Часть вторая

Французский философ и борец с тоталитаризмом Андре Глюксман во второй части эксклюзивного интервью газете "Чеченское общество" рассказывает о его видении будущего России, Кавказа и Чечни в целом и по отдельности.

- Ваш прогноз на развитие российско-чеченских отношений?

- Россия роет себе в Чечне могилу. Не только потому, что она плохо поступает  с точки зрения морали и человечности, но также потому, что она разрушает свое будущее. За последние 10 лет в Чечню уехало воевать около миллиона российских солдат. Все они морально уничтожены. Они научились убивать, продавать трупы, пытать, не уважать простых граждан. Если ты научился делать так, то ты будешь воспроизводить все это по возвращению в свою страну. Стало быть, это угроза для мира в России. Что же будут делать эти солдаты, которые больны тем, что они делают, пытками, насилием? Они продолжат заниматься тем же, будучи уже сотрудниками силовых структур, бандитами или милиционерами.

Россия с этим уже знакома после Афганистана, есть статистика, официальные опросы. Более того, Путин использует войну в Чечне, чтобы ограничить и так уже редкие права человека в России. Например, после Беслана он отменил открытые выборы глав регионов и сжал кулак на горле СМИ. Чечня - это возможность вновь установить в стране диктатуру, которая не является коммунистической, потому что те идеи мертвы, но которая является сталинской по своей сути, в своих действиях.

- С последними преобразованиями в России понемногу начинает казаться, что Россия - это фактически макро-Чечня. Ваше отношение к этим кремлевским "реформам"?

- Я убежден, что война в Чечне носит на протяжении 300 лет не только колониальный характер, это не только война ради крошечных запасов нефти, нет. Это в первую очередь педагогическая война. То есть, Кремль, каким бы они ни был, царским, сталинским или путинским, хочет показать пример, но не чеченцам, а русским. Он хочет показать простым русским гражданам, каково это - не подчиняться Кремлю. "Если вы не подчиняетесь моим указам, - говорит Царь, Сталин или Путин, - вам уготовлена судьба чеченцев". То есть, это огромный педагогический опыт.

И я не оригинален, говоря это, потому что Ермолов, царский генерал, основавший, между прочим, Грозный, говорил, что Чеченец - это жуткий пример непокорности и дерзости, который показывает дурной пример всем подданным Его Величества.

И Толстой в своем последнем романе писал в точности о том же. "Царь не мог выносить перед собой чеченских воинов, которые были свободолюбивы и имели чувство гордости". И вся великая русская литература, не всегда с этим согласная, все же восхищалась красотой женщин на Кавказе, их достоинством, свободолюбием и гордостью мужчин. Но это естественная вещь - когда теряешь свободу и становишься рабом, теряешь красоту. Красота - это красота свободы. Вот чем восхищаются на Кавказе, вот что становится пыткой во всех чеченских войнах. Чечня - это пример свободы, достоинства, пример для всего населения России.

- В последнее время в Думе звучат голоса за упразднение автономий на Северном Кавказе, как ненужных пережитков прошлого.

- Я думаю, что это Дума является ненужным пережитком прошлого. Это ведь палата регистрации. Когда она предлагает что-то, то говорит Путин, так как она предлагает это Путину... Я думаю, что на Думе можно было бы сэкономить и сделать так, чтобы Путин обращался сам к себе по телевидению.

Но у Думы есть и другие великие идеи, вроде ограничения всех прав, и занимает это у нее два или три месяца. Когда говорит Дума, это Путин, который почесывает себе голову и подает идею.

Даже античные греки во времена Геродота говорили о Кавказе и о многочисленности его народов. Не следует забывать, что Прометей, полубог, который вырвал огонь у Зевса, был прикован к одной из скал Кавказа. Это цивилизация намного более древняя, мультикультурная, многонациональная, цивилизация намного более ценная, древняя, чем... Дума.

- Почему же тогда эти древние народы не могут найти общий язык между собой?

- Это не так. Посмотрим на Дагестан. Конечно, там существует напряженность, но их там все-таки между 40 и 80 народов, в зависимости как считать, по этнической принадлежности или по происхождению, в любом случае, там огромное количество языков. Но до сих пор Дагестан еще не взорвался военной ненавистью. Напротив, я бы сказал, что Кавказ показывает пример сосуществования культур, языков, очень разных традиций, это великолепный пример.

Естественно, что большие державы, в первую очередь Россия, всегда пытались разобщить эти народы и властвовать. Ранее это была позиция царей, затем Сталина. Таким образом, существует реальный источник конфликта и в Дагестане, и между осетинами и ингушами, вследствие репрессий 1944 года. Депортировали огромное количество народов, в особенности чеченцев. С тех пор существуют споры не только территориальные, но и гражданские.

Я знаю чеченцев, которые до сих пор водят своих детей показать им дом, который им больше не принадлежит из-за сталинских депортаций. Таким образом, состояние напряженности было спровоцировано либо сегодняшним Кремлем, либо сталинским, и я нахожу восхитительным тот факт, что, несмотря на все, Путину еще не удалось разжечь огонь и пролить кровь по всему Кавказу.

- Каковы Ваши воспоминания о Кавказе?

- Мои воспоминания о Кавказе и о Чечне, это июнь-июль 2000 года, когда мне удалось туда нелегально проникнуть. И эти мои воспоминания касаются не начала конфликта, а восхищения цивилизацией, которая все это выносит. Я видел чеченцев, которые, насколько они могли себе это позволить, ухаживали за своими садами, где все тогда цвело: ягоды, фрукты...

Если оставить кавказцев в покое, я думаю, что у них гораздо более цивилизованный образ жизни, чем у русских. Они могут повсюду заниматься коммерцией, строить дома, ухаживать за садами. Это ведь чеченские мужчины строили дома в Сибири, а женщины ездили во времена Брежнева заниматься коммерцией в Корею, Чехословакию, Эмираты. Сначала это были женщины, а потом и мужчины, когда им позволили выезжать.

Я считаю, что это регион с чрезвычайно высоким уровнем цивилизованности, это средиземноморье России. В конце концов, благодаря Кавказу Москва могла есть фрукты. Есть здесь изобретательность и проницательность древней цивилизации, которую я нахожу восхитительной, так же как и героизм чеченского народа. Все-таки это народ, который сопротивляется уже третьей кампании по уничтожению за 300 лет, и сопротивляется врагу, который превосходит его в численности в 150 раз.

И здесь я могу сказать лишь одно, пожелать чеченскому народу скорого падения путинского строя. И Путин падет, потому что он сам вызывает на себя революцию, как это уже было в 1953, когда Берлин взбунтовался против русской армии, в 1956, когда взбунтовались рабочие в Польше, в 1968 в Праге...

В XXI веке мы наблюдаем фундаментальный феномен - движение, которому пытаются сопротивляться деспоты, как большие вроде Путина, так и маленькие вроде Кадырова, но понемногу это движение выигрывает.

Интервью провел Алан Цхурбаев

Опубликовано 18 июля 2005 года