Как работают мечети
Албогачиева обратила внимание спикеров, что есть люди, вынужденные не соблюдать карантинные мероприятия. «Это самая незащищенная часть населения, вынужденная покидать свои дома, чтобы выполнять ритуалы, связанные с похоронно-поминальной обрядностью для местного населения. Речь идет о мюридах различных тарикатов. Ингушские похороны всегда многолюдны, и в кругу ритуала зикра от 40-100, а иногда и больше, мюридов. Можно себе представить, что в каждой семье есть пять и более членов семьи. И каждый из участников зикра, придя домой, может заразить всю семью этим ужасным вирусом. С первых дней пандемии Абдурахман Мартазанов муфтий Ингушетии (умер в числе первых после начала эпидемии), собрал имамов мечетей и ученых-алимов и сообщил о необходимости самоизоляции. Он призвал не совершать коллективную пятничную молитву в соборных и квартальных мечетях, а совершать этот ритуал у себя дома».
Магомедов: «В Дагестане работа мечетей и выполнение обрядов разнятся от села к селу и от города к городу. Часть людей не верит в болезнь, а другая верит. Независимые мечети и общества в основном сразу закрыли мечети и запретили проводить какие-либо массовые мероприятия. Мечети, подконтрольные ДУМД, не закрылись и не запретили массовые мероприятия. Правда, в последнее время в связи с массовыми заражениями и недовольством людей выпущены дополнительные рекомендации, чтобы не посещали мечети».
Свадьбы и похороны в условиях пандемии
Дзеукожев: «При организации похорон в новых условиях необходима просветительская работа со стороны религиозных деятелей республики, в том числе и через социальные сети».
Бекмурзиев: «По регламентации свадеб, похорон в Ингушетии были решения духовенства, но, к сожалению, практика несильно изменилась. Причина в том, что власти не идут на контакт с духовенством и многими общественными институтами».
Чухарова: «В Северной Осетии продолжают расписывать людей, которые подали заявления еще до пандемии. Сотрудники ЗАГСа пытаются уговорить их перенести свадьбы на более поздний срок, но не все на это соглашаются. Рестораны и кафе закрыты, но некоторые проводят торжества и без них. На похороны люди тоже продолжают ходить. Конечно, о социальной дистанции там речь не идет. Стоит отметить, что некоторые СМИ перестали публиковать извещения о 40-дневных и годовых поминках».
Курбанова: «В Чеченской Республике Глава Рамзан Кадыров взял под личный контроль проведение похорон (присутствуют исключительно только ближайшие родственники), свадьбы и личные торжества отменены. Случаи нарушения режима пресекаются с использованием всего арсенала ресурсов и полномочий. На дорогах патрули дежурят круглосуточно».
Проблемы медицины в регионе
Увайсов рассказал, что к помощи организации «Монитор пациента» «обращались очень многие врачи, но главная их проблема, что они хотят получить анонимную помощь. Они скрывают проблему, тем самым, подставляя как своих коллег, которые открыто говорят о ней, так и тех врачей, которые заболели и, возможно, умрут».
Хакуашева: «На оснащение в период эпидемии в КБР было закуплено 11, 5 тыс. респираторов. У нас есть горячая линия, на которую может позвонить каждый нуждающийся в помощи. Плохо то, что закрыли парки и скверы. Я врач по первой специальности, и понимаю, как важен свежий воздух и солнце для иммунитета и профилактики ОРЗ. Вместе с тем, особенность менталитета наших жителей такова, что при встрече коммуникации избежать практически невозможно».
Бекмурзиев: «В огонь были брошены медики, они составляют треть от всех заболевших. В Ингушетии защитные средства у медиков появились, когда общественность и меценаты начали закупать и передавать их в медучреждения. Все эти проблемы свойственны всем регионам СКФО. В очередной раз всплыли проблемы в медицине, увеличились жалобы и медперсонала, и пациентов, которые в привычном формате власть пытается направить на самих же жалобщиков через подконтрольные СМИ, обвиняя их во вредительстве или сведении счетов. Официальная статистика не показывает реальной картины по числу инфицированных, летальных исходов и числу лиц, подключённых к ИВЛ».
Какие проблемы обнажила пандемия на Северном Кавказе?
Богатырев: «Главная проблема, которую обнажают пандемия и карантинные меры, это отсутствие доверия граждан к представителям власти. Не верят и не доверяют. Именно отсюда столько слухов о всемирном заговоре, об обмане властей, снова преследующих свои корыстные цели, о подкупе врачей и т.д. Люди готовы как угодно истолковать слова и действия властей, только не в их прямом смысле. Так они приучены этой же властью».
Стародубровская: «Ситуация вокруг эпидемии выявила дефицит в регионе хорошего образования и отсутствие критической массы образованных людей. Именно образование помогает в первую очередь принять жизнь во всей ее сложности».
Чухарова: «Мы с коллегами запустили сайт, мониторящий подобные случаи - "Неочевидные жертвы коронавируса". Сейчас практически не осталось сфер, в которых не вскрылись те или иные проблемы. Вскрылось, что многие преподаватели не в состоянии пользоваться дистанционным обучением. Берем малый бизнес - далеко не везде можно договориться об отсрочках по аренде и кредиту. Берем зоопарки - в частных вообще теперь нечем кормить животных».
