Интересы заявителей представляют юристы Правозащитного центра "Мемориал" и адвокаты Европейского центра защиты прав человека (EHRAC)(1). Эта работа проводится в рамках совместного проекта помощи гражданам России, направляющим жалобы в Европейский суд по правам человека, который совместно осуществляют Правозащитный центр "Мемориал" и Европейский центр защиты прав человека (Лондон).

Проект финансируется Европейской Комиссией. Точки зрения, выраженные здесь, отражают взгляд ПЦ "Мемориал" и EHRAC и могут не отражать официальную позицию Европейской Комиссии.

24 февраля 2005 г. Европейский Суд по правам человека вынес решения по первым шести жалобам российских граждан, жителей Чеченской Республики, касающимся событий вооруженного конфликта на Северном Кавказе.

Ниже кратко излагаются обстоятельства шести жалоб. Они объединены в три дела и рассматривались одновременно.

В первом деле объединены жалобы Магомеда Ахметовича Хашиева (№ 57942/00) и Розы Арибовны Акаевой (№ 57945/00). Родственники заявителей стали жертвами несудебных казней и пыток со стороны российских военнослужащих во время "зачисток" Старопромысловского района г. Грозного в январе 2000 г. Тела брата и сестры первого из заявителей, двух его племянников, а также брата второго заявителя были обнаружены со следами огнестрельных ранений. Несмотря на то, что суды Ингушетии установили факты смерти родственников заявителей в феврале 2000 г., уголовное дело не возбуждалось до мая 2000 г. Затем расследование неоднократно приостанавливалось, возобновлялось и приостанавливалось вновь.

Второе дело включает в себя жалобы Медки Чучуевны Исаевой (№ 57947/00), Зины Абдулаевны Юсуповой (№ 57948/00) и Либкан Базаевой (№ 57949/00). Эти жалобы касаются удара с воздуха по колонне беженцев, пытавшихся покинуть Чеченскую Республику. Трагическое событие произошло 29 октября 1999 г.

За месяц до этого, 29 сентября, в министерства и управления внутренних дел ряда краев и республик, входящих в состав Российской Федерации, поступили телефонограммы от командования Объединенной группировкой федеральных сил с приказом закрыть административные границы для выхода людей из Чеченской Республики. Выполнять это указание отказался лишь Президент Республики Ингушетия Руслан Аушев. В результате в Ингушетию устремился поток людей, бегущих от военных действий в Чечне. Но 22 октября 1999 г. федеральные силы полностью перекрыли административную границу между Ингушетией и Чечней, запретив пересекать ее гражданским лицам.

26 октября 1999 г. российские государственные средства массовой информации распространили сообщение о том, что с 29 октября для выезда в Ингушетию из Чечни будет открыт "гуманитарный коридор" (следует говорить, скорее, не о "коридоре", а о "форточке" на границе, безопасных путей к которой не было), проходящий через контрольно-пропускной пост "Кавказ-1". Этот пост был оборудован на трассе Ростов-Баку у административной границы Чечни и Ингушетии.

Тысячи людей решили воспользоваться этой возможностью, 29 октября сотни машин скопились на трассе у границы с Ингушетией. Но в тот день проезд в Ингушетию так и не был разрешен (выход людей и проезд машин из Чечни был возобновлен лишь 2 ноября 1999 г.). Сотни машин с беженцами, скопившиеся у контрольно-пропускного поста, начали разворачиваться и возвращаться по трассе Ростов-Баку назад в сторону Грозного.

Однако у села Шаами-Юрт колонна была внезапно атакована с воздуха. Десятки людей были убиты и ранены. Погибли двое детей и невестка первой заявительницы, сама она была ранена, вторая заявительница была тяжело ранена, третья жалуется на душевную травму и уничтожение принадлежавшего ее семье имущества. Уголовное дело по факту гибели людей также было возбуждено лишь в мае 2000 г., а впоследствии прекращено за отсутствием в действиях летчиков состава преступления.

Третье дело содержит жалобу, поданную Зарой Адамовной Исаевой (№ 57950/00) о событиях обстрела села Катыр-Юрт 4 февраля 2000 г. В конце января того года командованием федеральных сил в обстановке полной секретности была проведена специальная операция по выманиванию чеченских отрядов из Грозного. До чеченских командиров была доведена дезинформация, что боевики якобы могут купить у российских военных безопасный выход из Грозного в горы по определенному маршруту. Те оплатили коридор, но на самом деле на этом пути боевиков поджидали подготовленные минные поля. Федеральные артиллерия и авиация наносили удары по селам, через которые проходил этот маршрут. Чеченские отряды понесли значительные потери, но еще больше жертв было среди гражданского населения. Под огнем погибли сын заявительницы и три ее племянницы, второй сын был ранен. Огнем было уничтожено ее имущество.

