До революции самым большим завоеванием грузинской демократии считались свободные СМИ. А потом самым большим завоеванием грузинской демократии стала сама "революция роз". Свобода слова, ее роль и значение отошли в тень.

Даже без особого исследования и анализа ясно видно, что после революции масс-медиа, особенно телевидение, эту свободу потеряли.

Печатные медиа

Грузинские медиа, за редким исключением, профессионализмом никогда не отличалась. Бросались в глаза низкий образовательный уровень, отсутствие этики и коррупция в журналистском корпусе. Коррупция стала проблемой особенно в печатной медиа, на что были свои объективные причины, в частности, низкий тираж большинства газет и, соответственно, низкая оплата. Это, естественно, не привлекало профессиональные кадры, и они перетекали в неправительственный сектор и международные организации. Оставшиеся же в газетах журналисты часто прибегали к сделкам с различными оппозиционными партиями, политиками или частными лицами, за что и получали соответствующее вознаграждение. Вследствие этого газеты в большинстве своем были традиционно желтыми и доверия не вызывали.

После революции ситуация в этом смысле существенно не изменилась: печатные медиа как были желтыми, так и остались.

Что касается исключений — таких газет, как "Оцда отхи саати" ("24 часа") и "Резонанси" — их главной проблемой из год в год остается низкий тираж. Отказавшись от "желтизны", они, по-видимому, так и не смогли подстроиться под требования рынка и постоянно сталкиваются с серьезными финансовыми проблемами. В минувшем году закрылись две такие газеты — "Дилис газети" и "Мтавари газети". Существенно повлиять на общий климат в наших медиа они не могли, но все-таки это были более или менее респектабельные, серьезные издания, и с их уходом желтого цвета на грузинском рынке прессы поприбавилось.

Если "Оцда отхи саати" в ближайшее время тоже не справится со своими финансовыми проблемами, то можно не сомневаться, что рынок окончательно захватят таблоиды и страна останется без серьезной, неангажированной газеты.

Что касается степени свободы, то ввиду низких тиражей пресса после революции, в отличие от телеканалов, объектом давления властей не стала. Там считают, что не стоит терять время на "работу" с газетами, ежедневный тираж которых не превышает 4-х тысяч. Зато на элитарных собраниях у президента вы всегда увидите редактора очень желтого, но имеющего большой тираж еженедельного журнала — политикам важно попасть в "светскую хронику" такого издания.

Итак, в печатных изданиях цензуры поменьше, чем в электронных, но журналисты эту свободу использовать не могут.

Им лень выискивать интересные истории и исследовать проблемы. Что касается содержания — если, например, журналист "Уолл-стрит джорнал" даже самое бесцветное повествование начинает с интересной человеческой истории, то пишущий на ту же тему его грузинский коллега довольствуется статистикой. Чтобы газетные статьи были интересны, надо уметь видеть за стенами парламента и госканцелярии другой, более реальный мир.

Что касается стиля, то, например, в кахетинском селе, куда газету "Оцда отхи саати" доставляли бесплатно, крестьяне жаловались, что не всегда понимают, что там написано — уж слишком интеллигентно. Зато статьи таблоидов насыщены таким уличным жаргоном, что их нельзя читать без смущения.

Электронные медиа

До революции основным телеканалом, формировавшим общественное мнение, выделявшимся своим высоким рейтингом и создававшим властям серьезные проблемы, был "Рустави-2". Остальные каналы, периодически открывавшиеся и закрывавшиеся, на звание его конкурентов никак не тянули.

"Рустави-2" всегда отличались склонностью к инновациям, оперативностью и скандальностью информации, а главное — критикой властей. Увы, после революции этот телеканал стал слишком даже лояльным к властям, особенно к президенту.

Несмотря на это, генеральный директор "Рустави-2", которого обвиняли в наличии явных политических амбиций и своекорыстных экономических интересов, вскоре был вынужден под давлением властей покинуть не только телевидение, но и страну (накопленные им бюджетные долги дали властям возможность надавить на него). Кто теперь руководит этим каналом, сказать трудно. Впрочем, достаточно несколько дней внимательно последить за содержанием информационной программы "Курьер", ответ будет однозначный — власть.

Созданные незадолго до революции телеканалы "Мзе" и "Имеди", защищавшие в ходе ноябрьского "бархатного" переворота интересы старого режима, пугая общество перспективой гражданской войны, после революции считают себя обязанными льстить новой власти так же, как льстили прежнему руководству.

Впрочем, такая метаморфоза покажется совершенно естественной, если вспомнить, кто владельцы этих каналов. Благополучие и свобода Бадри Патаркацишвили ("Имеди") и тандема Бежуашвили-Чхартишвили ("Мзе") всегда зависели от властей. И неважно, кто у власти — Шеварднадзе или Саакашвили. Соответственно, они хорошо усвоили, что критика не должна выходить за рамки, иначе будут проблемы.

Так что, сегодняшняя реальность фактически исключает свободу телеканалов. Не используется даже тот определенный "люфт", который не может не образоваться между давлением власти и сопротивлением журналистов. По-видимому, этого сопротивления или не существует вообще, или оно слишком слабо. А его отсутствие, естественно, порождает самоцензуру, о которой так часто говорят в последнее время.

Опасаясь потерять рабочие места и высокое вознаграждение, журналисты сознательно выбирают конформизм. Имея весьма смутное представление о своих обязанностях и этике, они чувствуют себя комфортно, когда на них возложена лишь функция исполнителя.

Парфенов, в отличие от Киселева, не был бунтарем, политикой не занимался, но, как сказал один русский диссидент, его противостояние власти носило хотя бы стилистический характер. На грузинских телеканалах сегодня не существует даже такого стилистического сопротивления.

В условиях ограниченной свободы нередко повышается степень профессионализма. В нашем случае и этого не произошло. Например, если раньше репортажи "Рустави-2" были пусть низкокачественными, но зато хотя бы критическими, то после революции критика исчезла, обнажив отсутствие качества. Почти то же самое происходит на всех других телеканалах.

Сегодня новости для телеканалов создают не журналисты — создает власть. Все каналы в одно и то же время, чуть не ежечасно, передают в прямой эфир брифинги какого-нибудь министра или чиновника, и даже комментарии одни и те же. Так что, не будь знакомых ведущих и логотипов, отличать друг от друга каналы по их информации было бы уже почти невозможно.

В итоге возникает ощущение, что грузинские СМИ зашли в тупик. И предсказать сегодня — когда, как, благодаря чему или кому произойдет прорыв — очень трудно...

7 февраля 2005 года