Силовики на Северном Кавказе используют статью о недоносительстве для устрашения родственников и знакомых предполагаемых боевиков, хотя ее правовое применение возможно лишь при определенных условиях, а близкие родственники защищены конституционным правом не сообщать о преступлении. 

Как писал "Кавказский узел", в марте Следком Ингушетии сообщил о двух уголовных делах против жителей республики, заподозренных в недоносительстве. 14 мая стало известно, что в суд передано общее дело пятерых обвиняемых, двое из которых были несовершеннолетними на момент предполагаемого преступления в 2024 году. 

Применение статьи недоносительстве (205.6 УК России), предусматривающей до года лишения свободы, "Кавказскому узлу" прокомментировали адвокат, бывший прокурор-криминалист и старший следователь отдела по расследованию особо важных дел Тимур Филиппов, юрист со специализацией на делах об экстремизме Евгений Смирнов и адвокат с опытом работы более 10 лет Феликс Вертегель. 

Возбуждение дела о недоносительстве возможно, если человек знал какие-либо обстоятельства совершенного или готовящегося преступления террористической направленности, указал юрист Евгений Смирнов, который специализируется на делах по экстремизму. "Основанием для обвинения обычно служат результаты оперативных мероприятий, переписка или показания других людей. По поводу членов семьи могу сказать, что супруги и близкие родственники не подлежат уголовной ответственности",- сказал он "Кавказскому узлу". 

Статья о недоносительстве имеет единственный критерий состава преступления, но своеобразную диспозицию, обратил внимание Феликс Вертегель. 

“Критерий для определения состава преступления один: если ты знаешь, что готовится теракт и не сообщаешь о нем. Но здесь есть интересный момент: получается человек, который знал, должен еще дать правовую оценку действиям, что требует специальных юридических знаний. Кроме того, есть формулировка: … "о лице, которое по достоверно известным сведениям…", - то есть должен присутствовать признак достоверности сведений", - сказал он "Кавказскому узлу".  

Он подтвердил, что показания, переписка и собственное признание могут быть доказательством по делу. "Должен доказываться факт осведомленности человека о готовящемся или совершенном акте. Доказываться может чем угодно  - показания, переписка, признание. Но важно отметить, что супруги и близкие родственники не будут являться субъектами по этой статье - их не могут привлечь к ответственности, даже если они знали", - отметил он.  

Для возбуждения дела по статье о "несообщении о преступлении” необходимы несколько условий, которые на практике не всегда соблюдаются, указал Тимур Филиппов. 

“Формальный подход "знал – не донес – виновен" здесь не работает, хотя практика силовиков нередко строится именно на этом. Речь идет только о конкретных преступлениях террористической направленности, прямо указанных в законе. Это не просто "подозрительное поведение”, а реальные сведения о совершенном, готовящемся, либо планируемом преступлении. У обвиняемого должны быть достоверные и конкретные сведения о преступлении, о конкретных фактах преступной деятельности. Абстрактные слухи, предположения или бытовые разговоры "в курилке" не попадают под действие статьи", - сказал он "Кавказскому узлу”.

Обязательным элементом состава преступления является прямой умысел, обратил внимание адвокат. "То есть человек не просто "знал”, но и сознательно не сообщил об этом, понимая последствия. Без этого состава преступления нет. Нет ответственности за несообщение, если человек не имел возможности донести по объективным причинам: угроза жизни, нахождение в изоляции, недееспособность. Таким образом, преступление, о котором не сообщил обвиняемый, должно быть конкретным, знание о нем - доказанным, информация о преступлении - достоверной, а умысел на несообщение - установленным", - пояснил он. 

Доказательствами, что человек знал о таком преступлении, но не сообщил в полицию, на практике служат показания допрошенных свидетелей, записи переписок, данные прослушки и изъятых телефонов. 

“Ключевая сложность в том, что следствие должно доказать "знание", а не "возможность узнать". Это могут быть перехваченные переписки или сообщения, где прямо говорится: Я" знаю, что он в ИГИЛ" (которая признана террористической и запрещена в РФ). Могут быть свидетельские показания, что человек рассказывал другим о своей осведомленности, доказательства, что обвиняемый участвовал в обсуждениях, где речь шла о чьем-то участии в террористической деятельности. Недостаточно просто дружить, быть родственником или общаться в соцсетях - следствие обязано доказать, что человек не только знал, но и умышленно скрыл достоверную информацию", - подчеркнул Филиппов. 

В национальных республиках, таких как Ингушетия или Дагестан, статья 205.6 используется не столько как инструмент борьбы с терроризмом, сколько как рычаг давления на семьи подозреваемых

Он отметил, что близкие родственники обвиняемых в террористических преступлениях не оказываются под угрозой, даже если владели какой-то информацией.

"Статья 51 Конституции РФ в контексте дел по статье о недоносительстве - крайне важный и часто игнорируемый щит защиты, особенно когда речь идет о родственниках обвиняемых или близком круге общения. Напомню ее содержание: "Никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом”. К таким родственникам относятся супруг или супруга, родители и дети, бабушки и дедушки, внуки, родные братья и сестры. Если человек - близкий родственник подозреваемого, он имеет полное право не сообщать о его действиях, даже если знает о них. Это не является преступлением, потому что право не свидетельствовать включено в Конституцию и выше Уголовного кодекса. Это положение особенно важно для несовершеннолетних и людей с ограниченными возможностями понимания правовых последствий, которых могут принуждать или психологически давить, в том числе через допросы без адвоката. Если обвиняемый - просто знакомый, одноклассник или сосед, статья 51 не применяется, тогда (у защиты) возникает необходимость доказывать, что обвиняемый не знал или не был уверен, что речь шла именно о террористической деятельности", - сказал Тимур Филиппов. 

Тем не менее, на практике именно родственники и близкие обвиняемых часто оказываются в зоне риска и становятся для силовиков первыми кандидатами на роль "козлов отпущения". 

“Причина проста: следствию нужно продемонстрировать активную борьбу с терроризмом, а доказать умысел родственника "не сообщать" значительно проще, чем у случайного знакомого. На практике, особенно в национальных республиках, таких как Ингушетия или Дагестан, статья 205.6 используется не столько как инструмент борьбы с терроризмом, сколько как рычаг давления на семьи подозреваемых. Это создает эффект "коллективной ответственности", что противоречит как презумпции невиновности, так и здравому смыслу. Таким образом статья о недоносительстве - опасный инструмент, который в руках некомпетентных или ангажированных следователей превращается в средство устрашения. Особенно тревожно, когда под нее подпадают несовершеннолетние или просто окружение подозреваемых. Без надежной доказательной базы такие дела становятся уголовно-правовым произволом, а не борьбой с терроризмом", - подчеркнул эксперт.

* деятельность компании Meta (владеет Facebook, Instagram и WhatsApp) запрещена в России.