Российское правительство настаивает, что смерть родственников заявительницы наступила в результате абсолютно необходимого применения силы против боевиков. Расследование уголовного дела, возбужденного прокуратурой по фактам смерти жителей села Катыр-Юрт, прекращено за отсутствием в действиях военного командования, летчиков и артиллеристов состава преступления.

*   *   *

Во всех этих делах заявители ссылаются на ст. 2 ("право на жизнь"), ст. 3 ("запрещение пыток") и ст. 13 ("право на эффективное средство защиты") Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, за исключением Л. Базаевой, жалующейся также на нарушение ст. 1 Протокола 1 к Конвенции (защита собственности"). Они утверждают, что российские войска неправомерно убили их родственников, подвергали их бесчеловечному обращению, а органы прокуратуры и не провели надлежащего расследования.

Эти жалобы были поданы в апреле-мае 2000 года, готовить их заявителям помогал Правозащитный центр "Мемориал".

Жалобы были объявлены (коммуницированы) Европейским Судом Правительству РФ в июле 2000 г.

Переписка по данным делам через Суд между представителями заявителей и Представителем Правительства РФ (П.А. Лаптев) происходила в 2000-2001 гг.

В подготовке жалоб и в переписке с Судом после их коммуникации Правозащитному центру "Мемориал" оказывала помощь международная неправительственная организация Human Rights Watch, в частности, директор ее московского представительства Дидерик Лохман.

С лета 2002 г. по данным жалобам интересы заявителей в процедурах Суда представляли юрист Правозащитного центра "Мемориал" Кирилл Коротеев, а также профессор Лондонского университета "Metropolitan" и Академический координатор Европейского центра защиты прав человека Уильям Боуринг.

Решениями от 19 декабря 2002 г. Суд признал эти жалобы приемлемыми. После решений о приемлемости стороны подали свои замечания по существу дел. Кроме того, Правительство РФ предоставило представителям заявителей часть материалов уголовных дел, возбужденных по фактам убийств родственников заявителей и причинения вреда заявителям. В июне 2004 г. Суд решил провести устные слушания по данным делам, причем они были назначены на 23 сентября. По просьбе Правительства РФ слушания были перенесены на 14 октября 2004 г. В сентябре 2004 г. Представитель Российской Федерации при Суде П.А. Лаптев и постоянный Представитель РФ при Совете Европы А. Орлов просили перенести слушания "как минимум до февраля 2005 г.". Однако оба запроса были отклонены Судом. Также был отклонен запрос П.А. Лаптева об исключении со слушаний прессы и публики.

14 октября 2004 г. Европейский Суд по правам человека провел устные публичные слушания по данным делам. От заявителей в заседании выступали юрист Правозащитного центра "Мемориал" Кирилл Коротеев, координатор Европейского центра защиты прав человека профессор Уильям Боуринг, а также директор Европейского центра защиты прав человека Филип Лич, присутствовал юрист регионального офиса ПЦ "Мемориал" в Урус-Мартане Докка Ицлаев. Сначала 45 минут выступали представители заявителя, потом (также 45 минут) - Представитель Правительства РФ Павел Лаптев. Затем судьи задали несколько вопросов, представители сторон ответили и дали короткие комментарии к выступлениям друг друга, после чего было объявлено, что суд удаляется на совещания для вынесения решения.

24 февраля 2004 года Европейским Судом по правам человека были вынесены решения по существу. 
 

---

Пресс-релиз Секретаря Европейского суда по правам человека(2)

Постановление палаты по жалобам шести граждан России

Европейский Суд по правам человека сегодня сообщил о принятии трех отдельных постановлений(3) по жалобам Хашиев и Акаева против России (№№ 57942/00 и 57945/00), Исаева, Юсупова и Базаева против России (№№ 57947/00, 57948/00 и 57949/00) и Зара Исаева против России (№ 57950/00). Суд постановил:

по жалобе Хашиева и Акаевой против России

• шестью голосами против одного, отклонить предварительное возражение Правительства;
• единогласно, что была нарушена статья 2 Европейской Конвенции по правам человека в отношении гибели родственников заявителей;
• единогласно, что была нарушена статья 2 Конвенции, поскольку властями не было предпринято надлежащего и эффективного расследования обстоятельств смерти родственников заявителей;
• единогласно, что не была нарушена статья 3 в отношении применения пыток к родственникам заявителей;
• единогласно, что была нарушена статья 3, поскольку властями не было проведено надлежащее и эффективное расследование утверждений о применении пыток;
• пятью голосами против двух, что была нарушена статья 13.

