Комментарий удален модератором интернет-СМИ "Кавказский Узел". Оверквотинг запрещен Правилами

Журналист встречаясь с нами, 

Задала вопрос нечаянно.

"Как же вы начальник отдела,

Комментируете страсти дела".

Он хитро ответил, 

Что есть прокурор 

Ведь он разберется, 

И спрыгнул с разбор.

Но был удивлен журналисту он сильно,

От куда известно, все сделано стильно.

---------------------

Меня сутки продержали,

Не кормили, не поили,

Лишь иногда, меня там крыли.

И все мне косточки промыли.

Ну нафига, ты мать, ты дура.

Ну ты ведь явно, не фигура,

Полезла в пекло, как чума,

Ну ты подумай же сама.

Селектор шел там у Царя.

На весь эфир с ним говоря,

Я напросилась на петлю,

И тем полицию срамлю.

--------------

Сидела, спала на досках.

Матраца нет и простынь ах.

Уснуть, забыться, уйти в ночь.

Себя тут сложно превозмочь.

Там нет окна, и душегубка.

Сие аквариум, я Гупка.

Из-за меня жильцов от туда,

Прогнали прочь,- мне было худо.

Я с болью в сердце повращалась.

И вот давление поднялось.

Глаза и голову давило,

Мольбы мои, не слышно было.

А я кричала, я просила,

И вызвать скорую молила.

Но все смеялись, все шутили,

И симулянткой окрестили.

Ведь столько было там мужчин,

Отцов детей, из простых чин.

И заходили генералы,

И проходили мимо рамы.

И как то высказал один,

За что, сие создание все же,

Вы заключили, как то бомже.

Что на селектор лишь вошла?

Вот беспредел, за что мне,а?

И мне на смену, ну как быть?...

И предпочел быстрей уплыть.

Он разбираться сам не стал,

Лишь произнес, вот Бондарев, а???

Мимо камеры, иль сот,

Ну человек, ну так пятьсот.

Может меньше, вы увольте,

Не осудите, я в когорте.

И ни кто из них ни как,

Ну не осмелился пустяк.

Хотя бы помощь предложили,

Водички просто приносили.

Все подневольные на службе,

А может с кем-то в тесной дружбе,

И наплевать им на ту мать,

Ведь им начальнику не внять.

Досадно, что такие власти,

Татаро - монгольское иго у власти.

---------------

Вот и скорая примчалась.

Три часа, ну просто малость.

И медсестра, груба вульгарна,

Подтвердила популярно.

"Симулянтка, закрывай,

Будет ей там ночной рай"

Мне под язык силком засунув, 

Таблеток горсть,прям в рот просунув.

И тут пока раздеть пытались,

Кардиограмму, как бы снять,

Сестра вновь начала пенять.

"Ну, что ты строишь недотрогу,

Ты раздевайся, понемногу,

Ты на ментов совсем не глядя,

Они привыкшее уж к "*лядям".

Приноровившись,с гордым духом,

Сдирает майку, даже ухом,

Не постеснялась ни мужчин,

Ведь не было на то причин.

---------------------------

Мне ноги, пальцы на руках, 

Скрутило - боже жуткий страх.

Ее слова врезались в душу,

А разум говорил не слушай.

Ведь было больно, и досадно, 

Не подчинялись руки,ладно, 

Идти и ноги не хотели, 

А все, так ржали, и галдели,

Я в скорой на полу лежала,

Меня сиденье прижимало.

Навзничь лицом, с трудом дышала.

Мне нашатырь, сестра толкала.

И видно тут я отключилась,

Но нашатырь, мне видно снилось,

Он в чувства ведь мненя привел,

Но рот сжёг весь, был перебор.

Я есть неделю не могла,

Ну как же так, ведь медсестра,

Все было сожжено до тла.

"Симулянтка, уноси, 

В обезьянник, и запри."

Произнесла сестричка врач,-

"Скорей ее туда ты спрячь."

Все ж решили утащить,

В обезьянник поместить.

"Помрет она, и слава богу,

Здоровья , словно у коня, 

Переживет еще Царя"!

