Северный Кавказ глазами блогеров" – совместный проект Русской службы Би-би-си и Интернет-СМИ "Кавказский узел".

Мурад Магомадов из Грозного пишет о тактике управлении Чеченской республикой.

Мурад Магомадов родился, вырос и сейчас живёт в городе Грозный, Чечня. Журналист, публицист, непрофессиональный писатель. Бывший корреспондент газеты "Чеченское общество", писал для Британского института по освещению войны и мира (IWPR).

Заметил, что в последнее время стало принято сравнивать и противопоставлять президентов двух соседних республик – президента Чечни Кадырова и президента Ингушетии Евкурова. Дескать, первый жесткой рукой наводит у себя в регионе порядок, а второй пытается добиться того же демократически-переговорным путем. Я не собираюсь ни сравнивать этих двух глав субъектов, ни обсуждать их похожесть и различия. Гораздо интереснее вопрос – что есть тактика Кадырова и насколько она применима и в перспективе эффективна в соседних с Чечней республиках?

Прежде всего, хочу заметить, что мне кажется неверным однобокость в понимании пресловутой тактики Кадырова. Достаточно проследить все его инициативы по прекращению военных действий в Чечне, чтобы понять, что это не так.

На самом деле, Кадыров не придумал ничего нового, вся его тактика укладывается в одном давно известном словосочетании «политика кнута и пряника». На практике в Чечне это означает, что с боевиками сражались до уничтожения, одновременно призывая их сдаться. Тех, кто не слагал оружия, уничтожали, для сдающихся придумывали механизмы реального отмазывания от преследования – всевозможные амнистии и поручительства.

Не случайно недоброжелатели Кадырова любят обвинять его в том, что все его окружение состоит из бывших боевиков. И получается некий парадокс – Кадырова обвиняют в жесткости по отношению к боевикам и в то же время к мягкости и даже фаворитизме по отношению к ним же.

Разговоры же о том, что Кадыров жесток, а Евкуров либерален, как мне думается, пошли после взрыва смертника возле здания МВД в Грозном, когда чеченские власти заявили, что пора амнистий прошла, и что все, кто хотел сдаться, уже сделали это, а к остальным пощады не будет. Кстати, как раз примерно в это время руководителем Ингушетии и стал Евкуров, первым делом призвавший к национальному согласию. Два события приблизительно наложились одно на другое, создав представление о разности тактик этих двух президентов. Между тем, до заявленной жестокости в отношении боевиков амнистии, переговоры и прочие процедуры действовали почти 5-7 лет.

В то же время, надо заметить, Кадыров не отказался и от иных методов борьбы с боевиками – через общественные институты.

Может быть, кто-то не понимает, но пресловутое культивирование исламских ценностей в Чечне и борьба за нравственность ее жителей практически напрямую призваны выбить базу из-под идеологии боевиков. Вы за религию? Так и мы за нее. Причем сражаться вовсе не нужно, все и так разрешено. Вы против разврата и прочих непозволительных в исламе вещей? А разве мы не запрещаем продажу спиртного, не призываем скромно одеваться? И так далее.

Что это как не попытка использовать общественное мнение против боевиков? Заметьте, никаких жестких мер, все строится через работу с обществом.

И даже та самая «коллективная ответственность», когда через родственников начинают давить на боевиков, и о которой любят говорить правозащитники, может выглядеть как апеллирование к традиционным (семейным) ценностям. Снова работа с обществом (семья как его ячейка) – в том его понимании, в каком оно существует в сегодняшний момент в Чеченской Республике. Не гражданское общество европейской природы, и не атомизированное российского происхождения, а свое, местное...

Перечитал вышенаписанное и вижу, что получились сплошные комплименты в адрес Кадырова. На самом деле такой цели не ставилось. Да и я не его сторонник. Хотелось, прежде всего, по возможности непредвзято понять, что же есть тактика чеченских властей?

Ну и сказав несколько слов про эту самую «тактику Кадырова», можно задаться вопросом – будет ли она эффективна в других частях Северного Кавказа?

Если переносить ее буквально, то вряд ли – слишком несравнимы исходные данные ситуации в Чечне и то, что происходит в других республиках. Или, если по пунктам: в Чечне была открытая война, в других регионах ее не было; Чечня выходила из состава страны, другие – нет; Чечня – преимущественно моноэтнический регион, другие, кроме Ингушетии, нет. И так далее.

Но если отталкиваться от классического «кнута и пряника», то почему бы и не применять. Возьмем Ингушетию. С одной стороны, амнистировать здесь вроде бы и некого, ведь открытых боевых действий не велось. Но с другой, семейные узы покрепче чем в Чечне будут. Как говорится, есть за что боевиков взять.

Но сразу встает большой и очень больной вопрос. А насколько эта малодемократическая процедура будет воспринята с удовольствием и в самих регионах, и за ее пределами? Иначе говоря, использовать и трансформировать любую тактику можно, но стоит ли...