В соответствии со статьей 41 Конвенции (справедливая компенсация), Суд единогласно присудил 15 000 евро первому заявителю и 20 000 евро второму заявителю в возмещение морального вреда, а также 10 927 евро в возмещение судебных издержек и расходов;
 
по жалобе Исаевой, Юсуповой и Базаевой против России, единогласно

• отклонить предварительное возражение Правительства; 
• что была нарушена статья 2 Конвенции в отношении обязательства Государства-ответчика по защите права на жизнь трех заявительниц и двоих детей первой заявительницы; 
• что была нарушена статья 2, поскольку властями не было проведено надлежащее и эффективное расследование обстоятельств ракетного удара 29 октября 1999 г.; 
• что не требуется отдельного рассмотрения жалобы на нарушение статьи 3; 
• что в отношении третьей заявительницы была нарушена статья 1 Протокола № 1; 
• что была нарушена статья 13. 

В соответствии со статьей 41 Конвенции (справедливая компенсация), Суд единогласно присудил 12 000 евро третьей заявительнице в возмещение материального вреда; 25 000 евро первой заявительнице, 15 000 евро второй заявительнице и 5 000 евро третьей заявительнице в возмещение морального вреда; а также 10 926 евро в возмещение судебных издержек и расходов;
 
по жалобе Зары Исаевой против России

• единогласно, отклонить предварительное возражение Правительства; 
• единогласно, что была нарушена статья 2 Конвенции в отношении обязательства Государства-ответчика по защите права на жизнь заявительницы, ее сына и трех племянниц; 
• единогласно, что была нарушена статья 2, поскольку властями не было проведено надлежащее и эффективное расследование; 
• шестью голосами против одного, что была нарушена статья 13. 

В соответствии со статьей 41 Конвенции (справедливая компенсация), Суд единогласно присудил 18 710 евро в возмещение материального вреда; 25 000 евро в возмещение морального вреда; а также 10 926 евро в возмещение судебных издержек и расходов.

1. Краткое изложение фактов

Магомед Хашиев и Роза Акаева, соответственно 1942 и 1955 гг. рождения, в указанное время проживали в г. Грозном, Чечня. Они жалуются, что их родственники были без суда казнены военнослужащими Российской армии в Грозном в конце января 2000 г. Тела сестры, брата и двух племянников г-на Хашиева и брата г-жи Акаевой были найдены со следами многочисленных огнестрельных ранений. В мае 2000 г. было открыто уголовное дело, которое затем несколько раз приостанавливалось и возобновлялось. Виновные не были установлены. В 2003 г. районный суд в Ингушетии взыскал с Министерства обороны компенсацию в пользу г-на Хашиева в связи с убийством его родственников неустановленными военнослужащими.

Медка Исаева, Зина Юсупова и Либкан Базаева, соответственно 1953, 1955 и 1949 гг. рождения, проживали в Грозном до 1999 г. Они жалуются на неизбирательную бомбардировку военными самолетами колонны гражданских лиц, которые пытались покинуть Грозный 29 октября 1999 г. В результате ракетного обстрела г-жа Исаева была ранена, а ее двое детей и невестка погибли; г-жа Юсупова была ранена, также были уничтожены машины с имуществом семьи Базаевых. По факту нанесения ракетного удара было возбуждено уголовное дело, расследование которого подтвердило события в изложении заявителей. Производство по делу несколько раз приостанавливалось и возобновлялось. Наконец, в 2004 г. дело было закрыто; действия военных летчиков были признаны законными и обоснованными, поскольку они подверглись обстрелу с земли.

Зара Исаева родилась в 1954 г. и до 2000 г. проживала в селе Катыр-Юрт, Чечня. Она жалуется на неизбирательные бомбардировки российскими военными села Катыр-Юрт 4 февраля 2000 г. В результате бомбардировки погибли ее сын и три племянницы. Уголовное расследование, начатое в сентябре 2000 г., подтвердило версию событий в изложении заявительницы. Дело было закрыто в 2002 г., поскольку действия военных были признаны законными в ситуации, когда большая группа участников незаконных вооруженных формирований захватила село и отказалась сложить оружие.

