Уважаемый председатель, уважаемые члены комитета, благодарю вас за предоставленную мне возможность свидетельствовать перед вами о быстром ухудшении ситуации с демократией в России за последние 24 месяца, причинах этого ухудшения и существенных опасностях, которые политика России теперь представляет для Соединенных Штатов, их европейских союзников и друзей и будущего демократии в Евро-атлантическом сообществе. Я бы хотел рассмотреть следующие три основных вопроса:

1. Каковы непременные институциональные условия успешного перехода к демократии для государства-наследника бывшего Советского Союза? И каково положение этих необходимых для демократизации России институтов в России президента Путина?
2. Какова политика, проводимая президентом Путиным в отношении развития демократии в России и в отношении перспектив позитивных демократических изменений в государствах, граничащих с Россией?
3. Стала ли Россия враждебна демократическим ценностям и институтам запада? И, если да, что следует делать в связи с этим?

I

Оглядываясь назад, мы понимаем сегодня, что арест Михаила Ходорковского 25 октября 2003 г., проводившийся тяжело вооруженными сотрудниками спецслужб, явился поворотным моментом в процессе ухудшения положения демократии в России. До этого ареста мягкое подавление демократических сил некоторым людям казалось проявлением исторически обусловленной политической неуверенности Москвы в своих силах и попыткой "управлять" демократией и смягчать порожденные ельцинской эпохой эксцессы и социальный стресс, что можно было понять. После октября 2003 г. стало очевидно, что предпринятое президентом Путиным было всеобщим наступлением на каждого, кто так или иначе воспринимался как соперник государственной власти, и повторным навязыванием традиционного российского государства, авторитарного во внутренней и имперского во внешней политике.

Однако если мы обратим внимание лишь на неприязнь президента Путина по отношению к г-ну Ходорковскому и вытекающим отсюда "показным процессам" над управляющими ЮКОСа, мы рискуем не увидеть размах наступления на демократические силы и логику авторитарной и, возможно, даже диктаторской власти, стоящей за событиями в России в последние два года.

Позвольте мне сравнить ситуацию в России с положительными изменениями в Грузии в ходе "Революции роз" в ноябре 2003 г. и на Украине в ходе "оранжевой революции" в декабре 2004 г. Лидеры демократических государств СНГ и зарубежные аналитики уделили значительное внимание особенностям грузинского и украинского общества, которые сделали возможным мирное свержение авторитарных режимов, несмотря на то, что они контролировали все силовые и военные структуры.

Если поддержка западных демократий и перспектива вступления в такие значительные организации, как Европейский союз и НАТО, играли важную роль в определении политики реформаторов стран СНГ, то предпосылки демократических изменений в бывшем Советском Союзе, по-видимому, таковы:

1. Развитое гражданское общество, состоящее из многочисленных НПО как среды для развития плюрализма;
2. Независимые политические партии, которые могут соперничать на выборах;
3. Блок оппозиции в парламенте, который может предложить альтернативную политику и служить средой для подготовки будущих руководителей государства;
4. Формирование делового сообщества, способного оказывать финансовую поддержку оппозиции в противовес использованию административного ресурса государством и его коррумпированными союзниками из среды бизнеса;
5. Независимые СМИ, способные распространять печатные материалы и обладающие доступом по крайней мере к одной независимой телестанции;
6. Адекватный гражданский контроль над военными и спецслужбами с целью предотвращения использования вооруженных сил для подавления гражданского неповиновения.

К сожалению, г-н Путин и окружающие его бывшие сотрудники по КГБ — так называемые "силовики" — провели анализ предпосылок демократических изменений, подобный тому, что я только что наметил, но пришли к совершенно иному выводу. Вместо того, чтобы поддерживать и поощрять эти позитивные изменения в государствах постсоветского пространства, президент Путин, очевидно, принял решение уничтожать основы демократии в России и активно препятствовать их развитию в странах ближнего и дальнего зарубежья. Именно этим он и занимался.

