Остается месяц  до пятой годовщины событий в Беслане, которые, без преувеличения, изменили ход развития современной России (если эти изменения можно назвать развитием) и вписались в память осетинского народа также трагично, как монголо-татарское нашествие, восемь веков тому назад.

Этой записью я хочу начать серию воспоминания о тех трех днях, свидетелями которых я был, и о последовавших судебных разбирательствах, внесших много ясности в картину произошедшего в сентябре 2004.

О том, что в Беслане захвачена школа я узнал из выпуска новостей, позвонил своему коллеге Валере Дзуцеву и около 11:30 мы уже были там. До этого я бывал в Беслане всего пару раз, и совсем не ориентировался в городе, кто же знал, что мне еще придется выучить его наизусть.

Мы заехали с улицы Коминтерна, со стороны водокачки. На такси мы подъехали до остановки, за которой  открывался вид школы. Нас остановил внушительного виды милиционер и сказал, что дальше дороги нет. Мы вышли и объяснили, что мы журналисты,  и к нашему удивлению, милиционер провел нас  бетонной ограде автобусной остановки, откуда мы выглянули на школу.

До здания было метров 100-150. В окнах никого видно не было, никакого движения. Чуть дальше, в траве маскировался какой-то боец с оружием. А еще дальше, метрах в 30 от школы лежал труп человека в спортивной одежде. Как мы позже узнали это был местный житель Гаппоев Руслан. Узнав о захвате, он схватил винтовку и побежал к школе.

Тут милиционер одернул нас и мы вернулись в безопасное место. Впереди были три жарких дня и никто не знал как они закончатся.

АЦ