I. История события
II. Работа журналистов в Беслане
III. Дело Рафа Шакирова, главного редактора газеты "Известия"
IV. Дело Анны Политковской, корреспондента "Новой газеты"
V. Дело Андрея Бабицкого, корреспондента "Радио "Свобода"
VI. Ограничения иностранных журналистов
VII. Общественное мнение
Заключение
1 сентября 2004 г. примерно в 9:30 местного времени во двор школы N 1 города Беслан (Республика Северная Осетия — Алания) въехала автомашина высокой проходимости ГАЗ-66, которую обычно используют военные. Из машины вышли одетые в военный камуфляж вооруженные люди с масками на лицах. Они выстрелили несколько раз в воздух из автоматического оружия и объявили о захвате в заложники всех, кто находился в это время в школе на торжественном собрании, посвященном началу нового учебного года.
До недавнего времени официальные источники давали противоречивые сведения о разном количестве террористов, так же как и об их этническом составе. Указывалось, например, что среди них 10 человек, похожие на уроженцев арабских стран, а также один -"негр" - выходец из Африки. Позднее, официальные источники сообщили, что "африканец", на самом деле оказался чеченцем, его тело покрылось толстым слоем копоти от частично сгоревшего здания спортивного зала. Цифра о количестве террористов, озвученная Генеральным прокурором России Владимиром Устиновым 8 сентября, — "около 30 человек, из них были две женщины". Заместитель Генерального прокурора Сергей Фридинский днем ранее назвал более определенную цифру - 32 человека.
Владимир Устинов огласил на встрече с Президентом Путиным информацию, из которой следовало, что удалось захватить живым только одного боевика - Нур-Паши Кулаева. Однако, как написала газета "Известия", удалось задержать четырех террористов, включая одну женщину.
Также до сих пор никто из представителей власти не смог внятно объяснить ничего по поводу принадлежности террористической группы, захватившей школу в Беслане. Вначале говорилось о том, что террористы прибыли из Чечни через Ингушетию, впоследствии называлось имя полевого командира по прозвищу "Магас", этнического ингуша, которого власти уже несколько раз называли в числе убитых, в том числе и после нападения на Республику Ингушетия в июне 2004 года.
Президент Путин и Генеральный прокурор Устинов высказали уверенность в том, что организаторами теракта являются Шамиль Басаев и Аслан Масхадов, не представив никаких доказательств. Только 11 сентября газета "Московский комсомолец" опубликовала документ, под которым стоит подпись Шамиля Басаева. Это требования, которые террористы передали властям 2 сентября через экс-президента Ингушетии Руслана Аушева, когда он вывел из школы 26 заложников. Известно, что с текстом были знакомы несколько журналистов, присутствовавших при передаче Аушевым членам оперативного штаба требований террористов. Никто из журналистов эти требования не опубликовал и не попытался изложить в своих публикациях.
Также неизвестно, сколько человек были захвачены в качестве заложников. Последние данные - более 1200 человек - обнародовал Владимир Устинов, хотя ранее называлась другая цифра - 1181. По словам Устинова, в результате теракта погибли 326 человек, хотя на протяжении нескольких дней называлась цифра 335, а также 354.
Все заложники находились в помещении спортивного зала больших размеров, стоящего отдельно от здания школы. Сообщалось, что несколько мужчин из числа заложников террористы расстреляли - или в целях запугать заложников, или для того, чтобы предотвратить возможное восстание.
В числе заложников были довольно много детей дошкольного возраста, от 1 до 6 лет. Также в школе находилось большое количество взрослых людей — матери и отцы школьников, их бабушки, дедушки и другие близкие родственники.
Школа N1 считалась "элитной" в Беслане, население которого составляет 38 000 человек.
Самое большое количество погибших отмечено 3 сентября, во время освобождения заложников, когда примерно в 13:05 местного времени раздалось несколько взрывов в районе школы. Информационные агентства сообщили, что в 12:45 оперативному штабу удалось договориться с террористами об эвакуации из здания школы тел людей, убитых бандитами в ходе захвата заложников.
В 13:05 в здание школы вошли сотрудники министерства по чрезвычайным ситуациям для эвакуации тел. В этот момент прогремело несколько взрывов, часть заложников начала вырываться из школы, террористы открыли по ним огонь. В 13:15 на помощь заложникам к школе были брошены подразделения спецназа. Только в 16:00 здание школы было полностью взято под контроль силовых структур. В спортзале школы обнаружены тела свыше ста погибших, а руководитель Управления ФСБ по Северной Осетии Валерий Андреев заявил, что "никаких силовых действий в Беслане не планировалось, спецназ начал действовать в ответ на расстрел заложников боевиками".