1. В мае 2004 г. Путин официально оформил наступление на гражданский сектор в своем обращении к стране, обвинив НПО в том, что они работают в интересах иностранных государств и против интересов России и ее граждан. Вместе с осуждением ученых Игоря Сутягина и Валентина Данилова по подложным обвинениям в шпионаже гражданский сектор в России был успешно подавлен.
2. По сообщениям правозащитной организации Human Rights Watch, "оппозиционные партии были либо существенно количественно сокращены, либо полностью уничтожены, отчасти в результате глубоко порочных выборов в декабре 2003 г.".
3. К 2004 г. партия Путина "Единая Россия" контролировала две трети всех мест в Государственной Думе и обладала количеством голосов, достаточным для проведения любых законов и изменения Конституции по желанию президента. В результате 12 декабря 2004 г. Путин смог подписать законопроект, который положил конец губернаторским выборам и уполномочил президента назначать губернаторов, т.е. уничтожил всякую возможность парламентской или региональной оппозиции.
4. Развал ЮКОСа и захват его активов ознаменовал начало уничтожения делового сословия, хотя это и не полностью передает размах деприватизации. Кремль не скрывал, что Россия претендует на все запасы нефти и газа в странах бывшего Советского Союза, а также на обладание трубопроводами, пролегающими на постсоветской территории. Отток инвестиций из России за последние полтора года подтверждает, что деловая основа, на которой могли бы развиваться альтернативные политические воззрения в России, быстро сокращается. Ликвидация политически активного делового сообщества — это именно то, чего президент Путин собирался добиться с помощью ареста и последующего показного правосудия над Михаилом Ходорковским.
5. Из всех сфер, где российское государство подавляло возможность развития демократии, наиболее всестороннее и безжалостное наступление было предпринято на независимые СМИ. Все значительные теле- и радиостанции сегодня контролируются государством. Главный редактор газеты "Известия" был уволен за попытку освещения трагических событий в результате террористической атаки на бесланских школьников, а два журналиста, попытавшихся прибыть в Беслан, по-видимому, были подвержены наркотической интоксикации спецслужбами. Состояние журналистики в России настолько ненадежно, что международная правозащитная организация "Международная Амнистия" только что сообщила, что силы безопасности намереваются предпринять враждебные действия по отношению к независимым журналистам, включая их преследование, исчезновение и убийство. Таким образом, никого не должен удивить тот факт, что в годовом обзоре известного международного Комитета по защите журналистов Россия названа одним из "худших в мире мест для журналистов".
6. Одним из наиболее тревожных последних событий является, впрочем, возврат КГБ к власти в президентской администрации. По словам одного из ведущих российских социологов Ольги Крыштановской, бывшие сотрудники КГБ вновь получают влияние на всех уровнях государственной власти и являются лидерами 70% регионов. Другие эксперты утверждают, что число бывших сотрудников "тайной полиции" в правительстве Путина в 4 раза больше, чем их число в правительстве Горбачева. В данной ситуации высока вероятность того, что военные и спецслужбы будут использованы для подавления гражданского неповиновения, и они действительно уже используются в этих целях.

Как следствие систематического подавления важнейших основ демократического общества 20 декабря 2004 г. международная организация Freedom House вновь поместила Россию в категорию несвободных стран наряду с Белоруссией, Северной Кореей, Саудовской Аравией и другими недемократическими режимами. Действительно, большинство информированных лиц по обе стороны Атлантики пришли к тому же выводу гораздо раньше, и я включил их коллективную оценку в приложение к данному свидетельству.

То, что я хочу добавить сегодня к почти единодушному мнению, что Россия превратилась в автократическое государство, — так это мое убеждение, что разрушение демократии в России было преднамеренным и заранее просчитанным актом государственной власти, предпринятым по приказу президента Путина классом собранных с этой целью чиновников, прошедших подготовку в КГБ.

Если условия, способствовавшие демократическим изменениям и реформам в Грузии и на Украине, могут служить неким руководством, то президент Путин задумал и провел методичную кампанию по ликвидации не только демократических сил в гражданской и политической жизни, но также возможности повторного возникновения таких сил в будущем. Не думаю, что правильно было бы сказать, что демократия в России отступает. Демократия в России стала жертвой заказного убийства.

II

Лауреат нобелевской премии мира Андрей Сахаров писал: "Страна, не уважающая права собственных граждан, не станет уважать права своих соседей", — и это предупреждение следует помнить при оценке общего направления политики Путина. Вместо того чтобы просто обозначить Россию в качестве автократии или режима, граничащего с диктатурой, для уважаемого Комитета будет, вероятно, точнее и полезнее рассматривать Россию в качестве "антидемократического государства", замкнувшегося в том, что его руководству представляется соперничеством с Западом за контроль на "постсоветском пространстве".

