Северный Кавказ глазами блогеров" – совместный проект Русской службы Би-би-си и Интернет-СМИ "Кавказский узел".

Лечи Хамзатов из Грозного пишет о том, как в Чечне ведется борьба с боевиками.

Лечи Хамзатов (псевдоним): "Родился в Астраханской области. Закончил школу и ВУЗ в городе Грозном Чеченской Республики. В настоящее время живу в Грозном. По профессии историк. Журналистикой увлекся два года назад. Также занимаюсь частным бизнесом".

Ситуация в Чечне все больше напоминает театр абсурда. Контртеррористическая операция официально отменена еще весной 2009 года, но спецоперации против боевиков, с привлечением крупных сил и средств, продолжаются даже активнее, чем прежде. 

В конце минувшей недели было объявлено, что в районе граничащего с Чечней села Аршты Сунженского района Ингушетии российский спецназ уничтожил крупный отряд боевиков, причем из группы не какого-то там "амира" средней руки, а самого Доку Умарова. Меня стали терзать смутные сомнения. Во-первых, было непонятно, каким образом силовикам удалось так быстро блокировать и уничтожить целую банду вооруженных до зубов головорезов, а, во-вторых, как удалось избежать жертв среди участников этой самой спецоперации, особенно если учесть, что по официальным данным у уничтоженных бандитов был изъят внушительный арсенал оружия — одних только пулеметов целых пять штук. Потом появилось сообщение, что военные активно использовали артиллерию и вертолеты, но какой-то подвох в этом деле все равно чувствовался. 

Теперь же выясняется, что как минимум четверо убитых в ходе этой спецоперации оказались простыми сборщиками черемши. Молодые люди оказались в ненужное время в ненужном месте. Официальная машина теперь работает на полную мощность: население было предупреждено, что в Сунженском районе идет контртеррористическая операция, из зоны КТО было эвакуировано аж 70 человек. Спецназ принял находившихся в лесу людей за боевиков (а кто там еще будет в лесу собирать черемшу, кроме бандитов?), вертолетчики, действовавшие по наводке спецназовцев, тоже оплошали, не разобравшись, кого они обстреливают. Руководство Чечни экстренно выделило семьям погибших по 300 тысяч рублей, все выразили соболезнования и на этом вроде бы все должно успокоиться. Ну, ошиблись немножко, с кем не бывает? Вон в Афганистане и Ираке коалиционные силы тоже периодически убивают мирных жителей, и ничего.

Но случай в Арштах, это не просто чья-то ошибка. Это наглядная демонстрация того, как в Чечне готовятся и проводятся спецоперации против боевиков. Помнится, в последний раз о начале очередной масштабной операции президент Чечни Рамзан Кадыров объявил 19 января. В тот же день силовики отрапортовали об уничтожении четырех боевиков, в числе которых оказался и некий Чингисхан Гишаев, одна из многочисленных "правых рук" Умарова. 

Спустя две недели депутат Государственной Думы России Адам Делимханов (который вместо выполнения своих прямых обязанностей почему-то руководит масштабными спецоперациями против боевиков в Чечне), доложил Кадырову, что в Грозненском районе республики в результате успешно проведенной под его началом акции были убиты шесть боевиков, в том числе и некий арабский наемник. Правда, потом об арабском наемнике забыли, а количество уничтоженных бандитов сократилось до пяти человек. Но и здесь среди убитых оказался "амир" села Тевзни Веденского района Ильман Эстамиров. В тот же день в Урус-Мартановском районе в перестрелке с участниками вооруженных формирований сепаратистов были убиты пятеро спецназовцев Внутренних войск МВД России. Напавших на них боевиков, несмотря на все усилия, так и не нашли, из чего можно сделать вывод, что действия силовых структур в этой ситуации были, мягко говоря, не совсем правильными.

О результативности проводимых силовыми структурами спецопераций можно много говорить и спорить. Глубоко заходить в лес в Чечне силовики не решаются, предпочитая отсиживаться на лесных полянах, охраняя самих себя и выставляя засады в местах возможного перемещения участников вооруженного подполья. Причем обе стороны, и чеченские силовые структуры, и боевики, активно пользуются услугами осведомителей, внедренных в стан противника.