2. Процедура и состав Суда

Жалобы Хашиев против России и Акаева против России были поданы в Европейский Суд соответственно 25 мая и 20 апреля 2000 г. Жалобы Исаева против России, Юсупова против России и Базаева против России были поданы соответственно 25, 26 и 27 апреля 2000 г. Жалоба Зара Исаева против России была подана 27 апреля 2000 г. Они были признаны приемлемыми 19 декабря 2002 г. Публичное слушание состоялось в Страсбурге 14 октября 2004 г.

Постановление было вынесено Палатой Суда из 7 судей в следующем составе:

• Христос Розакис (Греция), Председатель
• Пер Лоренцен (Дания),
• Джованни Бонелло (Мальта)
• Франсуаза Тулькенс (Бельгия),
• Нина Вайич (Хорватия)
• Анатолий Ковлер (Россия),
• Владимиро Загребельски (Италия),
• а также г-н Сорен Нильсен, Секретарь.

3. Краткое изложение постановлений(4)

Жалобы

Г-н Хашиев и г-жа Акаева жалуются на то, что их родственники подверглись пыткам и были убиты военнослужащими федеральных сил, что расследование убийств не было эффективным и что у них не было доступа к эффективным средствам правовой защиты на национальном уровне. Они ссылаются на ст. 2 (право на жизнь), ст. 3 (запрет пыток и бесчеловечного или унижающего человеческое достоинство обращения) и ст. 13 (право на эффективные средства правовой защиты) Европейской Конвенции по правам человека.

Г-жа Медка Исаева, г-жа Юсупова и г-жа Базаева жалуются на нарушение права на жизнь в отношении своих родственников и себя. Г-жа Базаева также жалуется на уничтожение принадлежавщего ей имущества, а именно машин с предметами домашнего обихода ее семьи. Заявители также жалуются, что проведенное расследование не было эффективным и что у них не было доступа к эффективным средствам правовой защиты на национальном уровне. Они ссылаются на ст.ст. 2, 3 и 13 Конвенции и ст. 1 Протокола № 1 (право на защиту собственности).

Г-жа Зара Исаева жалуется на нарушение права на жизнь в отношении своих родственников. Она также жалуется, что проведенное расследование не было эффективным, и что у нее не было доступа к эффективным правовой защиты на национальном уровне. Она ссылается на ст.ст. 2 и 13 Конвенции.

Решение Суда

Предварительное возражение Правительства в отношении всех трех дел

Правительство утверждало, что жертвы незаконных или преступных деяний, предположительно совершенных Государством или его должностными лицами, могли воспользоваться двумя возможностями восстановления нарушенных прав, предусмотренными российским правом, а именно: обращение в суд в гражданско-правовом порядке либо уголовное преследование.

Что касается подачи гражданского иска, Правительство утверждало, что заявители могли обратиться или в Верховный Суд, или в иные суды. Однако, Суд отметил, что по состоянию на дату вынесения решения о приемлемости данных жалоб, ему не было представлено ни одного решения Верховного Суда или иных судов, в котором они рассмотрели бы по существу иск, касающийся серьезных уголовных правонарушений, при отсутствии результатов уголовного расследования.

В процессе рассмотрения жалобы г-н Хашиев подал иск в районный суд. Но несмотря на положительное решение в виде финансовой компенсации заявителю, при отсутствии выводов уголовного расследования в рамках этого процесса ни виновные в убийствах, ни мера их ответственности не могли быть установлены.

Следовательно, заявители не были обязаны использовать гражданско-правовые средства защиты, и предварительное возражение в этой части отклоняется.

Что же касается уголовного преследования, Суд счел, что этот вопрос тесно связан с вопросом эффективности уголовного расследования, и решил рассмотреть его при рассмотрении существа жалоб.

Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

Заявители по всем трем делам жаловались на нарушение Государством права на жизнь и на отсутствие эффективного и надлежащего расследования, ссылаясь на ст. 2 Конвенции.