В качестве заложников в школе оказались три сотрудники бесланской газеты "Жизнь правобережья" - репортер Светлана Пелиева и Белла Дзеестелова, фотокорреспондент Фатима Маликова. Они приехали утром 1 сентября, чтобы сделать репортаж о Дне знаний, и оказались в числе заложников. Все они остались живы.
По свидетельству большинства журналистов, работавших в Беслане с 1 сентября, до начала штурма (освобождения заложников) в середине дня 3 сентября, работа большинства корреспондентов не подвергалась давлению со стороны представителей власти. Журналисты могли свободно передвигаться по городу, некоторые даже проходили через цепи оцепления, не доходя до школы. Никто из сотрудников правоохранительных органов не проверял у журналистов документы и не требовал дополнительных документов, например, специальную аккредитацию. Если и велось какое-то наблюдение за журналистами по Северной Осетии и в Беслане, то делалось это скрытно, не доставляя хлопот самим журналистам.
Другая проблема — журналисты сами не искали информацию. Точнее, судя по работе телевизионных каналов или государственных информационных агентств, их корреспонденты опасались самостоятельно перепроверять полученную от официальных лиц информацию, практически ничего не писали о действиях террористов без согласования с представителями оперативного штаба. Наиболее оперативно и объективно работали корреспонденты независимых газет и радиостанций, прежде всего "Эхо Москвы", которая в прямом эфире знакомила радиослушателей с информацией, получаемой из различных источников.
Больше проблем у журналистов было с местными жителями, которые начали агрессивно относиться к прессе после того, как российские государственные телеканалы распространили официальную информацию о количестве заложников. Упорно называлась цифра 354 человек, которая была впервые названа пресс-секретарем президента Северной Осетии Львом Дзугаевым и начальником местного управления ФСБ Валерием Андреевым. Только после того, как в середине дня 3 сентября родители детей-заложников объявили, что начнут составлять собственные списки, Президент Северной Осетии Александр Дзасохов заявил, что заложников больше 900.
На второй день захвата заложников, 2 сентября, пресс-секретарь президента Северной Осетии Лев Дзугаев и глава МВД Северной Осетии Казбек Дзантиев собрали брифинг, на котором попросили журналистов, работающих в Беслане, "в течение некоторого времени не передавать в свои редакции информацию о происходящем в городе либо согласовывать свои материалы с оперативным штабом по освобождению заложников". Как отмечали журналисты, это произошло после того, как российские СМИ со ссылкой на показания освобожденных заложников (первая группа заложников, освобожденных во второй половине дня 2 сентября) заявили о том, что реальное число удерживаемых террористами школьников, их родителей и учителей кардинально отличается от официальных данных.
Утром 3 сентября начальник местного управления ФСБ Валерий Андреев заявил, что "периодические выстрелы террористов провоцируют журналисты и местные жители, которые хотят постоянно находиться в гуще событий".
Корреспондент газеты "Газета" 3 сентября опубликовал статью, в которой говорится о том, что с 1 сентября в Беслан командированы сотрудники пресс-служб всех силовых структур, задействованных в операции по освобождению заложников (то есть МВД, ФСБ и Генеральной прокуратуры). Эти представители постоянно находятся в оперативном штабе. Их задача - обеспечивать СМИ поступающей информацией и организовывать общение журналистов с руководителями операции. С задачей, как свидетельствуют находящиеся на месте корреспонденты "Газеты", они не просто не справляются, они даже к ее решению не приступали. "Представителей правоохранительных органов здесь, кажется, и в помине нет, - рассказали корреспонденты. - За весь день из силовиков к журналистам вышел только человек из УФСБ и сказал, что возбуждено уголовное дело".
Многие журналисты отмечали, что на контакт с ними охотнее выходили представители местной милиции: они отвечали на вопросы, вероятно, надеясь, что журналисты смогут помочь в освобождении заложников, среди которых было много родственников милиционеров.
2 сентября Индустриальный комитет (организация, объединяющая руководителей 24 СМИ, в большинстве своем государственных) распространил обращение к российской прессе, напомнив, что после событий в "Норд-Осте" в октябре 2002 года была принята так называемая Антитеррористическая Конвенция. Большинство российских журналистов не поддержали эту конвенцию, посчитав, что российская власть, таким образом, пытается ограничить свободу слова.