Типичный случай, рассказанный военнослужащим в Чечне, произошел некоторое время назад в высокогорном районе Чечни. "Пару недель назад от агента пришла информация, что в районе одного села находится бандгруппа. Мы туда вышли и устроили засаду. Прождали три дня, но так никто и не появился, после чего решено было возвращаться. Но на обратном пути мы сами попали в засаду. Погибли несколько сотрудников. По всей видимости, их агентура среди нас сработала лучше нашей, действующей среди них, и предупредила своих о спецоперации. Такое случается сплошь и рядом".

Так утверждает сотрудник чеченских правоохранительных органов. Примечательно, что о потерях среди участников специальных операций местные власти, как правило, не сообщают.

Другая форма борьбы с боевиками, по рассказам самих силовиков, выглядит следующим образом. Командир того или иного подразделения, которому нужен "результат", выходит на "ту сторону" и передает определенную (весьма немалую) сумму "амиру". Тот за вознаграждение (деньги потом пойдут на покупку оружия, боеприпасов, снаряжения и прочее), сдает кого-то из бывших боевиков или пособников, или же заподозренного в намерении покинуть отряд "брата". Проводится "успешная спецоперация", к обоюдному удовольствию сторон. Командир милицейского подразделения получает поощрение за уничтожение боевика, а "амир" боевиков - средства на содержание своей группы.

При таком раскладе, когда война выгодна обеим сторонам конфликта, неудивительно, что десятки тысяч сотрудников силовых структур на протяжении более чем 10 лет никак не могут справиться с небольшими по численности отрядами боевиков. По данным российских военных в Чечне под ружьем у Умарова находится около 700 человек, при этом президент Чечни в мае прошлого года оценивал силы боевиков не более чем в 50-70 бойцов.

Нужно также учитывать то обстоятельство, что вся территория Чечни составляет что-то примерно 180 на 120 километров во все стороны. При желании ее можно обойти пешком за сутки, не говоря уже о передвижении автотранспортом. Но почему-то у военных и милиционеров никак не получается поставить точку в борьбе с боевиками.

Интересно и то, что сломить вооруженное сопротивление не помогли даже многочисленные попытки российских и местных властей воздействовать на боевиков не только кнутом, но и пряником, в виде неоднократных амнистий, которых начиная с 1999 года было не менее пяти. Рамзан Кадыров уверяет, что за годы правления его отца и его самого, они "вывели из леса" ни много, ни мало, а целых семь тысяч человек, большая часть которых, кстати, влилась в ряды местных силовых структур. Теперь амнистии в Чечне нет. Ее не хочет президент Кадыров, который в мае прошлого года, после совершенного у здания МВД Чечни в Грозном терракта с участием боевика-смертника, запретил даже упоминать это слово, пообещав попутно в самые кратчайшие сроки разделаться "с остатками бандформирований".

Поэтому если раньше обычный молодой человек мог побыть некоторое время в лесу, немножко повоевать, а потом передумать, вернуться домой и сдаться властям, он автоматически получал прощение, и даже имел высокие шансы стать бойцом одной из многочисленных силовых структур, подконтрольных Кадырову, то теперь этого нет, а значит и у боевиков нет иного пути, кроме как сражаться до последнего, хотя после отмены КТО на территории Чечни, вполне логично было бы объявить участникам вооруженных формирований еще одну амнистию.

После десяти лет кровопролития мало кто готов умирать во имя непонятных целей. Сотрудники милицейских подразделений не рискуют соваться глубоко в лес, предпочитая задерживать бывших боевиков, давным-давно вышедших из леса и не желающих туда возвращаться, а также тех, кто кормил этих самых боевиков еще в первую военную кампанию. Вероятно именно поэтому объявляемые властями цифры убитых и уничтоженных участников вооруженного подполья (148 убитых и 290 задержанных только в прошлом году и только в Чечне), намного превосходят оценку количества действующих в горах республики боевиков, озвученную ранее чеченским президентом.