Первоначальная аргументация президента Путина в пользу "управляемой демократии" была основана на его вере в то, что временами непредсказуемая либеральная демократия может ослабить безопасность российского государства, если она не будет в значительной мере контролироваться государством. Верил ли он в это в действительности или нет, но он быстро сменил это убеждение на более воинственное, которое заключалось в том, что подвергавшие сомнению разумность его политики в Чечне независимые политические партии, НПО и журналисты были, собственно, союзниками терроризма. От авторитарного видения того, что внутренняя свобода должна быть ограничена в военное время, недалеко было до диктаторского заключения о том, что вся оппозиция является изменой и все несогласные — предателями. К 2004 г. президент Путин пришел к этому диктаторскому выводу.

Несмотря на то, что за последнее десятилетие Москва уничтожила свыше 100 тыс. чеченцев и что, по разным оценкам, она является причиной ежегодного "исчезновения" приблизительно 400 человек из гражданского населения Чечни, война с террором, как ни странно, не фигурирует в качестве одного из основных тезисов программных заявлений из России. Напротив, потери на Северном Кавказе, по-видимому, рассматриваются как цена, связанная с достижением более значительной стратегической цели. Как пояснил кремлевский советник Глеб Павловский 3 февраля 2005 г., "следует осознавать, что, по крайней мере до конца пребывания у власти президента Путина и, возможно, до конца президентского срока его непосредственных преемников, приоритетом российской внешней политики будет превращение России в мировую державу 21-го века".

Говоря прямо, крепнущее убеждение узкого окружения Путина таково, что для того, чтобы в 21 веке вновь обрести статус мировой державы, Россия должна быть недемократичной во внутренней политике (с целью консолидации государственной власти) и антидемократичной в странах ближнего зарубежья (с целью предотвращения проникновения сил, воспринимаемых как политические соперники, например, Европейского союза или НАТО, приглашаемых на постсоветское пространство новыми демократиями). Война с терроризмом не является центральным моментом в данном расчете, но едва ли чем-либо, кроме вопроса, который время от времени можно обсуждать с доверчивыми американцами.

Опять же, заявления Глеба Павловского подтверждают небезосновательные подозрения по поводу намерений России. Незадолго до избрания Виктора Ющенко президентом Украины, Павловский призвал Кремль к принятию политики "упреждающей контрреволюции" в отношении соседей России, демонстрирующих опасные демократические наклонности. Еще один из так называемых политтехнологов, Сергей Марков, который также является советником президента Путина, призвал к созданию в России организации в противовес Национальному фонду демократии с целью предотвращения демократических инициатив европейских и американских НПО на всей территории Содружества Независимых Государств или, другими словами, на постсоветском пространстве. (Разумеется, в этом заявлении не было ни малейшего упоминания о противодействии воинственному фундаментализму или исламским террористическим ячейкам.)

В таком контексте было бы, вероятно, полезно рассмотреть случаи недавнего вмешательства России во внутренние дела ее соседей:

Со времени "Революции роз" в Грузии в конце 2003 г. правительство президента Михаила Саакашвили находилось под постоянным давлением России, откуда время от времени также поступали угрозы. В августе 2004 г. Россия заблокировала отправление миротворческой миссии ОБСЕ в Южную Осетию с целью способствования перемещению ее военной техники и криминальному движению через туннель "Роки" в зону конфликта. В тот же месяц военизированные южноосетинские группировки начали широкое распространение автоматов АК-47 среди населения Южной Осетии, способствуя угрозе межнационального конфликта. В ответ на такую разновидность российской "защиты", по оценкам ОБСЕ, правительство Южной Осетии ежегодно направляет 50 млн. долл. боссам "КГБ-мафии" в Санкт-Петербурге.

В декабре 2004 г. Россия наложила вето на продление пограничного мониторинга ОБСЕ на горных перевалах вдоль границы Грузии с Ингушетией, Чечней и Дагестаном на Северном Кавказе. Большинство обозревателей считают, что удаление международных наблюдателей должно развязать России руки для проведения военных и полувоенных операций на территории Грузии под предлогом преследования террористов. Россия продолжает выдавать российские паспорта сепаратистам в Южной Осетии и Абхазии, и, несмотря на свои многочисленные международные обязательства по выводу войск с военных баз, оставшихся в Грузии с советских времен, продолжает занимать и укреплять эти базы. Одним словом, политика Путина в отношении Грузии неотличима от политики царской России 19 в. в отношении государств Южного Кавказа, которые она с легкостью запугивала.