"Разрабатывая и обсуждая этот документ, мы исходили из убеждения в том, что угроза терроризма не должна использоваться как повод и оправдание для введения ограничений в отношении прав на свободу мнений и средств массовой информации. Вместе с тем, осознавая всю меру ответственности работы с информацией в этих условиях, мы предложили ряд добровольно принимаемых ограничений и правил, связанных с тем, что в экстремальных ситуациях спасение людей и право человека на жизнь первичны по отношению к любым другим правам и свободам", - отмечается в обращении комитета.
* * *
3 сентября корреспондент телекомпании НТВ сообщил в прямом эфире из Беслана, что у школы "очень много" раненых и погибших, однако более подробную трансляцию неточных и непроверенных данных телеканал давать не стал. Оба государственных телеканала - ОРТ и "Россия" тоже ничего не сообщали о количестве погибших. Корреспондент НТВ предположил, что это относится к антитеррористическим самоограничениям, которые многие СМИ добровольно взяли на себя после печального опыта "Норд-Оста". Тем не менее, НТВ со ссылкой на врачей подтвердили сообщения Reuters, что число раненых достигло 200 человек.
К концу 3 сентября Интернет-газета www.gazeta.ru в аналитическом комментарии написала: "Штаб применил тактику информационной блокады требований террористов. Это кажется сегодня почти очевидным. И главного, неисполнимого, и побочных, которые, вероятно, также имели место... Логика этой информационной блокады понятна. Просочись сведения о требованиях террористов в первый день — весь Беслан и, видимо, вся Осетия да и значительная часть России, вероятно, горячо поддержали бы их. Для президента Путина это означало быть загнанным в угол и, возможно, потерять еще одну республику в составе России".
Заложники рассказали журналистам, что террористы, которые просматривали информационные выпуски по школьному телевизору, были раздражены искаженной информацией. Корреспондент "Новой газеты" Елена Милашина писала: "Девочка (заложница) сказала, что после этой упорной и крайне опасной (потому что эта ложь провоцировала агрессию террористов) информации детям перестали давать воду из-под крана".
Были раздражены и местные жители, которые обвиняли журналистов в том, что они неправильно передают информацию о событиях в Беслане. Даже после освобождения заложников, через 2 дня во время митинга местными жителями был избит корреспондент газеты "Комсомольская правда" Александр Коц. Напавшие на него люди говорили, что он все исказил в своей статье в субботнем, 4 сентября, номере газеты.
Газета "Московский комсомолец" 6 сентября опубликовала статью "Почему вы, журналисты, врали?", в которой приведен диалог корреспондента газеты с одним из жителей Беслана: "Вы тоже в своей газете писали, что там 300 человек? А их 1220 было, понимаете?! - мужчина в черной рубашке от бессилия машет рукой. - Почему вы врали?! То, что на самом деле в школе больше тысячи заложников, власти признали только после того, как эту цифру напечатали в газетах. Телевизионщикам заткнули рот, даже Руслана Аушева, вместе с которым вышли первые спасенные, вырезали из репортажей. Я говорю ему об этом, и он больше не хочет меня задушить".
В тот же день газета опубликовала комментарий обозревателя Александр Хинштейна "Хроника вранья. От 38 снайперов к 354 заложникам".
Первыми о событиях в Беслане, взрывах и освобождении заложников 3 сентября рассказала телекомпания НТВ, которая в 13:30 (то есть практически сразу) начало вести в прямом эфире трансляцию событий. В прямом эфире во время выпуска новостей прогремели взрывы. Спустя полчаса НТВ начало прямую трансляцию.
Государственные телекомпании "Первый канал" и "Россия" стали транслировать прямой эфир из Беслана только в 14:00. По словам советника председателя ВГТРК Виктории Арутюновой, это было обусловлено тем, что "мы хотели показывать не так, как НТВ, — откуда-то кто-то стреляет. Мы хотели понять, что происходит на самом деле, поэтому дождались, когда будет вся информация, с тем чтобы не устраивать паники".
По данным "Независимой газеты", задержка с выходом в эфир была связана с тем, что в это время в Кремле проходило совещание главы президентской администрации Дмитрия Медведева с руководителями государственных каналов - что косвенно подтвердила в интервью Арутюнова, назвав это "традиционными еженедельными пятничными совещаниями", - на котором вырабатывалась линия освещения событий.
