когда по решению суда [отец] пришел забирать ребенка, то мальчик в моем присутствии отказался идти к нему", – рассказала она корреспонденту "Кавказского узла".

Ацканова отметила, что попыталась объяснить отцу, чтобы он вел себя с ребенком мягко, на что тот ответил ей в грубой форме. "Я была свидетелем в дальнейшем многих ужасных вещей, таких как передача ребенка отцом в семью его сестры, где двое разнополых детей, один из которых совершал сексуальные домогательства над малышом. Об этом он рассказывал мне. Рассказывал, что отец бьет его сильно по голове, после чего у него болит голова. Рассказывал, что спит на полу, потому что старшие дети не дают ему спать на кровати. Маленький ребенок не может такое придумать, у него нет жизненного опыта. Я обо всем этом писала властям. Я также писала о фальсификациях органами опеки условий жизни ребенка", – подчеркнула психолог.

Семья отца проживает в небольшой квартире, однако руководитель опеки и попечительства указал, что будто бы ребенок обеспечен всем необходимым. "На самом деле он сфальсифицировал акт обследования условий. Я лично заявляла это в прокуратуре и Следственном комитете, но там просто равнодушные люди. В моем присутствии разные молодые следователи два часа посменно допрашивали пятилетнего малыша. Он им рассказал и про избиения, и про сексуальные домогательства со стороны сына сестры отца. Но в конце концов следователи его довели до того, задавая одни и те же вопросы и заставляя возвращаться в эти страшные воспоминания, что ребенок впал в истерику, забился под стол следователя, и они его выманивали оттуда шоколадкой", – пояснила Ацканова.

Она подчеркнула, что происходящее стало даже для нее тяжелым психологическим ударом. "Я пыталась прекратить в ходе опроса все эти издевательства над психикой малыша, но меня эти следователи не слышали", – пожаловалась Ацканова.

В деле мальчика также есть заключение психолога Инны Царукян. "[Отец] и члены его семьи пренебрегают базовыми потребностями ребенка в еде, безопасности и половой неприкосновенности. Дальнейшие нахождение мальчика в семье биологического отца приведет к деструктивным изменениям психики ребенка, неадекватному поведению и психиатрическим патологиям", – сказано в заключении специалиста.

Она отметила, что у мальчика наблюдаются психологические и невротические отклонения – фобии, невротическое поведение, боязнь отца и родственников отца. Это заключение было направлено прокурору, следователям и в опеку. Однако ведомства к вниманию его не приняли так же, как и суд, ограничивший бабушке общение с внуком.

О том, что ребенок пугается своего отца, в своих письменных показаниях прокурору также указала свидетельница Мадина Соблирова. Она описала случай, когда в 2020 году отец ребенка приехал в дом бабушки.

"К воротам подъехала машина, в это время мы с соседкой были во двор, в последующем мы узнали, что это был отец [мальчика]. Как только [мальчик] увидел отца, он сразу спрятался за [бабушку], испуганно просил: "Не надо, не надо, не хочу к папе". Упирался ножками, нервничал, все равно не хотел идти, кричал и сопротивлялся. [Бабушка] сказала: "Не нервничай, папа к тебе приехал, он любит тебя, он соскучился". Но [мальчик] все равно не хотел идти, кричал: "Он не любит, нет, не надо, не пойду. Я хочу дома". И убежал в огород. Но [бабушка] вынесла ребенка отцу на руках против его воли. Он кричал и плакал. Это было ужасное зрелище", – подчеркнула свидетельница.

По ее словам, она наблюдала за мальчиком, когда он однажды играл с ее детьми, и появился его отец. "У него появился страх", – отметила Соблирова.

Еще одна свидетельница Оксана Гаранович написала, что отец ребенка не проживал с его матерью и с ребенком, и что он его никогда не видел. Другая свидетельница Альбина Макоева дала показания о том, как вместе с бабушкой мальчика поехала вместе с ней навестить ее внука, который находился у сестры ее зятя. Сестра зятя не дала бабушке повидаться с внуком, после чего он упал в обморок, и его увезла в больницу скорая помощь.

В деле есть еще ряд показаний одинакового характера, в которых говорится о том, что мальчик не привязан к отцу и боится его, что он рассказывает о том, что отец бьет его по голове и про сексуальные домогательства сына сестры отца.

Органы не желают расследовать дело о нарушении прав ребенка, заявила адвокат бабушки мальчика Наталья Гольцева.

"Они все хотят показать, что бабушка ребенка выжила из ума и придумывает сама все эти истории, замалчивая показания свидетелей, психологов и самого ребенка, но факты остаются фактами: маленький ребенок, привязанный с рождения только к маме и бабушке и не знавший отца, в три года теряет маму, а в пять лет бабушку. Грубо передается в руки чужим незнакомым людям, которым он оказался "нужен" не для заботы, а для иных целей", – сказала она корреспонденту "Кавказского узла".

Она отметила, что посредством предания этой истории огласке в СМИ ее подзащитная пытается добиться справедливого расследования и внимания властей.

Отец мальчика отказался комментировать обвинения в его адрес. "У нас все отлично, и никаких проблем нет. Не звоните мне", – сказал он корреспонденту "Кавказского узла".

 * в текст внесены уточнения.

** деятельность компании Meta (владеет Facebook, Instagram и WhatsApp) запрещена в России.