Боевые действия в Чечне уступили место "локальным операциям", зато география этих операций заметно расширяется. Сегодня они происходят помимо Чечни на территории четырех близлежащих республик. Кто с кем воюет, часто разобраться уже невозможно.

Похищения

О том, как изменяется ситуация в Чечне, можно говорить на простом языке цифр. По данным "Мемориала", за прошлый год было похищено 396 человек. Это значительно больше, чем за 2003-2002 годы. Часть из этих людей, 24 человека, были найдены убитыми; часть, 187 человек, выкуплены; часть, 175 человек, пропали без вести. А под следствием из них находятся только десять человек. Данные "Мемориала" по похищенным охватывают лишь 25--30% территории Чечни. В дополнение к этим цифрам можно привести достаточно важное заявление, которое сделал секретарь совета безопасности Чечни Рудник Дудаев. По его словам, за 2004 год пропало 500 человек, в полтора раза больше, чем год назад. За первую неделю 2005 года в Чечне похищено уже более десяти человек.

Рост числа похищенных связан с тем, что на территории Чечни реально не действует ни Конституция, ни законы, а вооруженные отряды, которые ведут так называемые разработки, задерживают людей, не имея на это совершенно никаких санкций. Эти отряды неподконтрольны МВД или прокуратуре, каким-либо другим ведомствам. Обычно их действия выглядят так: к ним приходит оперативная информация, что где-то находится пособник боевиков, туда приезжают на броне, и человека захватывают. Есть и другая практика – легковые машины без номеров, в них боевики без документов. На самом деле они кадыровцы, их знает и без документов любой чеченец. Очень часто бывает, что этого человека потом никто и никогда больше не видит. Благо мест для незаконного содержания, таких импровизированных СИЗО, в Чечне предостаточно.

Понятно, какой резонанс имеет в Чечне такое количество похищенных людей. Для республики эта гигантская цифра является приводным ремнем мобилизационного ресурса боевиков. Чудовищная бедность и безысходность в поисках похищенных родственников рекрутируют из мирных жителей боевиков.

Экспорт кадыровщины

Сейчас ситуация складывается так, что эта волна похищений уже выходит за пределы Чечни. В 2004 году практика захватов в заложники опять возобновилась в Ингушетии, Северной Осетии. Фактически уже невозможно различать действия силовиков и бандитов – ими используются одни и те же технологии.

Напомню, что 23 декабря жители Дагестана уже второй раз за месяц заблокировали федеральную трассу, потому что из их сел было похищено более десяти человек. Каким образом? Их увезли люди в камуфляжной форме и без опознавательных знаков люди, пытавшие добиться признательных показаний об участии в НВФ (незаконных вооруженных формированиях). Эта тактика знакома по недавним событиям в Чечне и Ингушетии, когда из похищенных выбивали признания в подготовке теракта в Беслане.

Эту экспансию нестабильности можно связать с тем, что отряды Рамзана Кадырова никому внутри Чечни не подчиняются, и в последние время ресурсы этих неконтролируемых отрядов возрастают. В Ингушетии и Дагестане регулярно появляются машины без номеров, наполненные молодыми людьми с оружием, без документов. Они ведут себя как представители верховной власти на Кавказе, деятельность которой одобрена Кремлем. Немудрено, ведь их руководитель, первый зампред правительства Чечни Кадыров-младший под Новый год награжден звездой Героя Российской Федерации.

Такой санкционированный беспредел не устраивает как местные элиты, так и людей, живущих в регионе.

Последний из конфликтов, спровоцированных этой ситуацией, – задержание в Дагестане 10 января сестры Рамзана Кадырова Зулы. В результате отряды Рамзана Кадырова едва не штурмовали здание одного из управлений внутренних дел города Хасавюрта. То есть неправовые методы, которые применяются в Чечне, ими начинают применяться и в других регионах.

Легализация заложничества

Наиболее значимое в этой области рутинных преступлений событие, произошедшее в последнее время, – захваты восьми родственников Масхадова в конце декабря. Мы не можем утверждать, что все захваты в Чечне – дело рук российских военных, но уж родственников Масхадова захватывать более некому.

Можно говорить о том, что Россией внутри Чечни сегодня применяется новая тактика войны.

В первый раз в 2004 году этот прием, который, по сути, является захватом заложников, был применен еще в марте. Тогда в прессе муссировалась информация о добровольной сдаче полевого командира Магомеда Хамбиева. Он сдался после того, как 40 его родственников были захвачены в заложники. Эта же тактика продолжает применяться и сегодня.

С одной стороны, есть официальное заявление от правоохранительных органов о том, что ни МВД, ни какие-либо другие структуры ничего не знают о родственниках Масхадова и к их задержанию не причастны. Но с другой стороны, тот же Рудник Дудаев признает, что об их исчезновении известно уже почти месяц, и говорит дословно следующее: "Если кто-то считает, что таким способом можно повлиять на обстановку, то тот глубоко заблуждается. Родственники Масхадова пропали более месяца назад, но ни Масхадов, ни ближайшие сподвижники не сложили оружие и не пришли с повинной". То есть не только подтверждает факт исчезновение людей, но и косвенно, но вполне прозрачно указывает на его причины. Сегодня известны все детали захвата родственников Масхадова – время, место, имена и даже предположительное место содержания.

Полуофициальное признание практики захвата заложников означает важнейший поворот в ходе войны в Чечне. Произошел переход к клановой тактике выдавливания боевиков.

Силовая конкуренция
 
Отсутствие системы подчинения и единоначалия в силовых структурах – главный, пожалуй, двигатель дестабилизации на Северном Кавказе. То обстоятельство, что силовые структуры не только не согласуют свои действия, но и конкурируют между собой за зоны влияния, приводит к тому, что они абсолютно небоеспособны в борьбе с террористами. Они не знают о спецоперациях, которые проводят их коллеги в том же самом городе. В итоге межклановые по сути столкновения силовых ведомств в Чечне начинают угрожать стабильности соседних регионов.

Если в Чечне и Ингушетии боевики осуществили считаное число операций, то в Дагестане они проходят постоянно. Очевидно, что регулярный отстрел республиканских чиновников направлен на дестабилизацию ситуации. Силовые структуры не способны контролировать границы, потому что конфликтуют друг с другом. Когда силовые ведомства вместо борьбы с преступниками занимаются зарабатыванием денег, крышеванием, переделом сфер влияния, создается очень вольготная ситуация для боевиков. Они хорошо себя чувствуют в условиях тотальной коррупции и несогласованности действий силовых структур. И тот пусть хрупкий, но мир между регионами подвергается как непреднамеренному воздействию со стороны зарвавшихся силовиков, так и целенаправленному разрушению со стороны боевиков и террористов.

20 января 2005 года