При подготовке исследования "Насильно замужем" пришлось оперировать лишь данными Росстата по ранним бракам, хотя во многих случаях заключается лишь религиозный брак, указала одна из авторов исследования. Кризисные центры могут помочь девушкам, которых против воли пытаются выдать замуж, однако без комплексной работы по образованию и просвещению их эффективность будет низкой, подчеркнули правозащитники.

Как писал "Кавказский узел", проблема ранних и принудительных браков в Дагестане, Чечне и Ингушетии сохраняется, хотя достоверной статистики по их числу нет. Проблема редко выносится в публичное поле на фоне уверенности девушек в собственной беззащитности, отсутствия работающих законов и гендерной дискриминации, характерной для присущего этим республикам патриархального уклада, отметили авторы исследования "Насильно замужем", подготовленного командой Ad Rem1.

В рамках исследования "Насильно замужем" только в исключительных случаях интервью проходило онлайн, рассказала одна из авторов исследования социолог Кулсам Магомадова. "К примеру, с одной из женщин, которую принудительно выдали замуж, мы вынуждены были организовать видеозвонок, потому что она находилась не в России. Все остальные интервью были проведены очно в условиях, обеспечивающих безопасность участниц, на нейтральной территории, чаще всего в офисах наших коллег, работающих в этих регионах", - сообщила она корреспонденту "Кавказского узла".

По ее словам, очень немногие женщины, ставшие жертвами принудительных и ранних браков, готовы делиться своими историями и обращаться за помощью к психологам или юристам. "Эти женщины часто живут в состоянии постоянного страха и изоляции, убежденные, что им никто не сможет помочь. Они боятся преследований со стороны родственников и семьи мужа, что делает их еще более замкнутыми и недоверчивыми", - указала Магомадова.

Процесс поиска женщин, готовых дать интервью, оказался чрезвычайно сложным, подчеркнула социолог. "Многие из них отказывались участвовать в последний момент, опасаясь за свою безопасность. Основные причины отказов включали опять-таки страх перед тем, что их узнают по рассказам, что могло привести к преследованиям или другим негативным последствиям. По этой причине все имена в нашем исследовании были изменены. Это требование анонимности было ключевым фактором, который позволил некоторым женщинам все же согласиться на участие в исследовании", - пояснила Магомадова.

Чечня, Ингушетия и Дагестан выбраны для исследования потому, что именно в этих республиках проблема ранних и принудительных браков стоит особенно остро. "Мы стремились понять глубину проблемы именно в этих регионах, чтобы получить более точную картину и выявить специфические факторы, влияющие на распространенность таких браков. Конечно, это не означает, что в других республиках Северного Кавказа проблема отсутствует или менее значима. Ранние и принудительные браки могут быть распространены и в других регионах, но для начального этапа исследования было важно сосредоточиться на наиболее критичных зонах. Мы надеемся, что у нас появится возможность расширить наше исследование и включить другие регионы Северного Кавказа", - отметила также Магомадова.

Другая статистическая информация по ранним бракам в России, кроме данных Росстата, отсутствует, указала она. "Эти данные охватывают только официально зарегистрированные браки и не включают религиозные браки, поскольку такие союзы не регистрируются государственными органами и, соответственно, не попадают в официальную статистику. Это означает, что реальное количество таких браков может быть значительно выше. Отсутствие независимых исследований и полных данных по религиозным бракам является значительной проблемой, препятствующей полному пониманию масштаба проблемы", - резюмировала Магомадова.

Президент Центра исследования глобальных вопросов современности и региональных проблем "Кавказ. Мир. Развитие" Саида Сиражудинова заявила, что проблема ранних и насильственных браков остается актуальной. "Она не одинакова среди регионов, и в ряде мест ушла в историю. Но проблема продолжает существовать. Например, в связи с усилением религиозного фактора в семьях, где появились крайние формы религиозности, стремятся забрать девочек из светской школы и как можно раньше выдать замуж. Так же и в семьях, где образованность не стала ценностью (таких достаточно много), девочку после 16 лет рассматривают как "засидевшуюся". Ей и ее семье задают неприятные вопросы", - рассказала она.

По её мнению, кризисные центры могли бы помочь. "Они нужны. Вместе с системными и комплексными мерами, с поддержкой и защитой девочек. Но пока этого нет, пока в шелтеры врываются и девушек насильно возвращают, найти защиту внутри своего региона трудно", - подчеркнула Сиражудинова.

Координатор правозащитной группы "Марем" Катерина Нерозникова подтвердила, что "только в некоторых республиках ведется строгий учет религиозных браков (в Чечне, к примеру)". "В Чечне в мечети вручат еще и документы, и справку об отсутствии ВИЧ затребуют. Но многие же обходят эти препятствия - едут, к примеру, во Владикавказ и там заключают никях. Так что мы фактически не знаем, сколько сейчас девочек и девушек становятся жертвами ранних браков", - рассказала она.

По мнению активистки, один из тревожных показателей, на который также обратили внимание авторы исследования - снижение возраста материнства, это значит, что возраст вступления в брак снижается. "Что касается браков по принуждению - тут мы тоже, к сожалению, сравнить не можем (потому что не с чем), но практически каждая девушка, которая обращается к нам в "Марем" с запросом об эвакуации, либо бежит от угрозы насильственного брака, либо знает, что он может грозить ей в перспективе. А за 2023 год запросов на эвакуацию было 68 (и это только запросы нашей группы)", - сообщила Нерозникова.

По её словам, число запросов в "Марем", в том числе на эвакуацию, растет постоянно. "В прошлом месяце их было 40 (это общее число запросов). Но это опять же не значит, что насилия (в том числе принуждения к браку) становится больше. Это значит, что растет информированность девушек о том, что они могут получить помощь, и что они не обязаны выходить замуж по требованию родственников", - пояснила Нерозникова.

Она указала, что беглянки вынуждены покидать регион, а то и страну вовсе. "Но насилие же идет по нарастающей. Если бы девушки, пострадавшие от насилия, могли бы обращаться в региональные кризисные центры за консультацией и поддержкой - это помогло бы, конечно же. Вопрос в том, а кто там будет работать? В нынешних условиях большинство в полицию региональную не обращаются, так как там везде родня. Ну в кризисных центрах, велика вероятность, будет то же самое", - полагает Нерозникова.

По её мнению, просто открыть кризисные центры недостаточно. "Если бы государство инициировало такую программу, при этом никак не работая над осведомленностью населения и над образованием, над тем, чтобы менять сложившуюся социальную практику, то такая программа превратилась бы только в распил бабла", - считает Нерозникова.

* деятельность компании Meta (владеет Facebook, Instagram и WhatsApp) запрещена в России.