Наиболее полно ситуацию освещала телекомпания REN-TV, оператор которой Борис Леонов пошел на штурм вместе с бойцами группы «Альфа», а затем, позднее, по просьбе ведущей внеочередных "24 часов" Ольги Романовой, по телефону рассказал об увиденном.
Как свидетельствует "Независимая газета", телекомпания "Россия" ограничилась полутора часами прямого эфира, перейдя затем на короткие выпуски новостей в начале каждого часа, видимо, по примеру "Первого канала", который работал в таком формате с самого начала.
По свидетельству сотрудника телекомпании «Россия», сразу же после захвата заложников в Беслане, руководство телекомпании разослало указание, каким образом необходимо готовить репортажи и составлять комментарии. Например, в эфире государственного телевидения во время освещения событий в Северной Осетии вообще не упоминался Президент Владимир Путин. По всей видимости, это было сделано для того, чтобы телезрители не делали сопоставлений событий и имени Президента.
Наиболее серьезные проблемы журналистов начались сразу же, как только началась операция по освобождению заложников (штурм), примерно в 13:05 3 сентября. По свидетельству корреспондента Gazeta wyborzca Марчина Войцеховского (Marcin Wojciechowski), 3 сентября в Беслане была избита съемочная группа российской телекомпании ТВЦ. Местные жители и ополченцы (вооруженные охотничьим оружием местные жители) заподозрили в операторе ТВЦ сторонника террористов, и начали его преследовать. Только после того, как сотрудники милиции открыли огонь в воздух из автоматического оружия, журналистам удалось спастись.
Таким же образом нападению подверглись многие журналисты. Как пишет в своей статье в "Новой газете" Елена Милашина, были избиты французская журналистка и оператор шведского телевидения. По свидетельству других журналистов, причиной нападения могли быть организованные спецслужбами провокации, когда в толпе появлялись люди, которые кричали, что во всем виноваты журналисты, и толпа накидывалась на репортеров.
По свидетельству оператора телекомпании REN-TV Бориса Леонова, кассеты изымали люди, одетые в гражданскую одежду. Фрагмент интервью в газете "Московский комсомолец": "Избили трех операторов, потом у меня камеру отбирали, кассету вырывали - гражданские, неизвестно кто. Каких операторов избили? При мне избили оператора IPN. Хорошо, что он был в бронежилете. Потом оператора французской телекомпании и еще кого-то. Когда мы стояли рядом с тарелкой Евровидения - у них тоже была драка, отбивались от местных. - Почему телевизионщиков избивали? - Говорят, мы врем. Спрашивают: почему к камерам выходят представители власти и объявляют неверное число заложников? Только из-за этого, мы оказались крайними. Уже первого сентября народ говорил: в заложниках 1200 человек, а власть объявила - 354. Иностранцы-журналисты удивлялись: что это за число такое - 354? Почему не 600 и не 700? И я тоже удивлялся этому. Притом все иностранные корреспонденты говорили своим телезрителям, своему народу всю правду - они же знали реальные цифры. Это сразу озлобило местное население против нас - как будто кто-то делал это специально, подогревал народ... Не хватало нам еще осетин в виде врагов. - А почему доставалось иностранным корреспондентам, если врали наши? - А там не разбирались – операторы-то у иностранцев русские".
По свидетельству Маргариты Симонян, корреспондента телекомпании "Россия", врач Леонид Рошаль распорядился, по неизвестной журналистам причине, изъять кассету у съемочной группы этого государственного телеканала.
В то же время, во время штурма и после, многие журналисты подверглись давлению со стороны милиции и спецслужб. По свидетельству корреспондента "Новой газеты" Елены Милашиной, многих журналистов останавливали для проверки документов — паспорта и карточки аккредитации. Неожиданно для журналистов, сотрудники милиции стали требовать от журналистов документов о временной регистрации на территории Северной Осетии.
Таким образом, были задержаны корреспонденты газеты "Новые известия" - Анна Горбатова и Оксана Семенова (в течение часа они были задержаны и находились в отделении милиции), из газеты "Московские новости" - Мадина Шавлохова, из "Новой газеты" - Елена Милашина.
Вечером 5 сентября в поселке военных "Спутник" в пригороде Владикавказа был задержан корреспондент московской газеты "The Moscow Times" Симон Островский. Он был доставлен в отделение милиции Правобережного района Северной Осетии.