Абдулхаликов считает, что «пандемия ярко обнажила кризис федерализма в части прав и эффективности региональных властей, которые отучились (или которых отучили) эффективно и быстро реагировать, а даже если бы и хотели, для этого нет ресурсов».
Сиражудинова:«Пандемия обнаружила, в первую очередь, несостоятельность многих региональных властей, которые оказались не способными управлять ситуацией; медицинских чиновников, которые вместе с властями разворовывали бюджет. Они умудрились и сейчас воспользоваться ситуацией. Проблема вскрыла полицейский произвол и злоупотребления. Нищету народа и уязвимое экономическое положение. А также тотальное и опасное недоверие народа к власти и даже друг к другу».
Дзеукожев: «В стране чувствуется неустойчивое состояние из-за наложившихся друг на друга проблем: пандемии, экономического кризиса из-за рухнувших цен на энергоресурсы, политическая нестабильность. Долгие годы правления Путина привели к жесткой централизации власти, не предполагающей иметь на местах инициативных руководителей. Вот все это в комплексе и обнажила пандемия короновируса».
Бекмурзиев: «Пандемия вскрыла очевидные проблемы в Ингушетии, это продолжающееся в той или иной форме противостояние власти и муфтията и многими представителями общественного сектора. Власть, не опирающаяся на общество, не инициирующая открытое и уважительное отношение с ним, не способна эффективно противостоять более или менее значительным угрозам. Ситуация требует значительной мобилизации человеческого, интеллектуального, духовного, профессионального ресурса. Пандемия показала, что федеральная власть продолжает бездумно и поверхностно принимать отчеты. Отсутствие в регионе эффективного менеджмента в целом и в медицинской сфере. Минздрав показал себя непрофессионально и безответственно. Отказ властей Ингушетии от контрольной функции за соблюдением карантинных мер, плохая подготовка и обеспечение медучреждений и персонала привели к худшему сценарию развития».
Хакуашева: «В сложившейся ситуации сразу стали очевидными деструктивные меры по оптимизации учреждений здравоохранения, особенно в селах. Можно было бы избежать вспышек вирусной инфекции в районах республики, если было бы возможно их сразу изолировать. Но предпринимать такие меры можно лишь в случае самодостаточной медицины на местах. Важны профилактории, которых было много в советское время. Давно исчезла санпросветработа, важная для повышения уровня населения в этом отношении».
Будет ли повторение Владикавказа в других регионах Кавказа?
Стародубровская: «Любая сложная ситуация создаёт возможность политических манипуляций - разные политизированные группы используют ее в своих интересах. Не предполагаю, что владикавказский сценарий будет повторяться. Во-первых, на остальном Кавказе сторонники возвращения в СССР не столь сильны. Во-вторых, опасность становится все более очевидной, и люди скорее будут выступать против плохой медицины, недостаточной поддержки, а не с отрицанием вируса в принципе».
Дзеукожев: «Как будет развиваться ситуация в других республиках Северного Кавказа после событий в Северной Осетии зависит во многом от уровня предпринимаемых мер региональных властей в деле сглаживания последствий эпидемии, более эффективной адресной помощи нуждающимся гражданам, общей политической ситуации в России. Наконец, важны и действия центральной власти: какую позицию она займет в деле устранения кризиса - пассивно-выжидательную или окажет значительную помощь обычным людям на Северном Кавказе».
Бекмурзиев: «Власти зачастую живут в параллельном мире, построенном на своей ложной статистике и картине, которую транслируют через СМИ. Народ живет в другом мире, где он один со своими проблемами и постоянным попранием прав и свобод. На мой взгляд, акция во Владикавказе была позволена властями, они не стали отключать мобильный интернет, мешать людям собраться. В данных условиях они могли просто останавливать людей на улицах».
Чухарова: «Необходима работа с населением. Люди не знают ни про продуктовые наборы, ни про другие виды помощи. В каждом районе есть администрация, есть депутаты - они должны быть на виду. Тогда повторных митингов не будет. Иначе же словами "власть ничего не делает" подменяется факт "я не знаю о том, что делает власть".
Богатырев: «Любая самоорганизация общества требует лидеров - неформальных, харизматичных, авторитетных. В кавказском, как, впрочем, и в общероссийском общественном поле таких очень мало. Обладающие таким потенциалом маргинализованы и вытеснены на обочину общественно-политической жизни. Отсутствие лидера очевидно показали владикавказские события, и по той же причине сценарий подобных событий не приведет к значимой самоорганизации общества».
А ув. Наима давно с «удаленкой», виртуалкой на ты, с высоким уровнем самоорганизации в обеих своих сферах – научной и публицистической. А что важно, и в своей организующей роли для специалистов по онлайн-дискуссиям, считай, конференциям. Вот что надо было отметить участникам и данной дискуссии: «Давно бы так, берем пример с Наимы!» - Сам я это за нею с удовольствием отмечаю, или, как это нынче –ставлю лайк.
Уважаемая Наима, здоровья Вам!