Нам фактически объявили войну. Мне об этом сказал министр обороны моей страны по телевизору. Он не говорил ничего о "вероломном нападении", как сообщили всей стране 22 июня 1941 года. Но он и не признался, что война в нашей стране идет уже много лет, фактически - всю мою жизнь, и на ней каждый день гибнут люди. Это уже не солдаты и не бойцы спецподразделений. Это теперь и мы с вами.

Я не хочу ни с кем воевать. Я не вводила войска в Чечню и не участвовала в выборах их президента. Я не претендую на чеченскую нефть и никому не хочу зла. Ну ее, эту нефть, если из-за нее гибнут люди. Да я лучше пешком буду ходить или на велосипеде ездить, если иссякнет бензин на заправках. Я переживу отсутствие пластмассовых предметов в моей жизни и обойдусь без полиэтиленовых пакетов, честное слово. Путь только политики, в мыслях которых мне не дано разобраться, перестанут заниматься бесконечным переделом прав собственности на чужие земли, а экономисты вспомнят первый курс и предмет "экономическая теория", где сказано, что наши ресурсы ограничены, а потребности - безграничны. Причем ресурсы - это не только нефть, золото и питьевая вода. Люди - это тоже ресурс. А некоторым людям всегда мало - власти, денег и мозгов.

Я просто живу, работаю и занимаюсь, как говорится, воспитанием ребенка. У ребенка был праздник - начало учебного года. Десятки таких же детей, тщательно собиравшихся в школу, построились на торжественной линейке в Беслане. Они купили пеналы и тетрадки по списку, отпарили школьную форму, купили цветы, волновались и трепетали. Еще накануне родители других детей покупали все для школы в торговом центре у метро "Рижская" в Москве. Там висит растяжка: "От карандаша до формы", ее показали по всем телеканалам, а на ее фоне - убитых и раненых, дым, огонь и мигалки. Теперь вокруг Беслана стянуты войска, в окнах школы поставили детей в качестве живого щита, а в Москве собирают кровь для пострадавших, из которых извлекают стекло, болты, гвозди и шарики. У нас взрываются дома, переходы метро, автобусные остановки, рушатся крыши и тонут лодки, падают самолеты и горят автомобили. Мы погибаем дома, на работе, на отдыхе и в пути. Мы хотели бы знать, за что. За рост ВВП? Или за некое правое дело? Нам кажется, что мы достойны не только выплаты компенсаций от государства, на которые мы хороним своих близких, но и информации. Нам кажутся по меньшей мере дебильными слова о том, что все чеченцы и лица кавказской национальности - экстремисты, боевики, смертники и террористы. По всем мировым законам и по всем человеческим понятиям за такие слова нужно судить и наказывать.

Я больше не могу просто жить, работать и растить ребенка. Мои друзья в Москве тоже готовились к новому учебному году. Чьи-то знакомые и родственники летели на упавших самолетах, ждали автобуса, входили в метро, служили на подводной лодке и отдыхали в аквапарке. Мне жалко людей, просто людей, всех подряд, и себя тоже, и я не понимаю, почему людей не жалко нашим политикам, нашему правительству и нашему президенту. А если бы они думали о людях, а не о власти и о деньгах, вряд ли допустили бы они гибель устаревшей подводной лодки, разрушение в спешке построенного аква-парка, захват заложников на Дубровке и взрывы кого попало и где попало.
Они говорят, что тяжело бороться с невидимым врагом. Может быть, с ним не нужно бороться? Может, стоит выслушать его и понять? И не дай бог выяснится, что он - и не враг вовсе, а просто хочет жить у себя дома так, как считает правильным.

Они восстанавливают храм Христа-Спасителя, знают несколько заповедей и отправляются на Крестный ход на Пасху. А живут они, наши политики, не по-человечески, не по-божески. Для них люди - мусор.

Нам страшно. Мы смотрим наверх - над нами потолок, и мы не уверены, что потолок не обвалится и дом не придавит нас и нашу семью всеми своими перекрытиями, бетоном, кирпичом и арматурой? Мы летим в самолете или едем в поезде, и не уверены, что нас никто не взорвет, чтобы кого-то о чем-то предупредить или кому-то что-то доказать.

Мы теперь всего боимся. Спускаясь в метро, мы задумываемся о том, что придется ехать под землей в узком тоннеле, а над головой при этом будут тонны земли, песка, камня и еще подземные реки. Покупая билеты на концерт, мы начинаем рассчитывать, что взять с собой, если придется провести в зале сутки-другие в качестве заложников. Сидя дома, мы поглядываем наверх и прикидываем, какое место в квартире при взрыве бытового газа наименее опасно. Проезжая под мостом, молимся, чтобы электричка или груженый товарный поезд не проехали над головой в этот момент. Проезжая по мосту, мы вспоминаем, умеем ли плавать, и стараемся оказаться поближе к окну машины или двери автобуса.

