Известие о теракте на Рижской застало меня в студии "Эха Москвы" - с Проспекта Мира в эфир звонил Матвей Ганапольский, по случайности застрявший там в пробке. Согласно первым его сообщениям, взорвался припаркованный автомобиль - "Жигуленок" первой модели.

Вскоре вышедший в вместе со мной в прямой эфир "Эха" депутат от ЛДПР Леонид Эдуардович Слуцкий начал сходу извергать версии: "Ну почему сразу теракт? А вдруг это была криминальная разборка?"

Очевидные сомнения: "А что, коммерсанты, объекты этих разборок, часто на "копейках" ездят? И часто ли для убийства коммерсанта вместо безоболочного взрывного устройства применяют бомбу из пары килограмм взрывчатки с болтами и шурупами?"

Далее Ганапольский уже сообщал о двух взорванных и сгоревших машинах: стало ясно, что вторая рванула от попадания шрапнели в бензобак и последующей детонации паров бензина. Наконец, выяснилось, что именно так взорвались и сгорели обе машины, а бомбу привела в действие террористка-смертница, "шахидка".

Тут уже все версии о "криминальной разборке" были забыты...

Но Слуцкий отнюдь не был оригинален. Он вел себя так же, как на прошлой неделе - власти и подконтрольные им СМИ: до последнего момента пытаясь отрицать саму возможность теракта, прикрываясь при этом разнообразными "версиями".

Ведь взрыв на Каширском шоссе лишь несколько дней спустя переквалифицировали в теракт, а попервоначалу он квалифицировался как "хулиганство". Хороши хулиганы: взрывное устройство там было, как и на Рижской, начинено болтами, и лишь неправильно припаркованная машина, из-за которой рейсовый автобус остановился в стороне от остановки, спасла его пассажиров...

После гибели пассажирских самолетов в ночь с 24 на 25 августа точно так же до последнего двое суток отказывались признавать случившееся терактами.

Почему?

Потому, что террор, тем более террор чеченский, теперь никому не нужен. Пять лет назад, после взрывов жилых домов в Москве и Волгодонске, немедленно заявили про "чеченский след". На поверку объявленные организаторы и участники тех терактов - как изловленные и осужденные, так и остающиеся на свободе, и даже погибшие - оказались карачаевцами. Но именно "чеченский след" был тогда нужен власти, искавшей бесспорные для россиян обоснования ввода войск в Чечню, шире - для предвыборной "консолидации".

Теперь в Чечне у нас сплошная "нормализация" - вот, например, "выборы" прошли. С этих выборов как раз и вернулся прямо в студию "Эха" Леонид Слуцкий. Как зампред думского комитета по международным делам, он возил в Чечню делегацию европейских парламентариев, чтобы потом назвать их "наблюдателями Совета Европы". Для них на избирательных участках устраивали спектакли с народными песнями-плясками и толпами "избирателей", которых на автобусах возили туда-сюда. И сами европарламентарии невольно чуть не стали частью спектакля - потом чуть ли не на каждым углу пришлось им объясняться, что-де не верблюды...

Представление состоялось, даже несмотря на то, что неделей ранее в Грозном шли бои. Не сумев в очередной раз изловить неуловимых боевиков, федеральная сторона одержала безусловную победу в войне виртуальной: Масхадов "почти взял" Грозный (не как в августе 1996-го, а как в марте), но про это почти никто не узнал... Сообщения о войне и терроре - это сегодня не новости. А иначе что же получается? На шестом году "войны с террором", которая давно уже была объявлена "маленькой и победоносной", и война, и террор продолжаются? Так дело не пойдет!

Похоже, если бы в пробках на Проспекте Мира не застряли сразу несколько журналистов - кто-то с "Эха", кто-то из НТВ, мы бы так ничего и не узнали. Вплоть до "политического решения" где-то наверху. А потом о жертвах этого теракта постарались бы побыстрее замолчать, как обо всех погибших за последние годы.

* * *

Сейчас, наверное, найдутся люди, готовые обвинить во всем московские "органы" и их начальство.

Взрыв 31 августа произошел, несмотря на то, что вот уже несколько дней в столице было безумное и безмерное милицейское "усиление". После взрыва на Каширском шоссе, а еще более - после того, как стало ясно, что у двух предполагаемых "шахидок" из взорванных в ночном августовском небе самолетов на земле могли остаться еще две "коллеги".