В Молдове с декабря 2003 г., когда российские переговорщики предложили печально известный "Меморандум Козака" с целью легализации постоянного базирования российских войск в Приднестровье, Россия делала неустанные попытки обострить напряжение между Тирасполем и Кишиневом и предотвратить демилитаризацию Приднестровья. В результате России удалось в достаточной мере поддерживать слабость, отсутствие единства и коррумпированность молдавского руководства, чтобы оно не смогло провести необходимые для демократизации реформы. Приднестровье остается исключительно криминальным предприятием под покровительством Москвы и крупнейшим узлом незаконного экспорта оружия в причерноморский регион. Не следует также забывать, что Россия не имеет границы с Молдовой, что придает российскому вмешательству дополнительный имперский характер.

Масштабное вмешательство России во внутренние дела Украины, а также личная причастность президента Путина к недавним скандальным выборам хорошо известны. Большинство аналитиков полагают, что Кремль потратил свыше 300 млн. долл. и бесчисленные часы эфирного времени государственных телеканалов с целью подтасовать итоги выборов в пользу Виктора Януковича. О чем Комитет может быть менее осведомлен, так это о том, что взрывчатые вещества, использовавшиеся в плохо замаскированной и неудачной попытке покушения на Виктора Ющенко, а также яд диоксин, с помощью которого его почти удалось убить, почти наверняка поступили из России. Западные дипломаты и многочисленные украинские чиновники в Киеве в частных беседах сообщают, что расследование этих покушений, скорее всего, выведет на след российской организованной преступности и в конечном итоге российских спецслужб. Все больше появляется свидетельств того, что убийство деятелей политической оппозиции в соседних странах рассматривается некоторыми группировками в российских спецслужбах, например в ГРУ, как законный инструмент в искусстве управления государством, как это было в темные годы существования Советского Союза.

Что касается Белоруссии, правительство президента Путина выступило в роли сообщника Александра Лукашенко в построении и поддержании того, что часто называют "последней диктатурой в Европе". Этот нечестивый союз привел к издевательствам над народом Белоруссии и его обнищанию и отличается разве что степенью цинизма России, который лежит в основе мотивов участия в союзе. Здесь еще раз я не могу найти слов лучше слов путинского советника Глеба Павловского:

"Мы полностью удовлетворены уровнем наших отношений с Белоруссией. Россия делает четкое различие между некоторыми характеристиками политического режима в соседней стране и тем, как она соблюдает союзнические обязательства. Белоруссия — образцовый союзник".

Задумайтесь об этом. Последняя диктатура в Европе является ближайшим союзником путинского правительства. Это было бы смешно, если бы не было так трагично.

Сказанное выше лишь иллюстрирует нарастающую воинственность российской политики в ближнем зарубежье. При более всестороннем подходе можно было бы также указать на угрожающую манеру, в которой Кремль ведет дискуссию со странами Балтии по проблемам коммерческого транзита и русскоязычных меньшинств, захват принадлежавшего Украине фарватера (Керченский пролив), который соединяет Черное море с Азовским, и требования прав на льготы в энергетике Казахстана, не говоря уже об уничтожении 100 тыс. чеченцев. Едва ли следует сомневаться в том, что, по мнению президента Путина, меркантилизм и милитаризм 19 в. являются подходящими установками для российского лидера в 21 веке.

Будем справедливы — в правительстве США есть люди, которые считают, что хотя внутренняя ситуация в России является неприглядной и даже плачевной, выгоды от сотрудничества США и России в вопросах войны против терроризма, экспорта энергоносителей и противодействия распространению оружия перевешивают эти неприятные моменты. Это по крайней мере один из аргументов из выдвигаемых апологетами России. К сожалению, ничто не говорит о том, что Россия способствует окончанию войны с терроризмом, оказывает мировому сообществу поддержку поставками энергоресурсов или участвует в противодействии распространению оружия в большей степени, чем российское руководство делало бы это в любом случае, исходя из собственных национальных интересов. На самом деле, доступные нам свидетельства наводят на противоположные выводы.