Потому что о нашей безопасности, как выяснилось за последние несколько лет, заранее никто не подумал. Никому нет дела до проверки износостойкости перекрытий и стен, равно как и до соблюдения правильных технологий строительства. Никто не хочет по доброй воле тратить деньги на обеспечение охраны нашей жизни и здоровья. И если потолок не обрушится, то появится вредная мерзкая плесень. Если кто-то решит кому-то отомстить, то нам покажут театр военных действий вместо мюзикла. То есть мы в любом случае пострадаем - не от перелома, так от аллергии, смертоносного газа или обострения хронических заболеваний. Это в любой цивилизованной стране при образовании грибка на стене дом расселят немедленно, строителей засудят, а жильцам выплатят солидную компенсацию. У нас же только руками разведут. А в особо тяжелом случае принесут всенародные соболезнования и оплатят погребение. Что случилось с подводной лодкой? Она утонула. Кто виноват во взрыве вагона? Может, лак для волос в баллончике под давлением. Почему на людей упал козырек метро? Да старый был. Что случилось с крышей аквапарка? Ну, как что - разница температур внутри и снаружи. Кому пришло в голову купаться в искусственных тропиках посреди зимы в морозной России? Сами виноваты, мы вам радость построили, а вы недовольны. И нечего было ехать, плыть, лететь, покупать и идти в школу, жить в старых домах и пользоваться транспортными средствами, пока мы не разобрались в своей внутренней политике.

Зато у нас есть деньги на вертолеты МЧС, на палатки всякие, снаряжение и расследования. На эфирное время в телеканалах, что стоит сотни тысяч долларов, тоже средства найдутся. На что угодно мы готовы потратить деньги налогоплательщиков, когда с ними приключилась беда. И вот только на предупреждение и недопущение этой беды денег нет, пока гром не грянет. Спасение утопающих было и остается делом рук самих утопающих. Причем уже буквально.

Всякий раз, когда случается беда, мы непроизвольно боимся, что в числе пострадавших может оказаться кто-нибудь из близких или знакомых. Разумеется, вероятность ничтожно мала. Если верить новостям, то в зале "Норд-оста", в вагоне метро, в развалившемся аква-парке, во время взрывов и захватов заложников пострадало всего-то несколько сот человек. А в России живут миллионы. Но мы все равно волнуемся, звоним, сдаем билеты и стараемся не развлекаться, а вообще сидеть дома от греха подальше - и ждать, что на голову упадет потолок. Потому что дом построен гораздо раньше злосчастного аквапарка, и никто за последние десять-двадцать лет, конечно, не проверял, крепки ли его перекрытия и не испортил ли их наш суровый климат. Наверное, нельзя проверить все дома массовой советской застройки, равно как и новостройки, преждевременно объявленные элитными, а построенными "тяп-ляп". Но про их срок эксплуатации разве нам кто-нибудь скажет? Технологии строительства разве везде соблюдены? Заложили фундамент в лужу поздней осенью, возвели стены между морозом и оттепелью, так живите теперь, пока стоит, и не дергайтесь. Рухнет - всех похороним. И обязательно скажем в эфире, что это ужасно, и что так нельзя.

Я услышала про трагедию в аквапарке, когда ехала в машине по городу. Мне стало так страшно, что я сама чуть не попала в аварию, закрыв лицо руками. Радио, смакуя подробности, рассказало, что место отдыха тысяч людей представляет собой воронку, похожую на кратер вулкана, где перемешаны куски бетона, пластика и стекла, а между ними в парах хлорки повсюду видны куски пластиковых и плетеных кресел, детских игрушек и человеческих тел. Радио сообщило, что многие уцелевшие свидетели в шоке и даже не помнят, как их зовут. А также я узнала, что владельцы аквапарка, спасатели МЧС, правительство Москвы и вообще все вокруг тоже в шоке. И что к ним уже спешат, как теперь модно, психологи: мол, у вас проблемы, вы хотите поговорить об этом? И вот уже заработала почти отлаженная бюрократическая машина, уже составляются списки, высчитываются суммы компенсации, работают специальные центры, в которых висят аккуратные лаконичные таблички: "Теракт в метро - направо, аквапарк - налево". Получите, распишитесь.