После штурма изменилась и информационная "открытость" чиновников. До штурма они часто проводили брифинги, распространяя часто недостоверную и намеренно искаженную информацию. После штурма начальник местного управления ФСБ Валерий Андреев, заместитель Генерального прокурора Сергей Фридинский, а также чиновник из администрации президента России Дмитрий Песков предоставляли информацию только государственной российской прессе. Поскольку в оперативном штабе так и не было создано хотя бы подобия пресс-центра, то часто эти чиновники сами выходили на городские улицы и разыскивали корреспондентов государственной прессы.
После штурма стало известно, что многие телевизионные журналисты — российские и иностранные — подверглись обыскам и изъятию отснятых видеокассет.
В субботу, 4 сентября, газета "Известия" вышла в необычном формате. Сохранив размер и объем издания, редакция решила опубликовать на первой и последней страницах газеты большие, во весь лист фотографии раненых детей. Внутри газеты также было размещено большое количество фотографий.
6 сентября, в понедельник стало известно о решение собственника газеты — "ПрофМедиа" - об увольнении главного редактора газеты Рафа Шакирова. В интервью "Радио "Свобода" он пояснил причины своей отставки: "Мы с руководством "ПрофМедиа" разошлись в формате подачи этого номера. Считается, что он слишком эмоциональный и плакатный, так газеты, в принципе, не делают. Ну, если вы помните, - не знаю, видели ли вы субботний номер, - он наполовину состоит из материалов, посвященных теракту в Беслане, он сделан в виде действительно плаката: на первой полосе огромная фотография, сзади. В общем, мы это сделали, конечно, не из каких-то там изысков, а исходя из того представления, что это значит для страны. Руководство "ПрофМедиа" посчитало, что этот номер слишком эмоционален".
Еще 3 сентября Раф Шакиров был первым среди руководителей московских газет, кто публично высказал свое отношение к распространяемой прессой информации. В интервью агентству "Росбалт" он заявил: "СМИ сделали правильные выводы из событий вокруг "Норд-Оста" и теперь выдают существенно меньше информации с места теракта в Беслане. Необходимо в то же время давать больше информации о детях и их родителях, то, что может пробудить хоть что-то человеческое у террористов, которые наверняка имеют доступ к телевидению и радио, пусть попытки вызвать у боевиков сострадание и кажутся соломинкой. У газет во время терактов немного другое положение, так как их террористы не получают. Пресса может позволить себе широкие дискуссии о правильности методов борьбы с терроризмом, и такая дискуссия уже началась".
Анна Политковская, корреспондент "Новой газеты" намеревалась 2 сентября приехать в Беслан вместе с врачом Леонидом Рошалем, которого террористы призвали в качестве переговорщика. Однако ни ее, ни других журналистов в самолет, на котором летел Рошаль, не пустили. Политковская не смогла попасть и в другие самолеты, вылетавшие в ближайшие к Северной Осетии города. Она смогла попасть только на рейс авиакомпании "Карат" в Ростов-на-Дону.
В самолете Политковская ничего не ела, только попросила стюардессу принести ей чай. Сразу же после приземления Политковская почувствовала себя очень плохо. Ее отправили в реанимацию Центральной клинической больницы Ростова. В редакции "Новой газеты" заявили, что не исключают, что журналистку отравили намеренно. Главный редактор газеты Дмитрий Муратов срочно вылетел в Ростов. Политковская была перевезена в Москву.
Корреспондент "Радио "Свобода" Андрей Бабицкий был задержан в аэропорту "Внуково" 2 сентября. Бабицкий должен был лететь на Северный Кавказ, в город Минеральные Воды. По его собственным словам, его и корреспондента агентства "Франс пресс" Яну Длуги задержали по подозрению в попытке провезти взрывчатые вещества, передает "Свобода", поскольку при досмотре на багаж Бабицкого среагировала специально обученная собака. Так как при досмотре багажа никаких взрывчатых веществ найдено не было, журналист был отпущен.
Как только Бабицкий вышел из отделения милиции, к нему подошли двое молодых людей, которые стали требовать от журналиста купить для них пиво. В этот момент появились двое милиционеров, которые забрали всех троих участников ссоры в отделение, причем Бабицкого - в качестве потерпевшего. Журналиста повезли на освидетельствование на предмет наличия телесных повреждений, несмотря на то, что, по его словам, никаких телесных повреждений ему никто не нанес.