И сестра, тут вдруг сказала,

Я застрахуюсь, промычала.

Я вызов сей в больничку Хосты,

Зарегистрирую, так просто.

Коварство, жестокость, той медсестры,

Запомню надолго, ты все же пойми,

Где клятва данная стране,

Помогать всем людям вне...?

Нечаева Зоя, отец Леонид,

Ой знали бы вы, что дочка творит.

Гордиться  нечем ведь совсем,

Она преступила закон, между тем.

Вела себя, твердо, уверенно зная,

Что власти за ней, и ее охраняя,

Все сделают скажем, ну без запинки,

Сотрут они с камер все эти картинки.

----------- 

Четверо несли как труп,

По всей территории, бес труда,

И жалуясь другу, ох тяжела.

В обезьянник, и без мук,

Тело бросили туда,

Лежала на полу, "мертва".

Не шевелилась, лишь стонала,

Часа так два, я пролежала.

Я понимала, не в могиле,

За что меня, там так томили???

Вставать я даже не пыталась, 

Владение телом, не давалось.

Мне там привиделось, что я,

Была на СПА, иль в бане я.

Я на полатях, высоко,

И пахло чем-то, - тяжело.

--------

И вот очнулась и лежу,

На потолок уже гляжу,

Я на полу лежала все же,

И это было, мое ложе.

Решетка прям перед глазами,

А на решетке, пластик в раме.

И нету воздуха, дышать,

Там не положено опять.

--------------

Грядущий день был не далек.

На утро сам пришел Царек,

И счастлив был и ликовал,

"Софронову упаковал"!

И он смеялся и шутил,

Был очень гордый, заключил.

Он дал приказ, еще томить,

На суд пока не отвозить.

Пускай поймет, кто он такой,

И кто последний тут герой.

Что он есть власть, 

Не лезь ты в пасть.

Что б снова к нам бы не попасть,

Свои пусть жалобы сожжёт,

И прекратиться её гнет.

----------

А на суде был милый суд,

И мне назначил, штуку пут.

"Коль оправдаю я тебя,

Сажать придется мне Царя."

"Ведь, то система, в ней я слаб,

Я в ней такой же, как вы раб.

Вы подавайте пересуд,

И может отстоите - блуд".

---------------------------

ЭПИЛОГ!!!

Не глядя на то, 

Была речь адвоката,

Свидетель был честен,

Была времени трата...

Нельзя оправдать? 

Но нельзя и смириться,

И будем за правду, 

С законом мы биться.

Полиция Хосты, отдел на Мецесте.

Я с этим столкнулась, вы мне уж поверьте.

За сутки такое пережила,

Детектив написать, я готова сама.

------------------------

Пришли с адвокатом, кое - что мы узнать,

Судьбу нашей жалобы, ответ прочитать,

Того, кто нам нужен, кабинет был закрыт.

Вдруг барышня к нам подлетает, шумит.

Она начала, "наезжать" и ругаться,

И в тяжкие скажем, сама уж кидаться.

Грозилась, что тот час уж рапорт подаст,

В тюрьму меня спрячет, подальше от глаз.

Меня привлекут- сплошной Ералаш.

Брала она все, на абордаж.

Я в это поверить вообще не могла.

Но крик доставал меня, из-за угла.

И прессом и властью, и всем,чем хотела.

Но затащить в кабинет не сумела.

Я прямо скажу, убежала от дамы,

Не нужно мне было вообще этой драмы.

Она мне вдогонку, кричала ругаясь,

Вот только руками не прикасаясь.

А дама была, дознаватель Шакай.

Фамилия громкая, не искажай.

Грозила мне в след, что к начальнику сводит,

Меня непременно, сама препроводит.

Решила тогда, я не мешкать с допросом,

И тут же к начальству, сама шла с доносом.

Что мол, помогите, меня защитите,

От воинственной дамы в погонах, спасите.

----------

Но горе случилось, селектор там шел,

Начальник конечно, его сам и вел.

Тут он взволновался , а ну вышла вон.

Селектор у нас, и тут микрофон.