Я попыталась представить себе, что на моих глазах многотонная крыша падает на мою семью, которая еще секунду назад веселилась от души, на детей, которые плескались и хохотали, на трогательные влюбленные парочки, пришедшие отметить День Святого Валентина, на живых и здоровых людей, которые просто приехали отдохнуть... Как в кошмарном сне или в фильме-катастрофе. И ведь не война, не вражеская бомба, не террорист-смертник виной тому, что я больше никогда этот смех не услышу, а какой-то урод, который где-то сэкономил, что-то не проверил, какой-то инструкции или правилу не счел нужным следовать, или торопился, или-

Я буквально на днях вернулась из командировки в Москву. Можно сказать, я попала между терактами. Накануне отъезда упали самолеты. Жить мне предстояло на Старокаширском шоссе, в двух шагах от взорванной автобусной остановки. Кстати, я  очень сильно сомневалась, ехать ли мне или сдать билеты. Вся эта история с моей командировкой как-то не задалась с самого начала. Не было подходящих билетов. Когда я отправилась за ними, лил дождь, я промокла и простудилась. Потом я впервые в жизни опоздала на поезд, буквально на пару минут, и мне пришлось сдавать пропавший билет за полцены и выкупать дорогую бронь на следующий поезд. Потом в наш вагон рвался человек без билета, его сначала не пускали бдительные проводницы, но он умудрился тайно дать им денег и прошел. Потом в Москве большинство моих встреч и дел отменилось или перенеслось. Я неоднократно решала, что все это неспроста, но с каким-то дурацким упорством преодолевала все препоны и съездила, практически зря, фактически за свой счет.

Честно скажу, я боялась. Мне предстояло бывать именно что в местах массового скопления людей - вокзалы, метро, телевидение, издательские дома- Я указывала работникам московского метрополитена на бесхозные сумки и коробки. Они отмахивались и увлеченно расталкивали спящих бомжей. Я слушала бесконечные объявления про "зону повышенной опасности" и про "необходимые действия для предотвращения террористических актов", которые в метро без устали читает замогильный и трагический мужской голос. В какой-то момент мне уже надоело бояться. Мои московские друзья, знакомые и родственники говорили про "два раза в одну воронку снаряд не попадает", про "волков бояться - в лес не ходить" и даже про "кому суждено быть повешенным, тот не утонет". Да меня и ребенок уговаривал: "Помнишь, мы были в Израиле, и с нами ничего не случилось, хотя говорили, что там все время все взрывается? А помнишь, мы отдыхали в Абхазии, и по телевизору показывали людей с автоматами на пляжах, а на самом деле все было спокойно и хорошо?" А мой брат на днях даже полетел по делам на ТУ-154 из аэропорта "Домодедово". Он шутил, конечно, по этому поводу. Но как-то мрачно.

Теперь я должна каждый день отпускать ребенка в школу или в гости - на автобусе и на метро. Мы не в Москве, мы в другом городе. Но у меня страх сидит внутри живота. Так нам выходить из дома, летать самолетами аэрофлота или отсиживаться в квартирах? Бояться - глупо или правильно? Не обращать внимания - разумно или безумно?

Покажите мне, кого за это придушить собственными руками. Скажите, кто виноват в том, что в любой момент любой из нас или наших близких может погибнуть по пути на работу или домой, в офисе или в отпуске, или у себя дома взорваться в собственной постели. Почему никому нет дела до нас? Почему все думают только о себе и о собственном скорейшем благополучии, или просто - не думает о других, ни за что не отвечает, а платим за это все мы непомерной ценой?..

Говорят, виновных опять не найти и их, как водится, "назначат". Решат ли, что это очередной теракт или очередная роковая случайность? Вражеские происки или российская халатность? А может, виноваты все и никто? Бывает ли так? И что нам делать - не ездить в общественном транспорте, жить в бревенчатой избе, не пускать детей в школу и не водить на кружки, не посещать культурно-массовые мероприятия? Пока не проверят на прочность все здания по всей необъятной России, нам вообще никуда не ходить? А может, нам к терактам привыкнуть? Или у нас уже "едет крыша" от этого кошмара?

Нам плохо. Нам страшно. Нам больно. Мы никогда не знали, кто виноват и что делать. Не знаем и сейчас. Мы не верим тому, что говорят нам в новостях. У них информация меняется в зависимости от политики, а политика - от денег.

Я не хочу воевать. Я, мои соседи, мои друзья, мои родители - мы все мирные люди. Песню про наш бронепоезд на запасном пути мы, конечно, учили в детстве. Только сейчас она кажется ужасно глупой и пафосной. Не надо песен. Просто дайте жить.

1 сентября 2004 г.