Президент Путин не только умышленно стремится к созданию слабых и уязвимых государств на границе с Россией, которые будут служить благоприятной средой для формирования будущих преступников и террористов, но он также активно старается противодействовать американским интересам в построении демократии в Ираке. В январе 2005 г. президент Путин посетил президента Назарбаева в Казахстане и потребовал вывода казахских войск из Ирака. Когда президент Назарбаев отказался, Путин прервал свой визит и вернулся в Москву.

Обещания увеличить добычу и экспорт энергоресурсов не выполняются. Наиболее успешная и современная российская энергетическая компания подверглась деприватизации, а ее ресурсы были захвачены некоторыми из наименее эффективных производителей. Россия не только отказывается поддержать усилия Запада по предотвращению распространения оружия в Иране, но и была и остается основным иностранным поставщиком по оружейным программам Тегерана.

В 2004 г. Россия заблокировала морскую миссию НАТО, которая доставила бы в Черное море средства наблюдения за переправкой оружия и потенциальными террористическими атаками. Я уже обрисовывал развернутую Кремлем кампанию по выдавливанию миротворцев и пограничных наблюдателей ОБСЕ из бывшего советского пространства, за которой вскоре последуют усилия по сокращению присутствия миссий ООН в таких регионах, как Абхазия. В целом, в результате нашего "сотрудничества" с Россией граждане десятка независимых стран, как представляется, стали более уязвимыми для терроризма и организованной преступности, в то время как российская армия остается крупнейшим источником распространения оружия в мире. Это едва ли можно считать достойной компенсацией того, что Америка поступается своими принципами, что, по-видимому, вытекает из такого сотрудничества.

III

Учитывая обращение демократических тенденций в Москве вспять и появление угрожающей России в евразийской политике, каковы последствия для американской внешней политики? Мне представляется, что нам следует сделать следующие шесть выводов:

1. Россия будет активно противодействовать формированию демократических правительств на своих западных границах с Европой, в Причерноморье, на Кавказе и в Средней Азии. Президент Путин намеревается заблокировать разрешение вялотекущих конфликтов от Приднестровья до Южной Осетии и Нагорного Карабаха, а также сохранять военные базы советского периода, которые выступают в роли оккупационных сил и продлевают данные конфликты. Нестабильность, к которой такая политика приведет в среде правительств по всему постсоветскому пространству, станет долгосрочной угрозой интересам Европы и Соединенных Штатов, которые заключаются в стабилизации и демократизации данного региона.
2. Россия будет блокировать развитие эффективных многосторонних институтов и их деятельности, таких как ОБСЕ и Партнерство во имя мира НАТО, во всех регионах, которые Путин считает исторической сферой влияния России, что приведет к изоляции соседей России от международных структур диалога, разрешения конфликтов и сотрудничества.
3. Россия во все большем масштабе будет пускаться в полувоенные и преступные предприятия за пределами своих границ как в качестве инструмента государственной политики, так и в силу простой алчности. Таким образом, Соединенным Штатам следует ожидать продолжения переправки оружия в страны, находящиеся под действием эмбарго, и безответственного распространения стрелкового оружия (как в Южной Осетии), а также более частых подрывов и убийств по политическим и преступным мотивам (как недавний взрыв автомашины в Гори в Грузии и неоднократные покушения на жизнь Виктора Ющенко).
4. Цель президента Путина, которая состоит в построении империи 21 в., неминуемо приведет его к захвату, вымогательству или иным путям обретения контроля над запасами нефти и газа на Каспии и в Средней Азии в качестве источника средств для государственной власти. Действительно, захват ЮКОСа и сети трубопроводов был первым шагом на пути выполнения более масштабного плана по контролю ресурсов в Средней Азии. Если оставить в стороне негативные последствия такого развития событий для мировых цен на энергоносители, наши союзники в Европе будут все более зависеть в их растущих потребностях в энергоресурсах от нефтяной монополии, контролируемой российскими спецслужбами. Нет сомнений, что за возможность приобретения этих нефти и газа придется платить политическую цену.
5. Политика России и поведение президента Путина становятся все более странными и, как представляется, мотивированы в большей степени романтическим озлоблением, чем рациональным просчетом национальных интересов. То, как г-н Путин настаивал в интервью с российскими журналистами, что в ходе кровопролития в театре на Дубровке не было потерь, разоблачает его. Г-на Путина интересовали лишь потери среди российских спецслужб; жизни мирных граждан в его расчетах не фигурировали. Как известно, непредсказуемое и непросчитанное использование власти в международной политике является чрезвычайно опасным. Одним словом, мы имеем дело не с благожелательной автократией, сегодня мы имеем дело с насильственным и вульгарным "криминалом".
6. Наконец, план президента Путина, по всей вероятности, не может сработать. Как стратегически, так и экономически Россия не может поддерживать свой статус как мировой державы и не может кормить свой народ при управляемой Кремлем экономике. Таким образом, если эти тенденции не обратить вспять, г-н Путин получит второе падение Москвы, которое вполне может стать гораздо более опасным и насильственным, чем падение советской империи в 1989 г. Именно этот исход — возврат к империи и в результате коллапс — Америка старалась предотвратить со времени падения Берлинской стены. Как несколько лет назад пророчески отметила госсекретарь Кондолиза Райс, важнейшей проблемой в политике США будет "управление закатом советской власти". Пока что мы не справляемся с этой проблемой.

Как мне представляется, есть четыре политических шага, которые следует предпринять Соединенным Штатам в ответ на угрозу, представляемую антидемократической Россией. Во-первых, мы должны перестать воздерживаться от публичной критики в адрес России, чем, по всей видимости, пользуется администрация президента Путина. За последние два года практически никто из высокопоставленных сотрудников администрации президента США не выступал по данному вопросу перед настоящим Комитетом. Это молчание не в наших интересах, и, кроме того, оно дает Кремлю ложное впечатление вседозволенности. Если Саудовская Аравия и Египет более не обладают иммунитетом от законной критики в связи с их недемократическими практиками, то и российские практики должны быть подвергнуты публичному осуждению высшими должностными лицами США.

Во-вторых, как призывал сенатор Джон Маккейн, Соединенные Штаты должны положить конец политике предоставления России все большего доступа к органам управления демократических институтов (Большая семерка, НАТО и Белый дом) до тех пор, пока г-н Путин продолжает нарушать права человека и политические права в России и пытается подорвать деятельность демократических институтов за рубежом. Если поведение г-на Путина будет ненаказуемо, он, без сомнения, продолжит следовать линии, противоречащей интересам демократического сообщества.

В-третьих, Соединенным Штатам следует сотрудничать с нашими партнерами по НАТО и ЕС в целях разработки общей стратегии по проблеме смерти демократии в России и ее имперских вмешательств за рубежом. Недавние расширения ЕС и НАТО привели к вступлению в эти организации многих европейских стран, которым не понаслышке известно, что значит быть объектом хищнической политики России. Для чехов, словаков, поляков, прибалтов и других российский империализм не является абстракцией. Мы можем и должны пойти на траты политического капитала в целях развития западного подхода, способствуя развитию демократии в Российской Федерации и в соседних государствах.

Наконец, Натан Шаранский напоминает нам, что "моральная чистота" является неотъемлемой характеристикой успешного демократического государства в его внешней политике. Как нация мы были далеки от моральной чистоты в связи с вопросом о политических заключенных России и нарушениях прав человека на Кавказе, если назвать лишь два из наиболее очевидных примеров.

С отсутствием моральной чистоты тесно связано отсутствие "стратегической ясности". Мы просто-напросто не проинформировали Россию о том, где проходят "красные линии" в ее отношении к уязвимым новым демократиям и каковы будут последствия для России, если она будет нарушать то, что принято называть "правилами игры". Настоящий Комитет может сыграть весьма существенную роль в прямом и вполне конкретном уведомлении Москвы о том, что продолжение описанных мною арестов, захватов, убийств и угроз приведет к замораживанию торговли с США и прекращению доступа к Америке, а также в побуждении администрации президента США к принятию данных мер.

Строгий и публичный выговор г-ну Путину может побудить Россию к пересмотру ее пути саморазрушения, на который она ступила, и способствовать защите долгосрочных демократических перспектив и будущего процветания России и ее соседей. Это также дало бы надежду атакуемым демократам внутри России и осаждаемым демократиям вдоль ее границ. Будем надеяться, что президент Буш передаст это сообщение г-ну Путину на следующей неделе в Братиславе.

Благодарю вас, г-н председатель.

17 февраля 2005 года