3 сентября мировой судья Солнцевского района Москвы принял решение арестовать Бабицкого на 15 суток. Однако уже 5 сентября Солнцевский районный суд изменил решение и освободил Бабицкого из-под стражи, заменив наказание штрафом в 1000 рублей (около $34).
2 сентября, по свидетельству корреспондента польской газеты "Gazeta wyborzca" Марчина Войцеховского (Marcin Wojciechowski), в аэропорту города Минеральные Воды была задержана группа иностранных журналистов из газет "Gazeta wyborzca", "Liberation" и "The Guardian". Сотрудники милиции и ФСБ на несколько часов задержали журналистов, тщательно проверяя их документы и сделав с них копии. Кроме этого, сотрудники спецслужб расспрашивали о местонахождении направляющихся в Беслан корреспондентов телекомпании "Al Jazeera".
3 сентября во время освобождения заложников (штурма) и после у нескольких телевизионных групп из ZDF (Германия), ARD (Германия)APTV (США), Rustavi-2 (Грузия) были изъяты видеокассеты с отснятым материалом.
4 сентября сотрудниками милиции и ФСБ была задержана съемочная группа грузинской телекомпании "Рустави-2" - корреспондент Нана Лежава и оператор Леван Тетладзе. Им предъявили обвинение в незаконном пересечении границы Грузии и России. Однако согласно межгосударственному соглашению, жители приграничных районов могут свободно передвигаться по сопредельной территории в течение 10 дней. Неофициально журналистов также обвинили в том, что они якобы оказались всего лишь через 15 минут после захвата школы, и это обстоятельство свидетельствует о связи журналистов и террористов.
По словам руководителя информационной службы телекомпании "Рустави-2" Эки Хоперия, "задержание журналистки может быть связано с тем, что им (российским спецслужбам) не понравилось, что она брала интервью у людей, которые говорили не очень лестные вещи о руководстве, правительстве и о том, как это было сделано".
Журналисты были освобождены 8 сентября. По словам Наны Лежава, задержавшие их сотрудники службы безопасности относились к арестованным неплохо, однако ей пришлось пройти медицинский осмотр, несмотря на категорический отказ. Лежава также заявила, что потеряла сознание после выпитой чашки кофе, предложенной сотрудником ФСБ.
10 сентября министр здравоохранения Грузии Владимир Чипашвилли заявил, что Нана Лежава, которая в течение пяти дней находилась во Владикавказе в следственных изоляторах МВД и ФСБ, была отравлена опасными для жизни психотропными препаратами.
6 сентября в аэропорту "Минеральные Воды" задержан шеф московского бюро арабского спутникового телеканала "Аль Арабиа" Амр Абдул Хамид. По словам руководителя предприятия "Кавминводы-авиа" Василия Бабаскина, журналист прибыл в Минеральные Воды из Беслана, где он делал репортажи о захвате заложников в школе N 1. Он был задержан при оформлении рейса на Москву, поскольку в его багаже оказался предмет, "запрещенный к авиаперевозкам". Позднее стало известно, что в его багаже обнаружен патрон. Амр Абдул Хамид является египтянином, однако имеет российское гражданство. По данным телекомпании, он задержан как минимум на двое суток.
Амр Абдул Хамид рассказал, что его освободили 8 сентября, однако против него возбуждено уголовное дело. Он считает, что патрон от автомата Калашникова ему подбросили в гостинице Беслана.
7 сентября представители милиции и спецслужб Северной Осетии выдворили из Беслана съемочную группу грузинской телекомпании "Мзе" - корреспондента Зураба Двали и его оператора. "Накануне поздно ночью в наш гостиничный номер в Беслане ворвались сотрудники местных правоохранительных органов и потребовали немедленно выехать из города, мотивировав это тем, что они не могут обеспечить безопасность грузинских журналистов", - рассказал радиостанции "Эхо Москвы" Зураб Двали.
По словам Зураба Двали, "представители правоохранительных органов отобрали у съемочной группы документы и в 9 часов утра отвезли на милицейской машине в аэропорт, где вернули документы только на входе в самолет, направлявшийся в Москву". Зураб Двали отмечает, что "во время работы в Беслане у него часто возникали проблемы с лицами, которые заявляли, что грузины не должны здесь находиться".
Несмотря на информационную политику государственных телеканалов (других общенациональных телекомпаний нет), цензурированную информацию и распространение дозированной информации, население России, тем не менее, посчитало, что телевидение утаивает часть информации.