----------------

Ну вы уж простите, я не на службе.

И правила армии, мне как то чужды.

Ведь есть начальник - кабинет,

У кабинета - есть префект.

Но никого у кабинета,

Ни таблички, ни охраны,

Ни какой-то телеграммы.

Лишь только дверцу приоткрыла, 

Так под прицел и угодила.

-------- 

По окончанию, начальник,

Сам дал указ, 

"Спец-средства в ход

Все применить.

Я все проверю, - можно бить.

И в обезьянник посадите,

Смотрите мне не отпустите.

Я буду строго наблюдать,

И указания давать".

В дежурную часть, мы спустились уж сами,

И время текло, ну конечно часами,

Нас с адвокатом пытались разнять,

И в камеру спрятать, не рассуждать.

Меня пытались оттащить, 

На адвоката надавить,

Но благо Курочкин Игорь высокий,

И ум достаточно глубокий.

А вот дежурный, не далекий.

Рост, и взгляд его там, однобокий,

Он управлялся как бы с базы,

Все сыпал там свои приказы.

"Сидеть сказал и не вставать,

И не придумывай станать,

И скорую тебе позвали,

Ты жди теперь, придет едвали.

Просила скорую примерно,

Ну где-то в пять часов наверно.

А сколько б раз я не просила,

На место он тащил тактильно.

И помощь пришла где-то в восемь часов,

За три часа, человек был бы готов.

Но пока мы вернемся сначала...

-----------------------

Лишь всех молила, и всех просила,

Быть честным, справедливым, мило.

Быть объективным, разобраться,

Хотя бы выслушать, уняться.

Но ведь не слушали, душой кривя, 

И все стремились упечь меня.

Изалировать от всех,

Не слышно б было,в том успех.

Собралось народ,у ну прямо вся часть,

И смотрят на это, но им мне не внять.

Я просто встала на колени, 

И просила, без тени сомнения,

Окажется кто-то может у чести,

Мужчины, давайте послушаем вместе.

А вдруг тут все таки, есть чья-то ошибка,

Иль просто нарушен закон, это ж "вилка".

Напротив стаял Сакарули седой,

Начальника он замещал, и горой,

Стоял он за Бондарева, беспредел,

У власти какой-то тут передел.

Нам нужен был и адвокат, 

Ведь Курочкин, он был бы рад,

Но он в свидетели пошел,

Он был единственный. Нашел!!!

Но адвоката молодого, 

Не пускали к нам пройти,

Это можно замести.

На проходной наверно-камер,

И там наверно стоит-таймер.

Пол часа не пропускали,

Я вам замечу, ему мешали.

И вменяли, что он слаб,

Не может речь сказать, как "раб". 

Смеялись громко и  глумили,

И время попросту томили.

Есть фотография того,

Кто перед нами перед всеми,

Глумился ведь на самом деле,

Он приказания на пост,

Давал как будто, в части "пост".

"Ни кого не пропускать,

Или всем самим встречать".

Пройти на самом деле к власти,

Рискуешь оказаться в "пасти".

Да и пройти ведь не возможно,

Ведь сделать это порой сложно.

Коль не угодный человек,

Контроль за ним теперь на век.

Придется хитростью, брать пост,

И ты уже не так уж прост.

А тут еще и врать,- понять,

Я не хотела бы опять.

Нарушен закон был и права человека,

Лишили меня, а мне ведь пол века.

Два адвоката на защите,

Ну вы уж будьте добры пропустите.

И с нами был муж мой,сынишка, мальчишка,

Кому применили статью и излишки,

Не спрятали даже они нарушения,

Ведь власти за этим, тут нету сомнения. 

Сынишка не выдержал, встал со мной рядом,

И просит у власти,-" Коль нужно закрыть,

Закройте меня, мою мать отпустите.

Потом разберемся, статью примените.

При чем же тут мать, а я в стороне.

Мне сердце порвете, тяжелее в двойне".

И слезы мальчишки, "мужчины в погонах",

Не слышали даже, все были в погоне.

Всем очень хотелось сей цирк продолжать,

Не нужно сынок, упечем твою мать.