Очередная музыкальная колонка для журнала Famous, которая получилась из короткого поста здесь же. тема наверно мной уже избитая, наступление цифрового века, ностальгия и чувство одиночества. надеюсь, что в последний раз об этом... приятного чтения.

У нас было лучшее время 

Это был какой-то там 95-й год. Интернетом еще и не пахло. Да какой там интернет, не было даже мп3 дисков. Компьютеры были у крутых осетин, которые не знали что с ними делать. Я нашел маленькую студию звукозаписи на Куйбышева, там где ключник до сих пор сидит. У хозяина звукозаписи была огромная коллекция кассет, невероятная. Мы нашли ее с Беном, и помню, в первый же день заказали на запись Blue Oyster Cult. Почему-то мы были уверены, что это отличная группа, но потом оказалось, что это совсем не так, рассказ не об этом… Я начал ходить туда чаще, сначала спускал всю свою стипендию на кассеты, потом втерся в доверие хозяину и он начал мне записывать кассеты бесплатно, как близкому по интересам человеку. У него в коморке иногда собирались его друзья, выпивающие любители хард-рока старшего поколения. С большим недоверием они относились к этим новым cd-дискам, на которых тогда только начали привозить музыку. Чувствовалась в их речах какая-то ревность к ним, как будто сверкающие болванки вот-вот должны были своровать их любовь – пленочные кассеты. Я пару раз закладывал с ними там за воротник, и хорошо помню как в один из таких вечеров, один из них пророчески произнес: «я думаю, что очень скоро придумают такой маленький шарик», он показал пальцами шарик размером меньше пинг-понга, «на котором будет записана вся музыка в мире…» Наступила тишина, потому что всем от этой мысли стало ужасно грустно. Ведь это означало конец всех этих душевных ночных посиделок в звукозаписи, с кассетами, аккуратно подписанными собственными руками. Конец их мира, он рушился под тяжестью цифрового века, и в тот вечер я особенно уловил страх в их словах, увидел его в блеске их пьяных глаз.

Впрочем, мне самому в те годы это казалось бессмысленной ностальгией, глупым отказом от прелестей прогресса. Мне было жаль этих людей, застрявших в своих глупых, как я думал, желаниях, нашедших комфорт среди пыльных полок с кассетами. И мне казалось я никогда не буду подобным им, а останусь вечно молодым и восторгающимся техническими новшествами стремительно меняющегося мира.

Прошло всего несколько лет и «шарик» изобрели. Внутри была не только вся музыка, но и все фильмы, все фотографии, все картины, все слова и вообще все. Кроме пленочных кассет, подписанных своей рукой. Вопрос «где найти?» отпал сам собой и вместо него вдруг возник другой – «как выбрать?». «Цифра» наступала и творила очень странные чудеса. Битлз записали новую песню вместе с давно погибшим Джоном Ленноном. Все эти мифы о каких-то легендарных сгинувших группах, успевших записать только один великий альбом, рушились на глазах. Их музыка стала доступной, и оказалось, что она не так уж и велика, или даже посредственна. Кроме того, музыки становилось так много, что уже невозможно было как раньше, вслушиваться целую неделю в одну пластинку. Приходилось останавливать песню на середине. А то и в начале. Глупое вступление? К черту, послушаю следующий трек.

И тут появилось это чувство пресыщенности, чувство дискомфорта и утери чего-то близкого. И поскольку я не смог справиться с этим чувством, оно стало первым шагом к превращению себя в тех самых взрослых любителей хард-рока с ностальгирующими глазами. Я ненавижу ностальгию, но ничего не могу с ней сделать. Я знаю все минусы ностальгии. Например, я понял, что какую бы ты плохую песню не сочинил в молодости, если ты потом не сделал ничего лучше, то ты даже по этому откровенному дерьму все равно будешь скучать и культивировать его в себе. Это ужасно. Или вот другая история, уже как-то рассказывал, но может кто не слышал.

За  три  года, что я прожил в питерской общаге,  пока  учился  в аспирантуре, я провел там немало веселых дней и ночей, некоторые из которых мне и до сих пор вспоминаются. Но когда я покинул тот город на целый год, то так уж сложилось, что на новом месте не все у меня хорошо заладилось. Пребывая в подавленном состоянии, я поневоле все время  возвращался  мыслями  в  свое  общежитие,  грязную  комнату, вспоминал  придурковатых  соседей со всего  мира  и  мне  чертовски хотелось туда вернуться. Когда же я через год смог попасть обратно, то  первое,  что  мне захотелось сделать после  долгого  пути,  это сходить  в  туалет,  который  там один  на  этаже,  в  самом  конце коридора.  Я  прочитал  знакомые  надписи,  выцарапанные  на  двери туалета, открыл ее и, морща нос, зашел внутрь. Хоть воняло там и не по-детски, но, вы не поверите, даже это пробуждало во мне  какие-то теплые  чувства,  связанные с прошлым. Когда же я наконец  зашел  в кабинку и посмотрел вниз, в тот самый момент я понял для себя  одну важную вещь – говно тоже может вызывать ностальгию. 

Поэтому я еще и держусь, стараюсь держать нос по ветру или как там, стараюсь следить за новой музыкой, ищу новых исполнителей и тд… Ищу, но не нахожу. Нет никого, в кого бы я поверил, ни одного честного парня с гитарой вокруг, одни кривляки. И вот, постепенно я превращаюсь в ворчливого типа, который каждый свой монолог на барной стойке заканчивает фразой «а вот в мое время…». А знаете, почему я так говорю? Да просто у нас действительно было самое черт его подери лучшее время.

АЦ