Радиостанция "Эхо Москвы" провела интерактивный опрос слушателей (1216 опрошенных), 92 процента которых ответили, что телеканалы утаивали часть информации, и только 8 процентов посчитали, что получали всю информацию.
Независимый аналитический центр провел всероссийский опрос 4 и 5 сентября методом телефонного интервью по случайной репрезентативной выборке. Всего было опрошено 1974 респондента в 23 крупнейших городах и 31 населенном пункте Российской Федерации. Опрос был посвящен доверию граждан России по поводу информации о теракте. Постоянно следили, не пропуская ни одной сводки — 36%, 39% все время были в курсе событий, время от времени — 24%. Количество ничего не знающих об этом — 0%.
У 13% опрошенных было ощущение, что они получали информацию, которая целиком и полностью соответствует действительности. Подозревали, что информация была неполной (в целях безопасности), — 45%. Думают о том, что, кроме отдельных сообщений, все остальные сведения были ложными — 22%. И 18% от общего числа ответили в том смысле, что было ощущение, что их постоянно обманывают или скрывают что-то очень важное.
12 сентября радиостанция "Эхо Москвы" провела еще один опрос слушателей. Большинству опрошенных не хватало информации, предоставлявшейся отечественным телевидением во время событий в Беслане. Экспресс-опрос, проведенный в рамках программы "Рикошет" по интерактивным телефонам, показал, что 88 процентов опрошенных придерживается данного мнения, в то время как 12 процентов опрошенных считает, что отечественное телевидение предоставляло во время событий в Беслане достаточно информации. Всего в ходе опроса за 2 минуты на радиостанцию "Эхо Москвы" поступило 1704 телефонных звонка.
В действующем российском законодательстве единственные ограничения в работе журналистов отмечены в Законе "О борьбе с терроризмом" (1998) и в Законе "О внутренних войсках МВД РФ" (1993). Эти ограничения связаны с запретом публикаций о передислокации и количестве военных подразделений внутренних войск МВД, а также информации, "раскрывающей специальные технические приемы и тактику проведения контртеррористической операции; способной затруднить проведение контртеррористической операции и создать угрозу жизни и здоровью людей, оказавшихся в зоне проведения контртеррористической операции или находящихся за пределами указанной зоны; служащей пропаганде или оправданию терроризма и экстремизма; о сотрудниках специальных подразделений, членах оперативного штаба по управлению контртеррористической операцией при ее проведении, а также о лицах, оказывающих содействие в проведении указанной операции".
Других ограничений в законодательстве нет, поэтому любые претензии сотрудников милиции или спецслужб необоснованны и могут быть опротестованы как действия, препятствующие выполнению профессиональной деятельности журналистов. Согласно статьи 144-й Уголовного кодекса РФ, представители власти, ограничивающие работу журналистов путем запрета работы или, например, изъятия видеоматериала, могут быть подвергнуты уголовному преследованию.
Однако российские политики в своем отношении к работе журналистов во время террористических актов отдают предпочтение с их точки зрения целесообразности, чем закону.
После освобождения заложников российские политики высказывали свою точку зрения на работу прессы. "Независимая газета" задала вопросы по этому поводу. Любовь Слиска, первый заместитель председателя Государственной думы, заявила: "Надо сделать так, чтобы СМИ не способствовали деятельности террористов, а для этого все средства хороши. Америка показала достойный пример после 11 сентября. И весь мир промолчал, и вся пресса самостоятельно ограничила свои свободы, понимая, что некоторыми действиями помогает террористам. Поэтому не надо бояться зажима слова, зажима демократии. Временные меры могут быть приняты любые, только бы не давать разгула терроризму".
Политолог Дмитрий Орешкин в своем интервью радиостанции "Эхо Москвы" отметил, что "в том, что мы получаем из официальных СМИ, чувствуется, мягко говоря, умолчание. А не, мягко говоря, попытка увести обсуждение в какую-то другую плоскость. В результате ведь не уведут они в другую плоскость, но потеряют доверие. Уже с трудом верится тому, что говорится по телевизору. Нарушается, извините за научные термины, механизм коммуникации между властью и народом".
8 сентября несколько известных правозащитных организаций: Международная Амнистия (AI), Международная Лига прав человека (ILHR), Международная Хельсинкская Федерация (IHF), Международная Федерация лиг прав человека (FIDH), Московская Хельсинкская группа, Общероссийское движение за права человека, Правозащитный центр "Мемориал", Хьюман Райтс Уотч (HRW) распространили совместное заявление, в котором отметили ответственность российских властей за распространение дезинформации.