А. О нарушении права на жизнь

Суд напомнил свою правоприменительную практику по этому вопросу и, в частности, следующие основные принципы. Прежде всего, утверждения о нарушении ст. 2 должны быть доказаны таким образом, чтобы "исключить обоснованные сомнения" ("beyond reasonable doubt"). Вместе с тем, Суд напомнил, что появление телесных повреждений у задержанных или их смерть порождают обоснованную фактическую презумпцию. В таких случаях бремя доказывания возлагается на власти, которые должны представить удовлетворительное и убедительное объяснение этих фактов. Суд далее отметил, что при достижении законных целей при помощи силы, представляющей угрозу для жизни, применяемая сила должна быть строго соразмерна достижению таких целей. Власти должны разрабатывать и проводить операции, в которых допускается применение смертельной силы, таким образом, чтобы максимально уменьшить риск для жизни. Власти должны выбирать средства и методы воздействия с предельной осторожностью для того, чтобы избежать или хотя бы свести до минимума случайные потери среди гражданского населения.

Дело Хашиева и Акаевой

Прежде всего, Суд отметил, что в ответ на его запрос Правительство предоставило лишь около двух третей документов уголовного дела. Остальные документы, по мнению Правительства, не относятся к делу. Однако, при рассмотрении подобных жалоб в некоторых случаях лишь Государство-ответчик имеет доступ к материалам, которые могут подтвердить или опровергнуть утверждения заявителя. Отказ Правительства представить запрошенную информацию без убедительных причин может дать основания сделать выводы об обоснованности утверждений заявителей.

На основании представленных документов Суд посчитал установленным, что родственники заявителей были убиты военнослужащими. Обстоятельства их смерти не получили иного приемлемого объяснения. Также не было приведено обоснований для применения смертельной силы должностными лицами Государства. Таким образом, имело место нарушение ст. 2 Конвенции.

Дело Исаевой, Юсуповой и Базаевой

Факт авиационно-ракетного обстрела заявителей, в результате которого погибли двое детей первой заявительницы, а первая и вторая заявительницы были ранены, не оспаривается.

Прежде всего, Суд отметил, что отказ Правительства предоставить полную копию уголовного дела ограничил его возможности оценить легитимность обстрела и процесс планирования и проведения операции. Тем не менее, представленные сторонами документы, в том числе доступная часть уголовного дела, позволяют сделать определенные выводы относительно того, была ли операция спланирована и проведена таким образом, чтобы избежать или хотя бы свести до минимума ущерб гражданскому населению.

Правительство утверждало, что целью операции, в результате которой пострадали заявители, была защита от противоправного насилия в смысле части 2 (а) ст. 2 Конвенции. При отсутствии подкрепленных доказательств угрозы противоправного насилия или возможности его применения у Суда остались сомнения в том, что преследовалась именно такая цель. Вместе с тем, принимая во внимание общий контекст конфликта в Чечне в то время, Суд допустил, что военные обоснованно сочли, что имело место нападение или угроза нападения, и что авиационный обстрел был легитимным ответом на это нападение.

Заявители и другие свидетели обстрела показали, что они заранее были оповещены о "гуманитарном коридоре" для выхода жителей Грозного в Ингушетию 29 октября 1999 г., и что на дороге находилось много гражданских автомобилей и тысячи людей. Они также утверждали, что высокопоставленный офицер на блокпосту приказал им вернуться в Грозный и уверял их в безопасности пути. В результате этого приказа на дороге образовалась пробка длиной в несколько километров.

Эти факты должны были быть известны должностным лицам, ответственным за планирование военных операций в районе шоссе Ростов-Баку 29 октября 1999 г., в связи с чем они должны были рассматривать возможность применения смертоносной силы с крайней осторожностью. Однако, представляется, что ни ответственные за планирование операции и контроль над ней, ни сами летчики, не были в курсе событий. Таким образом, находившиеся на дороге гражданские лица, в том числе заявители, подверглись очень высокому риску стать мишенью военной авиации.

Военные применяли чрезвычайно мощное оружие: в соответствии с выводами уголовного дела, были выпущены двенадцать неуправляемых ракет класса "земля-воздух" С?24. При взрыве каждая ракета образует несколько тысяч осколков с радиусом поражения более 300 метров. Таким образом, жизнь любого, кто находился в этот момент на данном участке дороги, подвергалась смертельной опасности.

Более того, Правительство не указало каких-либо внутренних правовых норм, которые бы регулировали применение силы органами Государства в подобных случаях. Это также было принято во внимание при оценке пропорциональности ответа на предполагаемое нападение.

Таким образом, даже допустив, что военные преследовали легитимную цель, Суд отказался признать, что операция 29 октября 1999 г. была спланирована и проведена с должной степенью заботы о жизни гражданского населения. Следовательно, имело место нарушение ст. 2 Конвенции.

Дело Зары Исаевой

Неоспоримо, что заявительница и ее родственники попали под авиационный удар, когда они пытались покинуть Катыр-Юрт путем, который они воспринимали как безопасный коридор для выхода из района активных боевых действий. Бомба, сброшенная военным самолетом, разорвалась рядом с микроавтобусом, в котором находилась семья заявительницы, в результате чего ее сын и три племянницы погибли, а она сама и другие ее родственники были ранены.

Правительство утверждало, что применение силы было оправдано в свете положений части 2 (а) ст. 2 Конвенции.

Суд признал, что существовавшая в Чечне в то время ситуация требовала от Государства исключительных мер для восстановления контроля над республикой и подавления незаконных вооруженных выступлений. Несомненное присутствие очень значительной группы вооруженных боевиков в Катыр-Юрте и их активное сопротивление могли бы оправдать использование смертоносной силы органами Государства, введя ситуацию в рамки части 2 (а) ст. 2 Конвенции. Тем не менее, между преследуемой целью и средствами ее достижения должен быть соблюден баланс.

Прежде всего, Суд отметил, что отказ Правительства предоставить бoльшую часть документов, касающихся военной операции, ограничил его возможности оценить ситуацию. Тем не менее, представленные сторонами документы, в том числе доступная часть уголовного дела, позволяют сделать определенные выводы относительно того, была ли операция спланирована и проведена таким образом, чтобы избежать или хотя бы свести до минимума ущерб гражданскому населению, как того требует ст. 2.

Суд пришел к выводу, что военная операция в Катыр-Юрте, направленная на разоружение либо ликвидацию боевиков, не была непредвиденной. Суд счел очевидным то, что при рассмотрении возможности применения авиации, оснащенной тяжелыми боевыми снарядами, в границах населенного пункта, военные должны были учитывать связанные с этим опасности. Однако, доказательств того, что эти соображения играли сколько-нибудь значительную роль при планировании операции, представлено не было.

Военные применяли тяжелые авиационные фугасные бомбы свободного падения ФАБ-250 и ФАБ-500 с радиусом поражения свыше 1000 метров. Применение такого вооружения в населенной местности, не во время войны и без предварительной эвакуации гражданского населения, никак не сочетается с той степенью осмотрительности, которую должен выказывать правоохранительный орган в демократическом обществе.

Ни военное, ни чрезвычайное положение не было объявлено в Чечне. Заявления об отступлении от обязательств по Конвенции в соответствии со ст. 15 также сделано не было. Таким образом, операция должна быть оценена в рамках обычных правовых условий.

Даже в той ситуации, когда - по утверждению Правительства - жители деревни оказались заложниками большой группы вооруженных боевиков, первостепенной задачей операции должна была быть защита жизней от противоправного насилия. Применение неизбирательного оружия находилось в вопиющем противоречии с этой целью и не могло быть совместимым с той мерой осторожности, которая необходима при операциях, включающих в себя применение смертоносной силы органами Государства.

Рассмотренные Судом документы подтвердили, что кое-какая информация о существовании безопасного выхода была доведена до населения. Однако, ни в документах, ни в свидетельских показаниях военных не упоминался приказ прекратить огонь или уменьшить его интенсивность. Хотя в своих показаниях многие военные ссылались на объявление гуманитарного коридора, ни один из них не говорил о его соблюдении.

Заключение военных экспертов от 11 февраля 2002 г. содержало вывод о том, что действия командующих были законными и соразмерными ситуации. В отношении сведения до минимума потерь среди гражданского населения этот вывод покоился на двух основаниях: организация и осуществление вывода мирного населения и выбор избирательной стратегии ведения огня. По мнению Суда, представленные и рассмотренные документы уголовного дела не могли дать оснований для такого вывода. В заключении также отмечалось, что боевики, возможно, препятствовали эвакуации. Опять же, ни один из рассмотренных Судом документов не подтверждал вывод о том, что боевики задерживали жителей или препятствовали их выходу.

Правительство не указало каких-либо внутренних правовых норм, которые бы регулировали применение силы органами Государства в таких случаях. Это также было принято во внимание при оценке Судом пропорциональности ответа на нападение.

Таким образом, признав, что операция в Катыр-Юрте 4-7 февраля 2000 г. преследовала легитимную цель, Суд отказался признать, что она была спланирована и проведена с должной степенью заботы о жизни гражданского населения. Таким образом, имело место нарушение ст. 2 Конвенции.

Б. Об утверждениях о неэффективности расследования

Суд напомнил свою правоприменительную практику по этому вопросу и, в частности, принцип обеспечения ответственности должностных лиц или органов Государства за смерть лиц, находящихся под их контролем. Налагаемые ст. 2 Конвенции обязательства не исчерпываются присуждением денежной компенсации. Расследование должно быть своевременным и эффективным, и его продвижение не должно ставиться в зависимость от инициативы выживших потерпевших или их родственников.

Дело Хашиева и Акаевой

В связи с гибелью родственников заявителей было проведено расследование. Однако, оно началось после значительного промедления, а его проведение, кроме того, было запятнано серьезными недостатками. В частности, можно отметить, что следствие не рассматривало версии о возможной причастности к расследуемым событиям конкретной воинской части, на которую прямо указывали несколько свидетелей.

Правительство утверждало, что заявители могли обжаловать результаты расследования. Суд не посчитал, что обжалование способствовало бы исправлению недостатков следствия, даже если бы заявители были должным образом уведомлены о ходе расследования и принимали бы в нем участие. Таким образом, следует считать, что заявители выполнили требование исчерпания средств правовой защиты, доступных им в рамках уголовного процесса.

Соответственно Суд пришел к заключению, что власти не провели эффективного уголовного расследования гибели родственников заявителей. Таким образом, в отношении этого аспекта жалобы также имело место нарушение ст. 2 Конвенции.

Дело Исаевой, Юсуповой, Базаевой

В этом деле было проведено уголовное расследование. Однако, власти начали расследование достоверных сообщений о многочисленных жертвах среди гражданского населения и о нападении на транспортные средства Красного Креста лишь по истечении значительного периода времени. Суд также принял во внимание многочисленные упущения, которые имели место после начала расследования и не были объяснены Правительством.

Так, журнал боевых действий, отчеты о проведенной операции или иные документы, составленные незадолго до или сразу после инцидента, по-видимому, не были истребованы и осмотрены. Власти также не предприняли мер, чтобы установить личность и воинское звание, а также допросить высокопоставленного офицера на блокпосту "Кавказ-1", который приказал беженцам возвращаться в Грозный и якобы пообещал им, что дорога будет безопасной. Власти не приложили усилий для сбора информации об объявления "безопасного коридора" 29 октября 1999 г. и установления тех должностных лиц военной или гражданской администрации, которые должны были обеспечивать его безопасность. В рамках следствия не было предпринято достаточных мер для установления личности других потерпевших и обнаружения других свидетелей удара. Кроме того, заявители были допрошены и признаны потерпевшими лишь после большой задержки.

Таким образом, власти не провели эффективного расследования обстоятельств удара по колонне гражданских лиц 29 октября 1999 г. Соответственно Суд отклонил предварительное возражение правительства и постановил, что в отношении данного аспекта жалобы также имело место нарушение ст. 2 Конвенции.

Дело Зары Исаевой

В этом деле уголовное расследование началось лишь после коммуникации этой жалобы Правительству в сентябре 2000 г. Многомесячная задержка начала расследования достоверных сообщений о десятках жертв среди гражданского населения не получила объяснения. Суд также отметил значительный объем работы, проведенной следственными органами для восстановления картины штурма.

Обозрев представленную часть уголовного дела, Суд отметил значительные упущения – например, отсутствие достоверной информации об объявлении "безопасного коридора" для выхода гражданского населения. Должностные лица военной или гражданской администрации, которые отвечали за объявление коридора и за безопасность прохода по нему, установлены не были. Несогласованность между объявлением "безопасного выхода" и действиями военных, которые, по-видимому, не принимали его во внимание при планировании и реализации своего задания, также не получила объяснения.

Заявительница и другие потерпевшие не были непосредственно уведомлены (как того требует национальное законодательство) о постановлении от 13 марта 2002 г., которым было прекращено уголовное преследование и отменены решения о признании их потерпевшими. Таким образом, Суд отказался признать, что заявительница была должным образом уведомлена о ходе расследования и имела возможность обжаловать его результаты.

Постановление о прекращении уголовного дела было основано на заключении военных экспертов от февраля 2002 г. Заявительница не имела реальной возможности оспорить выводы данной экспертизы и, в конечном итоге, результаты расследования.

Таким образом, власти нарушили обязательство провести эффективное расследование обстоятельств штурма Катыр-Юрта 4–7 февраля 2000 г. Соответственно, Суд отклонил предварительное возражение правительства и постановил, что в отношении данного аспекта жалобы также имело место нарушение ст. 2 Конвенции.

Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

Дело Хашиева и Акаевой

Суд не смог установить со степенью достоверности, необходимой для "исключения обоснованных сомнений" ("beyond reasonable doubt"), что родственники заявителей подверглись обращению в нарушение ст. 3 Конвенции.

Вместе с тем, учитывая, что власти не провели расследования достоверных сообщений о пытках, Суд постановил, что имело место нарушение процессуального аспекта ст. 3.

Дело Исаевой, Юсуповой, Базаевой

Суд счел, что последствия, описанные заявителями, стали результатом применения должностными лицами Государства смертоносной силы в нарушение ст. 2. Суд решил, что в подобных обстоятельствах вопрос по ст. 3 не требует отдельного рассмотрения.

Статья 1 Протокола № 1 (Базаева)

Г-жа Базаева подверглась авиационному удару, в результате которого были уничтожены транспортные средства и предметы домашнего обихода ее семьи, что представляло собой серьезное и неоправданное вмешательство в ее право на беспрепятственное пользование имуществом. Таким образом, имело место нарушение ст. 1 Протокола № 1.
 
Утверждения о нарушении статьи 13 Конвенции в сочетании со статьями 2 и 3 (Хашиев и Акаева), статьей 2 и статьей 1 Протокола № 1 (Исаева, Юсупова и Базаева) и статьей 2 (Зара Исаева)
 
В свете вышеизложенных выводов, жалобы заявителей были очевидно "обоснованными" для целей ст. 13. Соответственно, заявители должны были иметь возможность воспользоваться эффективными и действенными средствами правовой защиты, обеспечивающими установление и наказание виновных и получение компенсации, как того требует ст. 13.

В данных делах уголовное расследование было неэффективным, поскольку оно не было достаточно объективным и тщательным. Вследствие этого любые другие средства правовой защиты, включая гражданско-правовые, также были лишены эффективности. Таким образом, Суд постановил, что Государство не выполнило своих обязательств по ст. 13 Конвенции.

Судья Ковлер и судья Загребельски выразили особые мнения о своем частичном несогласии с постановлением по делу Хашиева и Акаевой. Данные мнения прилагаются к постановлению по указанному делу.

С постановлениями Суда можно ознакомиться на его странице в Интернете.

№ 088

24 февраля 2005

Примечания

(1)  Европейский центр защиты прав человека (EHRAC) был образован в 2003 г. при Лондонском университете Метрополитан (London metropolitan university) для содействия частным лицам, адвокатам и НГО в РФ в использовании региональных и международных механизмов защиты прав человека. EHRAC работает совместно с ПЦ "Мемориал", другими российскими НГО и адвокатами, а также с Комитетом прав человека при адвокатуре Англии и Уэльса.

(2)  Европейский Суд по правам человека был учрежден в Страсбурге в 1959 году. Он рассматривает жалобы на нарушения Европейской Конвенции о правах человека 1950 г. С 1 ноября 1998 г. постоянный Суд заменил первоначальную двухуровневую систему, состоявшую из сессионных Комиссии и Суда.

(3)  В соответствии со ст. 43 Европейской Конвенции по правам человека, в течение трех месяцев со дня вынесения Палатой постановления в исключительных случаях возможно обращение любой из сторон в деле с прошением о передаче его на рассмотрение Большой Палаты Суда, состоящей из 17 судей. В этом случае комитет в составе пяти судей Большой Палаты решит, поднимает ли дело существенный вопрос, который затрагивает толкование или применение положений Конвенции или Протоколов к ней, или другой существенный вопрос общего характера. В случае если комитет примет такое решение, окончательное постановление по делу будет вынесено Большой Палатой. Если такие вопросы не затрагиваются, комитет отклонит прошение, и в этом случае постановление Палаты станет окончательным. В ином случае постановление палаты будет окончательным по истечении трехмесячного срока или раньше, если стороны объявят о том, что они не намерены просить о передаче дела в Большую Палату.

(4)  Краткое изложение подготовлено Секретариатом и не имеет обязательной силы для Суда.