"Вокруг Чечни закипает ведьмин котел", - писал неделю назад российский журнал "Профиль". Авторы добавили и приправу: "ваххабиты, боевики, беженцы", далее "люди, присоединившиеся к боевикам из-за отчаяния, - и бандиты в официальной и неофициальной униформе".

"За грохотом большой войны", писал далее "Профиль", зондеркоманды прочесывают Северный Кавказ. Бесследно исчезают люди, все больше становится убийств, облав и нападений. Сваливать за все это вину на двух человек - Аслана Масхадова и Шамиля Басаева - невозможно. Масхадов, как сообщает своим неподражаемым языком официальное московское агентство "Новости", "уничтожен". "Следующий в списке - Басаев, в принципе он уже кандидат в смертники". Сейчас его усиленно ищут, сообщил Рамзан Кадыров, молодой военачальник, милостью Москвы - первый заместитель премьера Чечни.

Это такие люди, как Кадыров, создают повсюду конфликты и подогревают уже существующие, делает вывод Жан-Кристоф Пюч (Jean-Christophe Peuch), бывший специалист по России в Гарварде, а сейчас корреспондент радиоканала Radio Free Europe. "Все это является следствием безответственной политики российских Вооруженных Сил и федеральной власти" в Москве: плохое правительство, бесхозяйственность, авторитарные тенденции у большей части региональной элиты. В Кабардино-Балкарии молодые люди объединились в сообщество под названием "Джамаат". Активисты имеют хорошее среднее образование, но в условиях безработицы, уровень которой в горах превышает девяносто процентов, у них нет никаких перспектив трудоустройства. Местный режим во главе с Валерием Кокоевым, занимавшим свою должность еще в советское время, является образчиком бесхозяйственности, несостоятельности и коррупции - и все это при условии крайнего авторитаризма и братской поддержки со стороны контрразведки ФСБ. "Ислам, - разъясняет Томас де Вааль (Thomas De Waal) из Лондонского института исследования проблем войны и мира (IWPR), - это всего лишь знамя, которое они используют. Религию они почти не знают".

Бывший президент Ингушетии Руслан Аушев, снятый со своего поста Москвой, делает обобщение: это "политики с новой, агрессивной идеологией, они хорошо информированы и могут пользоваться новейшими технологиями". Они не видят ничего привлекательного в прежней коммунистической государственной идеологии и в том, что при российском президенте Борисе Ельцине и Владимире Путине выдается за демократию. Традиционный суфистско-пацифистский ислам ничего им не говорит и кажется для них послушным государству. Образцом для них является, скорее, воинствующая разновидность религии, переданная им ветеранами Афганистана, даже если это учение имеет с исламом мало что общего.

При Путине Ингушетия со времени второй чеченской войны (1999 г.) превратилась в тыловой район боевиков и вследствие этого - в арену для проведения российских операций по зачистке. Деятельность поставленного Москвой президента Мурата Зязикова отличается крайней неэффективностью.

В Дагестане, на восточной оконечности Кавказа, где проживают более 30 народностей, и в Карачево-Черкессии в западной части конфликты между отдельными народностями и людьми, творящими с одобрения государства произвол, создают почву для совершенно аналогичных процессов. Там, где государственная власть теряет контакт с обществом, набирает силу террор. Масхадов за четыре дня до своего "уничтожения" говорил о всеобщем восстании. Это было предупреждение. Но он, в конечном счете, хотел переговоров. С того момента, как он был "уничтожен", у группировок, способных идти на компромисс, в Чечне и вокруг нее больше нет представителя, которому они бы доверяли. Ведьмин котел вот-вот взорвется.

Карл Гробе

Опубликовано 10 марта 2004 года