"Мы также серьезно обеспокоены тем, что власти скрывали истинный масштаб кризиса, в том числе дезинформируя общественность в отношении числа заложников. Мы призываем российские власти к тому, чтобы всестороннее расследование обстоятельств бесланских событий включало в себя расследование того, каким образом властями предоставлялась информация - и обществу в целом и семьям заложников. Мы призываем к тому, чтобы результаты расследования были преданы гласности", - отмечается в заявлении.
Интернет-газета www.gazeta.ru 9 сентября опубликовала статью президента Фонда INDEM Георгия Сатарова "Ложь, которая убивает", в которой он излагает свои мысли по поводу информационной блокады государственных СМИ. Статью он завершает словами: "Я требую рассматривать эту статью в качестве обращения в Генеральную прокуратуру. Я требую возбудить уголовное дело по факту предоставления должностными лицами заведомо ложной информации, повлекшего особо тяжкие последствия. Я требую не только установления тех, кто преступно врал (это на поверхности и на кассетах), но и тех, кто приказывал лгать".
Только газеты и интернет-издания смогли еще некоторое время публиковать комментарии, мнения и аналитические материалы, связанные с событиями в Беслане. Заголовки публикаций наиболее точно передают мнения редакций и журналистов о том, как представители власти пытались скрыть от общественности информацию: "Почему нам врали?" ("Коммерсантъ-Власть", 13 сентября), "Заложники лжи. Помощь до жителей Беслана не дошла" ("Московский комсомолец", 14 сентября), "Над пропастью во лжи" ("Версия", 13 сентября), "Отравленная свобода слова. Психотропные препараты против журналистов" ("Новая газета", 13 сентября), "Требуйте правду" (www.gazeta.ru, 10 сентября), "Ложь против Зла" (www.gazeta.ru, 10 сентября), "Ложь, которая убивает" (www.gazeta.ru, 9 сентября).
Главными причинами плохой в целом работы журналистов является возрождающиеся традиции пропаганды государственной прессы, когда без разрешения или согласия государственные телеканалы, газеты и агентства не могут распространять общественно значимую информацию. Напротив государственное телевидение, прежде всего "Первый канал" и "Россия", достаточно быстро начали создавать специальные программы, в которые не содержалось какой-либо информации, кроме пропаганды и определенного сюжета, призванного оправдать правоохранительные органы и спецслужбы в их действиях во время освобождения заложников.
Государственные телеканалы тщательно скрывали информацию об альтернативных акциях протеста, которые проводили активисты правозащитных организаций и политических партий, выступающие против войны в Чечне, а также тщательного независимого расследования событий в Беслане.
Все дни, начиная с 1 сентября, активно применялась самоцензура, когда журналисты понимали, что распространение той или иной информации может им навредить в дальнейшем, внутриредакционная цензура, когда самые различные руководители - редакторы отделов или главные редакторы отказываются от распространения информации, которая, на их взгляд, может повлечь репрессии против них. Наконец, была применена цензура хозяина в отношении главного редактора газеты "Известия" Рафа Шакирова, уволенного после выпуска субботнего, 4 сентября, номера газеты.
Пассивность работы журналистов, на наш взгляд, обусловлена опаской за последствия публикации информации. В первую очередь, это связано с угрозами представителей власти после событий в театральном центре на Дубровке в Москве. Необычайно быстрое принятие Государственной думой во втором и третьем чтении поправок в Закон "О СМИ", утверждение законопроекта Советом Федерации, высказывание политиков и представителей власти о необходимости наказания СМИ за "неправильное" освещение террористических актов, породило у части журналистского сообщества страх перед возможными репрессиями.
Попытка саморегулирования, например, создания Индустриального комитета, а также составление Антитеррористической конвенции, привела к формализации необходимой процедуры определения возможностей прессы во время террористических актов и абсолютно не определила степень ответственности власти за распространение намеренной дезинформации или манипулирование информацией.
Во время событий в Беслане совершенно очевидно определен раскол российской прессы на два неравноценных по объему лагеря — государственная пресса, для которой объективность заменена государственной целесообразностью, и независимая пресса, пытающаяся рассказать населению о том, что происходило в Беслане в связи с террористическим актом. Скорее всего, этот раскол будет намеренно провоцироваться властью и в дальнейшем.
Сентябрь 2004 г.
Автор:
