Рассмотренный во Владикавказе проект закона Грузии "О реабилитации и имущественной реституции пострадавших в результате конфликта в бывшем Южноосетинском автономном округе" вызвал негативную оценку экспертов и представителей властей Южной Осетии. Как известно, официальные структуры РЮО отказались участвовать в работе Круглого стола, состоявшегося под эгидой Международного института стратегических исследований (IISS) 30-31 марта во Владикавказе. Кроме того, грузинская часть СКК предложила включить вопрос по рассмотрению данного законопроекта на заседании СКК 27-28 марта. Стороны не выразили согласия обсуждать законопроект, в результате было дано поручение специальному комитету в течение двух недель провести конференцию в Цхинвале и обсудить вопросы беженцев, а также создавшуюся ситуацию с предлагаемым законопроектом.

Представители властей и НПО Южной Осетии назвали несколько причин категорического отказа участвовать в обсуждении законопроекта: прежде всего, как заявил Борис Чочиев, сопредседатель югоосетинской части СКК, "мероприятие будет использовано грузинской стороной при поддержке IISS в пропагандистских целях и в то же время ничего не изменится ни в законопроекте, ни в положении беженцев". По мнению Коста Коштэ, руководителя правозащитной организации "Закон выше власти": "Участие представителей Южной Осетии в каких-либо мероприятиях по принятию закона о реституции может заключаться только в требовании принятия политико-правовой оценки учиненному осетинскому народу геноциду. Только после этого можно говорить о реституции, о возмещении всех видов ущерба жертвам этнических чисток".

Зам.председателя североосетинской части СКК М.Тхостов также выразил возмущение тем, что "информационное сопровождение конференции оказалось некорректным". По его словам, фокусировка темы встречи на обсуждении именно проекта закона не соответствовала заявленной ранее и не была согласована с другими предполагаемыми участниками.

В пресс-релизе все же состоявшейся конференции отмечено, что "осуществлению реституционных мер на территории Грузии препятствует дефицит доверия беженцев к осуществляемым инициативам, а также низкий уровень доверия между сторонами в общем контексте урегулирования конфликта". Участники, встречи обсудили вопрос внесения политико-правовой оценки, с участием обеих сторон, событий, приведших к грузино-осетинскому конфликту.

Работа над законом о реституции имущества вынужденно перемещенным лицам, пострадавшим во время грузино-осетинского конфликта, ведется различными государственными структурами и неправительственными организациями уже несколько лет.

Вступая в Совет Европы, Грузия в 1999 году обязалась принять необходимые законодательные меры в двухгодичный срок после вхождения в Совет Европы, и административные меры - в трехгодичный срок после вхождения в СЕ, чтобы обеспечить восстановление имущественных прав или выплату компенсаций за потерянное имущество. Поскольку отпущенные для выполнения этих обязательств годы ничем не ознаменовались, Парламентская ассамблея СЕ установила для Грузии предельный срок - до сентября 2005 года "для установления правовых рамок по восстановлению имущественных прав или выдачи компенсации за утерянное имущество".

Эксперты, как югоосетинские, так и международные (в частности, Международная Кризисная Группа), считают, что масштаб намерений при нынешнем положении экономики Грузии вызывает сомнения в их серьезности. По мнению Алана Парастаева, руководителя "Центра гуманитарных исследований": "Учитывая, что за все эти годы число вернувшихся в Грузию беженцев оставалось незначительным, авторам законопроекта предстоит еще убедить осетин в том, что процесс не является очередной пропагандистской акцией". В комментариях УВКБ ООН, Совета Европы, ОБСЕ к грузинским законопроектам по реституции говорится, что в них не соизмеряются возможности государства с его обещаниями компенсаций. М. Гассиев, Председатель Комитета по делам миграции РЮО, считает, что: "За принятием Закона о реституции должна последовать целая серия более обширных социальных, экономических и политических мер, направленных на реинтеграцию вернувшихся осетин (если таковые будут). Например, по закону они должны быть восстановлены на прежних местах работы, а если это невозможно, они должны получить компенсацию за годы изгнания. Это будет возмещением "потерянной прибыли", той, которая была бы на их месте работы, если бы их не изгнали. В понятие реституции должна входить и моральная сторона ущерба".

Справка.

В результате вооруженного грузино-осетинского конфликта в 1989-1992 годах огромная часть осетинского населения, как в Южной Осетии, так и в Грузии, стали беженцами или вынужденно перемещенными лицами. Подавляющее большинство беженцев было вынуждено бежать в Северную Осетию, остальные же расселились в Цхинвале и осетинских селах Южной Осетии.

По данным переписи населения СССР 1989 года, в Грузии проживало 164 тысячи осетин. Из них в Южной Осетии - 65,2 тысячи, остальные 98,8 тысяч осетин проживали во внутренних районах Грузии. Уже к 1993 году эта последняя цифра уменьшилась почти вдвое - до 45700 человек, а к 2002 году осетин в Грузии осталось 38 тысяч человек. Таким образом. 61,5 % осетинского населения собственно Грузии были изгнаны.

По данным руководителя Управления по делам миграции МВД РСО-Алания Доментия Кулумбегова, Северная Осетия приняла около 115 тысяч беженцев из Южной Осетии и внутренних районов Грузии, что для республики оказалось колоссальной нагрузкой. Беженцы составляли более 17 % от населения республики. По международным оценкам - это катастрофическое соотношение, и такого в то время не было ни в одном из регионов России.

Таким образом, 115 из 164 тысяч, т.е. 70 % осетин были изгнаны из Грузии. (И.Кочиева, А.Маргиев "Грузия: этнические чистки в отношении осетин", Москва, "Евровосток", 2005 г. ).