Милиционеры стояли в метро на каждом входе и повороте, на людных и безлюдных улицах, патрулировали на машинах - и днем, и ночью всматривались, вглядывались в лица людей.

Нетрудно догадаться, сограждане, что "дополнительных" людей для такого "усиления" нет. Значит, это дополнительная, сверхурочная, запредельная нагрузка на милиционеров.

Еще вечером 31-го была озвучена версия, что-де "шахидка" взорвала себя на площади, потому что заметила такой вот наряд милиции на входе в метро. Если так, то были предотвращены еще бОльшие жертвы (вспомним февральский взрыв в поезде метро между Павелецкой и Автозаводской).

Наверное, остается поверить, что милиция делала и сделала все, что было возможно. Но для того, чтобы террористов остановить, нужно менять СИСТЕМУ.

Вот уже почти два года Россия живет "при терроре": 2002, октябрь Норд-Ост, декабрь - дом правительства в Грозном, 2003, май - снесенный с лица земли центр села Знаменское, лето - Тушино, Тверская-Ямская, госпиталь в Моздоке, сентябрь и декабрь - электрички в Минводах, декабрь - Манежная, февраль - метро...

Говорить, как министр обороны Иванов, что Россия стала объектом атаки террористов в самое последнее время, можно лишь рассчитывая на короткую память аудитории. В нашей стране, несмотря на перманентную "контртеррористическую операцию", действует подпольная террористическая сеть. Подчеркну: не в Чечне, не на Кавказе, а в России в целом. И жертвами этого террора становятся в первую очередь кавказцы в целом, да и чеченцы - так что лучше не вспоминать о географии и "пятом пункте".

Теперь уже не столь важны политические мотивы: те, кто взрывают людей в поезде, самолете или на площади, никаких требований не выставляют - в отличие от Басаева в Буденновске или даже Бараева на Дубровке.

И лишь к сведению можно принять объяснения личных мотивов исполнителей терактов. Может, если бы у сестер Нагаевых брат не "исчез", а был бы законным образом арестован, осужден и этапирован, они бы ему передачки слали или на свидания ездили, не прихватывая с собою десятки ни в чем неповинных людей. Они уже существуют: тысячи родственников "исчезнувших" людей, тысячи женщин, переживших позор изнасилования. Эта чаша, из которой черпают человеческий материал организаторы террора, уже заполнена - усилиями "борцов с террором". Но когда они идут, препоясавшись "поясом шахида", об этом рассуждать уже поздно. И вообще объяснение - не оправдание. И объяснения с причинами уже не столь важны, поскольку следствие - террор - уже существует как самостоятельное явление, и будет продолжаться по инерции.

Последние события показали: для реальной борьбы с реальным террором спецслужбы не имеют ни действенной агентурной сети, ни эффективного аналитического аппарата. А заплечных дел мастера из "маски-шоу" скорее создают, чем решают проблему. Вот в чем реальная трудность и вот на ком лежит действительная ответственность, а отнюдь не на сотрудниках силовых структур "на земле", измотанных бесконечным "усилением" режима.

* * *

В тот же самый последний летний день два взрыва прогремели в автобусах в Беэр-Шеве - погибли десятки и ранено около ста человек. Не знаю, как насчет "третьего Рима", но "вторым Иерусалимом" Москва определенно становится...

И здесь меня настигает главный вопрос. Бог с ними, с милиционерами и ФСБшниками. Нам-то всем что делать?

Попробую предложить ответ.

Мы и впредь будем ходить по этим улицам и площадям, садиться в самолеты, автобусы и поезда, спускаться в метро, смотреть кино и мюзиклы, слушать концерты на огромных площадях и полях. И наши дети будут ходить и ездить вместе с нами, и мы будем отправлять их в детские садики и школы. Потому что Москва - это НАШ город, а Россия - НАША страна.

И это вовсе не попытка забыться.

В конце концов напоминание о неизбежности смерти лишь подчеркивает ценность каждого оставшегося дня и часа. А страх и поступки (или, наоборот, их отсутствие), продиктованные страхом - отнимают эти часы, дни и годы. Ведь "страх" - дословно - это и есть "террор".

Нужно помнить о каждом погибшем - на местах терактов должны быть установлены доски с их именами. Нужно помнить - и продолжать жить, как жили бы они, и за них.

В этом и будет НАША победа над террором.

1 сентября 2004 г.